Другая жизнь - Different life

Судя по всему, мы так и вышли к ним.
Я отдернула руку от Коула, как от раскалённого железа.

— Эйда, — сказал Орландо, — этот юноша представился твоим парнем, но я не мог так просто его пропустить.

— Всё в порядке, Орландо. Спасибо. Это действительно мой парень, — сказала я,
подойдя ближе к Джошу, который, казалось, немного расслабился.

— Привет. Что ты тут делаешь? — спросила я, не зная, стоит ли его обнимать или он всё ещё злится, и лучше не надо.

Но Джош сам притянул меня к себе и обнял.

— Не нашёл тебя, когда проснулся. Я писал тебе...

— В подвале плохая связь, — вдруг вмешался Коул. — Наверное, из-за этого сообщения не доходили.

Джош отстранился от меня, прожигая взглядом офицера.

— А это ещё кто? — стараясь не шипеть, как змея, сказал Джош, но у него плохо получалось.

— Ах да. Джош, это офицер Коул. Он учил меня стрелять сегодня. Коул — это мой парень, Джош.

— Приятно познакомиться, — простодушно протянул руку Коул.

— Взаимно, — своим видом выражая обратное, сказал Джош, но руку всё же пожал.

— Орландо... — позвал Коул охранника, без лишних любезностей оставив нас с Джошем. — У нас с Эйдой возникла проблема с дверью.
Кажется, от этих слов у Джоша скрипнули зубы.

— Силёнок не хватает, так и скажи. Если бы побольше, может, такого бы и не случалось, — смеясь сказал Орландо, гордо похлопывая себя по располневшему пузу. Взяв ключи, он пошёл вниз. — Посторожите тут за меня.

— Хорошо. Спасибо, Орландо, — сказала я уходящему охраннику и тут же повернулась к Джошу. — А как ты понял, где я...

Джош неловко отвёл взгляд.

— Ты... Джош! Опять ты со своим телохранителем. Сейчас я в безопасности, рядом с отцом. Зачем вообще за мной следить в таком случае? — теперь уже шипела я.

— На тот случай, когда ты уходишь ничего не сказав, а затем игнорируешь мои сообщения, — вымолвил он.

— Агх, Джош...

В этот момент у Коула зазвонил телефон.

Поспешно приняв вызов, мило улыбаясь мне и абсолютно игнорируя Джоша, он отошёл максимально далеко от нас, принявшись с серьёзным видом выслушивать кого-то на том конце провода.

Я же продолжила:

— Джош, ты...

— Подожди, — зашептал Джош. — Я тоже хочу ругаться, Эйда. Но пока давай повременим с этим. Другой возможности может и не быть, — оглядываясь, вдруг сказал он.

— О чём ты?

Но, не говоря больше ни слова, Джош поволок меня за угол в коридор.

— Эйда. Ты ведь здесь местная? Знаешь, где заключённых держат?

— Ричардс, что ты задумал? — сложив руки на груди, спросила я.

— Этот урод — Джейк, ведь ещё может быть здесь? Не знаю, как ты, а я бы с удовольствием «побеседовал» с ним.

— Джош, это... полное безумие, — с трудом находя слова, вымолвила я.

— Не отрицаю... — хитро улыбаясь, сказал Джош. — И?

— И... секция для заключённых в той стороне.

Взяв повеселевшего Джоша за руку, я потащила его в глубь коридора, минуя дверь за дверью.

Какой бы безрассудной ни была идея Джоша, мне очень хотелось услышать всё самой, зная, что даже самая страшная правда не будет искажена устами отца, наверняка пожелавшего смягчить её, дабы не причинить мне боли.

Но это слишком личное. Я сама хочу посмотреть в бесстыжие глаза этого мерзавца и задать именно те вопросы, которые по-настоящему волнуют меня.

Помещение напоминало мини-тюрьму. На самом деле я никогда не бывала в этом месте. Я только видела, как отец часто выходил оттуда ужасно измотанным и задерживался там дольше всего.

При входе по бокам стояла пара рабочих столов для служащих. И они, к нашему счастью, пустовали в это раннее утро. Клеток для заключённых здесь было всего пять. Все они располагались вдоль стены, прямо напротив входа.

В них было пусто, как показалось сначала, но мы с Джошем решили войти и проверить каждую, чтобы наверняка.

Дойдя до самой крайней, мы увидели силуэт лежавшего на койке человека.

В помещении был тусклый холодный свет, и он едва освещал ноги парня, в то время как всё остальное тело утопало во мраке.
Но этого было достаточно.

Во вчерашнюю ночь, пока я лежала, вдавленная в землю, и боялась за жизнь Джоша и свою, эти башмаки запомнились мне лучше, чем лицо самого Джейка, не встречавшееся мне долгие годы, поэтому и сомнений в том, что это может быть кто-то другой, у меня не оставалось.

— Эй! Вставай, урод! — пнув решётки, которые тут же зазвенели, громко сказал Джош, и я испугалась, не услышит ли нас кто-то за дверью.

— Джош! — я призвала его к тишине, поднеся указательный палец к губам, но Джош едва ли успокоился.

Он вновь ударил ладонью по решётке так, что мне показалось, приложи он чуть больше усилий, то сломал бы её, и отошёл в сторону, стараясь остудить свой пыл.

— Джейк, я знаю, ты слышишь, — мой голос дрожал. Слишком много злобы, непонимания и страха было во мне, чтобы держать всё это в себе. — Зачем ты это делал? Не только вчера? Ещё тогда, пять лет назад, на вечеринке, зачем ты это сделал? Я... я не понимаю.

Ответом была лишь тишина.

— Где Итан? — вновь подошёл Джош. — Для чего вам всё это? Какого чёрта ему вообще нужно от Эйды?

Но ни малейшего движения, ни звука и в этот раз.

— Так. Всё. Где ключи? — нетерпеливо вымолвил Джош и принялся осматривать помещение.

— Джош, мы не будем...

Но Ричардс уже нашёл какую-то связку ключей под столом одного из служащих и решительно подошёл к дверям.

— Джош. Остановись, тебя арестуют.

— Плевать, — выплюнул он и, не слыша моих доводов рассудка, открыл решётку.

Он подошёл к Джейку, который не двинулся, и тогда, положив руку на его плечо и резко развернув, — остановился.

— Джош? — во мраке камеры, в которую я не решалась заходить, казалось, замерли все звуки.

Их разбили тяжёлые шаги за дверью. Через мгновение в комнату вошёл мой отец.

— Какого чёрта ты тут устроила?! Эйда, как это понимать?

— Прости, пап. Мы просто...

Отец подошёл ко мне и только тогда заметил и Джоша, который всё ещё стоял в камере, не шевелясь.

— А этот ещё что тут делает! — с ещё большим недовольством продолжал отец. — Ты! Так и знал, что надо было тебя вышвырнуть ещё вчера... — он вошёл в тёмную камеру и остановился возле Джоша, пристально смотря на него.

— Простите, сэр, — голос Джоша был каким-то сухим, безжизненным. — Я... Позвольте мне вывести Эйду.

Отец глянул на меня, затем на Джейка и снова на Джоша.

Он тяжело вздохнул и пустил Ричардса.

— Да. Хорошая идея, — в тон Джошу вымолвил отец, а затем схватил рацию. — «Коул, срочно в следственный отдел. Нужна твоя помощь.»

Бледное лицо Джоша выплыло из темной камеры, и, обняв меня за плечи так, будто был готов защищать от града пуль, он потянул нас к выходу. Мне казалось, что я слышала биение его сердца, но скорее это было мое собственное. Атмосфера была настолько гнетущей, что меня тут же охватил тот страх, что читался и на лице парня.

– Джош... – прошептала я, уже начиная здорово нервничать, – ты в порядке?

Он лишь кивнул, не переставая хмуриться.

Уже в коридоре мимо нас промчался Коул, который даже не взглянул на нас, а его лицо выражало серьезность еще большую, чем была у отца.

Стоп.

Почему все так перепуганы? Почему Джейк не двинулся, даже когда вошел отец? Разве может человек так крепко спать?

Осознание того, что на самом деле произошло, посетило меня, когда Джош вывел меня на улицу.

– Джош, – я резко остановилась, оттолкнув парня.
– Он мертв. Убит. Надо уходить. Прямо сейчас едем в аэропорт и...

Джош подошел, протянув ко мне руку, но я отстранилась.

– И что дальше? Запрешь меня в своем доме и никуда не выпустишь? Давай! Вперед! Если не ты, то тоже самое сделает мой отец. Черт! – я схватилась за голову и тут же опустила руки. – Как это вообще могло произойти?! Он же был в тюрьме, за решеткой!

– Значит, среди коллег твоего отца завелся оборотень.

– Невозможно. Отец всех здесь знает. Не только коллег, весь город!

– Джейка он тоже знал. Этот ублюдок жил в этом городе все это время, под носом твоего отца, но разве это сократило время его пребывания на свободе? Не все, кого знает твой отец, стопроцентные добряки... Идем, Эйда. Я отвезу тебя домой.

Джош подошел и мягко взял меня за руку.

Этот жест должен был даровать мне покой, но я чувствовала, как подрагивали пальцы Джоша.

– Ты в порядке, Джош?

– Не каждый день доводится видеть и касаться мертвецов, но... Да, я в порядке. Но мне станет гораздо легче, если мы сейчас умчимся куда-нибудь подальше от этого места. Кто бы это ни сделал, но Итан убил человека в полицейском участке, и думаю, ничто ему не помешает сделать это прямо у полицейского участка.

Я кивнула и, крепче сжав похолодевшую ладонь Джоша, сама повела его к машине.

Когда мы с Джошем перешли порог дома, Лекси подбежала к нам и обняла меня и Джоша. Весь оставшийся день Лекси не отходила от Джоша ни на шаг, а он и рад был своей новой знакомой. Лекси слишком быстро забыла о своей маме и тете, что не могло не задевать наше с сестрой самолюбие. Они ребячились и болтали, и когда на семейном ужине я, грустно улыбнувшись, посмотрела в глаза сестры, на ее лице отразилась та же печальная покинутость. Впрочем, это выражение лица вскоре сменилось на серьезное. Глаза скользнули в сторону, а ноги подняли хозяйку с дивана, которая, засуетившись, пошла зачем-то в другую комнату, будто ей нужно было что-то важное.

Наше общение стало напряжённым ещё с того дня, как я приехала, а после того, как я узнала о «разводе», мы вообще так и ни разу не заговорили.

После ужина мы с Джошем отправились в аэропорт. Он — чтобы улететь, я — чтобы проводить.

– Правда, она замечательная? – сказала я, когда мы тронулись.

– Лекси? Да. На самом деле — приятное чувство. Я старший в семье. И опыта общения с детьми имеется, я их очень люблю. Брайс не в счет...

– Хах. Жаль, что ты не смог попрощаться с отцом.

– Думаю, он этому только рад после сегодняшнего. Если твой отец будет злиться на тебя, скажи, что я затолкал тебя туда силой. И когда увидимся с ним в следующий раз, я не стану уворачиваться, когда он замахнётся для удара... Прости. Я не должен был вести тебя туда...

– Эй, – я мягко положила руку ему на бедро, – всё в порядке. Никто бы и не подумал, что все так обернётся. Я сама хотела пойти... И я ни за что не позволю отцу тебя ударить!

Джош нежно посмотрел на меня, оторвав взгляд от дороги:

– Я правда люблю тебя...

– Джош, не надо. Прекрати... – нахмурившись и засмущавшись, я предостерегающе посмотрела на него.

– А что такого?

Я повернулась и взглянула на мужчину, сидящего позади нас, усердно делающего вид, что увлечён видом за окном, а затем снова на Джоша.

– Ну знаешь... Говорить нечто подобное при посторонних... Как-то слишком...

– Да ладно, Эйда. Кевину можно доверять.

– Дело не в доверии... Эх. Ему вообще обязательно ехать с нами? – спросила я полушёпотом.

– Он твой телохранитель. Ему нужно быть рядом с тобой. И это его машина. А еще он отвезет тебя обратно домой, – резонно заметил Джош.

Я снова искоса поглядела на человека позади.

Всегда думалось, что все телохранители — огромные, суровые дядьки. На деле же Кевин был мужчиной среднего телосложения, сорока лет, с короткой бородой, которую уже тронула седина, и волосами, завязанными в тугой хвостик.

Джош сказал, что он великолепный стрелок и спец во многих видах восточных боевых искусств. А ещё водит отлично. Собственно, они и познакомились на гонках без правил. Впрочем, кое-что, чем обладает каждый телохранитель, в нем было — молчаливость.

За все время он проронил лишь три слова: «Здравствуйте, я Кевин».

– И как будут новости по этому... трупу, сообщи мне, – сказал Джош уже в аэропорту, прежде чем направиться к стойке регистрации.

– Обещаю.

Джош съедал меня глазами, и я видела его мучения по поводу того, нормально ли будет поцеловать меня в многолюдном зале аэропорта. Впрочем, я сама решила эту проблему, первой коснувшись его губ.

– К черту все. Едем со мной в Канаду... – сказал он сквозь поцелуй.

– Ты знаешь, я не могу. – Грустно улыбнувшись, сказала я и, прильнув к его губам, ещё несколько минут изучала его горячий рот.

Скользя языком по его острым клыкам, мягким губам, смотря в ответ в его полуприкрытые глаза, мне на мгновение показалось, что всё в порядке. Что мы обычная пара, которая расстаётся, чтобы вскоре снова встретиться и продолжить мирную жизнь вместе, любя и заботясь друг о друге.

Впрочем, тревога вскоре вновь нахлынула на меня, так что я, чмокнув Джоша в последний раз, крепко обняла его.

Он тоже прижал меня ближе. Не так, как было обычно — нежно и аккуратно, но крепко. Так, что закружилась голова, так, что я почувствовала себя в абсолютной безопасности.

– Всего пять дней. Мы встретимся через пять дней, – скорее для себя сказал Джош, прежде чем отстраниться. – Насчёт «три» — оба разворачиваемся и уходим.

Так и сделали.

Я обещала себе не оборачиваться, но уже на выходе не выдержала и посмотрела в сторону стоек регистрации. Но среди толпы не смогла разглядеть знакомых растрёпанных волос...

– Если что-то надо будет для юной мисс, знайте, я в вашем распоряжении. Вы, скорее всего, не видели контракт, который я заключил с мистером Ричардсом, и не знаете, что входит в мои задачи. Если угодно, могу их всех перечислить, – сказал Кевин, когда я подходила к авто.

От слишком длинного монолога из уст телохранителя я немного опешила.

«Не любит много говорить — не значит, что не умеет», — подумала я.

– Х-хорошо. Спасибо, но не сейчас. Я хотела бы поспать.

Кевин молча кивнул и, открыв для меня задние двери авто, пригласительным жестом призвал сесть.

Когда мы вернулись домой, телохранитель предусмотрительно остановил машину в пару домов от моего, чтобы родители ничего не заподозрили.

Я вышла из машины, разморенная коротким сном, и поплелась в дом.

Расставание с Джошем всегда будет столь болезненным?

Хуже всего то, что после того, как он сел в самолёт, я больше не могу переписываться с ним ещё несколько часов, пока длится перелёт.

В расстроенных чувствах я зашла в дом и встретилась лицом к лицу с Сандрой.

Напряжение всё ещё было между нами.

А её просьба, можно ли нам поговорить, напрягла ещё больше.

Мы вышли, сев в машину сестры, и выехали в центр города, остановившись у кофейни. Весь путь я то и дело замечала машину Кевина, что неожиданно прибавляло мне сил и уверенности в том, что я не так уж и уязвима.

Страх и тревога немного отпускали.

Зря сердилась на Джоша. Надо будет его поблагодарить потом.

– Прости меня, я просто устала от всего и сорвалась, мне не нужно было так себя вести, – было первым, что Сандра сказала мне, когда мы заняли столик.

Она отводила глаза и заламывала пальцы. Было видно, что ей по-прежнему тяжело даются извинения.

– Всё хорошо, Сандра.

– Нет. Я поступила по-детски, признайся. Нужно было подумать о твоих чувствах, о чувствах родителей.

– Сандра, – я протянула руку и сплела наши пальцы, – тебе тоже было больно. Я всё понимаю. Это даже к лучшему. Кто знает, сколько ещё родители умалчивали бы о разводе. В тот момент я злилась, но сейчас чувствую благодарность...

– Ты точно прощаешь меня? – она недоверчиво посмотрела на меня раскрасневшимися глазами.

– Конечно. Ты же хотела рассказать давно, но тебе не позволяли. Я не вижу здесь твоей вины. Ты всех нас освободила от груза всей этой лжи... Пусть и не самым изящным способом.

Мы вместе с ней засмеялись, а затем весь вечер пили кофе и говорили так, как никогда до этого, но так, как должны были всегда. Ведь мы сестры.

– Лекси не будет плакать, что тебя нет? – забеспокоилась я, когда увидела, что на часах уже почти одиннадцать.

– Нет. Она у меня самостоятельная девочка. И даже не скучает по родителям. Я даже ревную, – засмеялась она. – Хотя если серьёзно, я тоже волнуюсь. Дети не должны быть сами по себе, а она у меня... У тебя всегда был отец, а у меня мама. Мы же с мужем так заняты, что мне кажется, что проводим с ней недостаточно времени. Знаешь, глядя на то, как она сегодня не отлипала от твоего парня, я сильнее убедилась в этом. Он просто смотрел на неё. Просто видел её, и моей девочке этого хватало с лихвой... – немного помолчав, она уверенно добавила: – Думаю, он будет отличным отцом для ваших детей.

Затем я подавилась горячим кофе, раскрасневшись и закашлявшись на всё кафе, вызвав долгий смех Сандры. Это немного разрядила обстановку, и мы на время забыли о тревогах.

Когда мы с сестрой наконец вернулись домой, отцовская машина уже стояла у дома, и я была полностью готова к серьёзному разговору, который давно назревал. Но настроение сразу смягчил отец, который, словно пытаясь снять напряжение, пошутил:

– Простите своих предков, так сейчас принято называть родителей у молодёжи?

Я невольно улыбнулась, и мы все устроились в гостиной. Лекси с интересом играла игрушками около телевизора, а мы с родителями сели за стол. В комнате стояла тёплая, уютная атмосфера, которая помогала начать важный разговор.

Отец медленно начал рассказывать, как будто долго собирался с мыслями.

– Когда вы с Сандрой были совсем маленькими, у вас был брат... – он задержался на этом моменте, будто выбирая слова, – Другой женщина... То есть, до вашей мамы у меня была школьная любовь, с которой у нас родился сын.

Мы с Сандрой внимательно слушали.

– Мать моего сына уехала в другой штат, – продолжал отец, – но я всегда навещал его и её. Иногда брал с собой вас обеих. Это продолжалось, пока нашему брату не исполнилось три года, а вам с Сандрой — ещё меньше.

Отец вдруг на мгновение замолчал, взгляд его потускнел.

– Однажды я приехал навестить сына и встретил его бабушку с дедушкой, – он глубоко вздохнул. – Они сообщили мне страшное... что мой сын умер. Мать его уехала в другой штат и просила больше никогда её не искать.

Я почувствовала, как сердце сжалось.

– Сначала я не поверил им, – продолжал отец, – думал, может, это ошибка. Но тогда они показали мне могилку. Немаленькую, ухоженную. Там был мой сын.

Отец достал из кармана фотографию. На ней был маленький мальчик около двух лет, а рядом — я и Сандра, совсем малютки, с ещё детскими лицами.

– Это был наш брат, — сказал он тихо, — мы всегда были семьёй, несмотря ни на что.

Тишина опустилась на комнату, и я почувствовала, как это откровение связывает нас ещё крепче.