Другая жизнь - Different life

Долгожданный отпуск

Утро субботы. Мы с Джошем подъехали к аэропорту — здесь уже собралась большая часть наших друзей. За последнюю неделю я была тут чаще, чем за всю жизнь.

Чарли, Моника, Тэйлер и Мэдс о чём-то бурно спорили. Чейз показывал что-то в телефоне Ноену, Авани, Энтони и Пэйтону. Мы подошли к ним, поздоровались. Все выглядели сонными.

— Как у вас с Джошем? — Моника подошла ко мне, скрестив руки на груди. Она украдкой наблюдала за Джошем, стоявшим рядом с Пэйтоном.

— Всё хорошо, — ответила я, стараясь понять, что она имела в виду, но не смогла уловить её мысль.

— Где Брайс с Эддисон? — прервала нас Мэдс.

— Уже подъезжают, — сказала я, посмотрев на только что пришедшее сообщение от Эдди, от которого я непроизвольно улыбнулась.

Эддисон: «Мы подъезжаем. Я придушу тебя в объятиях»

Вдали показалась машина. Брайс подъехал, включив на полную громкость «Still Softish», ту самую песню с Джошем.

Все начали смеяться, переглядываясь между Чейзом и Джошем, которые подпевали и танцевали. Очевидно, прошлые обиды остались позади.

Эддисон выскочила из машины и обняла меня так крепко, что я едва не задохнулась.

— Эй, ты меня сейчас задушишь! — закашлялась я.

— Я же предупреждала! — рассмеялась Эдди. — Соскучилась по тебе ужасно.

— А я как соскучилась!

— Наконец-то! А то не над кем было подшучивать, — вмешался Брайс, обняв меня за плечи и взъерошив волосы. Я тут же стукнула его по спине, и он, смеясь, отскочил.

— Все в сборе. Осталось дождаться только Гриффина, — сказал Джош с лёгкой улыбкой. — И он будет не один.

Через минуту подъехало такси. Гриффин вышел первым, за ним — девушка, как минимум на голову выше его. Мы невольно переглянулись: кто с изумлением, кто со смешком.

— Она что, модель? — шепнула Мэдс.

— Так вот почему он не отвечал, — заметила Моника.

— Почему же? — спросила Авани.

— Наверху связь плохая, — пошутил Брайс, вызвав дружный смех.

— Посмотрите на их волосы, — добавила Моника, — будто их хорошо потрепало.

Мы с удивлением разглядывали парочку — и действительно, их внешний вид был... слегка взъерошенным.

— Похоже, у Гриффина утро началось бодрее, чем у нас, — хмыкнул Пэйтон.

— Говори за себя, — отозвался Чейз. Я обернулась на его голос — он потирал ладони и улыбался от уха до уха.

Девушка была не просто высокой — она была на каблуках, что делало её рост ещё более внушительным.

— Один её шаг — это три шага Гриффина, — хохотнул Брайс.

— Заткнись, — пихнула я его в бок, сама с трудом сдерживая смех.

Когда они подошли ближе, все старались не подавать виду, будто всё происходящее совершенно нормально.

— Познакомьтесь, это моя девушка Глория, — сказал Гриффин.

— Один я вспомнил Глорию из «Ледникового периода»? — прошептал Брайс так, чтобы слышала только наша четверка. Я, стараясь не рассмеяться, хлопнула его по груди, а Эдди, уткнувшись в плечо Джоша, тихонько хихикала.

Ребята едва сдерживали улыбки, лица некоторых были красные, как помидоры.

— Что так долго ехали? Чемоданы в такси не вмещались? — начал Брайс. Гриффин только улыбнулся.

— Да я ж шучу! — засмеялся Брайс, хлопнув его по плечу.

Кажется, эти две недели я отдохну не только от работы и Калифорнийской суеты, но и от звания "жертвы Брайсовых приколов" — теперь, похоже, очередь Гриффина и Глории.

— Глория, не обращай внимания, — сказала Авани, пока мы направлялись в аэропорт. — Это просто Брайс. Он не может без своих шуток.

— Привыкнешь за пару недель, — добавил Ноен.

— Я не обижаюсь. Мой рост — причина, по которой я стала моделью, — с улыбкой ответила Глория.

— Если Брайс продолжит, она стопчется до нашего роста, — пошутил Джош, наклоняясь к нам с Эдди.

— Джош, и ты туда же! — засмеялась Эдди.

Я давно поняла: если Брайс и Джош начинают шутить вместе, остановить их невозможно.

За всё время нашего знакомства с ребятами я поняла: если Брайс и Джош оказываются вместе и начинают шутить — их уже не остановить.

— Ну и где самолёт? — спросила я, когда мы вышли на площадь. Вокруг, кроме нас пятнадцати человек, не было ни души.

— Мы что, одни полетим? Где остальные пассажиры? — повторила я, оглядываясь.

В нашем поле зрения не было ни одного самолёта, кроме одного небольшого частного.

— Это самолёт Ноена, и летим на нём только мы. Ну, и персонал, конечно, — ответила Моника.

Я удивлённо подняла брови и уже собиралась спросить, чем именно занимается Ноен, как Моника продолжила:

— У его дяди была крупная компания. После его смерти всё перешло к Ноену.

Моника рассказывала о нём с особой теплотой. Я вдруг подумала, что он действительно отличается от других миллиардеров. Он казался простым парнем, искренне влюблённым в неё. Хотя, честно говоря, откуда мне знать, как ведут себя миллиардеры?

Ноен явно был самым состоятельным из нас, хоть и остальные не бедствовали: почти у всех свои виллы, квартиры, машины.

Как только мы вошли в салон самолёта, оформленный в бежевой коже, сразу появилось ощущение отдыха и предвкушение отпуска на Гавайях.

Нас приветствовали две стюардессы и капитан.

Лететь на частном самолёте — это, конечно, совсем не то, что в обычном рейсе. Во-первых, никаких посторонних людей. Во-вторых, много простора. Помимо уютного салона, здесь были кухня, ванная и две спальни.

Когда мы приземлились на острове Оаху, нас уже ждали семь арендованных машин — дорогие кабриолеты, некоторые из них двухместные.

Ребята расселись по машинам и начали устраивать импровизированные гонки. Девчонки против парней. За рулём нашей оранжевой Lamborghini была Эдди, я сидела рядом. Джош и Брайс устроились в синей Ferrari. Чейз ехал в BMW вместе с Ноеном и Тейлором. Чарли, Моника и Авани — в красной машине. Пэйтон поехал с Гриффином, а Мэдс с Глорией — в марках, которые я не узнала, но выглядели они не менее изящно.

Пока мы ехали, я наслаждалась видами: зелень, скалы, океан — всё будто из открытки.

Неожиданно пошёл дождь.

Брайс и Чейз финишировали одновременно. Мы приехали сразу за ними, а за нами — остальные.

Брайс с гордостью отметил, что Эдди приехала первой среди девушек. Как только мы вышли из машин, сразу промокли под ливнем.

Мы разместились в двух двухэтажных виллах, соединённых большим бассейном. В одном доме поселились мы с Джошем, Эдди, Брайс, Авани, Энтони, Мэдс и Тейлор. Во втором — Пэйтон, Чейз, Чарли, Моника, Ноен, Гриффин и Глория.

В вилле была одна большая кухня, просторная гостиная на первом этаже, две игровые комнаты, винный погреб в цоколе и шесть спален.

Вечером мы собрались у костра на берегу Оаху. Парни занялись огнём, а девочки, кроме меня, Чарли и Моники, пошли за продуктами.

Мой телефон завибрировал в кармане. Смс от неизвестного номера:

Скоро ты познаешь чувство одиночества.

— Опять эта больная, — сказала я полушёпотом.

С того дня, на вечеринке у Винни, мне каждый день приходили письма — только теперь на телефон. Уже догадываюсь, кто их присылает. Ставлю ставку, что это Кэти.

— Что случилось? — спросила Моника.

— Да бывшая Джоша пишет мне. Ничего важного, — сказала я.

— Кэти? — спросила Моника, отчего я удивлённо посмотрела на неё.

— Ты её знаешь?

— Да, мы ходили в одну и ту же танцевальную школу. Ничего особенного.

Я больше не стала ничего спрашивать, так как весь наш разговор Моника даже не взглянула на меня, показывая, что эта тема ей не интересна.

В какой-то момент я заметила, что взгляд Моники задержался на Джоше — но лишь на мгновение, и потом она вновь посмотрела на Чарли, прежде чем кто-то ещё успел это заметить. Джош ничего не говорил, жаря зефирки на огне.

Моника явно что-то знает.

Она хотела меня предупредить ещё в Диснейленде.

Она хотела меня предупредить ещё в Диснейленде, но передумала. И как же её уговорить рассказать причину такого странного поведения, когда речь заходит о бывших Джоша?

Меня вырвал из мыслей сам Джош — я даже не заметила, как он оказался рядом.

— Пойдём отсюда?

— Куда?

— Сюрприз.

Я хватаюсь за руку Ричардса, которую он мне протянул, и мы с Джошем покидаем нашу компанию.

— Ну мы только собрались все вместе, — заметил Пэйтон, когда мы уходили. — Куда ты её уводишь? — издевательски спросил он.

Джош в ответ просто показал ему фак, от чего Пэйтон засмеялся.

Джош ведёт меня в лес и завязывает мне глаза.

— Куда мы идём? — спрашиваю я, но в ответ — только тишина.

Спустя всего пять минут мы оказываемся у необычного дома на дереве — словно укромного гнезда, спрятанного среди ветвей и листьев. Поднявшись по прочным лианам, я вглядываюсь внутрь и вижу: здесь всего одна, но невероятно большая кровать, расставленная так, что с неё открывается захватывающий вид на покрытые зеленью горы, безбрежный океан и огненный закат, который медленно опускается за горизонт.

Вокруг царит волшебная атмосфера: мягкий свет сотен свечей танцует в воздухе, их мерцание переплетается с нежным ароматом лепестков роз, разбросанных повсюду, словно сама природа решила устроить здесь маленький праздник. Такое ощущение, что время замедлилось, и весь мир сузился до этого уединённого уголка, наполненного теплом и красотой, которую словами просто невозможно передать.

— Это то, о чём я думаю? — поворачиваясь, встречаюсь с его голубыми глазами.

— Это твой первый раз. Я хочу, чтобы всё прошло идеально.

— В любом случае всё будет идеально, где бы это ни случилось. Ведь это будет с тобой.

Джош собрался что-то сказать, но я перебила его:

— Я хочу тебя прямо сейчас.

Он прильнул к моим губам, медленно раздевая меня, пока я не осталась в одном нижнем белье. Джош внимательно наблюдает за каждым моим движением. Его глаза темнеют, зрачки расширяются, он замирает, глядя на меня.

— Эйда, ты уверена, что готова?

— Я готова уже давно, — тихо шепчу я.

Не отрывая взгляда от его глаз, я провожу рукой по его прессу и хватаю за шнурки его шорт, медленно тяну за них, развязывая узел.

Пламя, вспыхнувшее в глазах Джоша, будто поджигает и меня — кожу начинает покалывать.

Он стягивает свои шорты, оставаясь в одних плавках.

Раздвигает мои ноги и оказывается между ними. У меня пересыхает во рту, когда я вижу, как его плавки начинают натягиваться. Его длинные пальцы скользят по моему кружевному лифчику, проникая внутрь. Я полностью теряю контроль, загипнотизированная его прикосновениями.

Облизнув губы, он сжимает мою грудь ладонями и начинает нежно двигать ими.

— Сними, — прошу я, выгибая спину, чтобы он снял лифчик. Он послушно снимает его и тихо стонет — его член упирается мне в промежность.

— Ты ув... — его голос дрожит и срывается на хрип.

— Да, уверена. Ещё раз спросишь — придушу, — шепчу я, и он стягивает с меня трусики.

Ох. Джош скользит рукой по внутренней стороне моего бедра и вводит в меня пальцы. Я вскрикиваю.

Его пальцы продолжают медленно двигаться, он прижимается губами к моей шее. Он жестко целует меня в шею, скользя языком. Он повторяет это снова и снова, пока мое тело не вспыхивает.

Не теряя время я засовую руку к нему в трусы, лаская его член. Джош стонет, и я сжимаю его осторожно и несколько призывно.

Джош улыбается и стягиваю с него трусы на бедра. Он вздыхает, и границы исчезают между нами.

Беру его член, двигая рукой вверх и вниз вдоль него. Джош закрывает глаза, и я слышу его свистящее дыхание. Мной руководит инстинкт: я тру большим пальцем головку его члена, вытирая там влагу, и чувствую, как он дергается в моей руке.

– Я сейчас кончу, если ты будешь так делать, – задыхается Джош и внезапно вскакивает с кровати.

Прежде чем я успеваю спросить куда, он вытаскивает из ящика маленький квадратный пакетик.

Ох. Это происходит на самом деле.

Я знаю, что мне должно быть страшно или волнующе, но чувствую только, что он любит меня, а я люблю его.

Ожидание дальнейших событий наполняет меня любопытством. Время замедляется. Жду, когда он вернется. Я всегда думала, что мой первый раз будет с мужем, за которого я выйду, лишь потому что «пора» в нашу первую брачную ночь. Все происходит именно так, как я себе представляла даже, но на много круче, огромная кровать в фантастическом, тропическом острове. И вот я с человеком которого безумно люблю.

Раньше я видела презервативы только на уроках полового воспитания в школе, где они не казались чем-то интимным. Но здесь и сейчас мне хочется вырвать его у Джоша из рук и поскорее натянуть самой. Хорошо, что Ричардс не может читать мои мысли, даже если его слова намного неприличнее, чем все мои фантазии.

– Хотел спросить, поможешь ли ты мне или мне самому это сделать?

Я закусываю губу.

– О, я хочу... но только объясни, как это делается.

Понимаю, что уроки полового воспитания на самом деле меня ничему не научили, и сейчас я боюсь все испортить.

– Хорошо.

Он садится на кровать, и я подвигаюсь, скрестив ноги.

Развернувшись, Джош чмокает меня в лоб.

Когда он вскрывает упаковку, я прячу руки, но он смеется и качает головой.

– Я тебе покажу, давай.

Взяв меня за руку, он вытаскивает маленький диск, и я помещаю презерватив над его членом. Он скользкий на ощупь.

– Расправляй его вниз, – говорит он.

Когда наши руки скользят вместе с презервативом вниз по его жесткой коже, его глаза суживаются, и член немного увеличивается в размере.

Мне нравится чувствовать твердую плоть в своей руке. Он наклоняется надо мной. Ставит одно колено между моих ног, раздвигая их, и я чувствую, как он касается меня пальцами.

Интересно, будет ли он нежен со мной...

Надеюсь, да.

– Ты влажная, так что будет легче, – шепчет он.

Он медленно целует меня, лаская языком. Наши губы так подходят друг другу, что, кажется, созданы для этого. Отклонившись немного назад, Джош целует меня в уголок рта, потом в нос и снова в губы. Мои руки шарят по его спине, отчаянно пытаясь прижать его еще ближе.

– Не спеши, детка, мы должны делать это медленно, – шепчет он мне на ухо. – Сначала будет больно, так что скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился. Хорошо? – нежно говорит он и глядит прямо в глаза, ожидая ответа.

– Хорошо.

Я сглатываю слюну.

Я слышала, что потеря девственности болезненна, но это не может быть настолько плохо. По крайней мере, надеюсь. Ричардс снова целует меня. Я чувствую презерватив и вздрагиваю. Через несколько секунд он надавливает... какое странное чувство... я закрываю глаза и слышу собственный стон.

– Как ты?

Я киваю, и он движется в меня дальше. Я вздрагиваю от острой боли глубоко внутри. Это именно так, как говорят, если не хуже.

– Черт! – стонет Джош.

Он замирает, оставаясь во мне, но это не легче.

– Мне продолжать? – напряженно спрашивает он.

– Да.

Боль возобновляется, но Джош целует меня в губы, щеки, нос, шею, целует слезы, выступающие у меня на глазах. Я собираюсь, сжимаю Джоша руками, чувствую его теплый язык на своей шее.

– О боже! – стонет он, запрокидывая голову. – Я так люблю тебя, Эйда!

Страсть в его голосе немного заглушает боль, но она начинается снова, когда его бедра снова двигаются. Хочу сказать, как сильно люблю его, но боюсь расплакаться.

– Ты... черт... ты хочешь, чтобы я остановился? – заикается он.

Я слышу в его голосе борьбу удовольствия и беспокойства. Качаю головой и, когда он снова закрывает глаза, с интересом наблюдаю за ним. Челюсти крепко сжаты, под его татуированной кожей сокращаются и расслабляются мышцы. Боль почти исчезает, когда я смотрю, как он стонет. Он трет мою скулу пальцами и снова целует, зарываясь носом в сгиб шеи. Его дыхание горячо и прерывисто.

Подняв голову, он открывает глаза. Я готова терпеть боль снова и снова, чтобы испытывать чувство единения с Джошем, о котором даже не подозревала. Блеск его бриллиантово-голубых глаз почему-то заставляет меня плакать; я отворачиваюсь от него, потом снова прижимаюсь, еще крепче.

Я люблю его, и он, конечно, тоже любит меня.

Даже если мы больше не будем вместе, даже если больше никогда не заговорим друг с другом, я буду знать, что в этот момент он был для меня всем. Вижу, что он изо всех сил старается контролировать себя, сохраняя медленный темп, – и я люблю его за это.

Время замедляется, останавливается, ускоряется и останавливается снова, когда он движется во мне. Когда он целует меня, на губах чувствуется вкус соленого пота, и я хочу еще. Я целую его в то место на шее под ухом, которое сводит его с ума. Он дрожит и стонет мое имя.

– Как мне хорошо с тобой.

Мне больше не больно, только немного неудобно и чуть неприятно, когда он входит в меня. Тяну его за волосы, целую в шею.

– Я люблю тебя, Джош, – успеваю сказать я.
Он стонет и шевелит распухшими губами.

– Я сейчас кончу  – говорит он сквозь стиснутые губы.

Я киваю, не отрываясь от его шеи. Джош не отрываясь смотрит на меня, когда кончает; это похоже на клятву в вечной любви и верности.
Наконец, он падает мне на грудь. Я слышу тяжелый стук его сердца, целуя мокрые волосы. Его грудь вздымается, замирая, и он, поднявшись, выходит из меня. Я вздрагиваю от внезапной пустоты; он снимает презерватив, завязывает его и кладет на пол поверх упаковки из фольги.

– С тобой все хорошо? Как это было? Как ты? – Он внимательно смотрит на меня и кажется очень обеспокоенным.

– Все хорошо, – уверяю я.

Свожу ноги, чтобы притупить боль. Я вижу кровь на простыне, но мне не хочется двигаться.

Он вытирает пот со лба.

– Было ли это... то, что ты ожидала?

– Это было лучше, – честно отвечаю я.
Даже несмотря на боль, опыт был замечательный. Я уже мечтаю о следующем разе.

– Правда? – усмехается он.

Я киваю, и он прижимается ко мне лбом.

– А как тебе? Когда у меня будет больше... опыта, будет лучше.

Он перестает улыбаться, берет меня за подбородок и поворачивает к себе.

– Не говори так. Это было классно, Эйда. Это больше, чем великолепно, просто... круто, – говорит он, и я закатываю глаза.

Я уверена, что у него были гораздо более опытные девушки, которые хорошо знают, что и когда делать.

Отвечая на мои мысли, он отвечает:

–  Это совершенно по-другому, когда ты безумно любишь человека. Правда, Эйда. Это несравнимо. Пожалуйста, не сомневайся в себе и не принижай наш сегодняшний опыт, – мягко говорит он.

Я чувствую его искренность и целую его в нос.
Он улыбается и обнимает меня за талию, прижимая к своей груди. Он так хорошо пахнет! Даже вспотевший Джош пахнет лучше всего на свете.

– Это больно?

Он проводит рукой по волосам и накручивает локон на палец.

– Немного, – смеюсь я. – Боюсь вставать.

Он сжимает меня крепче, целуя в плечо.

Так мы заснули.