Глава 22
Март ( за полгода до событий «Пролога»)
Дождь наконец прекратился, оставив после себя чистое голубое небо и солнечный свет, лившийся в гостиную дома из огромных окон. Залитый ярким ранним утренним солнцем, мощенный плиткой двор, раскинувшийся за окнами, выглядел свежим, чистым, размазанная грязь, собранная за несколько дней, смылась с плитки, природа только недавно проснулась от зимнего сна. Но Шивонн точно знала, что это еще не окончательная победа весны, дожди еще будут и еще зальют грязью двор, еще принесет ветер хвою с раскинувшихся вдоль участка за оградой вечных сосен, натрясет листьев с кустов, обрамлявших дом по периметру.
Тем не менее, брюнетка наслаждалась захватывающим видом, сидя на высоком стуле рядом с кухонным островом, потягивая свежесваренный кофе, расслабленная после тренировки, окруженная тишиной и спокойствием, поскольку Хью все еще находился наверху в спальне.
Форсайт намеренно обустроила только одну спальню в доме, когда переехала сюда. Ей не хотелось, чтобы у нее оставался в гостях отец или же кто-либо другой. Она была единственной хозяйкой территории, не терпевшей чужого присутствия. Для редких гостей предполагался диван в гостиной. И только Хью стал равным ей, таким же полноправным хозяином здесь, как и она.
Ради него Шивонн переделала хобби-комнату в уютную фотомастерскую. Свет проникал туда сквозь окно в крыше, а также через два окна в пол по обоим углам комнаты. Но Шивонн не назвала бы это помещение студией, скорее, это была комната поклонения ей, Шивонн Форсайт. Одну стену сверху донизу занимали ее фотографии, сделанные в самые разные моменты: застигнутая врасплох спящей или готовившей на кухне, плавающая в бассейне или же курящая на веранде дома. А вот фото самого Хьюго было совсем мало: он не любил фотографироваться. Но редкие кадры, которые удалось сделать брюнетке, были ее самыми любимыми: Хью с беззаботной мальчишеской улыбкой, Хью полусонный, мягко улыбающийся ей.
Когда Форсайт была одна, ей нравилось заходить в фотостудию и рассматривать снимки, каждый раз открывая в них что-то новое для себя.
Завтра будет тяжелый день для них, чтобы соответствовать. Мачеха дает вечеринку по случаю 22-летия пасынка. Мероприятие камерное, исключительно для своих, и Шивонн тоже приглашена. Как ни странно, среди гостей нет ни одного друга Хьюго, только партнеры или «полезные» друзья его родителей. Молодежи почти не будет, только сын Макмилланов и дочь еще одних друзей семьи, чьи родители – глава американского посольства в Великобритании и его супруга.
Она не могла решить, действительно ли она была смелой или же безрассудной, решив бросить вызов мачехе Хьюго. Может, странное сочетание того и другого. Честно говоря, были времена, когда Шивонн не особо гордилась собой, даже когда ей хотелось просто не вставать с постели весь день. Причина этого была проста, иногда брюнетка по своей безрассудности совершала вещи, которые, как она знала, не должна делать, но все же, когда ей это удавалось, она не хотела раскаиваться.
Именно тогда случился один из тех безрассудных моментов, который изменил всю ее дальнейшую жизнь, развернув ее на сто восемьдесят градусов. Причина ее глупости и храбрости заключались в том, что выпив с друзьями в баре, она села за руль и была пьяна, когда она ехала на своем черном внедорожнике домой в ту самую ночь. Ее транспортное средство настолько послушно ей, что она легко отвлеклась от дороги, задев при этом идущего в никуда Хьюго. Совсем не лучший автомобиль для пешехода и контакта с ним. Но абсолютно неожиданно это сработало в их пользу, сведя их вместе в тот самый миг, и ей это невероятно понравилось. Жизнь дала Шивонн второй шанс, подкинув вовремя Хью, и девушка не собиралась отступать и упускать его. За свою любовь, за Хью, она будет стоять насмерть и до конца.
Форсайт не придумала ничего оригинального в качестве подарка для шатена, да он и не особенно хотел сюрпризов. Новая зеркальная камера обрадует его гораздо больше, чем напыщенный ужин в одном из модных ресторанов города.
А сегодня их ждал день только для них двоих, с их привычными ритуалами и играми.
Раз завтра вечером им придется играть по правилам Джи Лоу, Хью предложил начать отмечать заранее, еще днем. Но брюнетка решила поздравить парня точно ко времени его рождения.
- Я родился ночью, около часа, - рассказал шатен Шивонн пару недель назад, когда мачеха объявила ему о вечеринке в его честь. – Отец вспомнил, что был в это время в отъезде, и приехал сразу, как только смог. А мама...- он чуть запнулся при ее упоминании, - мама волновалась, что меня могут перепутать с кем-то в роддоме и отдать ей не того ребенка.
- Как хорошо, что тебя ни с кем не перепутали, и мне достался именно ты, - прижалась губами к его голому плечу Шивонн, так как разговаривали они уже в постели.
Поздно вечером, пока Хью был в душе, Шивонн принесла заранее заказанные шары, которые прятала в тренажерной, и расставила вдоль кухонного острова свечи. Праздничный торт и шампанское ждали своей минуты в холодильнике технической кухни. Оставить парня совсем без сюрпризов брюнетка просто не могла. Она хотела дождаться часа ночи и поздравить Хью с законным рождением.
Волна ненависти к Реджине и Оливеру Лоуренсу вновь вскипает в Шивонн, пока она зажигает каждую свечу на столе. Было бы гораздо проще влюбиться буквально в любого другого, а не в Хью. Но брюнетка не хочет легко. Форсайт никогда не хотела легкой любви.
Она хотела любви, которая стоит борьбы. Поглощения, нездоровой привязанности. Такой, когда невозможно понять, где заканчивается один человек и начинается другой. Жаждала любви, которая причиняет боль, потому что она настоящая.
Теперь она убедилась, что Хьюго будет единственным человеком, который даст ей это.
— Ты еще не спишь?
Брюнетка слегка вздрагивает от неожиданности, оборачивается и видит Хью. Его растрепанные, беспорядочные влажные волосы говорят о том, что он только что принял душ, и она никогда не видела ничего более очаровательного.
Его плечо прижато к дверной раме, руки скрещены перед голой грудью. На шатене только пара обтягивающих черных боксеров, материал натянут на его бедра. Глаза Форсайт практически облизывают контуры его худого тела.
Ее сердце замирает при виде пары фиолетово-красных синяков, украшающих его ключицы и грудь. Она чувствует себя немного виноватой за то, что испортила такого идеального человека, но ей нравится, что они показывают всему миру, что он только ее.
Сонное выражение его лица кажется таким уязвимым. Но Шивонн знает, что это обманчивая мягкость.
Ее соски твердеют под тонкой футболкой, живот сводит от желания. Она ненасытна. Теперь, когда брюнетка знает, каков он на ощупь и на вкус, как он заставляет ее чувствовать себя, она никогда не сможет им насытиться.
- Это все для меня? – улыбка трогает его пухлые губы и достигает янтарных глаз, но он пока не двигается с места. – Не стоило беспокоиться, Ши. Это всего лишь очередная дата в календаре. Зачем ты заморачивалась?
Шивонн вздыхает, закатывая глаза. Иногда Хью может быть таким сложным, таким недоверчивым. Все его мысли имеют какой-то скрытый мотив. Как будто идея о том, что кто-то просто хочет сделать ему приятное, неправдоподобна. Словно он не заслуживает ничего хорошего. И это еще одна причина ненависти Шивонн к Джи Лоу.
— Потому что я забочусь о тебе, Хью, — она позволила своему телу опереться на руку, прислонившись к краю стола. — Я хочу сделать тебе приятное. Я знаю, тебе трудно это понять, но тебе больше не придется справляться со всем в одиночку.
Хью не произносит ни слова, молча поглощая Форсайт глазами.
Если он пока не хочет говорить, брюнетка поймет. Она не будет давить на него, чтобы он дал больше, чем готов дать. Нельзя требовать от мальчика, который мало что знает о любви, безупречно ориентироваться в отношениях, как мужчина. Вынужденная близость с подругами Реджины помогла ему совершенствоваться технически, но не научила строить здоровые отношения с женщинами.
Когда он молчит, Шивонн подходит ближе, протягивает руку и нежными движениями обводит свои отметины на его теле.
Его губы крадут все слова, которые оставались не сказанными. Это не лихорадочный или торопливый, это нежный поцелуй, который говорит, что он хочет защитить эти хрупкие колючки Шивонн, которые слишком остры для других, но у него теперь есть перчатки, и она не сможет больше уколоть его. Даже если бы они порезали его ладони, все было бы в порядке.
Ради него я бы истекала кровью. Ради него это стоит того. Я хочу держать его подальше от отца и мачехи, защитить его от боли, от того изнуряющего влияния, которое они все еще оказывают на него. Я жажду этого, даже если это нереально, и я позволяю этой потребности подпитывать мою похоть.
Кровь брюнетки пылает, бурлит в низу живота. Она позволяет своим пальцам погрузиться в его боксеры и рывком спускает их, потянув за пояс, пока не обхватывает рукой его пульсирующий член.
Он стонет в ее кожу, сжимая девушку крепче. Она прикусывает уже имеющиеся на его торсе засосы, проводит языком по кончику его чувствительной головки.
Вместе они стягивают его боксеры, чтобы полностью обнажить его, и тело Шивонн перемещается так, чтобы оказаться чуть выше его талии.
— Оседлай меня, — требует шатен. — Дай мне почувствовать, как ты берешь каждый дюйм меня внутри этой одержимой киски.
Его слова ударяют по ее коже, как хлыст, заставляя тупую боль в сердце усилиться до почти болезненной точки. Потянувшись под себя, она обхватывает рукой основание его ствола, погладив его несколько раз, прежде чем провести головкой члена по своим скользким складкам.
Форсайт дрожит, когда он упирается в ее вход, медленное кипение убивает их обоих. Наконец, избавив их обоих от страданий, она позволяет своему весу упасть, опускаясь на его длину и вбирая его до упора одним движением.
Его неоспоримая полнота заставляет девушку хныкать. Она чувствует его везде, до самых пальцев ног. Ее упругий живот сжимается от полноты. Она наслаждается этим ощущением еще несколько мгновений, крепко сжимаясь вокруг него, прежде чем установить медленный темп.
Пальцы Лоуренса обхватывают ее бедра, направляя вверх и вниз по его стволу. Свечи мерцают вокруг них, отбрасывая тени на пол, которые колышутся вокруг них, пока он погружается в ее изнемогающее от желания тело.
— Так чертовски сладко, — стонет он, откидывая голову назад и обнажая нити вен, опоясывающие его шею. — Так горячо и тесно.
Брюнетка наклоняется к нему, ее руки лежат на его плечах, чтобы сохранить равновесие. Когда он снова смотрит в ее льдистые глаза, их лица соприкасаются, губы всего в нескольких сантиметрах друг от друга, но не двигаются, чтобы поцеловать друг друга. Она покачивает бедрами, пока они вдыхают друг друга, обмениваясь стонами и вздохами.
— Такая милая Колючка. Такая хорошая девочка для меня, Ши.
Это ощущение отличается от того, что было в другие разы. Чувство какое-то горько-сладкое. Они прижимаются друг к другу, боясь потерять тепло. Они тихо стонут и их сердца колотятся в унисон.
— Ты так чертовски хорош, — бормочет она, запустив пальцы в его пахнущие после душа шампунем каштановые волосы. — Я никогда не хочу останавливаться.
Шивонн двигается на нем все быстрее, и он встречает ее толчки снизу, врываясь в нее все глубже. Ее грудь подпрыгивает в такт их движениям. Его губы пробегают по ее щеке, а ресницы брюнетки трепещут на его лбу.
— Тогда не надо.
Их тела замирают вместе, восстанавливая дыхание, когда они погружаются в изнеможение друг с другом. Форсайт прижимается к его груди, а он не делает никаких движений, чтобы отстраниться от нее. Они просто существуют друг с другом вот так.
Прежде чем Хью успевает подумать об этом, он произносит:
— Мне кажется, я знал тебя и в прошлой жизни. Ты думаешь, это безумие?
Кончики ее пальцев проводят по линии его ключиц.
— Нет, — уверенно отвечает она. — Вовсе нет. Но то, что я хочу знать тебя в каждой жизни после этой, это наверняка.
~
Время уже перешло границу полуночи, а Шивонн и Хьюго в удобных пижамах пересели на диван.
- Хей, не засыпай, - Шивонн чуть подталкивает в бок Хью, полуприкрывшего глаза под журчание сериала. – Скоро будет все самое интересное. Мы ждем времени твоего рождения...
Парень широко распахивает янтарные бездонные колодцы, затягивающие брюнетку в свою глубину.
- И что же ты затеяла, Колючка?
- Увидишь...- пожала плечами Форсайт, целуя шатена в висок. – Спойлеров не будет...
Ровно в час ночи она вынесла торт с горящими свечками, заставив полулежащего на диване Хью задуть каждую и загадать желание.
- Хочу быть с тобой всю жизнь, - тихо произнес парень, поднимая глаза от торта на Шивонн.
Она хотела было сказать, что желание не сбудется, если произнести его вслух, но что-то такое во взгляде Хью предупреждало ее молчать сейчас.
Торопливым движением он достал какой-то маленький предмет из кармана пижамных брюк. В гостиной было темно, все свечи погашены, она освещалась только подсветкой вдоль кухонных шкафов, поэтому Шивонн не смогла как следует разглядеть, что именно это было.
- Не только ты умеешь готовить сюрпризы, Колючка, - все так же тихо произнес шатен, вытянув ладонь перед ее лицом.
И теперь брюнетка разглядела предмет: на ладони парня лежало кольцо. Она замерла, забыв, как дышать: воздух перестал проходить сквозь ее легкие, а по телу стала разливаться горячая волна. Ее сердце, которое иногда казалось ей самой каменным, раскололось пополам, чтобы впустить его.
- Ты...я...мне...- ее бессвязная речь вырвалась помимо воли.
- Да..я...тебе...- в унисон ей ответил Хью. – Я хотел спросить: ты будешь официально моей невестой?
- Да, - прошептала Шивонн, кидаясь парню на шею, обнимая его изо всех сил. Он обнял в ответ, а потом чуть отстранился, серьезно смотря ей в лицо и осторожно надел кольцо на ее безымянный палец.
- Моя.
- Твоя, - так же серьезно ответила она.
И Форсайт не стала сдерживаться. Не колеблясь ни секунды, она снова обвила руками его шею, почувствовав, как его тело застыло от ошеломленного удивления, и уткнулась лицом в изгиб его шеи. А потом она почувствовала, как его руки осторожно обвились вокруг нее, словно не зная, как ее держать. Шивонн еще крепче прижалась к парню. Его руки медленно обняли ее, одна обнимала ее за талию, другая поднималась, чтобы обхватить ее затылок, как держат ребенка.
— Что-то случилось? — спросил он тихим, почти успокаивающим шепотом, его голос звучал прямо возле ее уха. Преодолевая все эмоции, вспыхнувшие внутри нее, из ее глаз потекли слезы, она покачала головой. — Ты в порядке? — его тон немного смягчился.
Она кивнула ему в шею. Она чувствовала его смущение из-за того, как она себя вела, но на этот раз ей было все равно. Она заслуживала, чтобы обнимать того, кто заботится о ней, как это делает он. Он же заслуживал того, чтобы его держала та, кто заботился о нем так, как она.
Не говоря ни слова, он перетащил ее к себе на колени, усевшись ровно на диване, и Шивонн оседлала его, все еще прячась в пространстве между его шеей и плечом. Она чувствовала его знакомый запах и его одеколон, смешанные с его теплом, чувствовала, как вены у него на шее пульсируют, когда она уткнулась в него носом, ощущала его мягкие волосы на своих руках, когда она пробегала пальцами по прядям. Его сердце билось о ее грудь, прижимавшуюся к его груди. Его теплые мускулы казались твердыми на каждом ее изгибе. Его таз идеально вписался в ее бедра. Его руки, крепко обнимавшие ее маленькое тренированное тело, не двигались. Не гладили, не исследовали, не возбуждали прикосновениями - ничего не делали. Она чувствовала, что он наполовину боялся, что это может спровоцировать ее, и наполовину смущен тем, почему она цеплялась за него, как обезьяна за свою любимую ветку.
Спустя несколько минут объятий и то, как он позволил ей обнимать его без слов, брюнетка оторвала лицо от его шеи и, наконец, встретилась взглядом с его взглядом. Эти цвета виски глаза заставили ее тихо вздохнуть. Они были терпеливы, но не настороженны, как хищник, а мягче и нежнее. Он молча ждал, что она объяснит свое странное, несвойственное ей поведение. Его Колючка не кидалась ему на шею вот так, скорее она выпускала шипы и отстранялась в любой ситуации.
Шивонн провела кончиками пальцев по его лицу, обхватив его челюсть ладонями, чувствуя, как острые скулы уместились в ее ладонях, и сказала ему одно маленькое слово, где каждая эмоция душила ее сердце:
— Спасибо.
Его брови на мгновение нахмурились, когда он слегка наклонил голову влево, пытаясь понять ее. Спустя минуту он спросил:
— За что?
Брюнетка погладила его по щекам большими пальцами:
— За заботу.
Хью все сразу понял. Он знал, кем стал для нее, потому что знал, как он повернул ее мир вокруг своей оси, как он раскрыл ее сердце для него, как согрел ее до костей, так что она знала, что ей больше никогда не будет холодно или одиноко. И она не сможет передать ему это, сказать все словами. Так что она сделала это единственным способом, которым могла в тот момент.
Она наклонилась вперед и прижалась губами к его губам. Она держала его со всей любовью, которую испытывала к нему в своем сердце, и наклонила голову, вкладываясь в этот поцелуй.
Она чуть прикусила его губы, отпила из них, а затем поцеловала трепетно, благоговейно, передавая ему нежность, которую, как она знала, он не получал долгое время.
— Ты, — прошептала она в пространство между ними, — Хьюго Лоуренс, самый прекрасный мужчина. И мое сердце бьется за тебя.
Замешательство и удивление на его лице были бесценны. Сейчас это был мальчик, которого оставляли одного все детство, которому никогда не говорили, что он ценен. Это мальчик, который вырос в сломленного парня, не знавшего тепла. Она же залезла в его душу и нашла мальчика, собрав его заново.
Утром Хью почувствовал, как рука Шивонн проводит по его лбу, прежде чем взъерошить волосы. Полусонный, он наклонился к ее раскрытой ладони и поцеловал запястье, а затем тонкие пальцы девушки. Это привлекло внимание к кольцу на ее пальце, простому, но идеально подходящему для нее.
— Ты уверен, что в итоге хочешь жениться на мне? — спрашивает она, удивленно глядя на помолвочное кольцо. — Правда уверен? Это обязательство на всю жизнь, обратного хода нет. Ты все еще можешь передумать, пока не поздно. Сегодня твой день рождения, и я прощу тебя, если ты погорячился вчера ночью.
— Да, я твердо уверен, Ши, — легко отвечает шатен, обнимая ее за запястье. — Моя пожизненная привязанность к тебе началась с самой первой встречи. Я устал называть тебя просто своей девушкой, хотя ты всегда была для меня гораздо большим.
Противостоять семье Хьюго в борьбе за него нелегко. Это долгий процесс, но упорство Форсайт остается неизменным. Даже несмотря на все козни Реджины она непоколебима.
Она никогда не устанет работать над тем, чтобы они оказались вместе. Шивонн пробудила Хью в нем самом задолго до того, как он познал сам себя. Она – его любовь и его союзник.
— Мы поженимся, — шепчет она, прикусывая внутреннюю сторону щеки и борясь с улыбкой. — Ты женишься на девушке, которая тебя раскусила, которая перевернула до дна твои тихие воды, устроив шторм и все еще готовит настоящую бурю.
Хьюго прижимается губами к ее лбу, запечатлевая поцелуй на ее нежной коже.
— Ты выйдешь замуж за парня, которого чуть не сбила на машине, — ухмыляется он. — Думаю, это делает нас квитами, Колючка.
В этой жизни и во всех последующих она только его. Она полностью, безоговорочно, всецело его.
Говорят, что любовь добра, что она чиста. Любовь тепла и безопасна.
Но это не всегда так.
Еще любовь может быть темной. Она может быть извращенной и острой. Можно пораниться о ее края и истечь кровью по причинам, по которым ты отдал бы за нее жизнь. Она может причинить вам вред, если вы будете неосторожны, но это настолько хрупкая и ценная вещь, что если ее сломать, будут необратимые последствия. Она чаще всего встречается при жизни, но иногда длится и после смерти.
Любовь – это всегда Шивонн. В этой и всех последующих жизнях.