Глава XX
Не то чтобы Тессе не нравилось говорить о маме. Просто было трудно вспоминать о ней, не думая о том дне визита к доктору, не думая о том, что умерло в тот день в ней. Какой она стала.
Просто пустая оболочка человека, даже не способная выполнить одну из главных задач женщины – подарить жизнь, привести в этот мир маленького человека, ребенка, осчастливить любимого мужчину их продолжением, порождением любви.
Все симптомы ее состояния сейчас напоминают посттравматическое стрессовое расстройство, что объясняет постоянные воспоминания, тревожные сны и навязчивые мысли, страх потери близких. Она пережила одно травмирующее событие за другим. И сейчас было нормально испытывать подобные вещи, развивать эту психическую борьбу, постепенно возвращаясь к привычной жизни.
Но была одна вещь, которую ей никто бы не объяснил. Одну вещь, которую никто не знал, а если бы и знал, то не понял бы.
Никто не мог сказать Тессе, почему смерть затаилась внутри нее. Скользящая и текущая в костях ее скелета, существующая в ее внутренностях как отдельный орган. Черная жидкость, влитая глубоко в вены, отказывалась вымываться. Все, чем она была раньше, все сны — это лишь отдаленные воспоминания о прежней счастливой жизни. О жизни, когда смерть была далеко от нее.
Впервые смерть показалась близко, когда на руках у Тессы умер охранник ее отца. Она не была готова противостоять ей, вырвать жизнь человека из ее цепких когтей и одержать победу. Но она пыталась, отважно боролась за висевшую на волоске надежду. А потом долго сидела, глядя в остекленевшие пустые глаза того, кто ровно минуту назад еще дышал, еще делал последние судорожные вздохи, заставляя биться замедляющееся сердце.
Она приходила в себя после того происшествия больше полугода. Блондинке нравилась медицина, она с удовольствием изучала все, что помогало людям вылечиться, стать здоровыми и жить долго. Но смерть манила девушку своей загадкой, безжалостностью и непобедимостью. Она ненавидела ее и восторгалась ей одновременно. Смерть хладнокровно забирала жизни не взирая на возраст, пол, материальное положение. Ее жертвы либо чувствовали ее гнилостное зловонное дыхание у себя за спиной, либо могли вообще ничего не подозревать, застигнутые врасплох в один из самых счастливых моментов жизни. Смерти было все равно. Все были равны перед ее мрачным лицом.
И Тесса решила, что хочет противостоять ей. Несколько раз девушке удавалось переломить ситуацию в сторону жизни: ранения Хардина, которые не были смертельными, но заставили поволноваться, множественные случаи на работе, в отделении скорой помощи, где люди умирали от несовместимых с жизнью травм. И каждый раз, когда верх одерживала жизнь, блондинка не могла не торжествовать, считая это заслуженной победой людей над роковой неумолимой силой.
Но костлявую старуху с косой так просто не обмануть: она собирает дань с тех, кто отнял у нее жертв. Она не прощает тем, кто осмелился ей противостоять и выстоял в кровавой борьбе. И вот настал и черед Тессы платить по счетам: сначала мать, а затем и шансы иметь детей.
Теперь девушка не может думать о нем, о том дне в больнице, не вспоминая о болезненном импульсе, который он породил. Побуждение, которое жалит ее язык, когда поднимается из глубины нутра. Оно заставляет ее рот наполняться желчью, а глаза гореть.
Долгое время девушке удавалось жить надеждой, запрятать ее в шкаф и убрать подальше. Она надеялась, что встретив любовь всей жизни, построит с ним свое долго и счастливо. Но так было, пока она не узнала жестокую правду. Она обречена быть одна, до самой старости, без шанса увидеть свое продолжение в детях, передать им самое лучшее в себе и своем любимом.
Теперь она знает, каково это — жить без надежды, и ее пугает, как легко она смогла в своих мыслях отказаться от Хардина и отпустить его, но вряд ли так же легко ей будет сделать это снова, уже в реальности.
Тесса словно переродилась в нового человека, когда увидела смерть вблизи впервые. Но после того, как убили ее мать и подтвердился диагноз «бесплодие», это только ускорило ее преображение в девушку, увлеченную патологоанатомией, судебной экспертизой и криминалистикой и всем тем, что составляло процесс исследования мертвых.
Она стала почти призраком. Как жизнь и распорядилась, чтобы произошло, лишив ее возможности зародить жизнь самой. И теперь смерть привлекала ее гораздо больше жизни, она стала ее адептом, ей нравилось ее изучать, видеть ее следы в людях, выяснять причины ее наступления. И хотя смерть забрала дорогого ей человека, в глубине души Тесса отказывалась ее ненавидеть, это был вызов, и ей хотелось приручить ее и укротить.
У каждого из нас есть свое место и своя тайна, и они принадлежат только нам. Но и мы, безусловно, принадлежим им. Тесса как никогда раньше была уверена в том, что наконец нашла свое место. Прозекторская и сверкающий холодом металл секционного стола. Там нет и унции брезгливости, там смерть приравнивается к рождению и наоборот, там по стенам стекает бессилие и отчаяние, это место, где чёрный гриф перечеркивает досье, а сухой безликий голос подытоживает — «время смерти 13:17». Там самые уважаемые и избранные лежат бок о бок с Джоном или Джейн Доу, равные друг другу в смерти, а не при рождении. Там сладковатый запах крови и гнили подолгу стоит в операционных, где внутренние демоны иногда страшнее внешних, а шкафы как посетителей, так и врачей, ломятся от скелетов... Там пациент не лжёт, весь открытый для изучения, а его история может быть слаще мёда. Вкусная и необходимая, как воздух. Место, в котором она будет практически Богом, закрывая дверь собственного кабинета и погружаясь в скрытые тайны смерти .
Реакция Хардина на новость о бесплодии вначале обидела ее, сделав еще больнее. Он не бросился утешать Тессу, а расстроился сам, блондинка буквально кожей ощущала, как сменялись одно за другим его чувства: недоумение, гнев, сожаление, злость, растерянность, наконец, осознание, что ее боль потери просто огромна, добила его.
Блондинка не знает, должна ли продолжать отталкивать парня сейчас, когда между ними и так все непросто. Она ненавидит то, как Хардин сперва отреагировал, но благодарна за то, что он проявил раскаяние за тотальную невнимательность к ее чувствам. Если бы он не бросился к ней и не извинился, не разделил с ней ее боль, она не думает, что заговорила бы с ним когда-либо снова.
Но облегчение от того, что девушка наконец-то рассказала ему о своем бесплодии - огромно.
И хотя сейчас есть какая-то недосказанность, которая появляется, когда не ждешь, и всегда падает на плечи одного из них, их отношения все еще продолжаются.
Она пыталась притвориться, пыталась не думать о нём, как бы этого ни хотелось.Сказав, что он свободен и может уйти, Тесса сразу же подумала о том, что может его потерять. Действительно потерять его. Девушке захотелось схватить его в охапку и объявить, что у них должны быть официальные и эксклюзивные отношения, привязать его к себе узами брака. И в то же время ей хотелось съёжиться и спрятаться от всех, даже от Хардина.
Любить кого-то, дышать его воздухом и осознавать, что он дышит вместе с тобой — это дар, это заставляет тебя хотеть держаться за него так крепко, что даже Бог не сможет его отнять.
Когда смерть прокрадывается в твою жизнь, это пугает тебя и заставляет бросаться в объятия всех, кто тебя любит, и обнимать тех, кого ты любишь в ответ. И тебе нравится думать, что твоя любовь священна, что вам не грозят никакие потрясения.
Но смерть непостоянна. Смерть подлая и хищная. Ненасытная, она ищет тех людей, которых ты любишь, и утаскивает их во тьму, вырывает из твоих объятий и заставляет тебя задыхаться от их потери.
Тесса даже не могла вынести мысли о том, чтобы потерять его. И в то же время не могла лишить его возможности быть отцом своего собственного, а не вероятного приемного ребенка.
Правильно ли она поступала, отступив, пытаясь разорвать их связь в надежде, что в конце концов будет не так больно? Или это было эгоистично?
Для нее это не имело значения. Для нее ответ был гораздо проще.
Я не смогу жить без него, не сейчас...
Хардин и Тесса неловко обмениваются взглядами, когда ложатся спать в одну постель каждую ночь.
Теперь пришел черед Скотта утешать Тессу ночью во время кошмаров.
Так странно, что Хардин здесь, все еще с ней после всего, что произошло. Блондинка не может не заметить то, как он старается и его самообладание, которое он проявил, оставшись с ней после всего пережитого.
Проблем столько, что трудно сосредоточиться на чем-то одном: выпуск книги Хардина, работа над книгой Джи Лоу, смерть матери, бесплодие Тессы, ее погружение в патологоанатомию.
Это слишком для людей их возраста и, кажется, этому не будет конца.
Тесса не может сосчитать, сколько раз она намеревалась прекратить все, заставить Хардина уйти, говорила себе об этом, клялась с тех пор как выяснилась правда о ее бесплодии. Она должна сделать себе одолжение и научиться придерживаться своих слов.
Но ее любовь к нему не дает ей совершить окончательный разрыв.
Горло перехватило от знакомого привкуса желчи, но она быстро проглотила его, сосредоточившись на задаче просто пережить еще один день.
- О чем ты думаешь? – спрашивает Хардин, закрывая за собой дверь спальни. Это их очередной вечер несколько дней спустя после того дня, когда состоялся разговор.
- О том, что я бы не разговаривала с тобой, - отвечает девушка честно, без всякого сомнения.
- Что? – он подходит ближе, и блондинка чуть отступает назад, давая ему пространство.
- Если бы ты не извинился, мне бы было нечего тебе сказать.
- Знаю, - он вздыхает, проводя рукой по темным волосам. Тессе хочется уткнуться лицом в широкую грудь, вдохнуть знакомый древесный запах, взъерошить пальцами пряди его непослушных волос. Но она не может перестать думать о том, что он сказал:
- Я не хотел детей, но сейчас, когда это стало невозможно...
Она все еще в шоке от этого, и это больно. Тесса никогда не думала, что услышит от него такие слова. Казалось бы, его мнение изменить не получится; но, все же, как всегда в их непростых отношениях, оно поменялось как раз после того, как все стало невозможным.
- Иди ко мне, - Хардин распахивает объятья, зовя девушку к себе, но она мешкает. – Пожалуйста, позволь мне утешить тебя так, как я должен был. Позволь мне говорить с тобой и слушать тебя. Прости меня. Я виноват перед тобой и готов извиняться каждый вечер.
Они не говорили об этом с тех пор, просто неловко молчали по вечерам, но сегодня все сдвинулось с застывшей точки. Тессе и легко, и сложно одновременно. Наконец-то Хардин стал лучшей версией себя, лучшим из всех для нее, но именно это и усложняет ей задачу отпустить его.
И она просто идет в его объятия. Это чувствуется не так как раньше, более прочно и даже реальнее, чем раньше. Он обнимает блондинку крепче, прикасается щекой к светлой макушке. Его волосы, длинные пряди спереди, щекочут ей кожу, и она чувствует, как он прикасается губами к ее волосам.
- Расскажи мне, как ты себя чувствуешь. Расскажи мне все, о чем ты со мной еще не говорила, - мягко произносит он, усаживая девушку рядом с собой на кровати. Она скрещивает ноги, а он облокачивается о спинку кровати.
И она рассказывает ему все. Рассказывает о первой консультации, сразу после потери с ним девственности, на которую пошла для того, чтобы ей назначили противозачаточные таблетки. Рассказывает о том, что знала о возможной проблеме еще до того, как ездили вместе к океану. Он стискивает зубы, когда Тесса говорит ему, что не хотела, чтоб он знал, и сжимает кулаки, когда говорит, что боялась, что он будет счастлив по этому поводу. Он молчит, но затем перебивает ее, едва она успела сказать, что собиралась как можно дольше ему об этом не говорить.
- Почему? Зачем тебе это? – он опирается на локти и пододвигается ближе к ней.
- Я думала, ты обрадуешься, и не хотела этого видеть, - она пожимает плечами. – Я бы лучше держала это в себе, чем услышала о том, какое это для тебя облегчение.
- Ты права. Ты знаешь, что ты права, - он, кажется, хорошо подумал, прежде чем говорить, и это еще одно его улучшение. – Но потом все изменилось. Я хотел...все еще хочу от тебя детей...но это не так важно...с детьми, без детей, я хочу быть только с тобой, и ни с какой другой...вот увидишь, у нас все наладится, Тесс, - тихо заканчивает Скотт.
- Да все станет еще хуже, я уверена, - она пристально смотрит на него. – Ты хочешь детей, а я не смогу их тебе дать, и постепенно ты разочаруешься во мне и бросишь. Поэтому я даю тебе шанс уйти сейчас, пока все не зашло слишком далеко.
- Ты правда считаешь меня настолько подонком? – на щеках Скотта играют желваки, он стискивает кулаки, с трудом произнося эти слова.
- Нет, Хардин, это неправда, - сказала тихо Тесса. – Я знаю, что тебе неприятно это услышать, но ты, похоже, забываешь о том, что не хотел иметь со мной ничего общего, уйдя первым, а проникся чувствами, когда умерла моя мать.
Не хотел ничего с ней общего? Я любил эту девушку каждым сантиметром моего тела долго, очень долго. Меня раздражало, что она думала, будто забыла, насколько была глубока моя любовь к ней. Не то, чтобы я мог упрекать ее. Это была моя вина, и она это чувствовала.
-Я всегда любил тебя, ты знаешь это. Я просто не мог остановиться разрушать единственную хорошую вещь в моей жизни, и мне очень жаль. Я знаю, это так мерзко, что у меня это заняло так много времени, и меня раздражает, что твоей маме пришлось умереть, чтобы я изменился и взял на себя ответственность, но сейчас я здесь – и люблю тебя больше, чем когда бы то ни было, и меня не волнует, что у нас не может быть детей.
- Я рада, что не говорила никому, прежде, чем не выяснила наверняка, - чуть уходит в сторону от темы Тесса.
- Я рад, что я первым об этом узнал, - Хардин смотрит ей в глаза, в которых опять начинают скапливаться слезинки.
- Я сказала Ким, - она чувствует себя немного виноватой за то, что сначала не сказала все ему, но его не было рядом, чтобы побыть с ней и поддержать.
- Что ты имеешь в виду, ты сказала Ким? Когда? – Хардин сводит темные брови.
- Когда узнала, что бесплодна, то поделилась с ней своей проблемой. Если ты не забыл, у меня больше нет матери, с которой я могла бы поговорить, - парирует девушка.
- Ким узнала сразу, а я нет? – продолжает допытываться Скотт.
- Да, - кивает Тесса, уже сожалея о своей откровенности с парнем.
- А Вэнс?
- Почему Вэнс должен знать? – она раздражена. Он смешон в своем стремлении быть не хуже биологического отца.
- Ким, вероятно, сказала ему. А своему отцу ты тоже сказала?
- Только Кимберли. Я должна была рассказать кому-то, и не могла достаточно полагаться на тебя, чтоб рассказать это.
- Да уж, - его тон грубый и его хмурость подавляет. – Справедливо. Я сам виноват, что подорвал твое доверие, Тесс.
Они молчат несколько минут, просто сидя в обнимку, его подбородок упирается в ее макушку. Внезапно Хардин разворачивает Тессу лицом к себе и бросает, глядя прямо в ее глаза:
- Выходи за меня.
Она смотрит на него с болью, слегка расширившимися от удивления глазами, а две первые слезинки уже прокладывают дорожки по ее щекам.
- Хардин, ты не можешь так просто сказать это, прекрати! – ее руки лежат теперь на груди, словно ей тяжело дышать от его слов. - Ты же знаешь, для меня это серьезный шаг...а сейчас...
- Хорошо, сначала я куплю тебе новое кольцо...- даже не дослушав, перебивает он, чтобы не дать ей вновь начать винить себя в собственном бессилии и ущербности.
- Хардин, - предупредила она, сжимая губы в тонкую линию. – Сейчас не время...
- Хорошо, отложим разговор до момента, когда ты будешь готова обсудить это, - шатен перевел взгляд с нее на покрывало кровати. - Я так люблю тебя, детка, - он дотронулся губами до ее лба.
- Да, и я тебя люблю, - она уступила, позволяя ему выговориться.
- Я люблю тебя очень долгое время. Я любил тебя, даже когда был идиотом и сбежал в общежитие. Я знаю, я был придурком, детка, - Скотт остановился на этом определении себя. - Сколько еще времени пройдет, пока все это не закончится?
- Что именно? - Тесса посмотрела куда-то вдаль, останавливая свой взгляд на стене.
- Ты кому-нибудь собираешься говорить о диагнозе? –осторожно уточнил шатен, чтобы сменить тему.
- Нет, - она закусила губу, - я так не думаю. Не в ближайшее время.
- Даже отцу?
- Ему точно не нужно об этом знать прямо сейчас, - жестко произнесла девушка. – Он и так достаточно расстроен смертью Кристин.
- Никто не должен знать, пока мы не возьмем его в течение нескольких лет. Я уверен, что есть уйма чертовых детей, ожидающих, пока родители купят их. Все будет хорошо.
Скотт знает, что Тесса пока не приняла его предложение пожениться, или даже обдумать его, но он надеялся, что она не воспользуется возможностью напомнить ему, как он сглупил, заявив, что хочет собственных детей.
Она мягко посмеялась, хотя в ее смехе ощущалась скрытая грусть:
- Чертовы дети? Купят? О, Хардин, пожалуйста, скажи мне, ведь ты не думаешь, что где-то в городе есть магазин, куда ты приходишь и покупаешь ребенка, - она поднесла руку ко рту, чтобы остановить свой смех.
- Разве его нет? – глупо пошутил шатен, заставляя себя улыбнуться собственной шутке.
- Боже мой, - она откинула голову, разразившись притворным смехом. Тессе явно было невесело, но она держалась молодцом.
Хардин преодолел небольшое расстояние между ними и взял ее руку, тонкую и бледную, с проступающими сквозь кожу венами. Она похудела за последнее время, ключицы явственнее проступили под кожей, все ее округлости стали не такими уж и округлыми.
- Если этот чертов магазин не полон пухлых розовощеких младенцев, разложенных по полочкам, готовых для продажи, тогда я подам в суд за обман нас родителями. В детстве мама часто говорила мне, что купила меня в магазине в Лондоне. И что ей попалась бракованная модель, если я плохо себя вел.
Гребаный язык! Хардин готов был вырвать его себе, когда осознал, что ляпнул сгоряча слово «бракованный»!
Он состроил свою лучшую ухмылку для нее, и она вздохнула, утомленная притворным смехом. Скотт знал, что это было. Он определенно знал, о чем она сейчас думает.
- Тебе понадобится помощь, - она выдернула свою руку из его широкой ладони, вставая.
- Да, - он с тревогой наблюдал за ее тающей улыбкой, - Да, она мне понадобится. Твоя помощь в выборе малыша для нас.
Тесса улыбнулась одной из тех улыбок, от которой у парня защемило сердце. Так мать улыбалась ему в детстве, когда он нес полную чушь, а она не решалась разуверить его в обратном.
- К черту все это дерьмо! — Хардин хлопнул ладонями по коленям, прежде чем вскочить на ноги. — Я думаю, тебе пора взглянуть миру в лицо, детка. Ты не сможешь двигаться вперед, если не будешь ставить одну ногу впереди другой.
— О, Боже, — заскулила девушка, зная, что Скотт вот-вот изложит какой-нибудь идиотский план, чтобы помочь ей забыться.
— Одевайся, Тесса.
Она нахмурилась.
— Зачем?
— Мы идем гулять.
— Что? Куда?
Она отрицательно покачала головой.
—Хардин, я действительно не чувствую...
—Тереза!
Скотт схватил девушку за плечи и заставил посмотреть ему в полные решимости нефритовые глаза.
— Если ты не будешь готова через полчаса, я вытащу твою аппетитную задницу из спальни прямо на улицу в этой мятой рубашке. И я даже не говорю о том беспорядке, который ты называешь волосами. — Он выпрямился. — Когда ты в последний раз пользовалась расческой?
— Я не помню, - в ее грозовых глазах опять проступала ртутная тьма, готовая вырваться наружу.
— Думаю, что очень давно. — Он взял щетку для волос с ее комода и бросил на кровать. — У тебя есть полчаса.
— Господи, — пробормотала она, проведя ладонями по лицу. — Вечерняя прогулка — это последнее, для чего у меня есть настроение.
— Я знаю, что сейчас это не кажется реальным, но придет время, когда ты даже не вспомнишь, почему ты так горевала. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — Не успеешь оглянуться, как все это станет для тебя лишь далеким воспоминанием о том, что ты когда-то была несчастна. Я обещаю. Я позабочусь, чтобы ты была счастлива, детка. Доверься мне, хотя бы сегодня.
Она грустно улыбнулась шатену. Девушка не знала, что ненавидела больше — то, что Хардин считал смерть ее матери не более чем воспоминаниями, или мысль о том, что время постепенно заберет их.
С этими мыслями блондинка потащилась в ванную. Одна идея о том, чтобы выйти на улицу, выматывала ее. Ей придется встречаться с людьми, участвовать в обыденных разговорах и притворяться, что ее жизнь идеальна, все это заставляло ее желудок сжиматься. Но это был единственный способ избавить девушку от приставаний Хардина. По крайней мере, на ближайшие несколько дней. Он старался изо всех сил, и не его вина, что она просто не в настроении гулять.