Глава 12
Декабрь...
( За семь с половиной месяцев до событий пролога )
Шивонн сидела, облокотившись на спинку кровати в сумерках спальни, наблюдая за спящим Хью. Она как обычно слишком рано проснулась для субботы, но не стала вставать и отдергивать шторы, боясь потревожить сон парня. А он сладко посапывал в подушку, не подозревая, что его тщательно изучают.
Он все еще что-то скрывает от нее, недоговаривает что-то в своем прошлом, что заставляет его считать себя чуть ли не проклятым. Брюнетка чувствовала, что он все еще держит кусочки себя в тени. Это мешает ему полностью сдаться ей, но ей все равно.
И, может быть, это самое страшное во всем этом. Что девушке все равно, есть ли у него еще секреты.
Шивонн просто любит и хочет только его. Он заставляет ее чувствовать себя живой и настоящей.
Тонкие пальцы обхватывают пряди волос у основания его шеи, мягко играя с ними. Она наклоняется и целует его в шею, а затем в теплое от сна плечо:
- Ты можешь оставить меня себе, Хью. Насовсем...
Он чуть приподнимается на локте, широко распахнув еще сонные глаза. В тот день, на парковке, Шивонн с трудом удалось уговорить парня не уходить и дать ей еще один шанс. Он дал ей время до Рождества определиться со своими чувствами, и с тех пор они почти не расставались, видясь практически каждый день по вечерам. И каждые выходные Хью проводил здесь, в ее доме и ее постели.
Ее сердце подпрыгивает и делает кульбит от его улыбки. Каждый раз, просыпаясь вместе с ней утром, Хью улыбается так, словно это чудо наяву, и ему не верится в реальность происходящего. Он притягивает свободной рукой девушку к своей груди и целует в висок.
- Моя, - тихо шепчет он, зарываясь лицом в ее короткие волосы на макушке.
Именно в этот момент она понимает, что сделает для него все, что угодно. Настолько, что согласна на знакомство с его мачехой и отцом на Рождество. Ее глупое влюбленное сердце прочно застряло в его случайно расставленной ловушке. Все, что он попросит, Шивонн сделает. Она точно любит его. Она хочет быть с ним не только еще несколько недель, но и, возможно, всю оставшуюся жизнь.
И это реальная власть, которую каждый мог бы иметь над кем-то. Это навсегда и надолго. Любовь дает эту несокрушимую власть над другим человеком. Это настоящее падение.
Вот почему Шивонн так долго держалась подальше от мужчин, почему была сердитой и озлобленной, холодной и неприступной, держа всех на расстоянии, чтобы они никогда не узнали настоящую ее. Потому что она дала миру шанс еще в детстве, и он уничтожил ее, забрав самое дорогое. И пусть это была совсем другая любовь, любовь к сестре, но ее потеря сломила девушку, лишив доверия ко всем людям.
Ты никогда не знаешь, насколько сломлен, пока не попытаешься полюбить кого-то. И это либо сломает окончательно, либо соберет все твои разбитые осколки вместе. Хьюго стал для Шивонн тем самым человеком, кому она доверила сердце снова.
На могиле сестры она пообещала себе, что не допустит, чтобы это повторилось еще раз. Что не впустит никого в свою душу и сердце, чтобы не потерять вновь. И все четыре года оставалась верна обещанию, не позволяя себе довериться кому-то так, как доверяет Хью. Шивонн пообещала себе, и нарушила клятву, потому что влюбилась этого тихого робкого парня, временами напоминающего ей самого дьявола в своем неистовстве и одержимости ею.
— Ты знаешь...- Хьюго ухмыляется, и Форсайт ничего не может с собой поделать, как тут же обращает на него внимание. Хотя чаще всего в такие моменты старается не смотреть на него, потому что, когда она это делает, брюнетку как будто удерживает магнетическая сила его янтарных глаз, и приходится использовать все свои силы, чтобы сохранить самообладание. Как будто он заглядывает девушке в душу. Как будто он смотрит за пределы переоценённой им же самим внешности и видит все уродливые стороны ее души, но вместо того, чтобы испытывать отвращение к ним, он хочет бросить им вызов. Он наполняется решимостью в присутствии демонов Шивонн, дразня их своей глупой ухмылкой. И демоны теперь все чаще отступают, так и не сразившись.
- Ты знаешь, - вновь продолжает Хьюго, медленно проводя рукой по руке Шивонн, в низу живота у которой начинает скручиваться тугой комок, - я и сам бы тебя никуда не отпустил. Я не могу тебя потерять, это как вдруг перестать дышать или видеть мир.
Серьезность тона парня просто убивает брюнетку, сражая наповал. Шивонн издает в ответ полувздох-полувсхлип, а ее глаза наполняются слезами. Она не желает дать им пролиться, запрокидывая голову вверх, а глубина откровений Хью манит и пугает ее одновременно. И все же она молчит, затаив дыхание, боясь прервать его вздохом или словом.
- Всю мою жизнь на мою душу давил этот сокрушительный груз одиночества. Я выдерживал годы одиночества, хотя и был окружен людьми. Я никогда не нуждался в еде или деньгах. Но, будучи ребенком, я предпочел бы обменять все свои деньги на любящих меня родителей. Я бы выбрал голодать, но быть любимым, чем голодать по любви.
Хьюго замолкает на мгновение, вздыхая так горько, что сердце Шивонн замирает от жалости и желания утешить его, но парень снова продолжает:
- Бремя одиночества, имея только себя, чтобы положиться, держало меня словно под водой так долго. Я почти забыл, каково это - дышать. Это заставляет так отчаянно нуждаться в человеческом контакте, в душе, за которую можно цепляться. Ты – моя душа, Ши. И здесь, с тобой, я знаю, каково это - дышать. Впервые я знаю, каково это – быть любимым.
Девушка больше не может удерживать слезы. Горячие, освободительные, они текут по ее щекам, давая выход чувствам. Все, что она хочет сделать, это вдохнуть Хьюго. Дышать только им в свои легкие, до последнего вздоха, пока это будет единственным, что осталось.
Она придвигается ближе к его груди, и взгляд ее ледяных голубых глаз теплеет от его мальчишеской улыбки. Ее пальцы зарываются в растрепанные пряди его волос, легко поправляя их и укладывая. А затем ее руки скользят по плечам парня, по спине, когда он тоже садится, оборачивая свои ноги вокруг нее. И откровения льются теперь уже из Шивонн, а она даже не пытается их остановить:
- Парень, которого я сбила в тот вечер на дороге, тот, со следами укусов на груди, это и есть настоящий ты. Ты, который мог бы остаться мягким и нежным, если бы у тебя были другие родители. Но обстоятельства заставили тебя возвести вокруг себя стену, ты отталкивал любого, кто хоть немного обижал тебя, чтобы они не увидели, насколько ты уязвим. Ты хочешь ласки, но боишься ее. Ты хочешь любви, но боишься, что ее у тебя отнимут, если ты позволишь кому-то слишком сблизиться с тобой. Ты оцепенел, пытаясь заглушить боль от прожитой жизни, но это сделало тебя настолько... невосприимчивым к чужим прикосновениям, что тебе порой нужно проявить грубость, просто чтобы расслабиться. И все же ты решился и доверился мне, а я отталкивала снова и снова. Мне тоже было больно и страшно, Хью. Но теперь я не боюсь, я хочу быть с тобой и люблю тебя.
Хьюго изголодался по настоящим, а не фальшивым или похотливым объятьям и словам, и сейчас Шивонн кормила его ими сполна. Все то время, что девушка произносила свою тираду, ее руки неотрывно ласкали и исследовали тело парня. А он млел от ее прикосновений, расслабившись и улыбаясь в ответ, продолжая неторопливо поглаживать ее кожу под одеждой.
Никто из них не был прежним, но обоим это нравилось. Они уже не были такими глупыми и доверчивыми, как раньше, в момент перехода от детства к юности. Обстоятельства в жизни каждого заставили их быстро повзрослеть, взглянуть на жизнь с другого ракурса. Они изменились, выросли, страдали и получали раны, столкнулись с этим миром и всеми его невзгодами. Так что это было нормально, что оба не были теми же наивными детьми.
Было нормально, что их поломанные части не сразу подошли друг другу и пришлось сделать шаг в стекло, чтобы пройти проверку на совместимость...такая уж их любовь. И все же и Хью, и Шивонн были созданы, чтобы гореть друг для друга. Теперь они стали новой версией, в новом варианте своей любви и страсти. И, честно говоря, оба предпочитали эту версию.
В какой-то момент невинные мягкие поглаживания Хьюго перешли совсем в другую стадию. Его пальцы кружили, уговаривали и вызывали восхитительную боль до глубины души. Она распространялась по брюнетке, как рябь на воде, заставляя конечности покалывать, а внутренности напрягаться. Прошло не так много времени с тех пор, как они занимались сексом, но все равно это ощущалось восхитительно остро.
Хьюго наклонился над Шивонн, вжимая ее глубже в постель, и склонил ее колени так, чтобы его пальцы могли проникнуть глубже. Она ахнула от этого ощущения, от ощущения удовлетворения, что он нашел самую чувствительную часть ее.
— Черт возьми, как я скучал по этому, — пробормотал он ей в висок.
- Мы делали это всего несколько часов назад, - усмехнулась она в ответ, вздрагивая от удовольствия.
- А я хочу тебя так, словно не видел целую вечность...
Он прошёлся поцелуями по ее щеке, по краю глаза, по линии подбородка, по горлу. Его губы ласкали верхнюю часть ее груди, а свободной рукой парень сдвинул ее пижамную майку в сторону, чтобы он мог сомкнуть рот вокруг ее соска и пососать.
Шивонн выдохнула от удовольствия, побуждая его сосать сильнее и дольше. Его язык вертелся и вертелся, а затем его зубы скребли, что сводило девушку с ума.
Извиваясь, брюнетка пыталась лечь ровнее, пыталась найти положение, в котором у нее был бы больший контроль, но с умелым давлением пальцев, всё ещё движущихся внутри, но Хью заставил ее откинуться назад, доминируя над телом, чувствами и желаниями.
— Отпусти, Ши, — приказал он своим низким, тихим голосом. — Сдайся мне сейчас.
Форсайт откинулась на руки, раздвинула ноги пошире и наклонила бедра к нему. Его пальцы медленно двигались внутрь и наружу, с каждым разом входя все глубже, с каждым разом приближая агонию удовольствия все ближе и ближе. Затем его большой палец прижался к этому чувствительному бутону там, где он был необходим больше всего, тогда, когда он был нужен больше всего, и он еще раз пососал ее сосок, давая прочувствовать его зубы, язык и весь зловещий жар его рта.
И брюнетке ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться его команде и сдаться. За ледяными глазами вспыхнул свет, и всё ее тело выгнулось и напряглось, превратившись в нечто совершенно иное. Он не переставал шевелить пальцами или сводить девушку с ума тем, что делал с ее грудью. Она была в его полной власти, полностью и окончательно его, и душой и телом. И мир взорвался в ее голове на сотню мелких осколков, заискрившихся светом под прикрытыми веками.
Когда Шивонн пришла в себя, ее конечности были теплыми, безвольными от удовлетворения, но его пальцы всё ещё двигались, не давая желанию уснуть. Она ловко протянула руку вперед, обхватила его рукой, поглаживая твердую длину, по которой слишком долго скучала. Он вздрогнул от прикосновения, дрожь, прошедшая сквозь всё его тело, выдала его собственную потребность.
Он прижался к ее входу, встав на колени. Она обвила ногами его спину и задрожала от интенсивности удовольствия.
— Сейчас у нас есть много времени, чтобы наверстать упущенное за ночь, — прошептала девушка, снова возбужденная этим невероятным эффектом, оказываемым на нее Хьюго.
Он скользнул внутрь, не колеблясь ни секунды, и она задохнулась от этого ощущения.
— О, боже мой, — простонала Ши, пытаясь принять его размер, твердость и жар. — О, Боже, Хью...
— Стоило того, — пробормотал он ей в грудь. — Это стоило того, чтобы ждать всю ночь.
Ее пальцы нежно провели по спине парня, нащупав ямочки возле поясницы. Он снова вздрогнул и замер, как было, когда они занялись сексом впервые, как будто ему нужно было привыкнуть к этому ощущению. Но потом он начал двигаться, и Шивонн забыла обо всем, что пыталась осознать. Она практически напрочь забыла связный язык. Сейчас они перестали разговаривать, флиртовать и нежничать друг с другом, предпочтя большую грубость, от которой обоим было хорошо.
Пятки брюнетки впивались Хью в спину, когда он снова и снова подталкивал девушку все ближе и ближе к этому блаженному краю. Она обвила руками его шею, поднимая свое тело под совершенно новым углом. Он издал восхитительный звук в глубине горла, и Форсайт простонала что-то, чего даже сама не поняла. Это звучало определенно как признание, и Хью, не колеблясь, ответил. Он отстранился, глядя на её лицо и то, как она дышала. Тонкие пальцы брюнетки впились в его лопатки, когда она держалась за него, позволяя ему взять столько, сколько он хотел. Столько, сколько ему было нужно.
— Чертовски красивая, Ши, — пробормотал он. — Ты моя, Шивонн. Ты всегда была моей. С того момента, как сбила меня на дороге, — парень надавил глубже, заставляя пятна плясать за ее веками. — Ты всегда будешь моей.
— Да, — согласилась она, и ее голос был не более, чем тяжелым выдохом. — Всегда. Я всегда буду твоей.
Его руки впились в ее задницу, приподнимая в более удобное для него положение. Шивонн же испускала громкие крики удовольствия, когда он входил все глубже и глубже, пока она больше не могла держать глаза открытыми.
— Я люблю тебя, — пробормотал он девушке в щеку. — Я всегда буду любить тебя.
Шивонн едва нашла в себе разум, чтобы ответить, но ее слова были истиной, идущей от самого сердца.
— Я тоже тебя люблю, — сказала девушка Хьюго, чувствуя это до самых костей, до глубины души, до самого своего основания.
Их тела объединились во взрывном фейерверке страсти, покрывшись потом и запахом секса. Он не вышел из нее, излившись внутри. Вместо этого Хью продолжал прижимать к себе девушку, крепко обнимая руками. С нежными поцелуями он уткнулся лицом в шею брюнетки.
Хьюго находился в таком положении в течение долгого времени, и Форсайт впитывала каждую секунду этого. Она крепко обняла его за шею, щекой прижалась к его макушке, ее ноги все ещё лениво обхватывали его. Это был рай. Это было исцеление. Это было все, чего ей не хватало с того дня, как она обидела и оттолкнула его.
Его грудь напряглась, побуждая девушку крепче к нему прижаться. Шивонн наслаждалась моментом, каждой секундой его прикосновения к ней. Ее захватило полностью это чувство. Его грубое тепло. Ощущение его твердых мышц под мягкой кожей. Его твердая грудь, прижатая к ее мягкой, биение его сердца в один такт с ее.
Внезапно Хью отстранился, и девушку поразил серьезный взгляд его глаз, особенно с учетом того, что она в основном чувствовала себя бессильной, как желе, не имела сил, чтобы встать, не заснуть на месте или даже сидеть здесь в одиночестве без его поддержки. Он забрал у Шивонн всю бодрость утра самым лучшим образом.
Видимо, она поступила с ним противоположным образом и наполнила парня энергией. От интенсивности внутри него вибрировало практически все его тело. Его голос был низким, грубым и абсолютно искренним, а янтарные глаза лучились светом изнутри.
— Я не ожидаю, что мы объявим о помолвке или съедемся, Ши. Но теперь мы точно вместе, да? Ты, наконец, признаешь, что между нами все по-настоящему, что мы принадлежим друг другу... что мы любим друг друга?
— Т-ты хочешь быть вместе? Как пара? - неуверенность в голосе Форсайт больно ударила по Хью. Его лицо потемнело. Но он все равно продолжил:
— В моей голове мы никогда не расставались. Раз уж у тебя не хватило смелости окончательно избавиться от меня.
— Ты собираешься спорить? — Шивонн едва не рассмеялась, но побоялась обидеть Хьюго снова. Это было бы абсурдно в подобный момент.
— Я пытаюсь понять твои мысли, — возразил он. — Но я не хочу гадать, о чем ты думаешь. Я хочу услышать слова.
Брюнетка остро осознала, что расставленная для нее ловушка прямо сейчас захлопнулась с громким стуком у нее перед носом. Ей не удастся увильнуть от ответа парню или отвлечь его еще одним раундом секса. Она судорожно сглотнула, а затем села на постели, оперевшись спиной на подушки.
Хью не торопил девушку, просто смотря на нее своими янтарными глазами, но за поверхностной безмятежностью в них плескалось нечто, что Шивонн не могла считать.
Она сумела взять себя в руки, ее дыхание выровнялось, она почувствовала, как что-то твердое и непроницаемое потекло по венам, превращая кровь в железо, а мышцы в сталь. В своей голове девушка не знала, чего в очередной раз ожидать от Хьюго, но инстинкт вспыхнул в ней, слушая его, веря ему. Это была правда. Такова была реальность ситуации.
- Хорошо, - прошептала она, кивая головой и вытирая непрошеные слезы тыльной стороной ладони. - Хорошо, Хью.
Он наклонился вперед, его ладонь потянулась к изгибу челюсти Шивонн. Его прикосновение вызвало в ее животе вспышку яростных бабочек, отчаянно хлопающих острыми, как бритва, крыльями. Она резко втянула воздух от этого ощущения. Его темные глаза пленили ее ледяные, такие искренние и открытые сейчас. Он давал ей редкий и незамутненный взгляд внутрь себя, давал попытку разгадать то непонятное чувство в его янтаре глаз. Еще один укол инстинкта пообещал, что девушка поверит всему, что Лоуренс скажет дальше.
- Я все еще тебе не доверяю, Ши. Я все еще живу со страхом, что в один прекрасный день ты скажешь мне держаться от тебя как можно дальше и разобьешь сердца нам обоим.
Если бы Форсайт была слабачкой, ее челюсть отвисла бы от удивления. К счастью, ей удалось сдержаться, и она возразила:
- Ты думаешь, что я лгунья, но это не так. Ты думаешь, что я манипулирую тобой, только потому, что я хорошо этому научилась. Ты хочешь обвинить меня и напомнить мне о нашей истории, позволь мне также напомнить тебе о твоей роли...
Он не дал ей закончить фразу. Его рука скользнула к изгибу шеи брюнетки, чуть сжимая, чтобы их лица приблизились друг к другу. Он коснулся лбом ее влажного после секса лба и с болью в голосе произнес:
- Нам еще предстоит разобраться с кучей дерьма. Я понимаю это. Но я не тот, кто обманет и бросит тебя. Я тот, кто сделает все, что в моих гребаных силах, чтобы защитить тебя от этого. И я тот, кто сделает все необходимое, чтобы ты стала счастливой. Это то, чему ты можешь доверять. Это то, во что ты можешь вложить свое доверие. Да?
Шивонн попыталась сглотнуть, но не смогла справиться с огромным комом в горле. Хью был ужасающе уязвимым вот так, откровенным полностью, и в то же время на сто процентов жестким и пугающим. Это был не тот Хью, которого она сбила на машине. Это был Хью, которого изменили одиночество и потери. Таким он стал, когда его близкие отдалились от него. Таким он делался, когда хотел доказать свою власть над ней, как того требовали ее внутренние монстры.
Дрожащие пальцы девушки вцепились в простыни под ней, и Ши не знала, стоит ли обнять сейчас парня или извиниться. Она облизала верхнюю пересохшую губу и кивнула.
Он наклонился ближе, коснувшись губами ее уха и вызвав дрожь по всему телу:
- Я собираюсь поцеловать тебя сейчас. Может, ты и не боишься меня, Шивонн, но ты очень сильно любишь меня, хоть и колеблешься с ответом. Тебе просто нужно об этом напомнить.
Брюнетка открыла рот, чтобы снова возразить и сказать ему, что сейчас самое неподходящее время для всего этого, но прежде чем смогла вымолвить хоть слово, его губы оказались на ее, его язык переплелся с ее. Не было сладкой, нежной разминки. Была только агрессия, которую она так жадно впитывала, тот же драйв, полная сосредоточенность и абсолютное обольщение.
Его хватка на шее девушки оставалась крепкой, но другая его рука мягко коснулась ее щеки, держа ее так, словно она была самой драгоценной вещью, к которой он когда-либо прикасался. Его зубы задели нижнюю губу Шивонн, прежде чем последовал его язык, успокаивая легкое жжение. Он погрузился в ее нежный рот, пробуя на вкус, соблазняя поцеловать его в ответ, доказывая, что он был прав.
Она растворилась в нем, не в силах сопротивляться возбуждающему ощущению, которое зажгло жизнь между ними. Это была не просто похоть, внушавшая ложное ощущение чего-то порочного. Именно по этой причине Шивонн с самого начала влюбилась в Хью, хоть и боялась признаться даже себе. Потому что он был ее зависимостью, а она стала его. Потому что она никогда не могла держаться от него подальше. Потому что одного этого поцелуя было достаточно, чтобы полностью уничтожить все ее защитные стены.
Когда Форсайт ответила, целуя его с тем же голодом, что и он, его поцелуи стали более настойчивыми, более вызывающими. Она встречала его движение за движением, находя этот новый толчок и притяжение между ними совершенно волнующими. Бабочки вернулись, вызывая сильное покалывание в кончиках пальцев девушки. Она сжала бедра вместе в отчаянной попытке не отвлекаться на горячее ощущение в своей сердцевине, остаться в трезвом рассудке.
Как будто почувствовав ее сопротивление, рука Хьюго легла на коленную чашечку брюнетки и подтолкнула вверх, его пальцы погрузились между ее бедер.
- Хью, - выдохнула она, когда его губы переместились к линии ее челюсти и ложбинке возле горла.
- Черт возьми, Ши, - прорычал он, покусывая ее ключицу зубами. - Каждый раз как первый с тобой. Каждый гребаный раз так.
Парень выглядел невероятно разочарованным в себе.
— Ты бесишь, а порой бываешь просто невыносима, Колючка, — он говорил тихо, словно обращался к самому себе. — Но почему каждый раз я так сильно хочу тебя?
С лёгким вздохом она откинулась на подушки за ее спиной.
— По той причине, что я позволяю тебе быть тем, кем ты хочешь быть на самом деле, Хью. Вытаскиваю твоих демонов и трахаю их тоже, потому что мне доставляет радость видеть, как ты теряешь контроль над собой, становясь грубым и жестоким для меня. Потому что меня заводит наблюдение за тем, как хороший человек становится плохим и что это так просто сделать. Потому что мне нравится, когда меня берут, а не ухаживают за мной. Боль делает меня влажной для тебя, и я знаю, что это ненормально.
Шивонн глубоко вздохнула и улыбнулась парню с теплотой:
— Но это та, кто я есть. Я не могу измениться, даже если захочу, — ее улыбка чуть померкла. — Поверь мне. Я пыталась. Ты прав, я с удовольствием бешу тебя, но, честно говоря, мне больно. Обидно, что вокруг так много людей, на которых можно было бы направить мою ненависть, но я срываюсь только на самых близких. Призраки в твоих глазах, они совпадают с моими... и я ненавижу это еще больше. Потому что это значит... — ее слова затихают, голос тихий. – Это значит, что я люблю тебя до глубины моей темной души.
Шивонн знала, что объясняет неправильно. Но она не знала, как сказать, что хочет быть тем, кто разберет Хьюго на части и соберет его вместе. Что она хочет быть той, которую он заставит умолять, но при этом чувствовать себя в безопасности. Идея, что Хью может поиграть с ней, дразнить ее, мучить, быть одновременно жестоким и мягким, может быть, поставит ее на колени и заставит ее немного поплакать... возбуждала брюнетку сильнее, чем когда-либо, и она была благодарна за понимающее выражение в глазах Хью.
- Докажи мне, - хрипло прошептал парень, на секунду отстранившись и замедлив движение своих пальцев внутри нее.
Она чуть не захныкала от разочарования, от предательства собственного тела в такой серьезный момент.
- Доказать что? – ее голос дрожал, а сама она с замиранием ожидала следующей фразы Хью.
- Свое желание начать со мной серьезные отношения, Ши.
Она чуть усмехнулась, и парень тут же нахмурил брови, пытаясь раскусить подвох в ее ухмылке.
- И как же мне это сделать, Хью? Я и так открылась для тебя полностью.
В янтарных глазах на секунду вспыхнул демонический огонь, но тут же погас под полуприкрытыми веками в обрамлении длинных ресниц. А Хью облизнул припухшие от поцелуев губы и произнес:
- Я приглашаю тебя на ужин с моими отцом и мачехой в следующую субботу, Шивонн...