Жизнь за жизнь

       Старому Ланю и его племяннику было невдомёк, что о столь важных и явно не предназначенных для чужих ушей вещах лучше говорить где-то в уединённом месте, где их точно не смогут подслушать. Но судьба сегодня явно была на стороне Су Шэ. Он не упустил ни одного слова, ни одной детали и передал Цзинь Гуаншаню всё слово в слово.
       Тот уже было представил себе, как уличает клан Лань в измене и тайной связи со старейшиной Илина, но на следующий же день он получил приглашение от Лань Хуаня.
       В дни Аннигиляции Солнца главы кланов, выступавшие против Вэнь Жоханя, тайно собирались в окрестностях Цинхэ и строили планы. Здесь же было принято решение проводить общие собрания и поныне.
       На сей раз присутствующих было не так много. Только лишь главы четырех самых могущественных кланов: Цзинь, Не, Лань и Цзян. Не Минцзюэ, Цзян Ваньинь и Цзинь Гуаншань встретили друг друга довольно прохладно, несмотря на то, что последняя победа, которую они вместе одержали произошла относительно недавно. Цзинь Гуанъяо, который также присутствовал на этом собрании, отныне неотрывно следовал за своим отцом. Благодаря ему атмосфера смогла немного разрядиться прежде, чем к ним присоединился сам Лань Хуань.

- Я очень рад, что вы все откликнулись и смогли прийти.

- Лань Хуань, что это всё значит? - незамедлительно начал Не Минцзюэ. - Мы бьёмся над тем, чтобы найти Вэй Усяня вместе с остатками клана Вэнь и уничтожить их. Надеюсь, то, что ты собираешься нам сказать, в самом деле важно.

       Цзян Чэн привык не встревать там, где он несведущ. Так же, как и господин Не, он даже не подозревал, зачем Лань Сичэнь собрал их всех. Цзинь Гуаншань же просто выжидал нужного момента. Да, у него не было прямых доказательств и прямо сейчас уличить ему Лань Хуаня не в чем, но если всё обернётся именно так, как он думает - ему даже делать ничего не придётся. Наивные Лани сами приведут его к Вэй Усяню и тем самым выроют ему и себе могилу.

- Поверьте мне. Это важно.

       "Несомненно", - усмехнулся про себя Цзинь Гуаншань. - "Давай, начинай оправдываться".

<<...>>

- И Вы уверены, что так и будет?

- У них нет выбора. В одиночку орден Лань бессилен перед старейшиной Илина. И ему это известно.

- Тогда в чём смысл? Я не понимаю, господин.

- Думать - не твоя стезя, Су Шэ. Вэй Ин даст заведомо ложную информацию, прекрасно понимая, что Лани без тени сомнения поверят любому его слову, лишь бы спасти своего драгоценного Ванцзи. Максимум, на что они способны - тайно попросить другие кланы о помощи, ведь если они будут действовать независимо от совета кланов, их точно посчитают предателями.

- Получается, он загнал их в угол намеренно. И что же Вы предпримете?

- Я сделаю всё, как нужно. Я сам освобожу Ванцзи и спасу всех. Ведь если они послушают Лань Хуаня и, как он, пойдут на поводу у Вэй Усяня, вполне вероятно, что их всех будет ждать засада. Лань Ванцзи в качестве приманки и толпа мертвецов на подходе. Я же постараюсь этого не допустить. Не факт, конечно, что все останутся в живых, но кто останется - абсолютно точно обвинят клан Лань в содействии и в смерти ни в чём не повинных людей.

- Но почему бы нам сразу не предупредить всех?

- Во-первых, у нас нет доказательств, а во-вторых, нужно же мне, как главе клана, научить молодого главу Лань, что не всё можно исправить, и что не все слова следует принимать за чистую монету. Порой и своей головой стоит думать, а не опираться на личные эмоции. Как думаешь, Су Шэ, я хороший учитель?

- Думаю, Вы прекрасный учитель, господин Цзинь.

<<...>>

       Закончив свой рассказ, Лань Хуань был готов к тому, что его растерзают прямо там, на месте. Но вместо криков и понимания по залу прокатилось неловкое молчание. Все всё ещё обдумывали сказанное. Наконец, Цзян Ваньинь вышел вперёд и начал говорить:

- Вы в самом деле предлагаете принять слова старейшины Илина на веру?

- Речь идёт о моём брате, господин Цзян.

- Вот именно!

- А за спиной Вэй Усяня целый орден. Он так далеко зашёл ради них, что не думаю, что он стал бы подвергать их опасности.

- Хотя, вполне возможно, что он использует их как приманку, - на удивление глава клана Не также спокойно воспринял всё, о чём рассказал Лань Сичэнь.

- Именно поэтому я и созвал всех вас. Без вас мы не справимся.

- А если мы поможем, то, вероятно, умрём.

- Именно этого Вэй Усянь и добивается. Вэни и Ванцзи - это лишь прикрытие, - решил высказаться Цзинь Гуаншань. - В случае опасности он первым же делом начнёт спасать свою шкуру, наплевав на остальных.

       "Прямо как Вы", - хотел добавить Цзян Чэн, но не стал.

- Всё-таки давайте не забывать, что Вэй Усянь прирождённый предатель, - Цзинь Гуаншань покосился на Ваньиня, чем вызвал у того неприкрытое раздражение.

       Лань Хуань поспешил вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля:

- Действия Вэй Усяня по отношению к ордену Вэнь доказывают, что их безопасность для него важна, однако, как и сказал господин Цзинь, я бы не стал исключать и того, что он использует их, как и Ванцзи.

- Рассуждать мы можем долго, но решать, что делать - нужно сейчас, - сказал Не Минцзюэ. - Лань Хуань прав. Это может стать нашей последней возможностью покончить со старейшиной Илина. И чтобы это сделать - нам нужно обыграть его в его же игре. Орден Не поспособствует вам в этом.

- Благодарю. Кто также готов принять участие в этой миссии?

- Орден Цзинь также окажет поддержку, - ответил Цзинь Гуаншань.

       Все взгляды устремились на Цзян Чэна.

- Глава Цзян, если вы не можете, то...

- Я согласен. Орден Цзян также поддержит вас в этой битве, дабы раз и навсегда покончить с Вэй Усянем.

- Хорошо.

       На том же собрании был разработан план действий, а также распределены роли для каждого отряда, которые позже будут сформированы и направлены на разные точки. Местность, на которой предстоял обмен, была хорошо известна ордену Не, поэтому координатора всех действий на ней был выбран Не Минцзюэ. Также был составлен подробный план и запасной на случай, если всё пойдёт не так. В приоритете миссии было всего две вещи: спасти Лань Чжаня и убить Вэй Усяня.
       Главы кланов совещались до поздней ночи. На подготовку у всех оставалось меньше суток, но все поклялись к тот день, что так или иначе они завершат то, что не смогли закончить. Завтра Вэй Усянь должен умереть. Не Минцзюэ, Цзинь Гуаншань и Цзинь Гуанъяо покинули место встречи первыми. Последними оттуда вместе вышли Лань Хуань и Цзян Ваньинь.
       Лань Сичэнь не знал, с чего ему начать диалог, но поговорить с Цзян Чэном он был обязан. Его смятение на собрании было видно невооружённым взглядом. Немудрено, ведь речь шла о том, кого он сам не так давно называл братом. И хоть он никак не стал препятствовать резне на горе Луанцзан, Сичэнь прекрасно понимал, что будь у него возможность, Ваньинь выбрал бы иной путь.

- Вам необязательно это делать, - произнёс Лань Хуань, заставив главу ордена остановиться.

- Это исключительно моё решение.

- Я понимаю, но порой на некоторые вещи нас толкают обстоятельства, а я не хочу, чтобы вы делали что-то, что вам противит.

       Цзян Чэн обернулся и посмотрел ему прямо в глаза.

- Всё, о чём я жалел всё это время - что не убил его сам, когда была возможность. Я верил ему, защищал его... Но он выбрал путь, у которого нет будущего. Хотя и я просил. Я умолял его, но он, как и всегда, не слушал. И вот где мы теперь. Что бы ни было в прошлом, сейчас я абсолютно уверен в том, что хочу этого. Хочу, чтобы он умер.

       Больно видеть и слышать, как рушатся узы, скрепляющие людей на протяжении жизни. Цзян Чэна можно было понять, но перекладывая их образ с Вэй Усянем на себя и на Ванцзи, Лань Сичэнь, к сожалению, не мог согласиться с тем, что говорил ему глава Цзян. Он бы не смог убить Лань Ванцзи, несмотря ни на что.

***

- Ух ты! - обычно дети реагируют так на что-то действительно необычное или интересное, но ребёнок, воскликнувший так бойко и воодушевлённо, смотрел на старый потёртый лист бумаги, на котором корявым почерком было что-то написано. - Так вот как пишется моё имя.

       Дети из клана Вэнь оказались очень прилежными. Лань Чжань смог мгновенно завладеть их вниманием, начав обучать Вэнь Юаня правописанию. Стоило это увидеть остальным, как все тут же стали стекаться в пещеру старейшины Илина наплевав на все запреты и правила приличия.
       "Это ведь дети", - хоть Вэй Ин и тяжело вздыхал, глядя на то, как его дом превращался в класс правописания, но лицо его всегда сияло от улыбки. Также он смотрел и на Сычжуя. При виде такого Вэй Усяня радовалось и сердце Ванцзи.
       В такие моменты казалось, что всё, что было между ними до этого осталось в настолько далёком прошлом, что даже стыдно вспоминать.
        Весь день они вдвоём возились с младшим поколением Вэней, в то время как старшее старательно избегало даже смотреть в сторону Лань Чжаня и старейшины Илина, когда те неспешно прогуливаясь по лагерю в окружении детей. Они даже умудрились уболтать Вэй Усяня сыграть с ними один раз в мяч. Вэй Ин согласился, только чтобы дети, наконец, отстали от Лань Ванцзи, которому, казалось, каждый шаг давался с большим трудом. И пускай он этого не показывал, Вэй Усянь представлял, каково это, когда на тебе оставляют сотню ударов дисциплинарным кнутом. Сам он едва получал двадцать, но даже они казались ему невыносимым и чрезмерным наказанием для того, кто всего лишь залез на стену и выпивал на ней "Улыбку императора".
       Благодаря тому, что детей позвали к обеду, мужчинам удалось вырваться, но остаться наедине им не позволял Вэнь Юань, прицепившийся к Лань Чжаню, словно банный лист.
       Поначалу Ванцзи было страшно его даже на руки брать, но спустя время он уже машинально присаживался, чтобы Сычжую было легче устроиться у него на руках. Мальчик явно проголодался, пока играл и бегал с остальными детьми, да и им с Лань Чжанем было бы неплохо подкрепиться. Втроём они направились к старушке-лекарше, из палатки которой раздавался дивный аромат варившегося там супа.
       Пожилая женщина приняла их на удивление тепло. Пожурила Лань Чжаня, что он не лежит в кровати, а Вэй Усянь получил от неё нагоняй за то, что вытащил больного из постели.
Чуть позже к ним присоединился Вэнь Нин, принесший в руках тушку застреленного им фазана. Лекарша тут же принялась разделывать мясо, говоря о том, как важно делать запасы. Вэнь Нин попытался помочь, но куда Призрачному генералу до ворчливой старухи.
       Тепло от огня согревало не только суп в кастрюле, но и всех, кто возле него сидел. Лань Чжань не помнил ничего подобного ни до, ни после их знакомства, но понимал, что такое возможно только рядом с Вэй Ином. Это ощущение домашнего тепла и уюта даже в крохотной палатке на краю мира.
Солнце давно уже скрылось за горами. Сычжуй начал понемногу засыпать под голос Вэнь Нина, рассказывающего ему о птицах и их различиях. Старушка-лекарша была полностью погружена в очищение туши от перьев, да и Лань Чжань начинал клевать носом. Вэй Ин решил, что это идеальный момент для того, чтобы выйти наружу. Они с Ванцзи сидели практически вплотную, так что тот мгновенно почувствовал, что рядом с ним больше никого нет. На душе стало неспокойно.
       Выйдя из палатки, Лань Чжань увидел, что Вэй Усянь стоит не так уж далеко. Он стоял на краю обрыва, глядя в сторону единственного прохода, через который можно было выбраться из ущелья. Разлом выглядел таким узким, что казалось, будто через него и полевая мышь не пролезет, но Вэй Усянь знал, что так только кажется.

- Всё хорошо? - голос Ванцзи словно вывел его из оцепенения.

- Да, - соврал Вэй Ин, глядя на него с улыбкой.

- Начинает холодать. Не хочешь вернуться? Думаю, Сычжуй уже спит.

- Дело не в этом. Думаю, тётушке и без того тесно там с нами. Не стоит её стеснять.

- Тогда пошли домой, - как просто ему дались такие особенные слова, но говоря их Ванцзи всё равно испытывал трепет и страх.

       Как отреагирует Вэй Усянь? Какое у него будет лицо? Согласится ли он, или навек отвергнет? Лань Чжань боялся узнать, но вместе с тем так сильно его сердце тревожило, что же к нему чувствует Вэй Ин.

- "Домой", - повторил за ним Вэй Ин, сохраняя улыбку, но лицо его при этом ничуть не просияло, а стало ещё печальнее. - Хорошо бы. Позволь узнать, что же для тебя есть дом, Лань Чжань?

       Мужчина сделал буквально несколько шагов вперёд, чтобы стать вплотную к Вэй Усяню, после чего произнёс, глядя тому прямо в глаза:

- Мой дом там, где ты.

       И этим всё было сказано.
       Лань Чжань уже не мог думать ни о чём. Ему словно позволили, наконец, прикоснуться к чему-то, что было недосягаемо для него много лет. Вэй Ин не стал убегать, прятаться или отталкивать его. Он прекрасно знал, что чувствует Ванцзи, и соврал бы, если бы сказал, что это не взаимно.
       Слова били в самое сердце старейшины Илина, которого, как он думал, он лишился в тот день, когда по его вине погибла Яньли и Вэнь Цин. Его просто вырезали, как золотое ядро, из его груди.

- Таковы твои чувства? - неверящим голосом спросил Вэй Усянь, не глядя Лань Чжаню в глаза.

        Тот, в свою очередь, молча подошёл и, обхватив ладонями лицо Вэй Ина, поднял его голову, вынуждая посмотреть на себя.

- Мгм.

- После всего, что было? После всего, что я натворил? - всё ещё не мог поверить Вэй Усянь.

- Всегда. Что бы ни было с нами в прошлом, настоящем, будущем, я хочу быть там, где ты.

        Это было выше его сил. Слышать такое, когда на тебя смотрят столь искренно и нежно. Вэй Ин понимал, что не заслуживает этого. Ни этого взгляда, ни голоса, ни тёплых рук, которые способны согреть в самые суровые зимы. Он не достоин быть человеком, рядом с которым Лань Чжань хочет быть. Эти слова не для него, владеть этим сердцем должен не он.
       Прямо сейчас всё, что хотелось сделать - без раздумий оказаться в лучшем месте на земле, в объятиях Ванцзи. Ещё тогда, в пещере Черепахи-Губительницы он почувствовал себя странно, когда решил, что Лань Чжаню в самом деле нравится Мянь-Мянь. Неужели ещё тогда он всё для себя решил?
       Лань Чжань вновь сделал шаг вперёд, и Вэй Усянь не стал убегать. Он позволил крепким сильным рукам прижать себя к молодому, но измученному телу, которое колотила мелкая дрожь. Не то от боли, не то от волнения, всё равно, они оба до конца не верили, что это действительно происходит с ними. Как жаль, что чувства оказались взаимными слишком поздно.
       Лань Чжань почувствовал укол боли в затылке, а дальше - ничего. В глазах потемнело, тело обмякло, а затем и вовсе перестало слушаться. Он почувствовал, как проваливается в пустоту, но на самом краю его подхватил Вэй Ин, только Лань Чжань этого уже не чувствовал. Он ничего не ощущал своим телом, но душа его прямо сейчас прожигала его изнутри. В последние мгновения сознания, всё, что успел понять Лань Ванцзи, что его чувства не были отвергнуты, но и принять их Вэй Усянь не мог.

- Прости меня, Лань Чжань, - сказал Вэй Ин вслед медленно угасающему сознанию мужчины и подхватил его на руки, словно тот весил как пушинка.

       Вэй Ин был уже далеко не таким, как прежде. Его былая сила перешла от него к Цзян Чэну вместе с золотым ядром, поэтому теперь даже булыжник средних размеров для него был непосильной ношей. Однако для него Ванцзи всё равно оставался невесомым.
       Как раз в этот момент вернулся Вэнь Нин. Вэй Усянь спрятал одну из серебряных игл Вэнь Цин в рукав и направился к нему навстречу. Увидев картину перед собой, он поспешил принять из рук старейшины господина Лань, однако Вэй Усянь одёрнул его руку, сказав:

- Я сам разберусь. Ты позаботился о Сычжуе и остальных?

- Да, господин Вэй. Всё готово, - с грустью произнёс призрачный генерал.

- Прекрасно. Как только солнце взойдёт - можем начинать, - сказал Вэй Усянь, пройдя мимо Вэнь Нина.

- Господин Вэй! - окликнул его Вэнь Нин. - Вы уверены, что это правильно? Господин Лань ведь...

- Вэнь Нин! - оборвал его Вэй Усянь. - Помнишь день, когда я вернул тебя к жизни? Тогда ты и твоя сестра пообещали, что последуете за мной даже в ад.

- Но также мы обещали, что отговорим вас от того, чтобы в него прыгать! Мы обещали защитить вас от боли!

- Тогда просто сделай то, о чём я прошу, и прекрати мои страдания.

       Вэнь Нин не видел его лица, но знал, что сейчас его господин, нет, его близкий друг, снова плачет. Он не проливал слёз со дня смерти Яньли и Вэнь Цин.

- Я устал, Вэнь Нин. Я очень сильно устал от того, что люди вокруг меня несчастны и умирают. Я так хочу это прекратить, но понимаю, что это невозможно, пока я жив. Я принёс столько боли.

       Ища успокоение, Вэй Ин приложил свой лоб ко лбу Ванцзи, словно снова повторяя ему: "Особенно тебе. Прости меня, если сможешь".

- Но я всё исправлю. Прошу лишь об одном, не дай никому умереть. Защити их любой ценой. Исполни мою последнюю просьбу.

       "Не приказ", - подумал Вэнь Нин. Будь он всё ещё жив, то непременно бы заплакал.
       Стало понятно, Вэй Усянь настроен серьёзно, и уже ничто не могло его остановить. Вэнь Нин, наконец, сдался.