6. "Нет пути назад"
«Нужно уходить.»
— Вэй Ин, постой.
«Слишком близко. Держать дистанцию. Быстрее. Надо уйти, но сил нет.»
— Вэй Ин.
От этого голоса одновременно и тепло, и так больно.
— Вэй Ин, посмотри на меня.
«Нельзя! Нельзя! Нельзя!»
— Вэй…
— Нет! — он крикнул слишком громко.
Юань, который начал ворочаться от резких движений Ванцзи, проснулся окончательно и тут же кинулся к Лань Чжаню, вынуждая того отпустить руку Вэй Усяня, чтобы обнять ребёнка.
— Лань-гэгэ!
Детский плач заставил обоих растеряться. Ванцзи тут же кинулся к нему, крепко прижав к себе, а к Вэй Ину внезапно вернулись силы. Он машинально сел рядом с ними, словно забыв, что секунду назад хотел уйти. Двое мужчин склонились над ребёнком, точно орлы над своим птенцом, пытаясь успокоить.
— Прости меня, А-Юань, я не хотел тебя будить.
— Сянь-гэгэ… — всхлипывая и шмыгая носом, Вэнь Юань потянулся к Вэй Ину.
Лань Чжань осторожно переложил мальчика мужчине на руки.
— Ну чего ты, это ведь я.
Вэнь Юань вцепился в Вэй Усяня, словно от этого зависела его жизнь.
— Тише, тише. Успокойся. Я здесь, с тобой.
Не сразу, но Вэнь Юань успокоился и снова задремал. Лань Чжань с Вэй Ином облегчённо выдохнули, когда малыш уснул. Он одновременно держался за красную ленту Вэй Усяня и слегка касался руки Ванцзи.
— В нём словно целый мир, — произнёс Вэй Ин. Так непривычно было слышать его голос таким тихим и нежным, что Лань Чжань не мог вымолвить ни слова. Он просто хотел, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше.
Чтобы лицо Вэй Усяня оставалось таким же спокойным, а взгляд любяще-нежным, хоть и становился он таковым, лишь когда тот смотрел на Вэнь Юаня. Лань Чжань отдал бы свою жизнь ради одного этого мгновения. Если прежде где-то в глубине его души сидели сомнения, то сейчас он был уверен, как никогда. Пойти против своего ордена, брата или дяди, против всего заклинательского мира. Поставить на кон всё, лишь бы защитить человека рядом с собой. Пускай Вэй Усянь повторяет ему вновь и вновь: «Проваливай! Убирайся!» – Лань Чжань больше не уйдёт и будет рядом, чтобы ни случилось.
Поддавшись эмоциям, Ванцзи машинально накрыл руку Вэй Ина своей. Это было сигналом к тому, что пора уходить. Сон закончился, пора возвращаться в реальность. Вэй Усянь ожидаемо отдёрнул кисть. Дабы вновь не разбудить Юаня, старейшина встал с постели, осторожно уложив ребёнка рядом с Ванцзи. Мальчик снова поёжился, на мгновение перестав чувствовать исходившее от держащего его на руках тепло, но очутившись рядом с Лань Чжанем, успокоился и продолжил спать.
Убедившись, что ребёнок крепко спит, Вэй Ин, не произнося ни слова, направился к выходу из пещеры. В отчаянный попытке задержать его ещё хотя бы на минуту, Лань Чжань, собрав все силы, что у него были, резко поднялся и одним рывком оказался прямо позади старейшины Илина, которого тут же обнял со спины, заставив замереть.
Все угрозы и проклятия, которые Вэй Усянь было вознамерился вновь бросить прямо в лицо обнимающему его человеку, встали в горле огромным комом и не давали желчи пробиться наружу. Вэй Ин задыхался, но не от желания поскорее оттолкнуть Лань Чжаня и уйти. Ему хотелось остаться. Хотелось оттолкнуть. Хотелось подольше ощущать его тепло, обволакивающее с ног до головы. Хотелось кричать, но он не мог. Спящий Юань лишь видимая причина. Истина сокрыта там, куда он никогда и никому не позволит добраться. Там, где тьма и сожаления окутали всё, и их невозможно рессеять по щелчку пальцев. И несмотря ни на что, Лань Чжань рвался туда, хотел быть там вместе с ним, погрузиться в омут с головой, почувствовать то, что чувствует Вэй Усянь. И чем сильнее он смыкал объятия, тем отчётливее давал понять о своих намерениях Вэй Ину.
Вэй Усянь сделал резкий рывок, но сил оказалось недостаточно, чтобы оторваться от Лань Ванцзи хотя бы на миллиметр.
— Лань Ванцзи, — полушёпотом произнёс Вэй Ин его имя, — прошу, отпусти меня.
— Нет.
Сопротивление было бесполезно. Вэй Ин осознал это, когда мужчина, державший его в своих объятиях, вдруг начал медленно отступать назад. Он не желал отпускать Вэй Усяня, боясь, что тот может снова исчезнуть. Но в какой-то момент ему всё же пришлось ослабить хватку, дабы усадить старейшину Илина, не причинив ему никаких увечий (при этом раны на его спине чуть снова не открылись и не начали кровоточить).
Ощутив, как медленно размыкаются объятия, Вэй Ин было решил – вот он, его шанс убежать, улизнуть как можно скорее и больше не заходить в эту пещеру. Не видеться с Ванцзи до следующего дня и после, когда всё закончится. Но грозный старейшина Илина так ничего и не предпринял. Он покорно сел на то место, где некогда сидел Лань Чжань, и когда тот вовсе отстранился – продолжил сидеть без единой попытки сдвинуться. Словно на него наложили заклятие тысячелетнего молчания, но Ванцзи абсолютно ничего не сделал.
Усадив Вэй Усяня на своё место, Ванцзи медленно опустился на землю и сел прямо перед ним, подобно верующему, что готов вознести богу молитву.
— Лань Чжань, — полушёпотом произнёс Вэй Ин его имя, чтобы не разбудить Юаня, — встань.
Мужчина отмахнулся, когда Вэй Усянь потянул его за руку, и виновато опустил глаза в землю. Его терзало множество разных чувств, но основным и главным был стыд. Ладони, лежавшие на коленях, сжались в кулаки. В моменте всё тело заклинателя накренилось в почтенном поклоне, адресованном Вэй Ину.
— Что ты творишь?! — недовольный шёпот прокатился по пещере еле слышным звоном.
— Пожалуйста, прости меня. Если можешь, прости.
Вэй Усянь обомлел. Пара серых глаз уставилась на мужчину в белоснежных одеяниях, которые он, по всей видимости, замарал ещё раньше землёй и собственной кровью. Лань Чжань, сидящий на коленях перед ним и вымаливающий о прощении – вот уж какую картину Вэй Ин точно не ожидал увидеть. От шока он чуть было не пропустил мимо ушей всё то, что ему со стоящим комом в горле пытался сказать Лань Чжань.
— Знаю, я прошу о невозможном, но я хочу, чтобы ты знал – всё, что я делал, шло от чистого сердца. Тогда, во время «Аннигиляции солнца» я не смог предложить ничего иного, кроме как забрать тебя в Гусу. Но это было сказано не с целью навредить. Я искренне хотел помочь. Я правда боялся, что с тобой сделает эта сила. А потом…
«Я просто сбежал. Встал на сторону ордена, потому что так было нужно, но кому? Точно не мне. Но когда я это понял – было уже поздно. Я потерял тебя в тот день. Нет. Ещё раньше. Когда не смог защитить и оставил одного», — слова, не произнесённые вслух, словно по волшебству достигли Вэй Ина.
— Прости, — только и смог выдавить из себя заклинатель, выпрямившись, но так и не решившись поднять глаза на того, кого просил о прощении.
Вэй Усянь замер, неспособный поверить, что перед ним всё это время сидел Лань Ванцзи. Тот Лань Ванцзи, которого все считали идеалом и примером для подражания. Тот Лань Ванцзи, чья гордость и принципы всегда стояли во главе угла. Тот, кто ни за что и никогда не пожелал бы связываться с таким, как Вэй Ин. Так ему казалось до этого.
Вот оно, истинное лицо второго нефрита. Это всё ещё был Ванцзи, но прямо сейчас он был настоящим. Гордым, но трусливым. Смелым, но совестливым. Непоколебимым, но мягким. Всё это был Лань Чжань.
Вэй Ин словно видел этого человека впервые, но при этом знал его уже много лет. Знал, как и все другие, так ему казалось, но ясно видел, что сейчас понял чуточку больше. Видел ли кто-то прежде, как он искренне просит прощения? Стоит на коленях и умоляет не покидать его? Как кричит о боли, при этом не способный её выразить? И это всё ещё тот самый Лань Ванцзи, который не удостаивал Вэй Ина и добрым взглядом.
Ванцзи ждал чего угодно. Унижений, оскорблений, гнева – он был готов принять всё, что изольёт на него Вэй Усянь. Но вместо этого старейшина Илина сделал то, чего сам от себя не ожидал, и что так было необходимо им обоим.
Мягкие пальцы на затылке сомкнулись. Лань Чжань почувствовал это и послушно наклонился вперёд, следуя за поддерживающей его рукой. Когда голова оказалась на чужих коленях, а рука, которая до этого слегка грубо, но всё ещё мягко вела его, осторожно легла на спину, Ванцзи более не мог подавлять в себе нарастающие с каждой секундой эмоции. Его сердце и душа молили выплеснуть всё, и впервые он послушал их. Слёзы покатились градом под беззвучный плач заклинателя.
***
Сон Вэнь Нину не требовался, потому он принялся выполнять поручение Вэй Усяня, как только они вернулись. Старейшина поставил срок чуть больше суток – этого времени должно было хватить, чтобы подготовить всё к спектакль, который Вэй Усянь решил разыграть на потеху толпе.
Их последний разговор всё ещё не выходил у Призрачного генерала из головы. С одной стороны, он обещал себе не подвергать сомнению действия своего господина, но с другой – что-то ему подсказывало, словно Вэй Усянь не до конца с ним честен. Но как бы Вэнь Нин его ни умолял – тот ему никогда не признается. Душа Вэй Ина непостижима, хоть и кажется открытой и простой. Когда-то он действительно был точно открытая книга, но не теперь, когда буквально целый мир ополчился против него, а враги только и ждут, когда он оступится или совершит ошибку. В таком положении абсолютно естественно никому не доверять, но до недавнего времени Вэнь Нин чувствовал себя наиболее причастным, ведь если бы не он – решился бы Вэй Усянь на столь рискованную и опасную авантюру? Но вот снова он, вроде бы и с ним, но глядя прямо в эти серые глаза, Вэнь Нин не видел там того человека, который когда-то вступился за его народ, не боялся говорить правду, когда молчали все, и любил тех, кто ему был дорог. Теперь же он плыл по течению, и будто бы надеялся, что в конечном счёте оно приведёт его к пропасти.
***
В эту ночь Лань Хуань не мог сомкнуть глаз. Он раз за разом возвращался на тот перевал, где они в последний раз говорили с Вэй Усянем, и вновь прокручивал в голове то, что услышал от него тогда, пытаясь убедить себя, что всё сказанное не было сном или галлюцинацией: «Я хочу спасти его».
<<...>>
– Что?
– Но для этого мне нужна ваша помощь. Вы должны мне поверить.
– Поверить? – усмехнулся Лань Хуань. – С какой стати я должен тебе верить?
– Потому что если не я – Лань Чжаня убьют.
<<...>>
Его глаза в тот момент горели огнём. Вэй Усянь не шутил. Прежде Лань Сичэнь видел такой же горящий взгляд только у одного человека – у собственного брата, который несмотря ни на что, рискуя всем и наплевав на всё, выставил меч против своего дяди и других членов ордена Лань. Всё ради одного человека, чья жизнь для него была дороже всего на свете. Лань Чжань был готов пойти на предательство, чтобы спасти Вэй Ина, так на что же ради родного брата готов пойти сам Лань Сичэнь?
– Ты всё обдумал? – спросил Лань Цижэнь, держа посыльного орла на руке.
– Если это спасёт Лань Чжаня – я готов рискнуть, – сказал Лань Хуань, принимая орла и закрепив на его лапке послание. – Я ужасный старший брат, раз не смог защитить его сам, – произнёс Сичэнь, глядя улетающей птице вслед.
– Я ничем не лучше.
– Не говорите так, дядя.
Где-то послышался скрип старых половиц. Но это и не удивительно для столь старых циньши.
– Так, где он проведёт обмен? – решил уточнить Лань Цижэнь.
– Западная вершина.
– Помни, если что-то пойдёт не так – немедленно уходи оттуда.
Холодный ветер унёс в ночь негласное обещание: «Я вернусь, обещаю. Мы вернёмся вместе».
***
Лань Чжань проснулся рано, словно предчувствуя приближение рассвета. Глаза всё ещё щипало от недавно пролитых слёз, но на душе уже не лежал камень, не дававший ему покоя последние месяцы. Впервые в жизни он испытывал такое облегчение.
Открыв глаза, он увидел перед собой то, что на самом деле просило его сердце: Вэй Усянь мирно спящий рядом, закутавшийся в то же одеяло, что и он. Его хотелось одновременно и коснуться, и не будить. В кои-то веки небеса были на его стороне и позволили запечатлеть мгновение, когда не было ни орденов, ни прошлого, даже имена в тот момент не произносились и казались чем-то далёким и ненужным. Мысленно Лань Чжань благодарил богов за то, что те позволили ему хотя бы ещё раз увидеть Вэй Ина таким: настоящим, беззащитным, открытым. Когда он спит рядом, а не прогоняет прочь.
В эту секунду Ванцзи позволил себе лишь выбрать пальцами длинную прядь тёмных волос и осторожно поцеловать её. Вэй Ин проснулся не от этого, но ясно почувствовал, как его уже долгое время буквально прожигают взглядом. Открыв глаза, старейшина Илина чуть было не расплылся в довольной улыбке при взгляде на того, кто смотрел на него, как на самое дорогое, что было у него в жизни. Но вовремя сдержался, приняв уже привычное равнодушное выражение.
– На что смотришь? – спросил он, прерывая долгое молчание.
– На тебя.
Румянец на своих щеках Вэй Ин уже был не в силах контролировать. Оказавшись во власти момента, он неосознанно прильнул к Лань Ванцзи, словно для них это было таким естественным и правильным. Неважно, что было в прошлом, здесь, в настоящем, они впервые обнажены друг перед другом, и ничто в этом мире не способно нарушить это хрупкое равновесие.
– Сянь-геге!
Услышав детский голос, Вэй Ин устало закатил глаза и с головой спрятался под одеяло. Ему не хватило буквально каких-то миллисекунд, чтобы увидеть, как Лань Чжань улыбается.
– Сянь-геге! Лань-геге!
– Сычжуй, постой! – Вэнь Нин не стал бы врываться в пещеру старейшины, но Вэнь Юань просто не оставил ему выбора.
Мальчику понадобилась пара секунд, чтобы вновь оказаться там, где он вчера крепко уснул. И как будто бы специально для него между Вэй Ином и Лань Чжанем осталось небольшое пространство, в которое он тут же зарылся, словно кролик в норку.
– Господин Вэй, простите! Он такой быстрый.
Вэнь Нин склонился голову, дабы не видеть того, что ему не позволено. Да и ему самому было крайне неловко застать их в таком виде, словно он ворвался в спальню к молодожёнам.
– Можешь идти, – велел ему Вэй Усянь.
Вэнь Нин не задержался ни на секунду.
– А тебе бы не мешало поучиться манерам, – сказал Вэй Ин, ткнув указательным пальцем в маленький нос Вэнь Юаня.
– Пусть Лань-гэгэ, научит.
– Я? – удивился Лань Чжань.
– Хм, а почему бы и нет, – Вэй Ин довольно ухмыльнулся.
– Ура! Лань-гэгэ станет моим учителем! – обрадовался мальчик, выбравшись из-под одеяла.
Он был не столько рад поучиться правилам этикета, сколько возможности провести время с Лань Ванцзи.
– Когда начнём? – в нетерпении спросил он.
Вэй Ин, недолго думая, подхватил его и осторожно спустил со спального места.
– Когда Лань-геге поправится. Или хотя бы проснётся.
Вэнь Юань был не из тех детей, которые привыкли получать всё, что хотят, в ту же секунду, поэтому без возражений он был готов прождать столько, сколько потребуется.
– Можешь пойти и поспрашивать у других детей, не хотят ли они тоже чему-то научиться у Лань Ванцзи, – наконец, Вэй Ин придумал, как спровадить беспардонного ребёнка.
– Хорошо, – сказал Вэнь Юань и убежал.
– О боже, как же с ним много мороки, – устало вздохнул Вэй Усянь, но было ясно по его голосу, что ему подобные хлопоты только в радость. – А ты снова смотришь на меня, – сказал он, поймав на себе всё тот же взгляд Лань Чжаня. – Не надоело?
– Нет.
Иного ответа он и не ждал.