Яблочки. Глава II. 2
– Ты ее что, чуять можешь? – он пораженно уставился на дисципула, словно она в миг обратилась огромной жабой. Девица довольно кивнула. – Погодь-погодь... А чего ты раньше этого не сделала?
– Много шума вокруг было, – Василиса с облегчением сдернула с головы венец с накладной косой и упоенно принялась чесать зудящий затылок. Алексий снова округлил глаза в ужасе.
– Как это?
– А вот так, – она быстрым движением нахлобучила косу обратно и теперь старательно прилаживала венец на волосы, – реликвии храмовничьи, сами богатыри, многие из кметей, ты, в конце концов... Все это создавало много силового шума. Сейчас, когда один из старших попросил помянуть Клима, он разом погасил это все, и я смогла ее услышать. Надо будет потом вызнать у него, что за чары...
– Хочешь сказать, что Волг Силович – колдовать умеет?! – едва не взвизгнул Алексий.
– Я не «хочу», Алеша, а говорю, – Василиса наконец закончила с венцом и теперь рылась в складках юбки, шаря по многочисленным мошнам и калитам, что прятались под лже-юбкой. – Осталось теперича только найти яблоню, а дальше вы своего отравителя быстро сыщете.
– Что значит «Вы сыщете»? – скрестил на широкой груди руки Финист, – А ты в этом участвовать не собираешься?
Девица протяжно вздохнула и подняла на него тоскливый взгляд, будто говорила с неразумным дитятей.
– Мое дело – вернуть реликт обратно Кощею. Приказа от домиуса поймать вам отравителя не было, – она продолжала рыться в складках ткани, словно клад там искала. – Да чтоб тебя!
Резким движением Василиса сдернула с себя юбку под испуганный писк Алексия, который тут же прикрыл глаза ладонями, но продолжил любопытно подглядывать сквозь пальцы. К огромному облегчению кметя под юбкой у девицы оказались самые простые мужицкие штаны, в кои был одет и сам храмовник. Разве что из сукна подороже.
– Если я правильно поняла, то ваш старший накрыл весь детинец вместе с крепостью куполом, который душит любые чары: хоть навьи, хоть храмовничьи, так что полагаться можно только на врожденные силы и артефакты незатейливые...
Василиса ловко выуживала из калит пузырьки, скляночки и мешочки, раскладывая их по столу.
– А причем тут вот это всё? – витязь кивнул на девичий арсенал, который она любовно выстроила в одном ей известном порядке.
– При том, что надо бы вас, добры молодцы, «подкормить» чутка, – хитро сощурилась она.
***
Нужного сухоцветья у Василисы не было, пришлось варить все прямо в очаге Финистовой светлицы, благо котелок походный у него сыскался быстро. Варево больше походило на заморский чай, которым домиус ее однажды угостил, только пахло оно разнотравьем и...
– Фу, оно ж лепехой коровьей смердит! – скривился Алексий.
– Не лепехой, а... Ай, короче! Пей и нос не вороти, – девица впихнула в руки кметя чарку с варевом.
– А я-то че?!
– Действительно, – нахмурился Финист.
В качестве и свойствах варева он не сомневался, все ж девку сама Вига учила, это он сразу понял. Да и аромат ему этот был чуть не с пеленок был знаком. Василиса устало закатила глаза.
– Да посмотри ты на него хорошенько, Финист! – она цапнула кметя за подбородок, сжав тому щеки. – Он же навьих кровей! Али ты ослеп уже на старости лет?
– Да ниче я не ослеп, – буркнул витязь, вглядываясь в ясные зеленые глаза юнца.
По началу все и правда было как обычно, пока он не вгляделся, как его учил отец. В самую суть, туда, где видят не глазами, а чутьем. И пораженно замер. Внутри кметя бился чистый и звонкий источник, будто ручеек лесной. И бежал он ровно, без каких либо преград и застоев, как по проторенной дорожке.
Навья кровь – не редкость среди богатырей да и храмовников тоже. Тот же Финист был сыном навьего чародея и человечьей княжны, так что в его жилах она была разбавлена лишь на половину, и силы чародейские нет-нет вырывались наружу, стоило ему перестать себя контролировать. Здесь же все было тихо и спокойно, будто Алексия с ранних лет учили, как с этим обращаться.
Витязь сморгнул наваждение.
– Алексий, – осторожно начал он, – ты, часом, никакими чарами не балуешься?
Кметь испуганно вздрогнул и забегал глазами по светлице.
– Чего вы, Финист Велеславыч, наговариваете, какие-такие чары?
– Нашел перед кем Ваньку валять...
– Финист Веле...
Василиса не дала ему договорить, а ловко дернула за ворот, опрокидывая кметю в рот отвар из чарки. Парень судорожно закашлялся, но больше от испуга.
– Больше болтовни с тобой, ворожейкин сын, – беззлобно буркнула девица, наливая отвар Финисту.
Ну теперь ясно, откель ветер дует...
Ворожеи не были таким же выдающимся навьим родом, как чернокнижники или те же ведьмы, успевшие знатно подгадить всем вокруг. Зато их было много. Чары больше походили на то, чем владели химеры, да и вообще с природой ворожеи были ближе всех из колдовских родов. Чтоб ворожей кому-то навредил – это надо было сильно постараться, либо он должен был быть непроходимо скудоумным, ибо врачевали они порой даже неосознанно.
Как раз к такому роду, по всем внешним признакам, Алешка и принадлежал.
– Да не ворожейкин! – возмутился он, но тут же любопытно покосился на ухмыляющуюся Василису. – А как ты про кровь навью узнала?
– Дык сейчас, пока купол наложен, это едва на лбу у тебя не светится. И знак тот ты не спроста на полотне намалевал, да?
Кметь понурил золотистую голову. Финист отхлебнул отвар и хмыкнул. Действительно навозом попахивает...
– Я правда его в грамоте увидал, но ниче дурного не удумал. Просто...
– Страшно стало? – закончила Василиса. Алексий кивнул.
– И как это к делу относится?
– А все просто, – теперь девица и сама отхлебнула отвара из чарки, едва заметно скривившись от вкуса. – Там знак ворожейский и только ворожей может его силой напитывать...
– Василиса...
– Тот знак – лифья – может чары ведьминские душить. И я боле чем уверена, что намалевал его Алешка после первого потравленного кметя. Да?
Алексий понурил голову с горящими алым ушами еще ниже, едва не втягивая ее в плечи. Раскусила она его.
Финист облегченно вздохнул. Ну хоть что-то проясняться начало, уже радует, но все же призадумался.
– А как ты собралась яблоню искать? В каждый угол заглядывать будешь?
– Нам больше ничего не остается, – Василиса собирала пузырьки обратно.
– Нам?
– При должном усилии вы ее тоже теперь услышите. Она как колокольчик звенит, е-еле слышно так.
Витязь снова нахмурился и попытался прислушаться.
Вот прямо под ухом пыхтит Алексий, силясь не таращиться, как Василиса обратно повязывает юбку. В коридоре за дверью скребется мышь. Слева приближаются два голоса дозорных кметей. В оконную щель серебристо посвистывает ветер, будто монетки позвякивают...
«Какая еще щель? Вот токмо осенью окно сызнова конопатили!»
– Ой, а я тоже слышу! – по-детски обрадовался Алексий, широко улыбаясь. – И правда, как колокольчики ледяные. Звень-звень!
Теперь витязь слышал ее отчетливо, но стоило сосредоточиться, как звон тонул в окружающем шуме.
– Далеко она от нас, – отвлекла его от размышлений Василиса. – Либо в подклетях где-то, либо на чердаке...
– Или в голубятне! – деловито поднял палец вверх Алексий.
– А она на крыше?
– Не совсем – в западной веже. Там и ветер хороший и голуби шума с ратной площадки не пужаются, – кметь боязливо глянул на Финиста, но тот лишь согласно кивнул.
– Тогда решено: вы двое идете по своим привычным делам и слушаете, чай, где поближе она звякнет. Я же тут все сама поосмотрю.
– Умом тронулась? Поймают ведь!
– Не боись, есть у меня кой-какая мысля, – заговорщически подмигнула Финисту девица.