Глаза
Алкоголь – двигатель мысли, а также её враг, разрушитель, создатель. И это определённо страшная сила, когда алкогольный магазин и бар стоят на одной улице. Долгое время никто даже не обращал внимания на это здание, словно это слепое пятно. Когда там стали возвышаться строительные леса, оно стало зелёным пятном. Но вот строительствоокончено, и теперь там магазин «Многоликий». Они не устраивали пышного открытия, магазин маленький, алкоголь дорогой. Жалко. Наверное, поэтому клиентов было не много. Но вскоре хорошо одетые козлы стали захаживать туда, сначала просто посмотреть, а потом уже и стали приобретать бутылочку «Кьянти», а потом уже и не одну. А потом и на «Пино Куар» не жалко потратиться.
Работает там всего один человек, он же хозяин, он же торговец. Худой, с почти серой кожей и огромным количеством глаз, но обычно открывал он только два. Может, чтобы не шокировать, а может, чтобы просто дать им отдохнуть. Но не всегда.
– Бутылочку «Бардо», пожалуйста, – обратился к нему молодой козлик с растянутым ухом.
– Паспорт есть? – спросил хозяин, и тут глаз на подбородке резко распахнулся.
– Д. … Да – пролепетал клиент.
– А где?
– Не с собой…
– Всего хорошего.
Бейджика у него нет, сотрудников тоже, волос нет, но лицензия на продажу есть. Возможно, родословная у него есть, но о ней никто ничего не знает, что, как обычно, породило множество слухов. Есть слух, что он в бегах, есть слух, что он «не отсюда», но проверять эти слухи, естественно, никто не хочет. Боятся. Страх – самая примитивная человеческая эмоция, а так же самая реальная иллюзия, в свою очередь рождающая боль, скованность и неуверенных личностей. По-другому и не может быть.
Но у Бармена были совершенно другие эмоции. Основная из них – гнев. А точнее лишь зависть, почему к ним в бар теперь ходят одни бомжи, а всех приличных клиентов переманила эта лавка? Буквально вчера он посылал своих свободных официантов на разведку; но те не принесли ничего, ибо побоялись даже из-за угла выйти. Он был страшно зол, пришлось Ивана ставить за барную стойку и отходить на кухню, чтобы показать, как он на них зол. Но Бармен не кричал, это не в его манере, он долго смотрел на них исподлобья, прислонившись к столу, а потом громко воскликнет: «Ну?» И непутёвые доносчики сразу же извиняются, признают, какие они трусы. Всё, кроме нужной информации.
Он принял решение, что сам всё узнает. Закрыв бар, он направился к магазину, свет ещё горел, и дверь была не заперта. Он стал рассматривать бутылки, цены под ними и никак не мог понять две вещи: Откуда он один всё это берёт и почему люди так налетают на тот же алкоголь, что есть в баре только в несколько раз дороже? Хозяина нигде не было. Магазинсостоял из нескольких стеллажей, расположенных по обе стороны от двери, при желании там можно неплохо спрятаться.
Вдруг колокольчик в виде кота зазвонил, дверь открылась, и Бармен притаился где-то между стеллажей. Мимо него яростно проскочил Папа Мали. Бармен задумался, как часто тот теперь мозолит ему глаза. Мали с остервенением жал на кнопку звонка за стойкой продавца и лихорадочно трясся от злости.
щё секунда и он разнесёт эту стойку вместе смагазином, но хозяин всё же появился, потирая кулаком свой правый глаз. «Чем я могу помочь?» – голос у многоглазого был довольно тихий и низкий, поэтому Бармену приходилось сильно напрягаться, чтобы расслышать хоть что-то. Зато Папу Мали было слышно везде: «Кто тебя сюда послал?! Эта территория доверена мне!»
– Не надо кричать – ответил хозяин и чуть прижал задёргавшийся на щеке глаз.
– Ты не имеешь права находиться здесь, я тут бог! – не унимался Мали и нервно закурил.
– Правда? А мне сказали совсем другое. Мне сказали, что ты не справляешься, ущербность человеческой души здесь они тебе простили, но вот убийство – точно нет.
– Ну, неужели я виновен в том, что эти животные теперь в меня не верят? Я что, виновен в том, что у них теперь это модно – верить только в свою прогнившую душонку?
– Да, Мали, виноват! Виноват в том, что для тебя это оказалось причиной наплевательского отношения. Основная задача бога – отвечать за доверенных ему людей, помогать и пинать в нужный момент. А в твоём квартале одной проституции больше, чем во всём Амстердаме.
– И ты думаешь, что я не делаю ничего?! А как же Лось? Какой пинок под зад я ему дал, а? До сих пор оправиться не может. Зато больше не груша! А та проститутка? Вмиг успокоилась, вообще жаловаться перестала, уже рожать скоро. А убийство? Я видел это убийство, а поэтому могу тебе смело сказать, что выхода у них не было!
– Они совершили то, что совершили …
– Именно!
– И за их действия ответственность несёшь ты, в общем, тебя отстраняют от дел, но ты можешь продолжить здесь жить. Папа Мали швырнул в собеседника сигарету и ударил ладонями по столу.
– Да какой ты после этого бог, раз не видишь причины?! Какой ты к чёрту бог, раз не видишь всего, что творится в человеческой душе?!
Вдруг что-то щёлкнуло, и все глаза его собеседника открылись: «Я вижу всё. … Как, когда и почему». Папа Мали поджал губу и с неплохо сыгранным презрением посмотрел на хозяина магазина, чьи глаза по очереди моргали. Он плюнул в один из них и ушёл.
Дождавшись, когда хозяин скроется за дверью, Бармен в страхе выбежал из магазина и столкнулся с Мали у входа. «Козёл!» – воскликнул бог – «Глаза разуй». Папа Мали снова курил, а Бармен застыл на месте и словно забыл, как двигаться. «Твою мать!» – резко воскликнул Мали, задрав голову вверх, а вены на шее стали просто каменные, – «Вот жезабавно. … Вы все обвиняете меня в своих сломанных жизнях, а тем временем спокойно рушите мою!»
– Да что мы Вам сделали? – хрипло спросил Бармен.
– Мне? Вы убили людей в моём квартале! Вы торгуете палёным алкоголем в моём квартале! – Папа Мали втоптал сигарету в землю.
– Но мы не …
– Конечно, вы ничего не знали! Сейчас же не принято верить в богов, и не принято отрабатывать свои грехи. Ну, хорошо, грешите, но зачем было убивать людей?! Я тебе скажу больше, те джентльмены, в отличие от вас, закончили два ВУЗа, имели огромную семью и домик на Мальте; а вы их так банально пристрелили. И чтобы ты понял, как сильно я о вас забочусь, я не отрубил вам голову и не посадил на кол перед въездом в город, а всего лишь вызвал муки совести. Да, вечные, но всё же. А вот он стёр бы вас с лица земли!
Папа сел на асфальт, прислонившись к стене магазина, и на секунду прикрыл глаза. А Бармен так и не пошевелился, он даже не знал, что сказать, было ощущение, что его директриса отчитывает за потоп в школе. Но он не в школе, отчитывает его бог и потоп куда серьёзнее. «Ненавижу свою жизнь…» – вдруг пролепетал Мали – «Говорила мне мама стать человеком, я бы сейчас инженером был, но будьте прокляты божественное происхождение и юношеский максимализм. Богом стал. Ещё и в такую дыру отправили. . А Многоликий не тупой, сразу понял, где корень зла всего квартала, подожди ещё недельку, и он ко всем чертям ваш бар закроет». Папа Мали снова закурил и предложил сигарету Бармену, тот согласился и сел рядом с богом. Они молчали две сигареты, а уже на третьей Бармен оттаял.
– И что делать, когда твой конкурент не обычный баран, а бог? – поинтересовался Бармен, почесав рога.
– Что и всегда. … Воровать – вздохнул Мали.
– А разве воровство не является грехом?
– А это уже проблемы этого глазастого.
– Какой вы справедливый.
– Ну, я же бог.
На секунду они повеселели.
– Может вам тогда на работу устроиться? – вновь спросил Бармен.
– Ты упал? Я же бог.
– Ну, я думал, что вы поможете нам выгнать того. … С глазами.
– И?
– И если вы будете работать у меня, вам будет легче всё контролировать. У нас как раз уборщик пропал.
– Я – уборщик?
– Я буду платить.
– Чем?
– Чизкейком и пивом.
Бог поменялся в лице. После недолгих размышлений он согласился.
Теперь Мали стоял в форме уборщика и сурово смотрел на своих коллег, что выстроились в шеренгу перед ним, как солдаты. «Итак», – начал Мали – «Поскольку никто из вас не хочет остаться на улице без работы, вы обязаны разузнать, где хозяин соседнего магазина прячет запасы алкоголя. Я сам не могу, потому что Многоликий тоже бог и как бы ни было прискорбно, его мысли читать я не могу. Поэтому вы наблюдаете за всем и вся. Теперь вы станете моими глазами.