Желание принцессы. Лунное затмение.

Как только Кайл почувствовал, что его силы вернулись, он сразу же направился в комнату императора. Его шаги были твёрдыми, а глаза горели решимостью. Он не мог больше смотреть на то, как Саянж, человек, который спас его из магической тюрьмы и дал ему шанс на новую жизнь, продолжает существовать в комнате, которая выглядела хуже тюремной камеры. Кайл знал, что император заслуживает большего, даже если сам Саянж этого не понимал.

Однако, вопреки всем ожиданиям, Кайл пришёл туда не с бутылкой вина или крепкого напитка, как это часто бывало раньше. Он не был пьян, не был агрессивен и не пытался шутить или саркастически комментировать происходящее. Напротив, он вёл себя спокойно, почти как ангел. Его движения были размеренными, а голос - мягким, но твёрдым.

Он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл. Саянж сидел за своим столом, его лицо было бледным, а глаза усталыми. Комната, как всегда, была мрачной и неуютной, с почти  голыми стенами и минимумом мебели. Кайл огляделся, его взгляд скользнул по пустым полкам и запылённым окнам, и он едва сдержал вздох.

- Ваше величество, - начал он, его голос звучал почти нежно. - Мы должны поговорить.

Саянж поднял глаза, его взгляд был холодным, но в нём читалось удивление. Он не привык к тому, что Кайл ведёт себя так... спокойно.

- О чём? - спросил он, его голос был сухим, но не агрессивным.

- О вашей комнате, - ответил Кайл, делая шаг вперёд. - Это место выглядит хуже тюрьмы. Вы - император, а не заключённый. Вы заслуживаете большего.

Саянж нахмурился, его пальцы сжались в кулаки.

- Мне не нужны роскоши, - сказал он, его голос звучал резко. - У меня есть дела поважнее.

- Но вам нужен комфорт, - настаивал Кайл, его голос стал немного твёрже. - Вы не можете продолжать жить так. Это... это неправильно.

Саянж посмотрел на него, его глаза сузились.

- Ты думаешь, что можешь указывать мне, как жить? - спросил он, его голос стал опасным.

Кайл не дрогнул. Он знал, что рискует, но он также знал, что должен сказать это.

- Я не указываю, - ответил он спокойно. - Я прошу. Потому что я забочусь о вас. И потому что вы заслуживаете большего.

Саянж замер, его глаза изучали Кайла, как будто он видел его впервые. Он не привык к тому, что кто-то, кроме Сетарии, говорит с ним так... искренне.

- Почему? - спросил он наконец, его голос стал тише. - Почему тебя это волнует?

Кайл вздохнул, его глаза стали мягче.

- Потому что вы дали мне шанс, - сказал он. - Вы спасли меня. И я хочу, чтобы вы были счастливы. Или, по крайней мере, не жили в таком... мраке.

Саянж молчал, его взгляд был направлен куда-то вдаль. Кайл не стал настаивать. Он знал, что сказал достаточно.

- Я подумаю об этом, - наконец сказал Саянж, его голос был тихим, но в нём читалось что-то новое. Что-то, что Кайл не мог точно определить, но что давало ему надежду.

Кайл кивнул и повернулся, чтобы уйти. Но перед тем как выйти, он остановился у двери и обернулся.

- Спасибо, - сказал он, его голос звучал искренне. - За всё.

Саянж не ответил, но его глаза, обычно холодные, на мгновение смягчились.

Кайл вышел из его комнаты, чувствуя, как груз с его плеч немного ослаб. Он знал, что это только начало, но он также знал, что сделал первый шаг. И, возможно, это было самым важным.

А Саянж, оставшись один, снова посмотрел на свою комнату. Его взгляд скользнул по почти голым стенам и полупустым полкам, и впервые за долгое время он задумался о том, что, возможно, Кайл был прав.

Может быть, он действительно заслуживал большего?

Кайл недолго размышлял. Он знал, что если дать Саянжу слишком много времени на обдумывание, то император, скорее всего, просто отмахнётся от его слов и снова погрузится в свои дела. Поэтому, спустя совсем немного времени, Кайл вернулся в комнату императора.

Когда он вошёл, то сразу заметил, что Саянж всё ещё сидит за своим столом, окружённый грудами бумаг. На окнах уже давно стемнело, но император, похоже, даже не заметил, что наступила ночь. Кайл вздохнул, его глаза сузились.

- Ваше величество, - начал он, его голос звучал мягко, но с ноткой упрёка. - Вы опять работаете ночью. Так не пойдёт.

Саянж поднял глаза, его взгляд был усталым, но в нём читалось раздражение.

- У меня есть дела, Кайл, - ответил он, его голос звучал сухо. - И я не нуждаюсь в твоих нравоучениях.

Кайл не стал спорить. Вместо этого он подошёл к окну и распахнул шторы, позволяя лунному свету заполнить комнату.

- Посмотрите, - сказал он, указывая на окно. - Ночь. Вы даже не заметили, как время прошло.

Саянж взглянул на окно, его глаза на мгновение расширились от удивления. Он действительно не заметил, как наступила ночь. Его мысли были настолько поглощены работой, что он даже не обратил внимания на смену дня и ночи.

- Это не важно, - пробормотал он, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

- Это важно, - настаивал Кайл, его голос стал твёрже. - Вы не можете продолжать так жить. Вы работаете днём и ночью, не давая себе ни минуты отдыха. Это... это саморазрушение.

Саянж хотел было возразить, но слова застряли у него в горле. Он знал, что Кайл прав. Он чувствовал, как усталость сковывает его тело, как мысли становятся всё более туманными. Но он не мог остановиться. Остановиться означало признать, что он не справляется.

- Я должен... - начал он, но Кайл перебил его.

- Вы должны отдохнуть, - сказал он, его голос звучал почти нежно. - Хотя бы на одну ночь. Позвольте себе это.

Саянж посмотрел на Кайла, его глаза были полны смеси усталости и сопротивления. Но в конце концов он вздохнул и откинулся на спинку кресла.

- Ты упрям, как осёл, - пробормотал он, но в его голосе читалась лёгкая улыбка.

Кайл ухмыльнулся.

- Это взаимно, ваше величество.

Саянж закрыл глаза, чувствуя, как усталость наконец накрывает его. Он знал, что Кайл прав. Ему нужно было отдохнуть. Хотя бы на одну ночь.

- Ладно, - сказал он наконец, его голос был тихим. - Ты победил.

Кайл кивнул, его глаза светились удовлетворением.

- Я принесу вам что-нибудь поесть, - сказал он, уже направляясь к двери. - И потом вы ложитесь спать. Никаких бумаг.

Саянж не стал спорить. Он просто сидел в своём кресле, чувствуя, как напряжение постепенно покидает его тело.

Кайл вышел из комнаты, чувствуя, что сделал что-то важное. Он знал, что это только начало, но он также знал, что каждый маленький шаг вперёд - это победа.

А Саянж, оставшись один, снова посмотрел на окно. Лунный свет заполнял комнату, и впервые за долгое время он почувствовал, что, возможно, всё не так безнадёжно.

Может быть, он действительно заслуживал отдыха.

Кайл вернулся с лёгким ужином - тёплым супом и свежим хлебом. Он поставил поднос на стол рядом с Саянжем, который всё ещё сидел в кресле, его глаза были закрыты, но дыхание стало ровнее.

- Вот, - сказал Кайл, его голос был тихим, чтобы не нарушить покой императора. - Поешьте немного.

Саянж открыл глаза и посмотрел на поднос, затем на Кайла.

- Ты действительно не оставишь меня в покое, да? - спросил он, но в его голосе не было прежней резкости.

Кайл ухмыльнулся.

- Не сегодня, ваше величество.

Саянж вздохнул, но взял ложку и начал есть. Кайл наблюдал за ним, убедившись, что император действительно отдыхает.

- Спасибо, - наконец сказал Саянж, его голос был тихим, но искренним.

Кайл кивнул.

- Это только начало, - сказал он. - Завтра мы продолжим.

Саянж не ответил, но в его глазах читалось понимание. Он знал, что Кайл не отступит. И, возможно, это было именно то, что ему было нужно.

Кайл вышел из комнаты, оставив императора в покое. Он знал, что это только начало, но каждый маленький шаг вперёд - это победа. И он был готов сделать всё, чтобы помочь Саянжу найти свет в этом мраке.

А Саянж, оставшись один, снова посмотрел на окно. Лунный свет заполнял комнату, и впервые за долгое время он почувствовал, что, возможно, всё не так безнадёжно.

Казалось, что лунный свет в комнате стал гуще, плотнее, словно наполняясь чем-то большим, чем просто светом. Саянж, сидя в своём кресле, вдруг увидел её - Сетарию. Её тёмные волосы, свободно спадающие на плечи, её зелёные глаза, полные тепла и жизни, её милая улыбка, которая всегда заставляла его сердце биться чаще. Она была в своём любимом платье, простом, но изящном, её босые ноги едва касались пола. В руках она держала лютню, её пальцы тихо перебирали струны, и она пела. Ту самую песню, которую пела тогда, когда они были счастливы.

Саянж замер, его дыхание стало тише, почти неслышным. Он не мог оторвать глаз от неё, от этого видения, которое казалось таким реальным, таким живым. Его сердце, давно окаменевшее, вдруг сжалось от боли и тоски. Он хотел протянуть руку, коснуться её, но боялся, что видение исчезнет.

Кайл, стоявший за дверью, услышал тихое пение. Он не мог сказать, что был удивлён - Саянж был человеком многих талантов, и Авива не раз упоминала, что он хорошо пел. Но то, что он услышал, было не пением, а скорее скрипом, сиплым и надрывным, словно голос императора был давно забыт и теперь с трудом пробивался сквозь годы молчания.

Кайл осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Он увидел Саянжа, сидящего в кресле, его глаза были закрыты, а губы шевелились, издавая те самые звуки. Кайл не стал вмешиваться. Он знал, что это было важно. Это был момент, когда Саянж, возможно, впервые за долгие годы позволил себе вспомнить, почувствовать, быть живым.

Авива, стоявшая рядом с Кайлом, тихо прошептала:

- Он пел ей. Всегда. Она любила его голос.

Кайл был сильно удивлён ее появлению но кивнул, его глаза были полны понимания. Он знал, что это было не просто пение. Это было воспоминание, боль, тоска и, возможно, начало исцеления.

Саянж продолжал петь, его голос, хоть и сиплый, был полон эмоций. Он пел о любви, о потерях, о том, что было и что могло бы быть. И в этот момент он был не императором, не правителем, а просто человеком, который помнил.

Когда песня закончилась, Саянж открыл глаза. Видение Сетарии исчезло, но её образ остался в его сердце. Он посмотрел на Кайла, который всё ещё стоял в дверях.

- Она... она была здесь, - прошептал Саянж, его голос дрожал.

Кайл кивнул, его глаза были мягкими.

- Она всегда с вами, ваше величество.

Саянж закрыл глаза, чувствуя, как слёзы, которые он так долго сдерживал, наконец прорвались. Он не плакал, но его дыхание стало прерывистым, а грудь тяжело вздымалась.

Кайл подошёл к нему и осторожно положил руку на его плечо.

- Вы не один, - сказал он, его голос звучал искренне. - И вы заслуживаете быть счастливым.

Саянж не ответил, но его рука дрогнула, словно он хотел взять руку Кайла, но не решался.

Авива, стоявшая в стороне, тихо улыбнулась. Она знала, что это был важный момент. Момент, когда Саянж, возможно, начал отпускать прошлое.

Кайл вышел из комнаты, оставив императора наконец в покое. Он знал, что это только начало, но каждый маленький шаг вперёд - это победа. И он был готов сделать всё, чтобы помочь Саянжу найти свет в этом мраке.

А Саянж, оставшись один, снова посмотрел на окно. Лунный свет заполнял комнату, и впервые за долгое время он почувствовал, что, возможно, всё не так безнадёжно. 

Проснувшись, Саянж почувствовал странное спокойствие, которое стало его посещать. Воспоминания о Сетарии, её голос, её образ - всё это, казалось, оставило в его душе лёгкий след, как будто рана, которая долго не заживала, наконец начала затягиваться. Он решил посетить Литицию, свою дочь, которая была для него не только наследницей, но и напоминанием о том, что в его жизни всё ещё есть свет.

Он подошёл к тяжёлой дубовой двери с резными звёздами по краям и открыл её, впуская себя внутрь. Комната Летиции встретила его мягким светом хрустальных ламп в форме лунных серпов, подвешенных к потолку на цепях из чернёного серебра. Воздух был наполнен лёгким ароматом лаванды и свечей, которые горели на полках, украшенных резными узорами.

У большого окна, через которое лился свет раннего солнца, стоял дубовый стол с инкрустацией в виде созвездий. На нём, рядом с серебряным подносом для чая, лежала раскрытая книга с пожелтевшими страницами и чернильница в форме совьей головы. Саянж на мгновение задержал взгляд на книге, вспоминая, как Сетария любила читать, сидя у окна, её пальцы скользили по страницам, а глаза светились интересом.

Мягкий ковёр под ногами, расшитый золотыми нитями в узоре спиралей Млечного Пути, поглощал каждый его шаг. Саянж почувствовал, как напряжение постепенно покидает его тело, словно комната Литиции была местом, где время замедлялось, а мир становился проще.

У стены притаилась широкая кровать с балдахином из тяжёлого бархата цвета ночи, усеянного вышитыми серебром звёздами. На груде подушек в синих шёлковых наволочках дремал чёрный кот с белым "воротничком" - он приоткрыл один изумрудный глаз, лениво наблюдая за Саянжем. Кот, казалось, был недоволен своим пробуждением и тыкался мордой в ногу императора, словно упрекая его за нарушение покоя.

Саянж улыбнулся, его пальцы осторожно коснулись кошачьей головы.

- Прости, старик, - прошептал он, его голос был тихим, чтобы не разбудить Летицию.

Он подошёл к кровати и посмотрел на свою дочь. Летиция спала, её лицо было спокойным, а волосы, тёмные, как у Сетарии, рассыпались по подушкам. Она выглядела так, словно была частью этого уютного мира, который она создала вокруг себя.

Саянж почувствовал, как в его груди что-то сжалось. Он вспомнил, как Сетария пела Летиции колыбельные, как её голос наполнял комнату теплом и уютом. Он вспомнил, как сам иногда брал лютню и играл для них, его голос, хоть и не такой мягкий, как у Сетарии, всё же заставлял Летицию улыбаться.

Возле камина, где тлели угли, обнимающие полупрозрачный кристалл синего пламени, стояло кресло-качалка с пледами из волчьих шкур. На подлокотнике висела лютня с обмоткой из змеиной кожи - это был его подарок Сетарии. Саянж подошёл к креслу и осторожно взял лютню в руки. Он вспомнил, как Сетария играла на ней, её пальцы скользили по струнам, а её голос наполнял комнату мелодией, которая казалась вечной.

Он сел в кресло, его пальцы осторожно коснулись струн. Он не играл уже много лет, но сейчас, в этой комнате, в этом тихом утре, он почувствовал, что должен попробовать.

Первые ноты были неуверенными, но постепенно его пальцы вспомнили движения, а струны зазвучали мягче. Он начал играть ту самую мелодию, которую играл для Сетарии и Летиции. Его голос, хоть и тихий, присоединился к музыке, наполняя комнату теплом и воспоминаниями.

Летиция, всё ещё спящая, слегка улыбнулась во сне, словно чувствуя, что её отец рядом. Кот, недовольный, но смирившийся, свернулся у её ног, его изумрудные глаза полуприкрыты.

Саянж продолжал играть, его сердце, долго окаменевшее, начало оттаивать. Он знал, что это только начало, но каждый маленький шаг вперёд - это победа. И он был готов сделать всё, чтобы защитить этот свет, который Летиция принесла в его жизнь.

Когда мелодия закончилась, Саянж положил лютню на подлокотник и посмотрел на свою дочь.

- Спи, моя звёздочка, - прошептал он, его голос был полон нежности. - Я всегда буду рядом.

Он вышел из комнаты, оставив Литицию спать в её уютном мире.
Впервые за долгое время Саянж почувствовал, как тяжёлый камень свалился с его сердца. Он стоял в коридоре, опершись о стену, и смотрел на закрытую дверь комнаты Летиции. В его голове, обычно занятой бесконечными делами императора, вдруг стало тихо. Тишина, которая позволила ему услышать то, что он так долго игнорировал.

Он был глупым. Глупым и слепым. Все эти годы он пытался найти Сетарию в других - в Астрии, в придворных дамах, в тех, кто хоть чем-то напоминал её. Но Сетария была уникальной, и ничто не могло заменить её. Никто. А он, вместо того чтобы принять это, продолжал искать её тень, оставляя в стороне самое важное - их дочь.

Летиция. Его маленькая звёздочка. Она была живым напоминанием о Сетарии, но не её копией. Она была собой - яркой, живой, полной света. И он оставил её. Оставил, чтобы другие воспитывали, чтобы другие заботились. Он был уверен, что его люди уже нашли нового воспитателя, какого-то очередного наставника, который будет учить её манерам, истории, магии. Но кто научит её быть счастливой? Кто расскажет ей о её матери? Кто будет рядом, когда ей будет страшно или одиноко?

Саянж закрыл глаза, чувствуя, как стыд и горечь наполняют его. Он был императором, правителем, человеком, который должен был защищать и заботиться о своём народе. Но он не смог защитить и позаботиться о самом важном человеке в своей жизни - о своей дочери.

Он вспомнил, как Летиция в детстве бежала к нему, её глаза сияли, а руки тянулись, чтобы обнять его. Но он был слишком занят, слишком погружён в свои дела, в свои потери. Он отстранялся, думая, что у него ещё будет время. Но время шло, и Летиция росла, а он всё больше отдалялся.

Теперь она спала в своей комнате, окружённая уютом и теплом, которое он не смог ей дать. И он стоял за дверью, чувствуя себя чужим в её жизни.

Саянж глубоко вздохнул и оттолкнулся от стены. Он знал, что не может изменить прошлое, но он мог изменить будущее. Он мог начать сейчас.

Он повернулся и направился в свои покои. Его шаги были твёрдыми, а глаза горели решимостью. Он знал, что это будет нелегко. Летиция, скорее всего, уже привыкла к его отсутствию, и ему придётся заслужить её доверие. Но он был готов. Готов сделать всё, чтобы быть рядом с ней.

Когда он вошёл в свои покои, его взгляд упал на лютню, которую он взял тогда, с запретной части замка. После того бала, он побывал в месте полном горечи радостных напомнинаний. Он подошёл к ней и осторожно взял в руки.

- Сетария, - прошептал он, его голос был полон боли и сожаления. - Прости меня. Я был глупцом. Но я исправлю это. Для неё. Для нашей дочери.

Он положил лютню на стол и сел в кресло, его мысли были заняты планами. Он знал, что не может просто вернуться в жизнь Летиции, как будто ничего не произошло. Ему нужно было показать ей, что он серьёзен, что он готов измениться.

Он хотел быть рядом с ней, учить её, защищать её, быть её отцом.

Он также решил, что будет проводить с ней больше времени. Они будут читать вместе, гулять по садам, говорить о Сетарии. Он расскажет ей всё, что знает о её матери, о её любви, о её мечтах.

Саянж знал, что это будет долгий путь, но он был готов пройти его. Ради Летиции. Ради Сетарии. Ради себя.

Он встал и подошёл к окну. Солнце уже поднялось выше, его свет заполнял комнату, разгоняя тени. Саянж почувствовал, как в его сердце появляется надежда.

- Летиция, - прошептал он, его голос был полон решимости. - Я буду рядом. Всегда.

Он был готов сделать всё, чтобы это большее заслужить.

Саянж стоял у окна, погружённый в свои мысли, когда внезапно его размышления прервал шум. Он обернулся и увидел, как по коридору быстро шёл Кайл, а рядом с ним — кто-то, кто, казалось, терял всё, что было у него в руках, по дороге. Бумаги, книги, перья, чернильницы — всё это падало на пол, а Кайл, не останавливаясь, подбирал эти вещи, пытаясь сохранить хоть каплю порядка в этом хаосе.

В конце этой "процессии" шёл Гудфрид. Его лицо выражало смесь раздражения и отчаяния. Он явно хотел положить конец этой неразберихе, но идти быстрее этих "потеряшек" было затруднительно. Его попытки навести порядок только добавляли комичности ситуации.

Саянж не смог сдержать улыбку, а затем и смех. Это зрелище было настолько абсурдным, что даже его обычно строгое и сдержанное выражение лица не выдержало. Он рассмеялся, его смех эхом разнёсся по коридору, заставив всех остановиться.

Кайл, держа в руках кучу бумаг и чернильницу, обернулся к Саянжу, его глаза были полны удивления.

— Ваше величество, — начал он, но Саянж поднял руку, чтобы остановить его.

— Нет, нет, продолжайте, — сказал он, всё ещё смеясь. — Это лучшее, что я видел за последние годы.

Гудфрид, красный от смущения и раздражения, подошёл ближе.

— Ваше величество, прошу прощения за этот... беспорядок, — сказал он, его голос звучал строго, но в нём читалось смущение.

Саянж покачал головой, его смех постепенно стихал.

— Гудфрид, ты всегда такой серьёзный. Иногда нужно просто расслабиться и посмеяться.

Кайл, всё ещё держа в руках кучу вещей, ухмыльнулся.

— Ну, если это развлекает ваше величество, то я готов устраивать такие "процессии" каждый день.

Саянж посмотрел на него, его глаза сверкнули.

— Не сомневаюсь, что ты бы смог. Но, пожалуйста, постарайся не разрушить дворец в процессе.

Кайл рассмеялся, его смех был заразительным. Даже Гудфрид, несмотря на своё раздражение, не смог сдержать лёгкую улыбку.

Саянж вздохнул, чувствуя, как напряжение последних дней постепенно покидает его. Этот момент, такой простой и нелепый, напомнил ему, что жизнь — это не только обязанности и потери. Иногда нужно просто остановиться и посмеяться.

— Ладно, — сказал он, его голос стал мягче. — Давайте разберёмся с этим беспорядком. Гудфрид, ты возьмёшь на себя бумаги. Кайл, помоги ему.

Кайл кивнул, его глаза светились пониманием.

— Конечно, ваше величество. Мы справимся.