Элна и Море

Ладони давно стесались о весла. Древко за годы плаваний выгладилось и стало скользким, а потому то и дело намеревалось выскользнуть из влажных ладошек. Элне приходилось со всех сил сжимать зловредные деревяшки и грести, налегая на них. От напряжения болел живот, а руки стали тяжелыми и ватными, но лодку отнесло слишком далеко от берега, и сдаться сейчас она просто не могла. Отец, конечно, догадается, куда его дочь удрала после обеда, но, чем скорее она вернется, чем больше вероятность, что Бож не заметит ее пропажи.

Затея была глупой до безобразия: она хотела доплыть до острова, на котором жила Стратим. Ну, или должна была жить вместе со своими птичьими сестрами. По крайней мере, именно так считали в Бережном Царстве. Остров манил Элну, сколько она себя помнила. С тех пор, как ей исполнилось десять, она пыталась придумать, как бы добраться до Стратим и увидеть всеобщую Мать своими глазами. Ведь не могло быть так, чтобы Стратим не существовало? Элна плохо помнила детство, но знала точно - когда ей было пять, море одновременно утянуло ко дну несколько сотен бережных ладьей и остарских кораблей.

Бож, выпив клюковки, любил рассказывать вновь и вновь о том дне, когда сам чуть не оказался в числе погибших бедолаг. Он был свидетелем последнего дня войны. Когда оба воюющих государства оказались разбиты морским гневом, наступило затяжное перемирие. А недавно первые ладьи вернулись с большой ярмарки в Августове - столице Остары. Элна, вышедшая со вторыми петухами полоскать белье, чуть не упустила его в воду: засмотрелась на величественные ладьи, золотящиеся под рассветным Светилом. Ладьи проплывали мимо острова Стратим, и Элна чувствовала внутри себя ужасную обиду. Едва ли те торговцы и охраняющие их дружники хоть когда-нибудь мечтали посмотреть на чудесный остров (так думала Элна, а что же было на самом деле, едва ли когда-нибудь получится узнать). Элна же грезила этим островом, и ей казалось таким несправедливым, что ее нет среди плывущих там, у самого горизонта.

Очередная ее вылазка окончилась провалом. Руки устали, прохудившаяся лодка с трудом сопротивлялась течению, которое то и дело сносило ее в сторону берега. Поэтому, в конце концов, Элна сдалась. С каждым гребком пристань была все ближе. Выбившиеся из кос кудряшки прилипли к вспотевшему лбу. Одна особо длинная прилипла к носу, пришлось утираться плечом. На светлой рубашке остались пятна пота.

Светило прямо в глаза, приходилось часто-часто моргать. К тому же, от каждого движения веслами в лицо летели брызги, так, что иной раз приходилось отплевываться. Несмотря на то, что лодочка была небольшой и достаточно легкой, от усталости Элна не могла добраться до берега так быстро, как ей бы того хотелось.

Отец стал учить ее гребле, едва девочке исполнилось восемь. Выстругал из легкого дерева первую в жизни Элны ее собственную лодочку и пару весел с тонкими древками. Она училась на реке, пролегающей в низинах леса к западу от деревни. Бож вбил четыре колышка по двум берегам речушки и натянул веревки между ними. Долго и занудно объяснял дочери, как именно ей поднимать весла, как толкаться вначале ото дна, а затем - от воды.

-Руками дави, руками! - кричал Бож, пока Элна пыталась отползти дальше от берега, но весла совершенно ее не слушались. - Ах непутевая девчонка! Руки-то подыми, подыми, я те говорю! И вот так, вниз. Вниз, говорю! Ну дурында, ты эдак и до зимы не доплывешь, - и Элна, уставшая и расстроенная, выбиралась из своей лодочки, привязывала ее к одному из колышек и вместе с веслами садилась на старый здоровый пень. Бож ругался, плевался и больно сжимал предплечья девочки, объясняя, как лучше будет грести, после чего Элна возвращалась в лодку и вновь пыталась плыть сама. Поперек течения двигаться было сложно, лодку сносило вбок, поэтому Элна периодически врезалась в натянутую веревку и цеплялась за нее руками, чтобы ее не унесло течением. Несколько раз в такие моменты весла выскальзывали из петель в воду, и Бож, ругаясь по чем свет стоит, бежал вылавливать их из реки.

Впервые переплыть через реку Элна смогла лишь через несколько месяцев ежедневных тренировок. Все потому, что несколько лет Элна просила научить ее выходить в море. Бож долгое время противился, но в один из дней Талмат аккуратно взяла его за руку и предложила попробовать показать, какого это - самому ходить в море. Так все и началось.

Элна хмыкнула. Отец наверняка уже множество раз пожалел, что поддался уговорам жены и дочери. Выходить в море одной было страшно. Но волны так нежно обхватывали по утру босые ноги, пока Элна выталкивала свою лодочку с берега, что не было никаких сомнений - в этот раз у нее непременно получится добраться до острова! Но, увы, она снова не смогла.

Когда нос лодки ткнулся в берег, Элна перебралась через бок и встала босыми ногами на мокрый песок. Пяткой наступила на корягу и пискнула - больно. Замахнулась веслом, но передумала. Еще чего доброго сломает его - высекут дома так, что портки надеть больно будет! Оттащила лодочку поглубже в камыши. Подвязала, спрятала весла в прибрежных кустах. Лишиться такой ценности не хотелось, особенно зная, как сильно ей завидовали. Полукровка, семья в достатке, ещё и лодка своя!

Мимо ног прошмыгнуло что-то темное, мазнуло по голени хвостом, и Элна с визгом отскочила обратно к лодке. По песку, важно переваливаясь с лапы на лапу, ползла водяная крыса. Крупная, с серыми подпалинами на облезлых боках, на девочку она совершенно не обращала внимание.

Видимо, решила Элна, выбралась греться на солнышке после ночной грозы. Крыса остановилась и шмякнулась на задницу мордой к девочке. Пристально уставилась, и Элне стало неуютно.

-Брысь, - тихо шепнула она, пожалев, что уже связала и спрятала весла. А ну как прыгнет на нее, а ей и защититься нечем!

Но крыса только повела носом по воздуху и принялась увлеченно вылизывать собственное пузо. Элна боком пробралась мимо и со всех ног понеслась вверх по холму, к дому.

***

На причале было непривычно пусто. Обычно с первых петухов здесь сновали люди - причал стоял ровнехонько между Бережником и Левой деревней. Левой она звалась потому, что стояла с самого краю Царства, на границе с Вольными Берегами. На причале собирались отправляющиеся в долгое плаванье рыбаки, торговцы, желающие отправиться в столицу, не тратя неделю на объезд по суше, или торговать с Остаром. Редкими гостями здесь были странники - мало кому приходило в голову из простого интереса оказываться близко к вольнобережным, да и из Бережника мало кто хотел уезжать. Небольшой прибрежный городок не был интересен большому миру, также, как и большой мир был ему совершенно не нужен. Сюда поздно добирались новости, а местные жители после заключения мира с Вольными, отказывались брать оружие и далеко отъезжать от родного дома.

Причал, тем не менее, обычно жил насыщенной жизнью. Сюда стекались торговцы Бережника, отсюда отправлялись на службу юноши призывного возраста, которых собирали на алых ладьях, а после везли в столицу. Рядом же находилась рыбацкая гильдия, которой принадлежало несколько торговых палаток.

Корова под Валентом медленно перебирала копытами, то и дело спотыкаясь о размокшие и измазанные песком доски, которыми была выложена пристань. Пристегнутые к седлу сумки за неделю дороги почти опустели и теперь сиротливо свисали, хлопая корову по рыжим бокам.

Маленький городок оказался слишком шумным, особенно для того, кто привык жить в столице. В столице Царства, разоренного долгой кровопролитной войной. Люди там были далеко не такими беззаботными. Разбитые потерей близких, уставшие и поникшие. Были и те, кто разочаровался в Стратим. В их защитнице и покровительнице, в той, что должна была защищать своих детей, но вместо этого топила десятки их ладьей.

Валент, воспитанный в Северных Землях, не знал, какого это - чувствовать себя преданным божеством, которое ты считаешь своим родителем. Когда ещё юношей он приехал в Бережное Царство, Собор стоял лишь в столице. Старый молец, беря его в последователи, рассказывал на ломаном серском о Стратим. В детстве Валент слышал лишь о получеловеке-полуптице, живущей в море далеко на юге. Для Сарженя Стратим была далекой сказкой, мифическим существом из старых легенд. Северные земли верили в Создательницу. Тем удивительнее было узнать, что бережные люди говорили о ней как о Птице-Матери.

У пристани было пусто. Стучали друг о друга деревянными бортами одинокие лодки, укрытые старыми сетями. Пахло морем и влажностью. Валент оттолкнулся от стремени и спрыгнул на доски. Трое заросших мужчин тащили к воде новенькую ладью. Доски, которыми был обшит корпус, лоснились от жира. Мальчишки-подмастерья шли следом: они тащили свернутый в несколько раз парус из желтой ткани.

***

-Эй, черномазка! - Элна застыла. От этого окрика зашевелились волосы на голове. Девочка медленно обернулась: за ней быстро шли по дороге двое мальчишек. Они были чуть старше, Юрлу уже исполнилось четырнадцать, его младший брат Жен недавно отпраздновал тринадцатилетие. Их отец часто ходил с отцом Элны в море, и потому в более младшем возрасте мальчишки не прочь были поиграть с Элной в бой или в прятки. Но теперь же Юрла не давал покоя в каждую их встречу.

Смуглая, низенькая и кряжистая девочка с темными пятнами на правой щеке, лбу и подбородке и с россыпью родинок по лицу и рукам по всей видимости казалась Юрле чужой. Слишком не похожа на бережных - светлокожих и светлоглазых, да и характер дурной, и мать-ворожея. Одним словом - чужачка.

-А ну-к подь! - Юрла тоже приостановился, подбочинился. Жен остался за его спиной и то и дело дергал за концы узла свой поясок. Оба мальчика уставились на Элну, ожидая, что она подойдет сама.

Подходить Элна не стала - попятилась. Чем дальше будет, тем легче будет убежать. Она хоть и маленькая, а быстрая, как козочка. Мальчишки, конечно, сильнее.

-Чего тебе? - голос предательски дрогнул. Ладони взмокли, ещё чуть-чуть, и с них начнет капать.

-Где лодку спрятала, а? - Юрла подошел ближе, Элна тут же дернулась назад, но мальчик схватил её за руку.

-А тебе зачем?!

-Затем и надо! Где лодку спрятала, покажь, - Юрла сжал её руку сильнее, и девочка пискнула от боли. Жен обошёл их и встал уже за спиной Элны, отрезая путь к отступлению.

Девочка попыталась выдернуть руку, но Юрла только разозлился. Он пнул её в голень, и Элне пришлось сжать зубы, чтобы не закричать и не заплакать. Нет уж, не дождется!

-К лодке веди! Живо!

Элна замерла. Юрга и Жен уже несколько раз отнимали у неё лодку, чтобы плавать по лесной реке или ловить рыбу в море. Своей у них никогда не было, а Бож разрешал сыновьям друга брать лодку дочери, когда им захочется. Поэтому не раз Элне приходилось выискивать свою лодочку по лесу или морскому берегу, а затем оттаскивать и переплавлять её в новое место.

-Я маме скажу!

Такая угроза показалась весомой - Талмат на всю деревню прослыла ворожеей, и с каждым годом её сторонились всё больше. Юрла вздрогнул, в его глазах мелькнуло сомнение. Но тут же пропало.

-Ага, говори! Коль что со мной будет, так от всей деревни достанется! И так знают, что твой отец колдовщицу покрывает, - Юрла снова дернул её, и Элна пошатнулась. Она быстро пыталась сообразить, что же делать. Вести мальчишек к лодке не хотелось - жалко, да и искать потом её чжель знает где. Получить тумаков - тоже.

Элна вздернула нос и выдавила сквозь зубы: "Хорошо". Они пошли. Юрла отпустил одну руку, чтобы девочка показывала дорогу, Жен подталкивал её сзади. Когда они пришли к берегу, крысы там уже не было. У знакомых кустов Элна свернула по узенькой тропинке в лес: там море промыло себе удобное лежбище, подмыв землю и обнажив корни сосен. Раньше девочка оставляла лодку именно там - из леса пробраться к воде было сложно, слишком крутой обрыв, да и из-за кустов бересклета море было почти не видно. Так что, обнаружить лодку можно было лишь с воды.

Это место мальчишки знали. Юрла ускорил шаг. Действительно, какая дурочка эта девчонка, вернулась к старому месту вместо того, чтобы искать новое. Жаль, конечно, что сами они здесь не посмотрели, слишком хорошо о ней думали! Остановились у края овражка.

-Лезь туда, - Юрла кивнул младшему брату вниз, туда, где вода скрывалась под кустами. Жен боязливо подошёл к краю, нерешительно посмотрел вниз. -Живее!

-А может... - начал было Жен, но Юрла прошипел "струсил??", и мальчику пришлось лезть в кусты, чтобы спуститься к воде.

Юрла дернул Элну вперед, подпихнув ближе к краю:

-Если обманула, тебе не жить, черномазка, - шепнул он ей в ухо.

-Эй! - донесся снизу голос Жена, - Подсоби!

Юрла скрипнул зубами, но отпустил девочку, пошел к кустам. Элна огляделась - вокруг не было ничего подходящего. От обиды захотелось заплакать, но тут она приметила совсем недалеко крупную палку. Осторожно, стараясь не шуметь, сделала несколько шагов вбок и наклонилась. Палка оказалась тяжелой и крепкой, такой если по голове приложить, можно и зашибить. То, что нужно!

Юрла как раз раздвинул ветки, чтобы посмотреть вниз. Девочка подкралась и замахнулась: палка со свистом прилетела по ногам Юрлы, чуть выше колен. Он пошатнулся и кубарем полетел вниз. Послышался плеск, и тут же - тоненький визг Жена. Элна припустила вглубь леса, всё ещё сжимая палку в руках. Толстые косы стукались о спину, подгоняя.

Она бежала, не разбирая дороги. Ветки цеплялись за рубаху, подошва скользила по влажной от росы траве. Остановилась, лишь когда дышать стало невозможно, а в груди и горле болезненно горело. Элна пыталась отдышаться, хватала ртом воздух. Прислушалась. За ней никто не бежал. Впрочем, палку она на всякий случай не отпускала. Мало ли. Вдруг разозленные мальчишки спрятались где-то за деревьями и выжидают?

В этой части леса она никогда раньше не была. Видимо, убежала слишком далеко от родной деревни. Да и сколько она бежала? Двадцать минок? Сорок? Чжель его знает! Да и с какой стороны она пришла? Дороги она не помнила, да и не до запоминания было. Где-то наверху защебетали птицы. А затем впереди раздался тихий стон, растворившись среди деревьев.

Девочка вздрогнула. Крепко сжала палку в руках. Послышался новый стон, громче и протяжней. По лесу разнёсся звон, словно от толстой цепи. Элна похолодела. Интересно, кто там? Может, раненый олень? Но голос будто человечий. А вдруг там человек истекает кровью после нападения разбойников! Нужно бежать на помощь, позвать маму - Талмат обязательно поможет! Значит, нужно подойти. Да и любопытно ведь. Вот только так страшно...

Новый звук отчетливо шел спереди, там, где между толстыми стволами дубов едва пробивалось солнце. Элна, на всякий случай перехватив палку на манер дубинки, прокралась вперед и выглянула из-за дерева. Посреди поляны, плотно окруженной деревьями, рос дуб поистине гигантских размеров. Его огромная крона словно крышей укрывала всю поляну, и лишь в некоторых местах сквозь листья пробивалось солнце. Дуб был обвит толстой цепью. На цепи, словно дворовый пес, сидел истощенный мужчина. Ноги были закованы в деревянные колодки, руки - железными кандалами. Цепь между кандалами и дубом была так коротка, что мужчина едва ли мог согнуть локти.

Элна выступила чуть вперёд, чтобы рассмотреть его получше. Волосы отросшие и слипшиеся, спутанная борода топорщилась как метла. Рубаха и меховой жилет истрепаны, штаны порваны. Сапог на мужчине не было. Интересно, сколько он так сидел? Несколько дней? Неделю? Месяц? Вряд ли больше.

Мужчина вновь застонал, и Элна вздрогнула. Под её ногой хрустнула ветка, и этот звук оказался слишком громким в лесной тишине. Скрываться было бессмысленно, и девочка решила выйти на поляну. Мужчина посмотрел на неё неожиданно ясным взглядом, криво усмехнулся. Элна тут же шарахнулась назад, врезалась спиной в дерево.

-Да не боись, ничего я тебе не сделаю, - мужчина попытался поднять руки, и цепи, которыми они были прикованы к дубу, оглушительно зазвенели в лесной тишине. Элна опасливо переступила с ноги на ногу. - Иди куда шла. Ну! Иди же!

Элна не двигалась с места, и разбойник начинал злиться. Дернул ногами в колодках, словно пытался дотянуться до девчонки и пнуть ее хорошенько.

-Да чего ты тут стоишь как чжель. Пшла отсюда! - разбойник сплюнул на траву. - Тьфу, упрямая девка.

Элна смотрела. Думала. Бездумно крутила деревянный браслет на запястье. Нижняя юбка путалась между ног от того, что девочка топталась на одном месте. Мужчина опасен, это точно. К нему нельзя приближаться. Она должна немедленно возвращаться в деревню и больше никогда не ходить в эту сторону.

Это казнь. Мучительная и жестокая. Он не жилец. Так поступают лишь с самыми отвратительными преступниками. Наверняка он кого-то убил. И даже не одного человека. Но Элна не могла сдвинуться с места. Она видела пересохшие губы мужчины, растертую до крови кожу на запястьях, усталость в серых глазах. Он смирился. Он принял свою участь и лишь не хочел, чтобы кто-то наблюдал за его позорной смертью.

-Вы скоро умрете, - почему-то сказала Элна и покраснела от своих слов. Ей не стоило говорить очевидных вещей. К тому же, слышать это наверняка очень обидно, хоть она и права. Она ждала очередной порции брани, но разбойник лишь хмыкнул и чуть кивнул - его шея словно задеревенела, и потому двигать головой было мучительно больно.

-Да ты сама проницательность, девочка.

Элне было его жаль. Её мать всегда старалась облегчить участь умирающих: заговорами и настоями снимала боль, усыпляла, лишь бы человек отправился в Вырий без мучений. Она всегда говорила, каким бы негодяем человек не был при жизни, он заслуживает спокойной и быстрой смерти.

-Давно вы?.. - она стушевалась. Разбойник чуть склонил голову в бок, прищурился. Элна уже не ждала ответа, когда он тихо произнёс:

-Почти восемнадцать дней, - его голос был хриплым от жажды.

-За что?

-Не стоит таким маленьким сударыням знать о таких ужасных вещах, - разбойник устало улыбнулся, подтянул колени к груди. Глухо стукнули колодки. Элна подошла чуть ближе, и в нос ей ударил отвратный запах нечистот, смешанных с потом. Растертые кандалами запястья покрывала кровоточащая корка. Элну замутило.

-Иди домой, девочка.

Элна не ушла. Выпустила наконец из рук палку, ощупала пояс. Отвязала бурдюк - воды после её утреннего путешествия в нем осталось немного. Протянула разбойнику. Он посмотрел на неё как на идиотку, и девочка, ойкнув, поднесла бурдюк к его губам.

-Не стоит, - мужчина покачал головой, - потом станет хуже.

Элна понимала - так он умрет намного быстрее, вода же лишь растянет его страдания. Но и оставить без воды умирающего она не могла. Настойчиво потрясла бурдюком перед самым лицом разбойника, и он сдался. Пересохшие губы распахнулись, вода потекла из уголков усталого рта на подбородок. Глотать ему было очень трудно. Последние капли потекли по шее.

-Уходи, девочка. Больше ты мне ничем не поможешь. - Элна не хотела. Но разбойник больше ничего не говорил, какие бы вопросы она не задавала. Лишь устало смотрел куда-то в пустоту.

***

На следующий день Элна вскочила с первыми петухами. Талмат уже хлопотала у печи. Её передник был весь перемазан мукой, а косы она собрала под пестрый платок. Под ногами, выпрашивая молока, крутилась серая кошка. На столе под полотенцем остывали творожники. Элна свернула перину и прошмыгнула в приоткрытую дверь. Отцовской коровы не было - Бож уехал спозаранку на ловлю и должен был вернуться лишь к вечеру.

Элна набрала в кружку ячмень из большого мешка, стоящего в сенях и отправилась кормить кур. Птичник был маленький - узкий, но высокий. Дверь запиралась на ржавый крюк, маленькая дверца для кур закрывалась на засов. Элна раскидала зерно подальше и выпустила птиц. Те разбежались по двору, последним важно вышагивал большой черный петух. Девочка вернула кружку в сети и выбежала со двора, накрепко закрыв калитку. Припустила вниз с холма, у самого низа не удержалась и проехалась на заду. Быстро отряхнула платье и побежала дальше - вглубь леса, к уже знакомой полянке. Два полных водой бурдюка били по бедрам, в мешке за спиной, завернутые в полотенце, лежали творожники.

Разбойник, разумеется, был всё там же. Сидел, привалившись к стволу, и, как мог, сложил руки на согнутые колени. Вид его был ещё более изможденный, чем день назад. Его глаза были закрыты, словно он спал. Но, услышав глухие шаги, всмотрелся перед собой. Увидев Элну, он скривился.

Элна села с ним рядом, отвязала бурдюки, достала из сумы творожники. Мужчина заинтересованно приподнял бровь.

-Почему вы здесь?

-Всё не уймешься, да? - Элна улыбнулась. - Вот дурная.

Она лишь пожала плечами. Ну, дурная, да. Ей и отец так говорил. Только жалко его, да и интересно - за что. Раньше о таких казнях девочка только слышала, но чтобы рядом с их деревней кого-то приговорили - нет, никогда.

Просить не стала: молча напоила. Теперь разбойник пил жадно, крупными глотками. Вода стекала по бороде и мочила рубаху.

-Как вас зовут?

-Петар.

Больше он ничего не отвечал. Смиренно съел всё принесенное угощение. Лишь когда Элна стала собираться, тихо поблагодарил.