Глава 16
Ева и Джеймс стояли у больших панорамных окон новой квартиры, откуда открывался вид на город. В воздухе витало предвкушение перемен, что-то свежее и незнакомое. Они решились на этот шаг — жить вместе, вдали от кампуса университета, в своём собственном мире, где они могли бы быть свободными от прошлого и лишних глаз.
— Как тебе? — спросил Джеймс, поворачиваясь к Еве, его голос был тихим, но в нём чувствовалась лёгкая нотка волнения.
Ева огляделась, её глаза блестели от восторга, но внутри всё ещё было что-то неуловимое, что не давало ей почувствовать себя до конца спокойно. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась: — Здесь прекрасно. Я думаю, что это то, что нам нужно.
Джеймс подошёл ближе, обнял её за плечи, и они молча смотрели в окно, чувствуя, что что-то важное меняется в их жизни. Казалось, всё вокруг шло по плану, но в голове Джеймса пронеслись воспоминания о Лоре.
Он пытался не думать о том, что произошло. Лора... она давно привлекала его втайне, но эта связь осталась нереализованной, скрытой за слоями их дружбы. Теперь её больше нет, но её образ иногда возвращался в его мысли, напоминая о том, что могло бы быть.
Смерть Лоры принесла ему смешанные чувства: он сожалел, но понимал, что с ней ушло что-то опасное для их отношений с Евой. Это было странное облегчение, которого он не хотел признавать.
— Всё будет хорошо, — прошептал Джеймс, больше себе, чем Еве. Он взял её руку, гладя пальцами её ладонь, словно убеждая себя в правильности этого шага.
Ева кивнула, прислонившись к его плечу, но её мысли были далеко. Ник, который всегда был рядом в трудные моменты, заботился о ней после смерти Лоры. Но он никогда не делал никаких попыток разрушить её отношения с Джеймсом, хотя мог бы. Ник был другом, надёжным и терпеливым, и его забота помогала ей чувствовать себя в безопасности, даже когда Джеймс был непредсказуемым.
— Ник звонил сегодня, — тихо сказала Ева, не глядя на Джеймса. — Он просто спрашивал, как я себя чувствую.
Джеймс напрягся, но постарался скрыть это. Он знал, что Ник был важен для Евы, и она не могла просто разорвать с ним все связи. Но каждый раз, когда она говорила о нём, в Джеймсе закипала ревность.
— Ты должна держаться подальше от него, — сказал Джеймс немного грубее, чем хотел. — Он слишком сильно к тебе привязан.
Ева нахмурилась: — Он просто хочет помочь. Я его давно знаю, Джеймс. Это ничего не значит.
Но Джеймс знал другое. Он чувствовал угрозу. Ник мог быть тем, кто в итоге окажется ближе к Еве, если что-то пойдёт не так.
Ева и Джеймс, наконец, подписали договор аренды квартиры и переехали. Картонные коробки были разбросаны по полу, пока мебель ещё не заняла свои места, но это было неважно. Они были одни в своём новом доме, в месте, которое теперь принадлежало только им.
— Как насчёт пиццы? — предложил Джеймс, обнимая Еву за талию. Его руки касались её мягко, но с чувством, как будто он хотел запомнить этот момент навсегда.
— Пицца и свечи, — подмигнула она, улыбаясь.
Когда пиццу доставили, Ева зажгла несколько свечей, расставив их на полу вокруг небольшой коробки с едой. Мягкий, тёплый свет заполнил комнату, создавая уютную атмосферу. Вместо того чтобы сесть за стол, они решили устроиться прямо на полу — среди разбросанных коробок, как будто их жизнь только начиналась с чистого листа. Это был символичный момент, начало чего-то нового, неведомого, но полного надежд.
— Что скажешь? — Джеймс улыбнулся, наблюдая за тем, как Ева аккуратно разрезала пиццу.
Она потянулась за кусочком, смеясь: — Это не просто пицца. Это первый ужин в нашем доме. Я думаю, это запомнится на всю жизнь.
Он сел рядом, его колено слегка касалось её бедра, создавая электрическое напряжение между ними. Джеймс положил руку на её плечо, проводя пальцами по коже. В комнате царила тишина, прерываемая только тихим треском свечей и их смехом.
— Давай загадаем желание, — предложил он неожиданно, протягивая бокал с вином, которое они купили по дороге в квартиру.
Ева задумалась на мгновение, её глаза стали серьёзнее, но в них всё равно горела искра. Она подняла бокал, взглянула на него и прошептала: — Я желаю, чтобы мы всегда были такими, как сейчас. Чтобы это чувство никогда не ушло.
Джеймс поднял свой бокал и тихо добавил: — Я тоже этого хочу.
Они выпили, их бокалы звякнули в полутёмной комнате, где запах свечей смешивался с ароматом пиццы. В этот момент всё казалось идеальным — безмятежным, словно весь мир принадлежал только им двоим.
— Знаешь, — вдруг сказал Джеймс, прижимая Еву к себе ближе, — мне нравится, что мы наконец одни. Без кампуса, без всех этих людей вокруг.
Ева кивнула, её голова лежала на его груди. Она чувствовала его ритмичное дыхание, и это было настолько спокойно, что она могла бы уснуть прямо здесь, в его объятиях.
— Мне тоже нравится, — прошептала она, потянувшись за его рукой, чтобы переплести свои пальцы с его. — Это как наш маленький мир, только для нас двоих. Хотя признаюсь, я скучаю по вечерним сплетням с моей соседкой Амелией, нашим мини вечеринкам, спонтанным макияжам и совместному просмотру "Дневников вампира".
Джеймс слегка нахмурился, ведь хотел создать идеальные условия, а затем наклонился, чтобы поцеловать её в висок. Его губы касались кожи блондинки нежно, но с каждым поцелуем в нём нарастала страсть, как будто он хотел сказать ей что-то важное, но не мог найти слов.
— Ева, — тихо начал он, погружаясь взглядом в её глаза, — я не знаю, что будет дальше, но я хочу, чтобы это длилось как можно дольше. Т стала важной частью моей жизни и уже я не представляю и недели без тебя.
Она подняла голову, их лица были близко друг к другу, и вдруг весь мир вокруг перестал существовать. Только они вдвоём, в этой квартире, где каждый уголок ещё хранил пустоту, но это было неважно. Впереди общее будущее, путешествия, ежедневный будоражащий душу и сердце горячий секс, просмотр кино и море смеха.
— Давай просто наслаждаться этим моментом, — сказала она, и они снова погрузились в молчание, в котором звучали только их сердца.
Они сидели на полу новой квартиры, окруженные мягким светом свечей, бутылка вина уже была выпита, а бокалы сточли неподалёку с красной жидкостью на дне. В воздухе витала лёгкая радость от того, что теперь у них есть это место — только их. Джеймс потянулся, чтобы убрать прядь волос с лица Евы, и задержал руку на её щеке, нежно поглаживая её кожу. Его взгляд смягчился, когда он смотрел на неё, будто видя в этот момент не просто девушку, а весь их общий путь.
— Ты счастлива? — тихо спросил он, его голос был полон тепла.
— Да, — Ева улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается спокойствие. — А ты?
— Очень, — ответил он, наклоняясь ближе.
Их губы встретились в мягком поцелуе, который вскоре стал более глубоким. Это было не просто проявление страсти, а символ их доверия, того, как они научились быть рядом друг с другом. Джеймс медленно провёл рукой по её спине, чувствуя каждый момент, каждое прикосновение как нечто значимое.
Они двигались медленно, почти не спеша, наслаждаясь каждым мгновением близости. Джеймс прижался к её телу, их дыхание стало синхронным. Его руки скользнули по её плечам, затем вниз по её спине, остановившись на талии, как будто не желая отпускать.
— Ты такая красивая, — прошептал он, его голос был тихим, почти убаюкивающим. Ева почувствовала, как его слова наполняют её теплом и чувством защищённости. Этот шёпот заставил блондинку вздрогнуть и издать приятный стон. Она хотела, чтобы Бофорт уже наконец вошёл в неё и принёс максимальное наслаждение.
Джеймс крепче обнял Еву, их тела полностью слились, словно пытаясь стать единым целым. Он скользнул руками по её талии, чувствуя, как её дыхание учащается под его прикосновениями. Ева прижалась к нему, её голова уютно устроилась на его груди, и она могла слышать размеренное биение его сердца — это было успокаивающе, как если бы этот ритм становился частью их общего момента.
— Здесь так спокойно, — прошептала она, поднимая голову, чтобы встретиться с его взглядом. В её глазах читалось столько нежности и доверия, что у Джеймса внутри что-то тронулось.
Он наклонился и поцеловал её в лоб, нежно и медленно, как бы подтверждая её слова. Затем его губы плавно скользнули по её виску, спустились к шее, останавливаясь на каждом участке кожи, как будто пытаясь запомнить каждое прикосновение. Его пальцы легко переплетались с её, слегка сжимая её руку, как символ их неразрывной связи.
— Я хочу, чтобы мы всегда были вот так, — сказал он, почти шепотом, его губы касались её уха. — Только ты и я, в этом нашем маленьком мире.
Ева ответила ему тихим вздохом, её руки поднялись к его шее, поглаживая его волосы. Она закрыла глаза, позволяя себе полностью раствориться в этом моменте — без времени, без забот, только они вдвоём. Джеймс продолжал нежно целовать её плечи, его прикосновения были мягкими, но в них скрывалась сила его чувств.
Джеймс, обернувшись вокруг Дуглас лежал, словно создавал невидимый кокон безопасности. Их объятия стали тихим, но мощным выражением их близости. Парень наконец-то снял одежду с девушки, оставив её полностью голой, скинул с себя джинсы, футболку и белье. Он наслаждался её прекрасной фигурой и радовался, что такая идеальная красотка выбрала именно его. Бофорт вошёл в Еву и издал приятный стон. Ему нравилось заниматься сексом с ней, доставлять удовольствие и ощущать некую власть. Блондин был нежным, осторожным и концентрировался на ощущениях Евы. Он хотел быть лучшим парнем в её жизни.
На утро Ева и Джеймс, полные волнения от нового этапа в их жизни, вышли из квартиры, направляясь в университет. Их день начинался с общей лекции по психологии, и оба чувствовали легкое волнение перед началом занятий, потому что теперь они ощущали новый уровень своих отношений.
На паре по психологии Ева сидела за первоц партой, погруженная в записи. Она пыталась сосредоточиться на лекции, но мысли о Джеймсе постоянно отвлекали её. Он, сидя за несколько рядов, шептал что-то своему другу, время от времени бросая на неё взгляды. Ева улыбалась в ответ, наслаждаясь этим невидимым связующим звеном между ними.
После лекции Джеймс подождал, пока она соберёт свои вещи. — Как впечатления от занятия? — спросил он, обнимая её за плечи.
— Неплохо, но немного утомительно, — ответила Ева. — Я не могу дождаться следующей лекции по литературе. Позавчера я потратила целый вечер на написание эссе и хочу поделиться своими мыслями касательно книги.
— Знаешь, я тоже подал заявку на курс литературы, — сказал Ник, подходя к ним с улыбкой.
Ева была приятно удивлена: — Правда? Это будет здорово!
В аудитории по литературе Ник сел рядом с Евой. Урок начался, и преподаватель начал обсуждать произведения, которые они будут читать в этом семестре. Ева внимательно слушала, а Лейстер иногда задавал вопросы, стараясь поддержать беседу.
На перемене, когда студенты обсуждали прочитанное, Ник подмигнул Еве: — Надеюсь, ты не против, что я сижу рядом.
— Нет, совсем нет! — ответила она, чувствуя, что поддержка друга была ей очень кстати.
В этот момент Джеймс, заметив их разговор, слегка нахмурился, но быстро взял себя в руки, понимая, что Ник действительно хочет помочь Еве в учёбе. Стараясь не показывать ревность.
Вечером в спортзале Джеймс отрабатывал удары на боксерской груше, но мысли о Нике никак не хотели покидать его голову. Каждый удар о мешок ощущался как отголосок его ревности. Почему Ник так близок с Евой? Блондин пытался убедить себя, что это всего лишь дружба, но не мог игнорировать, как его сердце сжималось, когда представлял их вместе.
«Он всегда был рядом, — думал Джеймс, вытирая пот с лица. — Как будто хочет занять моё место». Его руки становились всё сильнее от напряжения, и он старался выплеснуть это недовольство в каждом движении. Но даже на тренировке образ Ника не исчезал: его уверенная улыбка, способная заставить любую девушку улыбнуться в ответ, и, конечно, тот способ, которым он смотрел на Еву.
На следующее утро в аудитории Ева снова сидела рядом с Ником, чувствуя, как её сердце колотится. Его дыхание было таким близким, и она не могла не думать о том, как хочется прикоснуться к нему. Она старалась сосредоточиться на лекции, но мысли постоянно возвращались к тому, как Лейстер смеялся, и как его глаза светились, когда он говорил о литературе.
Каждый раз, когда он наклонялся, чтобы что-то показать на своём ноутбуке, Ева ощущала тепло его тела, и её дыхание учащалось. Она мечтала о том, чтобы просто коснуться его руки, но все время сдерживалась, осознавая, как это может быть неправильно. Она пыталась объяснить себе, что это всего лишь дружба, но трепет, который возникал в её груди при каждом взгляде на Ника, заставлял её сомневаться в своих чувствах.
Бофорт знал, что ревность не принесет ничего хорошего, но не мог избавиться от мысли, что Ник в какой-то момент может занять место, которое, как он считал, принадлежит только ему.