Точка невозврата

Дни в поместье шли своим чередом. Для меня они превратились в самое настоящее испытание, ведь с утра до вечера я проводила время либо за тоннами учебников, либо в спортзале. Это стало рутиной, но каждый раз, когда я была на грани того, чтобы послать всё к чёртовой матери, я вспоминала дни заключения, и это отрезвляло, давая своеобразную пощёчину и напоминая, почему я здесь и зачем делаю всё это. Условия были практически спартанскими: моё утро начиналось с восходом солнца, далее меня ждала пробежка на длинные дистанции, рукопашный бой и стрельба — всё это только первая половина дня. Затем занятия по юриспруденции, и уже под вечер наступала самая мучительная часть — бокс. Спустя почти месяц я чувствовала себя выжатым лимоном, но я не собиралась останавливаться. Просто не имела права. Первое время моё тело активно отторгало сильную нагрузку, и уже после часа тренировок я выдыхалась, не в состоянии пошевелить и пальцем, но с каждым днём я всё больше ощущала, как внутри растёт сила, и у меня всё больше получалось выполнять разные приёмы. Сейчас я по-настоящему гордилась собой. Конечно, я всё ещё была слаба, но, по крайней мере, могла продемонстрировать вам удушающий захват со стойки, однако не думаю, что вы оцените.

Если говорить про успехи на учебном фронте, то там всё обстояло немного проще. Я просто заучивала то, что мне говорили, пытаясь как можно больше углубиться в тонкости юридической науки. Никогда бы не подумала, что мозг может усвоить столько информации за такой короткий промежуток времени! Присцилла оказалась настоящим тираном и требовала невозможного. Даже видя мои усилия, она постоянно твердила о том, что если я буду продолжать в том же духе, то стану никчёмным юристом. И, знаете, это закаляло. Она доводила до точки кипения, рядом с ней я была напряжена и озлоблена, мне хотелось доказать, что я чего-то стою, поэтому я пахала, как проклятая. За всё это время Присцилла не проявила ни единой эмоции, и даже когда я пыталась завести диалог на отвлечённые темы, её лицо оставалось полностью непроницаемым. Порой она вела себя, как самая настоящая стерва, и весь мой образ идеальной женщины рушился на глазах. Я бы ни за что не хотела быть такой же холодной и бесчувственной, как она. Хотя, признаться честно, её стальной характер прекрасно подходил её профессии, ведь именно благодаря нему она добилась таких высот. Может, мне и вправду не суждено стать хорошим юристом? В любом случае, эту женщину можно было не любить, но не уважать было просто невозможно.

Спускаясь по лестнице, я думала о том, почему такая женщина, как Присцилла Бейли помогала Дэниелу Каслу. Насколько я знаю, они были давними друзьями, но что-то подсказывало, что в прошлом их связывали далеко не дружеские отношения. Впрочем, долго размышлять у меня не вышло, ведь я быстро добралась до спортзала, где меня ждали Джастин и Изабелла, уже вовсю разминаясь и о чём-то болтая. Изабелла часто присоединялась к нашим тренировкам, демонстрируя свою прекрасную физическую подготовку и боевые навыки. Дэниел никогда не поощрял эту часть её увлечений, поэтому она всему училась сама. Сейчас же Изабелла в состоянии дать фору любому счастливчику, даже такому мастеру своего дела, как Джастин. Когда я увидела его на ринге впервые, меня позабавил его вид. Джастин был небольшого роста и слегка тощий, поэтому сложно было представить его в качестве боевого наставника, но в ту же секунду он одной рукой уложил меня на лопатки, и все мои вопросы вмиг улетучились. В отличие от Присциллы, мы с Джастином сразу же нашли общий язык, но он всё ещё был очень строг и требователен. Однако это не мешало нам после изнурительных тренировок отводить душу долгими разговорами или просто хохотать со всего, что хоть как-то показалось бы нам смешным. Джастин был весёлым и открытым, что очень подкупало, и, кажется, не только меня.

— Эрика, сколько можно опаздывать! Я же обещал, что будут последствия? 20 штрафных отжиманй в конце тренировки, — с этими словами Джастин закончил разминку и сердито скрестил руки на груди.

— Когда ты стал таким занудой? — с вызовом воскликнула я, но вид моего наставника говорил о том, что он непреклонен в своём решении.

— Даже не обсуждается.

— Говорю тебе, сегодня с ним лучше не шутить, — весело заявила Изабелла и плюхнулась на маты.

В ответ я лишь обидчиво фыркнула и принялась разогреваться. Это было, пожалуй, единственным, что действительно нравилось мне в любой из наших тренировок. А дальше... Дальше меня ждал бокс. По началу моё тело не успевало заживать, как на нём то и дело появлялись свежие синяки, но постепенно оно адаптировалось к моему новому образу жизни, и на мне не было ни ссадинки, разве что старые шрамы, которые остались ещё после тюремного времени. Они же останутся со мной навсегда. Но эти шрамы нравились мне, ведь именно они служили напоминанием о том, что отныне в моей жизни нет места слабости. Я не позволю больше никому навредить себе. Только не снова.

— Активнее, Беннет, иначе те 20 отжиманий покажутся тебе ещё цветочками.

Я не стала испытывать терпение Джастина, поэтому принялась прыгать на скакалке в разы быстрее. Сделав не один десяток упражнений после, я наконец вышла на ринг. Всего пару часов — и я окажусь в своей мягкой кровати. Это всё, о чём я могла сейчас думать.

— Хватит витать в облаках! Отрабатывай удар левой рукой, он у тебя всё ещё паршиво выходит.

— А я буду бить только правой, — моё возмущение прозвучало слишком по-детски, на что Джастин только закатил глаза, и мне пришлось продолжить. Что-то сегодня он и впрямь был не в духе.

— Господи, Эрика, ну что за удар? Артур Рид уделает тебя, не говоря уже о моём брате, — спасибо за поддержку, Белла.

— Тебе легко говорить! Мне вообще это вряд ли пригодится. Там всего-то нужно украсть данные, для этого нужны мозги, а не сила, — на последнем вздохе пролепетала я и свалилась на пол.

— Ты наивно полагаешь, что Вильям тут же посвятит тебя в свои дела? Тебе придётся доказывать, что ты нужна ему и его команде. Ты должна стать больше, чем просто юристом компании «Голдман», и, поверить, это будет не просто. Поэтому ты сейчас встанешь и будешь бить эту грушу столько, сколько потребуется для того, чтобы убедить меня, что ты здесь не просто так. Я хочу видеть, что ты настроена идти до конца и не провалишься после первого же собеседования.

Речь Джастина зажгла внутри огонь, мне стало стыдно оттого, что я, как слабачка, валяюсь здесь вместо того, чтобы биться до потери сознания. Только это должно останавливать меня. Теперь я воин, я солдат. К тому же, пути назад уже нет.

Я поднялась и со всей силы начала колотить грушу грёбаной левой рукой, пока мои костяшки не стали приобретать красноватый оттенок, а затем и вовсе с них не начала сочиться алая кровь. Когда я повернулась в сторону своего тренера, то заметила на его лице одобрительную улыбку. Это прибавило сил, поэтому я добавила правую руку и стала оттачивать чёткий двойной удар, чувствуя, как это начинает доставлять удовольствие.

— Кажется, кто-то вошёл во вкус. Теперь направь всю свою энергию на меня.

Джастин убрал грушу и встал напротив, а я уставилась на него испуганным взглядом.

— Ты уверен? В прошлый раз...

— Прошлого раза не будет, ты стала гораздо сильнее. Или я ошибаюсь?

Ладно. В этот раз я не отключусь после первого же удара, и уж точно не позволю, чтобы полдома приводили меня в чувство. С этими мыслями я кинулась на Джастина, но он тут же отступил в сторону, и я с разбега влетела в канаты, ограждающие ринг со всех сторон.

— Давай, Эрика, нападай, — тренер стоял на месте и жестом подзывал меня, показывая, что готов к бою.

Я сделала пару ударов, но Джастин успешно отразил их. Затем я решила воспользоваться своим фирменным удушающим, однако мои действия оказались слишком предсказуемыми, и соперник опередил меня, заломив мои руки назад. Когда мне удалось вырваться из его цепкой хватки, я попыталась повалить его на землю, и у меня вышло бы, если бы Джастин не подставил подножку, и я не покатилась назад. Решив не сдаваться, я быстро встала на ноги и принялась продумывать следующих ход. Пока Джастин и Изабелла обменивались любезностями, я пришла к выводу, что пора бы послать тактику куда подальше, и потому накинулась на тренера сзади, запрыгнув к нему на спину. От неожиданности тот чуть не потерял равновесие, но всё же удержался на ногах, а затем ловко перекинул меня через голову, и я с грохотом упала на спину. В глазах потемнело, а тело пронзила невыносимая боль. Это было окончательное и бесповоротное поражение.

— Нужно поработать над тактикой перехвата. Уже неплохо.

— Шутишь? Она практически надрала тебе зад! — восторженно разразилась Изабелла, которая всё это время с интересом наблюдала за нашей схваткой.

— Практически, — иронично подметил Джастин и подал мне руку. — Вставай, Беннет, тебя ждут ещё 20 отжиманий, забыла?

Это был удар ниже пояса. Я всё ещё надеялась, что он шутит, но когда поднялась, словила его выжидающий взгляд, и мне стало не до шуток.

— Пусть Эрика немного передохнёт, я пока вместо неё. Пощады не жди, я настроена мстить за свою подругу, — серьёзным тоном произнесла Белла, и только её глаза выдавали то, что она едва сдерживала смех.

— Я принимаю твой вызов, Изабелла Касл. С удовольствием отправлю тебя на скамейку запасных, — Джастин подхватил её настрой, и они тут же сошлись в поединке.

Наблюдать за этими двумя можно было бесконечно. Они настолько гармонично смотрелись на ринге, каждое движение делалось в унисон, а взрывная энергия заполняла каждый сантиметр этого зала, что оторваться от них было практически невозможно. Но мне не впервой видеть подобное, их схватки порой могли затянуться надолго, поэтому я решила воспользоваться моментом и тихонько ретироваться в раздевалку. К тому же, уверена, они не будут возражать. Между этими двумя чувствовалась явная химия. Иногда они начинали в открытую дразнить друг друга, но затем, будто по щелчку пальцев, Изабелла отстранялась и становилась замкнутой, что выглядело очень странно. В любом случае, я была бы рада, если бы у них всё же что-нибудь получилось.

Приняв горячий душ с паром, я вышла из душевой и наткнулась на подругу.

— Эй, ты чего ушла?

— На самом деле я жутко устала, к тому же, думаю, ты не сильно расстроилась, — весело толкнув девушку в бок, я энергично принялась растирать волосы полотенцем.

— Что? О чём ты? — загадочно улыбнулась Белла и отвернулась, делая вид, будто переодевается.

— Да брось, эти искры между вами не заметит разве что слепой.

Когда Изабелла тихонько захихикала, до неё дошло, что она сдала себя с потрохами.

— Ну ты и выдала, Беннет, какие ещё искры? Это просто флирт, не больше, — подруга мечтательно осела на скамейку, а затем уже более серьёзно добавила: — Тем более, у нас нет будущего.

— Почему это?

— Когда-то я была влюблена в одного парня. Это был один из головорезов Дэниела, но он не был таким, как остальные. Может, мне просто хотелось в это верить, ведь я была влюблена по уши, и мы стали встречаться. Дэни всегда относился скептически ко всем, кто проявлял ко мне интерес, тем самым отпугивая их, поэтому мы скрывали наши отношения. Но всё тайное рано или поздно становится явным, и вскоре мой брат обо всём узнал, — Изабелла замерла, предаваясь воспоминаниям, которые, судя по её виду, причиняли ей немало боли, но, минуту погодя, она продолжила: — Дэниел был в ярости. Он избил парня до полусмерти и, наверное, только благодаря моим мольбам оставил его в живых. Он поставил перед ним условие: либо я, либо семья. Выбор был очевиден, поэтому тот парень покинул поместье, а вместе с ним и команду. Ему пришлось, и я не виню его за это. Сейчас он всё ещё работает на моего брата, выполняет мелкие поручения. Ведь из этой системы так просто не выйти, правда? — горько усмехнулась Изабелла, а я в который раз убедилась в том, какое же Касл чудовище.

— Боже, твой брат просто...

— Просто защищал свою семью. Так же, как тот парень защищал свою.

Я смотрела на подругу неверящим взглядом, будто только что ослышалась.

— Не смотри на меня так, ты не знаешь Дэниела. Он проявляет свою заботу, каждый ведь проявляет её по-разному.

— Ну, знаешь, наши представления о заботе слегка отличаются.

— Неужели я слышу нотки осуждения? Мне казалось, вы уже преодолели эту черту.

— Вы?

— Ты и Дэниел. Он открывается тебе, Эрика, может, ты пока этого не замечаешь, но это правда. Он ведь не всегда был таким...

— Засранцем?

— Можно и так сказать, — хохотнула Белла, и мы вышли из спортзала, направляясь в дом. — Он любил однажды. По-настоящему любил, правда, когда осознал это, было уже поздно.

— И что же случилось? — мой интерес к беседе возрастал с невероятной скоростью, ведь я понимала, что речь идёт о той девушке на фотографии в кабинете Касла.

— Если Дэниел захочет, он обязательно расскажет тебе, я и так взболтнула лишнего. Могу сказать лишь то, что Саманта была прекрасным человеком. Слишком прекрасным для такого отвратительного мира.

После этих слов мы перекинулись ещё парочкой фраз и распрощались. Изабелла отправилась своей дорогой, оставив меня наедине со шквалом мыслей, которые так напористо принялись атаковать мою голову.

Поужинав в гордом одиночестве, я поднялась к себе в комнату. Весь дом стоял в полной тишине, даже свет нигде не горел. В такие вечера становилось особенно грустно и одиноко. В такие вечера я всё чаще вспоминала о своей прошлой жизни, позволяя эмоциям выходить наружу. Эти воспоминания застряли в груди осколком, от которого я всё никак не могла избавиться. Думают ли мои близкие обо мне так же часто, как думаю о них я?

Внезапно за дверью послышались шаги. Наверное, нужно совсем уж помешаться, чтобы узнать человека по шагам, но я прекрасна знала, кому они принадлежали. В последнее время Дэниел был редким гостем в этом доме, всё больше зарываясь в работу с головой. Если он и появлялся здесь, то поздней ночью, запираясь у себя в кабинете, а наутро, как правило, его уже там не было. Дэниел замкнулся в себе, будто убегая от чего-то, и даже Изабелла порой жаловалась на то, что ей не хватает его. За всё это время мы с ним даже не говорили, обменявшись, разве что, несколькими предложениями. Странно, что меня волновало его состояние. Мне хотелось вернуть наши прежние отношения, которые ограничивались не только сухими приветствиями, но и лёгким заигрыванием, колкими шутками и, чёрт возьми, этой бурей эмоций, которые мы вызывали друг у друга. Этого мне определённо не хватало. Как и Рида, которого из-за их с Каслом разъездов здесь тоже не часто можно было встретить. Как ни крути, без этих двоих в доме было невероятно тоскливо.

Не знаю, что на меня нашло, но я подхватилась и, набросив халат на плечи, поплелась вслед за Каслом на третий этаж. Подойдя к двери, я прислушалась. Тишина. Я неуверенно постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь. Кабинет был в полной темноте, но я уловила движение руки, которой Дэниел заполнял какие-то бумаги под тусклым лунным светом, кинув в мою сторону мимолётный взгляд.

— Можно войти?

— Глупый вопрос, учитывая, что ты уже здесь.

Его резкий тон задел меня, но я всё же прошла и села в кожаное кресло недалеко от стола. С моего последнего визита в этом кабинете ничего не изменилось. Разве что теперь у меня было гораздо больше времени разглядеть это место, подмечая незначительные детали. Я всё ещё не понимала, зачем пришла сюда. Мною будто овладела неведомая сила, и сейчас я была в полной растерянности.

— Слышала, у тебя проблемы с компанией. Поэтому ты стал таким отстранённым? Изабелла волнуется за тебя...

— Пришла позлорадствовать?

— Разве это на меня похоже?

— Ещё недавно в этом же кабинете ты наставила на меня ствол, — отложив бумаги в сторону, Касл удостоил меня пристальным взглядом, а затем снова принялся писать. — От тебя можно ожидать чего угодно.

— Ты действительно думаешь, что я бы выстрелила? И почему я вообще должна оправдываться перед тобой?! Ты убил моего парня, лгал мне, разрушил мою жизнь, а теперь упрекаешь в том, чего я даже не сделала? — меня жутко разозлил его ответ. Только этот человек способен всего одной фразой вывести меня из себя. — Я должна была нажать на курок. Должна. Но не смогла... — уже более тихо, скорее для себя, прошептала я.

Беллами ничего не ответил. Он снова делал вид, будто меня здесь не было, а мне хотелось подойти к нему, отбросить все эти бумажки в сторону и развернуть его лицо к себе. Чтобы видеть его глаза, только его глаза. Чтобы понять наконец, что за бардак творится в его голове, и почему его отношение ко мне так резко изменилось. Но я этого не сделала. Наверное, никогда бы не решилась сделать, как и спустить чёртов курок.

— Питер Холл. Ты и его убил? — слегка дрожащим голосом спросила я, почему-то вспомнив Генри с его безумными догадками о семье Алана.

Я боялась услышать правду, но так хотелось пробить Касла хоть на какие-то эмоции. Хотелось, чтобы он наконец повернул голову в мою сторону.

— Снова думаешь о мальчишке, который и мизинца твоего не стоит? — он всё-таки посмотрел на меня, но этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

Я лишь с вызовом уставилась на него, а Дэниел вздохнул и отошёл от стола, устало потирая переносицу.

— Если ты так хорошо осведомлена, то, наверное, в курсе, что это было самоубийство.

— Я знаю, что написано в протоколе, но меня интересует правдивая история. Он обо всём узнал, верно?

— Он узнал лишь часть истории. Питер Холл провёл собственное расследование, и когда он пришёл ко мне, я рассказал ему правду. Всё, кроме того, что Алан мёртв. Питер был настолько убит правдой о своём сыне, ведь всю жизнь он посвятил службе в полиции, был шерифом города, защищая его от таких выродков, как его сын, что я просто не смог рассказать ему всю правду.

Дэниел смотрел в упор, пытаясь разглядеть мои эмоции, понять, верю ли я ему. И я ему верила. Сейчас я ему безоговорочно верила.

— Он был неплохим копом и человеком, поэтому, когда я узнал, что с ним случилось, всё, о чём я подумал, это: «чёрт, он просто не заслуживал такого сына отморозка, как Холл.» Потом мне позвонили из Принстонской психиатрической клиники. Это единственный контакт, который был в сумке у Эммы Холл. Её нашли на границе штата Пенсильвания, когда она вышла на проезжую часть и бросалась под колёса машин. Я ответил им, что это не моя проблема, но что-то внутри не давало покоя. Чувство вины съедало меня, сам не знаю, почему и за что, но вскоре я забрал миссис Холл, пока они совсем не расплавили ей мозги. Отвечая на твой вопрос заранее, да, это я положил её в клинику Маклина. Там о ней заботятся должным образом, по крайней мере, за деньги, которые я плачу, мне хочется в это верить.

Сложно описать то, что я испытывала сейчас. Это было потрясение вперемежку с облегчением, я ведь и подумать не могла...

— Дэниел, это...

— Что? Милосердно? Совсем не вяжется с образом морального урода, который ты себе придумала? Люди не делятся на чёрное и белое, Эрика, всего пару минут назад я был убийцей в твоих глазах, а сейчас же что? — он задевал за живое, причиняя боль, сравнимую с тысячами острых игл, пронзивших оголённый нерв. Мне хотелось заткнуть уши, чтобы только не слышать слова, являющиеся, по сути, самой настоящей правдой. А я же так хотела услышать правду. — Так может хватит постоянно винить меня в том, во что сама уже не веришь? И, чёрт возьми, не нужно вламываться ко мне в кабинет посреди ночи, пытаясь вывести на разговор. Это не сулит для нас ничего хорошего, — тон Дэниела говорил о том, что он больше не намерен продолжать беседу. Да и мне после его слов хотелось как можно скорее убраться отсюда, но у самых дверей я остановилась, задавая последний вопрос, глубоко в душе давая Дэниелу последний шанс. Дай мне повод остаться, прошу.

— Тебе действительно плевать на меня?

В кабинете воцарилась полная тишина. Кажется, мы оба перестали дышать, и я чётко слышала его учащённое сердцебиение. Но моё всё же было быстрее.

— Любовь — это слабость. Чем быстрее ты это поймёшь, тем станешь менее уязвимой для других.

Он решил поставить окончательную точку, и мне ничего не оставалось, кроме как уйти.

— Не пытайся убедить себя в том, что я заслуживаю тебя, Эрика. Мы оба знаем, что это не так.

— Ты правда так считаешь? — не став дожидаться ответа, я покинула кабинет.