5
Увидев это, младшая булочка тоже прислонилась к Лин Цзинсюаню. А тот в ответ притянул его к себе, чтобы тоже обнять. Так, обнимая двух плачущих сыновей, Лин Цзинсюань тайно поклялся себе, что это был последний раз. Больше он никогда никому не позволит и пальцем тронуть его детей.
Менее чем за час Лин Цзинсюань не только принял свою нынешнюю личность, но и принял в свое сердце двух булочек как своих сыновей.
«Проклятые ублюдки, бессовестные монстры, как вы смеете...»
В то время как маленькие булочки, зарывшиеся в объятья Лин Цзинсюаня плакали, женщина, которую оттолкнули, наконец, пришла в себя. Упираясь руками в бока, она продолжила вульгарно оскорблять семью из трех человек. Стоящий рядом с ней подросток тоже пренебрежительно смотрел на них. Лин Ву еще сильнее погрузился в объятия своего папы, в то время как Лин Вэнь, вытирая слезы, уже был готов встать, чтобы помочь своему отцу, но был остановлен Лин Цзинсюанем.
«Просто оставь это своему папе».
Не обращая внимания на ругань землеройки и озадаченные глаза большой булочки, Лин Цзинсюань протянул палец, чтобы легонько ударить им мальчика по лбу. Когда линия его взгляда переместилась к женщине, теплота в его глазах мгновенно исчезла, сменившись холодом и гневом.
Землеройка была ошеломлена, ее тело вздрогнуло: разве Лин Цзинсюань не потерял рассудок? Как может взгляд этого полоумного быть таким ужасным?
«Не позволяй мне повторять это снова. Свали в закат!»
Каждое его слово было как ледяной град. Как простые люди могли противостоять убийственной ауре, накопленной за десятилетие карьеры убийцы?
Женщина в испуге отступила на несколько шагов, но, наткнувшись сзади на своего сына, выставила грудь вперед, снова выпрямила шею и выругалась:
«Что? Ты бесстыдный монстр, как ты смеешь бить меня? Я утоплю тебя в корыте для свиней. Ты даже не знаешь от какого дикаря нагулял этих маленьких ублюдков. И у тебя хватает наглости продолжать жить? Даже мне стыдно за тебя. На твоем месте я бы нашла дерево покрепче, чтобы повеситься. Ты опозорил всю нашу деревню, дьявольское отродье!»
Землеройка была полностью погружена в ругательства с особыми эпитетами оскорблений. Лин Цзинсюань закрыл собой своих детей и, похлопав Лин Вэня по плечу, дал ему знак, чтобы тот позаботился о младшем брате.
Шлеп...~ Шлеп...~ Шлеп...~
Стройное худощавое тело Лин Цзинсюаня внезапно бросилось к женщине. Одной рукой он схватил ее за воротник, а другой сильно шлепнул ее по лицу. Женщина даже забыла дать отпор. Ее щеки вмиг потемнели и опухли.
«Ах... Ах...»
Увидев, что уголки рта женщины кровоточат, Лин Цзинсюань с отвращением оттолкнул ее от себя. Лицо женщины опухло, а ее пальцы, дрожа, указывали на него. Она ничего не могла вымолвить, только издавать неопределенные звуки и со страхом смотреть на него.
Глаз за глаз! Женщина выглядела невыносимо высокомерной, но на самом деле она могла лишь запугивать слабых и бояться сильных. Пока Лин Цзинсюань будет вести себя жестче с ней, она не посмеет снова их провоцировать.
«Пошла вон! Не позволяй мне больше тебя видеть, или я буду бить тебя по лицу каждый раз, когда ты появляешься перед моими глазами. А ты, забери свою мать из моего дома. Если ты еще раз будешь издеваться над моими детьми, я позволю тебе заплатить своей жизнью!»
Холодно бросив им это на прощание, Лин Цзинсюань вернулся к своим маленьким паровым булочкам. Хоть он и выходец из 21 века, у него не было принципа не бить женщин. Он даст отпор любому кто осмелится запугать его сыновей.
«Да, да...»
Залепетал подросток. Бравада на его лице тот час исчезла, когда он столкнулся с безжалостными действиями Лин Цзинсюаня. Волоча за собой маму с опухшим лицом, он, спотыкаясь, выбежал. За мгновение до этого он действительно чувствовал, что это чудовище убьет его, это слишком ужасно!
«Вау, папа, ты потрясающий! Ты прогнал плохую женщину и Да Ву!»
Лин Ву вытер слезы и бросился к Лин Цзинсюаню, держа отца за ноги, подпрыгивая от волнения и хваля его. По сравнению с ним Лин Вэнь с распухшим лицом был гораздо более спокойным. Но его взгляд на папу содержал неприкрытое поклонение и фанатизм. Люди говорят, что «за отцом как за каменной стеной», в этот момент они искренне доверяли и боготворили своего папу.
«Мои маленькие булочки, над людьми легко издеваться. Раньше над нами издевались, потому что мы были слишком слабы и давали им повод. Папа научит вас некоторым простым навыкам самообороны. Мы должны стать сильными и никогда не давать другим возможность запугивать нас».
Присев на корточки, Лин Цзинсюань ласково коснулся лица большой булочки. Неважно поймут ли сейчас его дети, но он все равно хотел донести до них принцип, который, звучал так: если люди нападут на меня, я обязательно дам отпор! Это было то, во что он верил в своей прошлой жизни, и он до сих пор не собирался менять это убеждение.
«Ага!»
Обе булочки кивнули в унисон. Хотя они не могли до конца понять, что он имел в виду, они знали, что то, что сказал папа, было правильным.
«Ладно, я пойду поищу сменную одежду. А вы, ребята, возьмите деревянное ведро. Давайте искупаемся в реке и приведем себя в порядок».
Он постучал пальцами по лбу двух мальчиков, любуясь на них, а затем встал, глядя на маленький двор, окруженный грязью и низкими стенами. Территория была довольно большая, но ничего не было, единственное слово, о котором можно было подумать, было «бедность»! Совсем нищие!
«Ага!»
Две булочки развернулись и побежали к ветхой соломенной хижине, вероятно, к кухне. Лин Цзинсюань покачал головой и решил сначала помыться, а уборку дома оставить на потом. Он также хотел поискать какие-нибудь полезные противовоспалительные травы. Лицо большой булочки слишком опухло, нужно позаботиться о нем.
В первый день пребывания здесь Лин Цзинсюань был избит и несколько дней находился без сознания. Очнувшись, он встретил жестокую землеройку, доставившую им проблем. Похоже, Лин Цзинсюаню, тайному врачу и убийце 21 века, в эти древние времена предстоит нелегкая жизнь. Единственное, за что можно быть благодарным, так это за то, что у него есть две прекрасные булочки. По крайней мере, этим он сейчас был очень доволен.