Невеста

Ибрагим зашёл на кухню, когда Лара уже спала на диване в гостиной. Он остановился в дверях, смотрел на Сузанну, будто что-то взвешивал. Она сидела, обхватив чашку обеими руками, как будто в тепле пряталась от чего-то большего.

— Она останется на пару дней, — сказала Сузанна, не поднимая глаз.

— Конечно, — кивнул он. — Я не против.

Он налил себе воду, сделал глоток и сел рядом. Было тихо, но это была не та тишина, в которой им было комфортно. Это была та, в которой скапливаются вопросы.

— У неё всё плохо? — спросил он, наконец.

— Она ушла от него. Бил.

Ибрагим сжал кулак на столе. Потом медленно разжал.
— Я таких не понимаю.

— Я тоже, — прошептала она. — Но… я боюсь, что если бы ты меня ударил, я бы тоже сначала молчала.

Он поднял на неё глаза. В них было не возмущение — боль.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я не всегда понимаю тебя. Иногда ты уходишь в себя. Холодный становишься. Я не знаю, что у тебя внутри.

Ибрагим молчал. Потом тихо сказал:
— Я сам не всегда знаю. Я учусь. Жить с кем-то. Быть рядом. Не прятаться. Это для меня… непросто. Но я не причиню тебе боль. Никогда. Ты должна это знать.

Сузанна повернулась к нему.
— Скажи это не как обещание. А как факт.

Он подошёл ближе, взял её за руку.
— Я не твой страх. И ты — не моя тень. Мы можем быть светом. Если не будем прятаться.

Сузанна кивнула.
— Тогда не молчи. Даже когда страшно. Даже когда злишься. Говори.

— Хорошо.
Пауза.
— А ты?

— Я тоже.

Они обнялись. Не как два человека, влюблённых в иллюзии, а как те, кто выбирает идти дальше, несмотря на чужие раны и свои сомнения.

Они сидели долго, не торопясь расходиться. Иногда просто молчали, и это молчание казалось нужным. Утешительным.

Ибрагим налил ей ещё чаю, добавил кусочек сахара, хотя знал — она любит без. Она улыбнулась — не из-за сахара, а потому что он запомнил.

— Ты когда-нибудь думал, как было бы, если бы мы встретились раньше? — вдруг спросила Сузанна.

Он задумался, наклоняя голову.
— Раньше… я был другим. Наверное, я бы тебя испугал.

— А я, может, прошла бы мимо. Не узнала бы.
Она прижалась к его плечу. — Всё случилось тогда, когда должно было.

Он кивнул.
— И всё равно иногда хочется, чтобы времени было больше. С тобой.

— У нас есть завтра, — тихо сказала она. — И послезавтра. И всё остальное — если не испортим.

— Не испортим, — пообещал он. — Я берегу.

Той ночью они уснули рядом, впервые по-настоящему спокойно. Без мыслей, которые давят. Без теней.

Но утро, как всегда, знало больше, чем они.

Утро началось с непривычной тишины. Сузанна проснулась раньше Ибрагима, вышла на кухню, заварила себе чай с чабрецом и долго смотрела в окно. Там, за стеклом, было всё спокойно. Но внутри — нет.

Что-то неуловимое витало в воздухе. Как будто день знал, что принесёт.

Она вернулась в комнату, села на край кровати, глядя на спящего Ибрагима. Он выглядел спокойно — слишком. Даже во сне черты его лица были напряжёнными.

Ты ведь тоже что-то чувствуешь, да? — подумала она, но вслух ничего не сказала.

Когда они завтракали, он как будто был немного отстранён. Ответы короткие, взгляд уходит в сторону. И снова это ощущение: что-то не так.

— Ты в порядке? — спросила она, наливая ему кофе.

— Всё нормально. Просто не выспался, — отмахнулся он.

Она не стала настаивать.

До вечера всё шло как обычно. Он ушёл по делам, она осталась дома, занялась эскизами. Лара всё ещё была у сестры. День тянулся. Даже слишком спокойно.

А потом раздался звонок в дверь.

Сузанна вытерла руки о полотенце и пошла открывать. За дверью стоял молодой мужчина. На вид лет тридцать. В строгом пальто. И с таким лицом, будто он пришёл не просто так.

— Простите, вы Сузанна?

— Да.

Он кивнул, посмотрел на неё внимательно.
— Я ищу Ибрагима. Мы… раньше были знакомы. Передайте, что Тимур приезжал. Он поймёт.

Сузанна замерла.
— Простите, вы кто ему?

Тимур усмехнулся — не грубо, а горько.
— Лучше спросите, кто он был мне.

Он развернулся и ушёл, не объяснив больше ничего.

Сузанна стояла в дверях, будто земля качнулась под ногами. Имя было незнакомым. Но в голосе этого человека звучало всё: обида, близость, и что-то, похожее на незакрытую рану.