Глава 7
И потекли мои денёчки столь не привычно.
К новому жилью пришлось приноровиться совсем не просто, как могло показаться на первый взгляд простому обывателю. С одной только уборкой мне пришлось искать особый подход.
Ведь что выходило? Стоило мне начать прибирать в одной стороне дома и пока я день за днём подходил к завершению борьбы за чистоту, как оказывалось, что там где я начинал опять грязно. Все мои потуги и старания походили на мышиную возню.
’’Это что же получается?! Выходит я прилетел сюда, чтоб остаток жизни провести в уборке?! Может это моё призвание и я собственно для этого и был рождён? ’’ – подумалось мне, когда я совсем обессилел от монотонной работы.
Впрочем то была минутная слабость. Я мысленно встряхнул себя за шиворот и выкинул все мысли об обречённости прочь из головы. В замен я наградил свой дух непробиваемым щитом оптимизма.
– Врёшь! Не возьмёшь! – сказал я сам себе, – Нас, Веснушкиных Фёдоров Макарычей так просто не сломить! Я должен найти способ проживать достойно. Думай Фёдор Макарович, думай! Включай русскую смекалку... или ты теперь не русский совсем?...
Сидя на полу, среди всевозможных порошков, тряпочек и губок, в обнимку с ведёрком и шваброй, я обратил таки пристальное внимание на двери.
И тут меня осенило!
– Эврика!!- ликованию моему не было предела, – Нашёл!
Всё было очень просто: достаточно закрыть дверь и тогда не видно, что за ней; не открываешь дверь, не входишь в комнату, следовательно невозможно насорить. Таким образом я сделал открытие, что имея большой дом вовсе не обязательно пользоваться всеми комнатами.
Решив столь незатейливо одну из житейских проблем, я не забыл про моих сотоварищей. Пришла пора вернуть всем долги, написать письма о моём путешествии и пребывании в государстве Люксембург. Ведь они по прежнему думают, что это Германия. А для Кузьмы ещё и карточку предстояло где-то найти.
Первым делом я принялся за написание писем. Для этого пришлось обосноваться в бывшем когда-то дядином кабинете, вооружившись ручкой, бумагой и конвертами из рабочего стола.
Поверьте мне, я написал всё откровенно, не скупясь на слова и выражения. Всё что пережил, видел и чувствовал. Даже про мировой кризис написал, который я тут никак не мог рассмотреть. Где он, этот кризис? В чём он заключается? Я так и вывел на бумаге чёрным по белому: ’’Кризис среди местного населения не обнаружен. Народ просиживает в кафе и питается в ресторанах. ’’ Это заключение сделано из личных наблюдений.
Под вечер, закончив писательскую деятельность, я облегчённо вздохнул. В душе моей наконец то поселился покой.
Вот не даром в народе говорят: лучше выскажи всё, что накопилось, не держи в себе и тогда легче станет.
Поскольку люди в этой стране привыкли всё делать организованно и по плану, я позвонил Петру Алексеевичу по телефону и договорился о встрече на утро. Без него мне пришлось-бы в Банке туго – объяснять, что требуется перевести деньги.
Переводчик явился ко мне в назначенный час пунктуально.
Сначала он по моей просьбе проводил меня в книжный магазин, где я выбрал несколько почтовых открыток с особенными достопримечательностями города Люксембург. Затем мы прошли на почту и опустили письма, а так-же и почтовые открытки, которые я все до одной подписал моему другу Кузьме, в специальный, почтовый ящик для отправки писем.
Когда с письмами наконец было покончено, Пётр Алексеевич привёл меня в Банк.
– Вы вероятно хотели-бы снять наличные? – поинтересовался мой сопровождающий.
– Не совсем, – сказал я и полез в деловой портфель за заветной тетрадочкой.
Портфель я вдоме нашёл и упаковал в него все документы, подумав, что с ним буду выглядеть гораздо внушительней и представительней.
– Вот! Мне надо деньги перевести, всё как в списке написано. Эти люди меня очень выручили.
Пётр Алексеевич заглянул в тетрадь и опять спросил:
– Это суммы в рублях?
– А как-же?! Конечно! Конечно в рублях всё.
– Значит вам нужно в начале обменять евро на рубли и потом только переводить. Либо расчитать сколько евро вам следует послать, а уж эти люди смогут обменять валюту на рубли в самой России.
Слушая своего переводчика, а по сути и помощника, я заметно заскучал. Вывод напрашивался один, что человек он практичный, что существенно отличало нас друг от друга. К тому-же в математике я не был силён и всякого рода расчёты и подсчёты заставляли меня заметно нервничать каждый раз. Поэтому для себя, я быстро нашёл выход из положения.
– Не надо ничего считать, – сказал я, – Будем посылать всё по тетради в евро.
У Петра Алексеевича только что глаза на лоб не полезли, до того они округлились.
– Но тогда вы им переплатите гораздо больше! Это не разумно! Расточительство какое! – воскликнул он.
Я с упрёком посмотрел на него, как на неразумное дитя.
– Эх, Пётр Алексеевич! Да разве дружба измеряется деньгами?! Я бы им больше отдал, если-б они попросили. Что мне эти деньги – в бочке солить? Будем переводить всё по списку в еврах и точка!
Переводчик перестал меня переубеждать, предположив наверное, что делать это бесполезно.
В Банке благополучно оформили мои переводы, как я и хотел. И на душе у меня стало ещё спокойней.