Глава 6
В обширном гардеробе Паолы большинство платьев были слишком вызывающими, со смелыми разрезами и глубокими декольте. Но среди них нашлось несколько вполне пристойных закрытых костюмов приятных пастельных тонов, в основном розовых. Паулина выбрала брючный костюм. Надев его и собравшись духом, она отправилась ужинать.
В коридоре, напугав ее, из-за угла выскочил Вилли и преградил ей дорогу:
— Постой! Нужно поговорить.
Вздрогнув от неожиданности, Паулина сперва растерялась. Но затем быстро взяла себя в руки и строго посмотрела на наглеца:
— Что вы хотите?
— «Вы»? — усмехнулся Вилли. — Что с тобой такое, Паола? Почему ты не обращаешь на меня внимания?
— Не о чем мне с вами говорить.
Вилли схватил ее за руку:
— Какая муха тебя укусила? Или это был москит?
Паулина отдернула руку и отвернулась от него.
— Не знаю, о чем вы говорите.
— Можешь своему придурку-мужу голову морочить, а я тебе не игрушка! Так что не играй со мной, не испытывай мое терпение!
Оттолкнув его с дороги, Паулина быстро зашагала по коридору, моля Бога, чтобы он направил ее шаги в сторону лестницы, а не в какой-нибудь тупик. Мнение Вилли ее мало заботило, но ей вовсе не хотелось остаться с ним наедине в каком-то укромном закоулке второго этажа. Ей повезло, к ступенькам она вышла сразу. И попутно постаралась запомнить, куда нужно поворачивать, чтобы найти свою комнату.
С одной стороны от лестницы стояла Эстефания. Она раздраженно наблюдала, как ее муж, очень разгоряченный, бежит за Паолой.
Увидев ее, Паулина нерешительно остановилась. Она не хотела конфликтов. На месте Эстефании она бы тоже не обрадовалась, увидев, как муж бегает за другой. Но объяснять что-либо сестре Карлоса Даниэля не стала, решив не провоцировать ссору. Просто пошла в другую сторону.
А Эстефания гневно сверкнула глазами на мужа, но тоже промолчала. Она недавно говорила по телефону со своей подругой Хемой, которая несколько лет назад была невестой Карлоса Даниэля, и они приняли решение испортить жизнь Паоле. По большому счету ехидная и циничная Хема тоже не слишком нравилась Эстефании, но Хема была все еще влюблена в Карлоса Даниэля, а значит, могла отбить его у Паолы. При одной мысли о том, что Карлос Даниэль разведется с Паолой и выпроводит эту гадину из их дома, у Эстефании в душе загоралась надежда, и она начинала изо всех сил любить Хему. Уж лучше Хема, да кто угодно лучше, чем Паола! Эстефания уже с нетерпением ждала подругу. Если три года назад Хема едва не женила на себе Карлоса Даниэля, и лишь появление в его жизни Паолы помешало их свадьбе, то теперь у нее были все шансы, особенно учитывая то, что Паола приболела и перестала пускать мужа в свою спальню...
За ужином, стремясь подразнить Паолу, Эстефания сказала Карлосу Даниэлю:
— Знаешь, кто звонил? Хема. — И, видя, что Паола никак не реагирует, ядовитым голосом обратилась к невестке: — Хема звонила! Ты ничего не скажешь?
Паулина не не знала, что нужно сказать. Ну звонила какая-то женщина — и что? Как на это реагировать? Прокричать «ура» три раза? Ни о какой Хеме Паола при ней не упоминала.
— Тебя не расстраивает возвращение твоей давней соперницы? — допытывалась Эстефания.
Ага, вот в чем дело, эта Хема влюблена в Карлоса Даниэля...
«И что мне ответить?», растерялась Паулина. Что ответила бы Паола? Наверняка, повела бы себя уверенно и заносчиво.
— Давай поужинаем спокойно, Эстефания, — попросил Карлос Даниэль.
— Это все равно, что просить у дуба яблок, — хмыкнул Вилли, который сидел по другую сторону стола от своей жены.
— Для Паолы не секрет, что Хема, приезжая, каждый раз флиртует с тобой и пытается тебя заполучить, — не унималась Эстефания.
— Но Паола вполне уверена в моей любви и верности, — ответил Карлос Даниэль, взяв Паулину за руку.
— Конечно, Эстефания, — улыбнулась Паулина, получив такую поддержку, — если я и уверена в чем-то, так это в том, что мой муж не смотрит ни на каких других женщин.
— Не будь так самоуверенна, Паола, — продолжала источать яд Эстефания. — Я тоже думала, что мой муж никогда не посмотрит на другую. А уж ты-то, несомненно, знаешь, на кого он посмотрел и как посмотрел!
— Когда у мужчины такая жена, как ты, ничего другого не остается! — процедил Вилли, с неприязнью глядя на нее.
— Пожалуйста! — вмешался Карлос Даниэль. — За столом дети.
Тут сверху раздался крик бабушки Пьедад – она звала Паолу. Паулина встала из-за стола с некоторым облегчением.
— Подожди, закончи ужинать, — попросил ее Карлос Даниэль.
— У меня нет аппетита, — ответила она и быстро вышла из столовой.
Бабушка Пьедад уже совсем извела Фиделину, требуя, чтобы пришла Паола с коньяком. Когда Паулина вошла, старушка бросилась целовать ей руки:
— Доченька моя любимая! Дай мне скорее бутылку, где она?
— Сегодня вы не получите коньяка, лучше постарайтесь уснуть, — ответила Паулина.
— Но без моего лекарства я не сомкну глаз! Вижу, ты теперь тоже мой враг.
— Нет, я вас люблю. Завтра я дам вам бутылку, обещаю.
— Не врешь?
— Вы давно не пили спиртного, потерпите еще ночку.
Выйдя из спальни бабушки, Паулина столкнулась с Лолитой.
— Мне нужно вам сказать кое-что важное! — горничная схватила ее за руку и буквально втащила в комнату.— Вот что: сеньора Эстефания сказала вам правду, сеньорита Хема действительно собирается вернуться сюда! Я сама взяла трубку, когда она звонила, и она мне это сказала. Видимо, она не нашла себе мужа в Европе, хоть и такая вся из себя, и возвращается, чтобы домогаться сеньора Карлоса Даниэля. Я уверена, что она все еще мечтает о нем, и поэтому ей никто другой не подходит. Она всегда так говорила. Вам нужно быть с ней очень осторожной, сеньора Паола. Помните, что Хема очень опасна – она многое о вас знает...
***
Паола тем временем все еще находилась в Канкуне. Она чувствовала себя свободной и окрыленной, ничто больше не угнетало ее, до возвращения в нелюбимый дом оставался еще целый год и впереди ее ждал весь мир. Она была счастлива.
— Скоро вы отправляетесь в путешествие? — спросил Лусиано, когда они с Паолой сидели в модном рок-кафе вечером.
— В конце недели, — улыбнулась Паола. Она уже предвкушала массу наслаждений и пребывала в отличном настроении.
— А что я буду делать здесь без тебя? – тоном капризного ребенка спросил Лусиано.
— Развелекайся!
— Это будет сложно без денег...
— Не волнуйся, я тебе дам достаточно за твою помощь в моих планах.
— Фарина очень щедр? – ухмыльнулся Лусиано.
В ответ Паола изящно протянула руку, сверкающую драгоценностями: кольцами из белого и желтого с бриллиантами золота и массивным золотым браслетом.
— Быстро же, — восхищенно покачал головой Лусиано.
— Вовсе нет, — Паола была искренне уверена, что она рождена, чтобы ее осыпали золотом.
Днем они с Алессандро побывали в дорогом торговом центре, и Паола опустошила ювелирный бутик. Всякий раз, когда она говорила: «Такие красивые! Не знаю, какой выбрать...», Алессандро отвечал: «Бери оба!», не задумываясь. Паола и сама изумлялась его щедрости, не зная, что он о ней думает, но считала, что вполне заслуживает этого и не скромничала в своих желаниях. Это что! Она собиралась вытянуть из него намного больше. Фарина – не Карлос Даниэль, которому, помимо жены, нужно содержать еще двоих сопляков от первого брака, выжившую из ума бабку и глупую сестру с ее мужем-иждивенцем, пытаясь выжать прибыль из какой-то дохлой фабрики. У Алессандро – миллионы. Он одинок и может тратить какие угодно суммы на нее, Паолу, ведь она этого достойна! А когда она вытрясет из него все, что сможет, то тогда и вернется домой, чтобы снова сесть на шею Карлосу Даниэлю. Замечательный план! Главное, беспроигрышный – нигде она ничего не теряет. И все благодаря двойнику. Да, не зря все-таки она заставила эту деревенщину занять ее место. Паола не читала Макиавелли, но всегда знала, что цель оправдывает средства.
***
Закрывшись перед сном на ключ в своей комнате, Паулина почувствовала себя немного спокойнее. Тягостный маскарад закончился – по крайней мере, на сегодня. И, не заботясь о костюме, девушка устало рухнула на кровать.
Весь этот бесконечно длинный день она была в напряжении и смятении. До чего тяжело притворяться, все время быть начеку, следить за каждым своим словом! И тем не менее... Тем не менее, она с изумлением была вынуждена признать, что сумасшедшая Паола оказалась права. Ее дикий план удался на все сто! Никто не понял, что домой вернулась не она. Конечно, домочадцы удивлялись поведению новой Паолы, все заметили, что она стала другой, но никому не пришло в голову, что это и впрямь совершенно иная женщина. Впрочем, трезво рассудила Паулина, радоваться пока рано. Окружающие не так глупы, однажды она совершит какую-нибудь серьезную оплошность, которую уже нельзя будет объяснить и оправдать россказнями о несуществующей болезни. Стоит кому-то одному сообразить, что эта Паола – не совсем Паола, как остальные охотно подхватят такую версию, учитывая все поразительные изменения, которые произошли в характере сеньоры Брачо после возвращения...
«Нужно быть очень осторожной, чтобы случайно не выдать себя, - говорила себе Паулина. – Не ссориться с Эстефанией. Не реагировать на Вилли. И главное – не проникнуться чувствами к Карлосу Даниэлю!..»
А она, засыпая, все же призналась себе, что смогла бы полюбить такого мужчину. Даже несмотря на горечь разочарования, которую оставил в ее душе Освальдо. Ведь она все еще переживала предательство жениха, хотя у нее не было времени, чтобы страдать из-за его измены. Впрочем, все это неважно. Карлос Даниэль – муж Паолы. И однажды она вернется, чтобы занять свое место...
Утром Паулина, старательно вспоминая все, чему ее учила Паола, наложила макияж, сделала прическу и надела красивое легкое платье в голубовато-розовых тонах.
В дверь постучали. Паулина уже не вздрагивала, но и желания видеться с кем-либо не испытывала. Однако не открыть было нельзя. Она бросила последний тревожный взгляд в зеркало: все ли в порядке? На ту ли сторону она зачесала волосы? Не мало ли пудры?
Стук повторился, и Паулина поспешила открыть. В комнату зашла экономка.
— Доброе утро, Фиделина, — улыбнулась ей Паулина. – Чем могу вам помочь?
- Карлитос не хочет идти в школу, - сухо сообщила та.
- И что вы хотите, чтобы я сделала?
- Что и обычно, сеньора, - пожала плечами Фиделина.
- А что я обычно делаю?
- Вы сами знаете.
Паулина вздохнула и подумала о том, что нужно обязательно почитать дневник Паолы.
- Он даже не дает надеть ему ботинки, - вздохнула экономка.
- А он что, не умеет обуваться?
- А вы что, забыли?
- Ладно, идемте.
Выйдя в коридор, они встретили Лолиту.
- Вы уже встали, сеньора? – удивилась горничная. – Раньше вы никогда так рано не просыпались!
- Я прекрасно выспалась, Лолита, - отмахнулась Паулина, спеша следом за Фиделиной, чтобы не заблудиться в коридорах.
Карлитос лежал на кровати, зажмурившись и накрывшись с головой одеялом. Паулина откинула одеяло и удивилась: ребенок лежал неподвижно.
- Что с ним такое?
- Что и всегда, сеньора, - отозвалась Фиделина.
- Может, врача вызвать? Педиатра?
- А смысл?
Паулина поняла, что от экономки толку не будет.
- Оставьте меня с ним, пожалуйста.
Когда Фиделина вышла, она кое-как упросила Карлитоса открыть глаза и разговорила его. Выяснилось, что он таким образом протестует против того, что в детской на ночь выключают свет. Паулина ласково улыбнулась и пообещала, что с сегодняшнего дня ночник всегда будет гореть, а дверь будет приоткрыта. Мальчик неуклюже обнял ее и, в свою очередь пообещал, что пойдет в школу.
- Позови Фиделину, пусть наденет мне ботинки, - попросил он.
- Нет, дружок, ты уже взрослый и должен сам обуваться, - возразила Паулина.
Карлитос удивленно посмотрел на нее. Никто так раньше с ним не говорил. Он и не подозревал, что кто-то может считать его уже взрослым. Эта мысль была новой и приятной. А надеть ботинки оказалось совсем не сложно.
Когда в детскую вошла Фиделина, он уже был одет и обут и не преминул похвастаться тем, что все это сделал самостоятельно.
- С сегодняшнего дня, - сказала Паулина, - Карлитос будет мыться и одеваться сам. А вы оставляйте здесь включенным свет и не закрывайте дверь.
- Но если сеньор... – попробовала спорить Фиделина.
Однако Паулина спокойно, но твердо отрезала:
- Это мое распоряжение, Фиделина.
- Как скажете.
Поцеловав Карлитоса, Паулина вышла. И к ней тут же подбежала Лолита:
- У нас проблемы, сеньора! Звонил художник! Донато Д''Анхеле!
Паулина замерла на месте. В этот дом каждый день звонят какие-то люди, о которых Паола не упоминала: вчера некая Хема, сегодня какой-то художник... Кто такой этот Донато Д''Анхеле и почему Лолита сообщает о его звонке замогильным шепотом?
- Он знает, что вы вернулись, и хочет, чтобы вы немедленно приехали к нему в студию, - продолжала Лолита, выжидательно глядя на реакцию хозяйки.
Перспектива ехать на квартиру к какому-то художнику Паулину совсем не вдохновляла, хотя она и очень любила живопись. Тем более что она понятия не имела, где эта студия находится и как туда добраться – она еще ни разу не выходила в город.
- Я не поеду, - сказала она Лолите.
- Но вы должны! – пристально глядя ей в глаза, протянула горничная. Несомненно, ей было известно о взаимоотношениях хозяйки с живописцем куда больше, чем Паулине. – Вы знаете, от него так просто не отделаешься. Как всегда, угрожает! Если вы не поедете и не ублажите его, может устроить скандал. А если вся семья узнает правду... – Лолита многозначительно замолчала.
Паулина так и знала. Очередной любовник. Боже, сколько еще любителей интима оставила ей Паола?
Закрывшись в спальне, она принялась лихорадочно листать дневник: кто такой этот Донато Д''Анхеле, где живет, чем он может угрожать? Наконец, она нашла информацию о художнике и подробное описание всего того, чем занималась с ним Паола. Брезгливо отбросив дневник в сторону, Паулина вздохнула: «Господи, эта женщина просто исчадье ада!»
Тут в дверь постучали. Паулина быстро спрятала дневник в ящик секретера (утром она тщательно осмотрела этот шкафчик и научилась его отпирать и запирать, чтобы больше не попасть впросак).
- Я хочу знать, что с тобой происходит, Паола, – в комнату решительно вошел Карлос Даниэль. Он только что имел разговор на повышенных тонах с Эстефанией, которая узнала от Фиделины о распоряжениях Паолы насчет Карлитоса. – Ты вернулась очень странная.
- Ты преувеличиваешь, - попыталась улыбнуться Паулина.
- Это из-за болезни?
- Нет... Но, в общем, да... Немного.
- Может, тебе нужно к врачу?
- Не думаю. Само пройдет.
- Ты так отдалилась от меня... Понимаю, это моя вина. Я не уделял тебе достаточно времени! – Карлос Даниэль обнял ее за плечи.
Паулина, ощутив его жар, задрожала и отстранилась. О чем бы таком поговорить, чтобы увести его от нежелательных тем?
- Как дела на фабрике?
- Но тебя это никогда не интересовало...
- Мне интересно все, что касается семьи. Или я не одна из Брачо?
- Конечно, и самая красивая из Брачо! – Карлос Даниэль снова попытался ее обнять. И даже поцеловал ее в плечо. – Я не хочу говорить с тобой о делах.
Паулина почувствовала слабость и едва не упала в его объятия.
- Но о том, что ты хочешь, мы не сможем говорить еще долго, - напомнила она.
Карлос Даниэль помрачнел.
- Обещаю, что больше тебя с этим не побеспокою.
Паулина сердечно поблагодарила его и постаралась выпроводить из своей комнаты побыстрее. Ей нужно было найти адрес этого злосчастного художника, чтобы поехать к нему и объявить, что романа больше не будет. Выяснив, что Д''Анхеле живет в центре города, она позвала Лолиту и сказала, что не может пока что вести машину – она слаба после болезни. Горничная посоветовала обратиться к Педро, шоферу, который возит бабушку, Эстефанию и Фиделину, а также доставляет детей в школу и обратно. Паулина так и сделала.
В квартиру-студию Донато Д''Анхеле Паулина вошла твердым уверенным шагом, высоко подняв голову и стараясь подражать Паоле.
- Я знал, что ты придешь, - усмехнулся художник.
Он был молод, красив, прекрасно сложен и очень стильно одет. Но на Паулину не произвел ни малейшего впечатления. Ей никогда не нравились излишне самоуверенные мачо, которые считали всех женщин созданными лишь для их удовлетворения. Кроме того, Донато был явно богат, а оттого высокомерен и несдержан.
- Располагайся, cara mia. Здесь тебя всегда ждет твой полный страсти художник!
И он без лишних церемоний заключил Паулину в объятия. Она кое-как вырвалась из его мускулистых рук.
- Я спешу, Донато.
- А меня это волнует?
- Тебя – нет, но моего мужа – да.
- Не будь занудой. Мы уже больше месяца не виделись.
- Меня не было в Мехико, ты не знал?
- Вижу, путешествие не пошло тебе на пользу.
- Я больна. Больше приходить не могу. Кроме того, мой муж что-то подозревает.
- Такие мужья, как у тебя, меня не пугают.
Он поцеловал ее в шею, и Паулина отскочила на безопасное расстояние.
- Послушай, я изменилась...
- Нет, просто я перестал быть твоим капризом! – вспыхнул Донато. – Но ты остаешься моим! И я не думаю отказываться от удовольствия.
Паулина направилась к выходу.
- Я хочу тебя! – Донато схватил ее за руки. – Поцелуй меня! Сегодня ты снова будешь моей!
- Оставь меня в покое! – Паулина начала вырываться, но у художника, естественно, сил было больше.
Тогда она, неожиданно даже для самой себя, размахнулась и звонко ударила его по лицу.
- Все кончено, я же тебе сказала!
Как ни странно, после затрещины Донато успокоился. Видимо, это было то, в чем он нуждался – сильные эмоции, кипение страстей. Он отпустил Паулину и предложил выпить, чтобы расслабиться.
- Не хочу, - отвернулась она.
- А сигарету?
- Я бросила курить.
- Неужели? И зачем?
- Врач запретил. Все, я ухожу.
- Нет! Я хочу продолжить тебя писать. Раздевайся.
- Ты сумасшедший? – отшатнулась Паулина.
- Почему? Как будто я тебя голой не видел.
Паулина смотрела на него расширенными глазами. Тогда он взял ее за руку и подвел к большому мольберту, на котором стояло закрытое белой простыней полотно размером примерно метр на полтора. Донато убрал простынь, и Паулина увидела довольно бездарно нарисованную обнаженную женщину без головы. На месте лица и волос была пустота. Разумеется, Паулина догадалась, что это тело принадлежит Паоле, и испытала отвращение.
- Ты что, забыла? – нахмурился Донато, недоумевая, почему его любовница так бурно реагирует на свой портрет. Может, она поражена его талантом? – Если ты очень больна, я хочу закончить картину раньше, чем ты умрешь. Раздевайся, я говорю.
Паулина не понимала, зачем ей раздеваться, если осталось закончить только лицо и волосы, а тело уже готово, но она не собиралась вступать в переговоры на эту тему.
- Хватит глупостей, Донато. Я не буду этим заниматься.
- Хочешь, чтобы я тебя заставил?
- Выпусти меня, иначе я буду кричать!
- Кричи, устрой скандал, и твой муженек узнает, что ты мне позировала в чем мать родила! И что была моей любовницей.
- Подонок. – Паулина смотрела на него с презрением. – Делай что хочешь. Я не буду ни позировать тебе, ни тем более спать с тобой.
И, распахнув дверь, выбежала из его квартиры.
***
Еще подъезжая к дому, Паулина услышала доносящиеся со второго этажа вопли бабушки Пьедад. Она вздохнула: этот шикарный особняк напоминал дом сумасшедших. Да еще и выкрашен был в желтый цвет.
На ступеньках сидела Лолита, обалдевшая от нескончаемых криков.
- Хорошо, что вы приехали! - обрадовалась она, увидев Паулину. – Бабушка совсем озверела, требует выпивку...
- Я слышу, Лолита, - вздохнула Паулина.
- А как все прошло с художником?
- Не спрашивай...
Когда она вошла в комнату бабушки, та пыталась ударить Фиделину. Экономка закрывала лицо руками, стараясь унять разбушевавшуюся старушку.
Увидев Паулину, Пьедед переключилась на нее:
- Ты меня тоже предала! Перешла на сторону врагов, которые хотят моей смерти.
- Не говорите так. Хотите проконсультируемся с другим врачом?
При этих словах Фиделина удивленно посмотрела на нее: Паола говорит о врачах?!
- Нет! Я хочу свой коньяк! Иначе не смогу уснуть.
- Хорошо, сейчас я принесу вам рюмку, чтобы вы успокоились.
- Я расскажу сеньору Карлосу Даниэлю! – вмешалась Фиделина.
- Молчи, старая ведьма! – прикрикнула на нее бабушка Пьедад.
- Нет необходимости, - сказала Паулина. – Я сама ему расскажу.
И через пять минут вернулась с фужером, в котором было немного коньяка. Фиделина побежала к Эстефании и рассказала ей об этом.
- Что ты творишь, Паола?! – возмущенно набросилась на Паулину Эстефания.
- Даю немного покоя бабушке, - ответила та.
- Ты хочешь ее убить!
- По-моему, это вы убиваете ее своими запретами.
- Дело в том, что ты хочешь быть единственной сеньорой Брачо!
- Я и так сеньора Брачо. Но глава этого дома – бабушка Пьедад.
Старушка осушила фужер одним махом и попросила еще. Но Паулина сказала, что на сегодня уже хватит, и вышла. Эстефания последовала за ней.
- Нужно проконсультироваться с другим врачом, может, он назначит альтернативное лечение.
- Не делай вид, будто тебя волнует бабушка.
- Волнует, и не только. Я забочусь о детях – они не должны видеть ее такой. Я знаю, что ты мне не веришь, но не хочу ссориться. Поверь, я вылечу бабушку.