Глава 21. Разговоры в ночи
«Поживешь какое-то время при нашем подразделении, а потом... поезжай ко мне?»
Под натиском сильного холодного фронта по всей стране ночью прокатились дожди — там, где находился Ху Бугуй так вообще вдобавок к дождю пошел снег. Уже наступила пора зимы, температура глубокой ночью опускалась низко. Для снующих по улицам стена дождя снежным комом обращалась в несчастье за несчастьем.
Укутанный в дождевик Ху Бугуй чувствовал, как его лицо окостенело от холода. Под злым дождем и ледяным ветром он тягостно продвигался вперед. Очки невыносимо давили на нос, а от мороза онемели пальцы в перчатках. Одиноко скитаясь по территории больше трех часов, он промок насквозь: дождевик не спасал.
Нареченная ими «Зона номер один» была тем еще захолустьем — далекая от города, равнинная. Резервные войска, не осмеливаясь подобраться ближе, опасались разоблачения. Им ничего не оставалось, кроме как отпустить его одного верхом на обляпанном грязью разваливающемся велосипеде в далекий и долгий путь.
Услышав слабое эхо сигнала запроса из главного управления, Ху Бугуй остановился, стянул перчатки, согревая дыханием ладони, и потер руки. Снова сняв очки, он протер их грубыми пальцами, настороженно замер на мгновение и, не заметив ничего необычного, вновь взглянув на индикатор энергии на запястье. Но аномальное энергетическое излучение не фиксировалось. Спустившись с велосипеда, Ху Бугуй коснулся дужки очков, переключаясь на штаб. Из осторожности он по-прежнему молчал и, откинув растрепанные волосы со лба, трижды постучал ногтем по оправе — это был заранее обговоренный тайный пароль.
— Капитан Ху, — тут же отозвался Сюй Жучун, — сейчас ты находишься в самом центре предполагаемого местоположения, дальше не продвигайся. Видимо, в данный момент не происходит ничего, что могло бы вызывать сомнения. Детектор на твоем теле обнаружил энергетический координатор на расстоянии пятисот метров, в трех часах от тебя. Возвращайся тем же путем. Будь осторожен и не тряси его — очень вероятно, что в координатор встроена система оповещения, сейчас я попробую определить, не он ли мешает передаче сигнала от того твоего друга.
Ху Бугуй кивнул, разворачивая велосипед.
— Это новая модель устройства подавления отслеживаемого сигнала, — Сюй Жучун поправил свои до неимоверности большие очки и нахмурился. — Благодаря этому устройству, когда проходит сигнал от твоего друга, я, как приемная сторона, получаю около сорока или пятидесяти возможных точек местоположения по всему земному шару. Промучившись целых три дня, я откинул часть из них, оставляя только эти семь наиболее вероятных. Проще говоря, они работают как прокси-сервера в интернете, но при этом они гораздо сложнее устроены! Просто невероятно!
Ху Бугуй на мгновение замолчал — у Сюй Жучуна была дурацкая привычка слишком высоко оценивать себя и ускользать от сути в полете мысли — очень редко из его уст можно было услышать фразу «просто невероятно».
— В чем дело?
— Это еще не запущенная в широкое пользование военная разработка нашей страны, у подразделения «Гуйлин» есть один образец, который был подписан главой Сюн к использованию полмесяца назад. Я знаю об этом только потому, что принимал участие в разработке в качестве научного исследователя.
Дальше говорить не было нужды. Услышав это, Ху Бугуй уже понимал, к чему тот ведет. Синие печати или непонятно откуда взявшаяся Утопия, другими словами — антиправительственная организация с неясной целью и составом участников. Откуда они вообще могли обладать такой научной и технической силой?
Кто прикрывал их спины?
— Капитан Ху...
Ху Бугуй прервал его, понизив голос в бушующем потоке ветра со снегом:
— Пока не распространяйся другим, а доложи лично генералу Сюн. Если будут какие-то заминки свыше, он сможет их разрешить. Меньше думай и добросовестно посвяти себя своей задаче.
— Есть.
Снова переключаясь на канал, связывающий со спецподразделением, Ху Бугуй объявил о завершении зачистки, приказав оставаться готовыми к действиям в любую секунду. Оседлав велосипед, он снова протер левую линзу очков, вернулся на канал Су Цина — еще недавно по-честному видевший сны он в какой-то момент проснулся и сел на кровати. Его пожилой сосед по комнате уже провалился в крепкий сон, настенные часы пробили половину третьего ночи.
Ху Бугуй застыл. Он чувствовал, что с состоянием Су Цина не ладилось. Так уже не в первый раз — с тех пор, как он вернулся на базу синих печатей, каждый белый день находясь в подъеме сил, досыта наедаясь и засыпая, он каждую ночь обязательно просыпался в это время. Ху Бугуй присматривал за ним не первый день. Тогда, в доме Чэнь Линя, он еще мог понять, что Су Цин мог бояться, испытывать стресс и подобное остальное, от чего можно потерять сон. Но разве он не прожил в Сером доме куда больший срок? Почему все происходит именно так?
В непроглядной тьме комнаты, глядя на свои руки, Су Цин сидел на кровати, выпрямившись и не шелохнувшись.
Ху Бугуй решился заговорить, но его вдруг одолело волнение, что внезапный звук может только сильнее напугать Су Цина. Медленно он чуть подкрутил уровень громкости у себя — звук дождя в динамиках постепенно усилился, так, чтобы Су Цин его четче расслышал.
И в самом деле секунду спустя тот зашевелился.
Ху Бугуй снова понизил громкость, спрашивая:
— Что с тобой?
Су Цин отреагировал не сразу — из-за того, что только проснулся, или вовсе по другой причине. Услышав вопрос, он откликнулся только спустя четыре-пять секунд, медленно глянув на Чэн Вэйчжи и тихонько, едва слышно, поднимаясь на пути в ванную. Закрыв за собой дверь, он осел вниз, опираясь о стену, и только тогда прошептал:
— Самая настоящая бессонница.
Ху Бугуй нахмурил брови, стараясь сделать голос мягче, но даже так ему казалось, что слова прозвучали слишком грубо:
— Ты так и не смог уснуть или ни с того ни с сего проснулся? Приснился кошмар?
Су Цин вновь долгое время не отвечал, сидя, будто оцепеневший. Устройство связи считывало его психическое состояние — пусть даже Ху Бугуй не был по профессии врачом, он понимал, что все показатели достигли низких отметок.
— Су Цин? — позвал он, не удержавшись.
— М? Уже слишком поздно, я немного не в состоянии. Что ты только что сказал? — не понимающе отозвался Су Цин, потирая переносицу.
Ху Бугуй слышал, что его голос стал более медленным, чем днем, даже немного гнусавым, и повторил снова. Су Цин бессознательно вытянул руку, рисуя на запотевшем стекле зеркала — оттуда на него смотрел молодой парень с наполовину вытянутой из тела душой. Его взгляд растерянно блуждал, безжизненно побелели щеки, а растрепанные волосы со лба будто давили на брови, делая его еще более поникшим и слабым на вид.
— Все... сразу, — ответил он. — В голову лезло всякое, но не знаю, это воспоминания или сон, так запутанно...
— Воспоминания о чем? — выдав вопрос, Ху Бугуй до сих пор думал, что его голос звучит неуклюже и жестко, а потом вдруг добавил. — Если тебе комфортно, можешь поделиться.
Су Цин кивнул, с усилием задумался.
— Вот ты спросил, и я сразу все забыл, — горько усмехнулся он. — Наверное, я только что заснул?
Ху Бугуй через зеркало наблюдал за Су Цином и внезапно почувствовал, будто человека перед ним подменили — тот шустрый, храбрый, надоедливый и бестолковый мальчишка, сплошная головная боль, стал фарфоровой куклой, которая целую вечность обдумывала ответ.
С пустым, поблекшим взглядом, с маской невыразимой печали и усталости Су Цин, не заговори с ним, мог, просто не шелохнувшись, смотреть, уставившись в одно место и думая о чем-то своем, не отходя спать.
На сердце Ху Бугуя что-то оборвалось — он понимал, в чем дело. Лу Цинбай предупреждал, что даже если и Су Цин после первого Пира выглядит на редкость впечатляюще, будто с ним ничего не случилось, они прекрасно знали, что такого произойти с серыми печатями, а особенно второго типа, не может. Его душевное состояние травмировано, и он всего лишь не желал отчетливо показывать это другим.
Остановив велосипед, Ху Бугуй стер со стекол очков капли дождя, снова потер околевшие от мороза руки, глубоко вздохнул и, будто уговаривая маленького ребенка, сказал:
— Иди ложись в кровать, я почитаю тебе сказки, и ты сразу заснешь, хорошо?
— А, — Су Цин ни капли не двинулся, продолжая сидеть с вытаращенными глазами, обмениваясь растерянными и беспомощными взглядами с собой из зеркала, будто в него вселился опрометчивый бог неудач.
— Возвращайся в кровать и ложись, — вновь терпеливо проговорил Ху Бугуй.
Су Цин зевнул. Все его движения замедлились, даже моргал он, словно находясь в замедленной съемке:
— Рассказывай... Лень шевелиться.
Ху Бугуй задумался, отключил всех остальных, чтобы не напугать ночным ужастиком напарников, и не спеша принялся читать опостылевшую и надоевшую «Сказку о том, как Черепаха и Кролик в беге соревновались». История до ужаса скучная — что в первоначальном, что в последующем изданиях. На личном опыте Ху Бугуй знал — хитро прочитай ребенку ее первую версию, и уже спустя половину от скуки малыш уснет без задних ног.
Но Су Цин сказку не слушал и не засыпал. Пара предложений, и по его лицу вновь не скажешь, куда его унес поток рассеянных мыслей — оваций от Су Цина не дождаться.
Ху Бугуй прервался.
— Су Цин? Су Цин? — позвал он дважды.
Подобно компьютеру со сбоем системы — двинь курсором, и значок песочных часов зависнет на ближайшие полдня — Су Цин не отвечал, сколько к нему не обращайся, а после, спустя немало времени, он будто ожил и растерянно спросил:
— Ты что-то сказал?
Ху Бугуй взглянул на него — точно никуда не годится.
— Ну-ка вставай, — серьезным тоном начал он, — немедленно возвращайся в постель, закрывай глаза и замолкай. Если не сработает, я попрошу нашего доктора подключиться к тебе. Тебе необходимо лечение.
Су Цин хранил молчание, не давая понять, расслышал он или нет. И в тот момент, как Ху Бугуй решился вновь повторить, взгляд Су Цина вдруг переметнулся.
— На улице дождь, да? — спросил он.
Ху Бугуй застыл, не понимая, почему тот вдруг сменил тему разговора, но продолжил вести ее вслед за ним:
— Да.
— Ты все еще снаружи?
— На базе синих печатей установлены меры защиты. Сейчас мы вручную устраняем препятствующие устройства.
— А-а... — Су Цин медленно поднялся, опуская ладонь на ручку двери ванной, но неожиданно остановился, повернулся спиной к зеркалу, склонил голову и, сутулясь, вновь перескочил на другую тему.
— Я только что вспомнил, что снилось...
Ху Бугуй неосторожно нырнул в яму колесом и, останавливая велосипед, ногой уперся о землю. Но кто бы знал, что дороги за городом глубокой ночью настолько обманчивы — он завяз ногой в грязи. Сапог нырнул в лужу, и студеная глинистая вода тут же просочилась в обувь.
Помотав головой, Ху Бугуй, не заботясь о промокшей в мутной воде правой ноге, выбирался из грязи, вытягивая велосипед. наспех спрашивал Су Цина, боясь, что вскоре он забудет все вновь:
— Что ты видел во сне? — наспех он спросил Су Цина, боясь, что вскоре тот забудет все вновь.
— Мне снилось... — Су Цин коротко улыбнулся, тут же прячу улыбку, — как папа привез меня маленького в наш родной город, поклониться могилам родных. Как он вставил и зажег палочки благовоний. От них исходил благодатный сине-зеленый дым* — пусть эти палочки и сделаны руками людей, но указывая на струйку зеленоватого дыма, он хвалился моей маме, что однажды я обязательно смогу прославить свою семью будущими заслугами.
Ху Бугуй ни слова не произносил. С трудом держась под проливным усиливающимся дождем, остановив велосипед, он слушал прерывистый голос Су Цина с того конца. Сердце пронзило болью.
— И что же в итоге? Он совсем не ожидал, что спустя двадцать лет я приведу домой мужчину, что выведу его из себя — поэтому весь этот бирюзовый дым — всего лишь чистая случайность, а не предначертанный тебе дар. Всего лишь подделка. Великих богов и следующих за ними бессмертных не так легко обмануть...
— Су Цин.
— Мм?
— Как вернешься с базы, я попрошу Лу Цинбая внимательно тебя осмотреть, поживешь какое-то время при нашем подразделении, а потом... поезжай ко мне? — Ху Бугуй замялся, — не пойми неправильно, никакого подтекста нет. Просто люди за спиной противника могут быть слишком сильны, нам нужно хорошенько тебя охранять. У меня ты будешь в безопасности, и к тому же... это будет в знак извинения от меня.
Су Цин вновь отсутствующе замер. Было не ясно, услышал ли он.
— Возвращайся в кровать и ложись, — вздохнул Ху Бугуй.
Точно как марионетка, Су Цин послушно вернулся в спальню, укладываясь в постель.
— Закрывай глаза. — Ху Бугуй будто вел умственно отсталое дитя. Он действовал решительно и смело, как порыв яростного ветра шквалом с дождем. Его выдержка была невероятно хороша... со всеми, кроме того болтуна Сюй Жучуна.
Су Цин прикрыл веки. Под звуки бушующего ветра с дождем, Ху Бугуй заканчивал читать «Трех поросят» и начинал «Головастика, что ищет маму». Он читал детские сказки всю дорогу, замечая, что Су Цин не спит. К тому времени, как он увидел, где прятался спецотряд, уже почти рассвело. Су Цин беззвучно заснул.
Дождь прекратился. Вымокший до нитки Ху Бугуй, отыскал тряпку, обтираясь от грязи. Сменив одежду, он, тяжело дыша, осушил бутылку минеральной воды:
— Сообщите главному штабу, чтобы прислали вертолет. Переходим к следующему отмеченному району.
Автору есть что сказать: Обстановка запутанная, но переживать не нужно — в драму не скатится. Как вот такой крутой учитель Чэн мог вообще попасться == Наверное, со стороны читателей выглядит так, будто я пытаюсь скакнуть прямо к романтике...
Но их знакомство будет постепенным, позволим капельке радости немного облегчить судьбу этих двоих.
Примечания:
1) «Благодатный сине-зеленый дым» — кит. 青烟 qīng yān «дым цвета цин» , слово «благодатный» я сознательно добавила, чтобы примерно передать суть в ходе чтения. Речь идет о струйке дыма от благовоний, зажжённых на могилах предков. По китайским легендам это означает, что один из предков стал бессмертным совершенствующимся, благословив потомков на счастливую судьбу. По сюжету новеллы, скорее всего, речь о почившей маме Су Цина.