Глава 20. Тупик
«Оказывается, вопрос их существования являлся лишь парадоксом».
Члены подразделения «Гуйлин» боялись привлекать внимание, а рисковать серыми печатями и заложниками не осмеливались. Но рисковать им приходилось — самими собой.
Прожженные мастера из технического избегали любые авантюры. Избегай, раз можешь избегать. Они полагались на науку и технику: пусть лучше проблема решается не ценой жизни людей и крови. Верной для разъездной службы во главе эффективность: как только прогремят залпы ожесточенного боя, так значит они на верном пути.
Сюй Жучун в суете намекал, что победа в технологической войне за ним, но Ху Бугуй, к несчастью, того и вовсе не замечал: единолично и самонадеянно проведя короткий сбор, он быстро взял курс на новый план действий.
— Вокруг базы синих печатей обязательно найдутся установленные механизмы защиты, — возразил Сюй Жучун, — вас обнаружат сразу, как вы приблизитесь...
Ху Бугуй на миг задумался.
— Отыщи мне форму и велосипед работника Почты Китая.
Сюй Жучун умолк.
Наскоро переодевшись в принесенную Фан Сю форму, Ху Бугуй надел кепку, и вмиг преобразился в самого мрачного почтальона с серьезным лицом из всей службы Почты Китая — будто его долгом значилось не доставлять письма, а сбрасывать бомбы.
— Капитан Ху, я думаю, идея немного рискованная, — чуть помолчав, Ляо Чэнь
не удержался от комментария.
— Вот именно, — ухватил момент Сюй Жучун, — ничего не выйдет. Стоит попасть на территорию базы синих печатей, как ворвутся эти... вооруженные при полном параде... как они там себя называют?
— Утопия, — добавил Лу Цинбай.
— Да-да, точно, их ватага! Да там у каждого по оружию, они ж тебя изрешетят в сеточку.
Ху Бугуй взглянул на Сюй Жучуна, но ничего не ответил, по-прежнему сбрасывая его со счетов, словно того вовсе и не было рядом.
— Высадите меня за километр от предполагаемого объекта. Постарайтесь не вызвать подозрений, — развернулся он, отдавая приказ. — Цинь Ло, Фан Сю, объединитесь с отрядом особого назначения и оставайтесь на связи. Чэнь Юань, найди хорошее укрытие и подстрахуй нас издалека.
— Капитан... — замешкалась Цинь Ло.
— Есть возражения? — взглянул на нее Ху Бугуй.
Цинь Ло на мгновение замолчала и ударила каблуком:
— Никак нет!
Ху Бугуй надел наскоро протянутые Лу Цинбаем очки — обычные с первого взгляда они будто скрывали пропитавшую каждую клеточку свирепость в выражении лица. Теперь он выглядел добродушнее, искреннее, почти не гнетуще — совсем другое дело.
Он нажал на кнопку на оправе, и справа от стекла тут же всплыли три экрана — один выходил на объединенных со специальным отрядом членов разъездной, другой на главный штаб. Третий связывал с Су Цином.
Переключившись на последний, Ху Бугуй обернулся к Лу Цинбаю:
— Я пригляжу за ним. Но у меня не всегда будет возможность оставаться на связи. Понадобится твоя помощь из штаба.
— Капитан Ху! — видя, что его не замечают, крикнул Сюй Жучун, привлекая внимание. — Не упрямься, тебя же поймают, а как схватят...
— Я же не тебя заставляю идти, — бросил на него удрученный взгляд Ху Бугуй.
На секунду опешив, Сюй Жучун затих. А затем, поняв скрытый смысл, тихо и расстроенно отпрянул к углу, почувствовав себя так, словно на него пренебрежительно посмотрели свысока.
— Приступаем к плану «Б»! — лаконично скомандовал Ху Бугуй.
И как только он отдал приказ, подразделение Гуйлин оперативно приступило.
— Все в порядке, ты один из техперсонала, — перекинув оружие за спину, Фан Сю взглянул он на Сюй Жучуна, утешительно похлопав его по макушке, — все, что тебе нужно — хорошо сделать свою работу.
— Ты правда в это веришь? — отрешенно и тихо, задрав голову, пробормотал Сюй Жучун. — У меня предчувствие, что однажды я еще себя покажу!
Фан Сю посмотрел на потолок, задумался. Пойдя вразрез с собственной совестью, он кивнул.
— Обязательно наступит решающий момент... — вздохнул Сюй Жучун, продолжая мечтательно бредить. — Как думаешь, что произойдет? Упадет метеорит, или...
— Знаю! — с серьезностью вытянул перед ним палец Фан Сю.
Преисполненный надеждой, Сюй Жучун посмотрел на него, ожидая ответ.
— Тебе просто нужна таблетка снотворного! — и, не скрывая улыбки, тот умчался к Цинь Ло и остальным.
Только спустя три секунды Сюй Жучун понял, о чем говорил Фан Сю и со злостью пинком перевернул стул:
— Вы... вы, доисторические безмозглые существа! Вам не понять духовный мир высших животных!
***
Когда Су Цин увиделся с профессором Чэном вновь, его поглотила непередаваемая радость — прямо как однажды объединенный с четвертым красной армии второй фронт.* Чэнь Линь привел его обратно в Серый дом: мимо охраны, в комнату, где Су Цин жил под одной крышей с Чэн Вэйчжи.
Тот стоял у окна с книгой в руках, на его переносице поблескивали очки для чтения. Услышав, как кто-то пришел, Чэн Вэйчжи поднял голову, и его глаза вмиг округлились. Он поднялся спустя долгое время, задрожав — Пиршество окончилось уже как три дня. Вернувшиеся оттуда обезумели, все, как один, поглупели. А Су Цин все не возвращался. Чэн Вэйчжи знал, что вероятность умереть у носителей второго типа печати крайне высока, но совсем не думал, что он...
Всего за месяц с небольшим такое чудное дитя стало его товарищем.
— Су... Су Цин?
Су Цин хотел во все горло крикнуть: «Великий и ужасный я снова вернулся!»* — но, увидев, что по-прежнему стоявший рядом Чэнь Линь не собирался убраться подальше, лишь широко-широко улыбнулся:
— Дядя Чэн!
— Ох... Ох, как хорошо! Как хорошо, что ты вернулся, как хорошо...
Только притянув Су Цина к себе, Чэн Вэйчжи заметил Чэнь Линя. Волнение счастья сменилось тревогой.
— Ты?!
Развернувшись, тот закрыл дверь.
— У меня есть пара вопросов, — опершись о нее спиной, он обратился к Чэн Вэйчжи. — Не волнуйся, я уйду сразу после того, как их задам.
— Что тебе нужно? — из-под бровей глянув на гостя, Чэн Вэйчжи, как заботливая курица-наседка, покрепче прижал Су Цина к себе.
— Синие и серые печати ведь одинаковые? И те, и другие... в каком-то роде являются промежуточным продуктом? Заготовкой? Как думаешь, какая энергетическая система может считаться естественной?
Не ожидая от Чэнь Линя вопроса, Чэн Вэйчжи оторопел. Самым ненавистным школьным предметом Су Цина была биохимия. Вступительный экзамен гаокао* он сдал только благодаря нескольким нанятым репетиторам, и то еле перейдя порог. Но в какой-то момент после всех их разговоров в нем проснулся интерес. Навострив уши, Су Цин слушал, и не вытерпев, прошептал Чэн Вэйчжи:
— Он сказал, что синие печати тоже активируются людьми, а не появляются естественным путем.
С удивленным «А?» Чэн Вэйчжи поправил очки:
— Тогда все верно. Ты можешь рассмотреть восемь систем органов человеческого организма. Естественно сформированные системы обладают «полным механизмом», совершенным: что используется, как оно дополняется, как проходят в организме биохимические реакции, какую роль играют вещества, полученные в ходе реакций, и как они выводятся — все эти пункты являются взаимозависимыми и помогают организму долгое время пребывать в стабильном состоянии.
Только он проговорил о «долгом пребывании в стабильном состоянии», Су Цин заметил, как дернулись уголки глаз Чэнь Линя.
— Ты тоже должен ответить на один мой вопрос, — сказал Чэн Вэйчжи. — Я очень долго думал... Почему синие печати нуждаются в серых печатях соответствующего типа? Сначала я пришел к выводу, что проблема в том, что если человек будет «питаться» одной эмоцией, то уровень противоположной ей будет безгранично увеличиваться, приводя таким образом к опасности выхода человека из-под контроля. Но подобное объяснение звучит слишком притянуто за уши. Физические способности и сила синих печатей во много превосходят эти же показатели обычных людей. Даже если они бы и потеряли контроль, то что бы тогда могло произойти?
— Не сказал бы. Так называемое «усиление» синих печатей — потенциально обычная способность человека, возбуждаемая огромным потоком энергии. В критический момент и простой человек, и психопат могут обладать силой такого же уровня.
— Нет, — покачал головой Чэн Вэйчжи, — абсолютно точно дело обстоит иначе. Допустим, группа людей, чьи эмоции были поглощены, оказалась очень большой. Тогда влияние на каждого по отдельности не будет слишком серьезным. Потерявшие контроль над своими эмоциями и переживающие физический всплеск сумасшедшие никак не могут сравниться с вами — с теми, кто остается в здравом уме и знает, как использовать силу. К тому же, синие печати не поглощают эмоции, подчиняясь другим, отчего им трудно сотрудничать друг с другом. Но по крайней мере они всегда смогут остановить сумасшедших.
Чэнь Линь молчал.
— Есть у меня одна догадка, — резко продолжил Чэн Вэйчжи, — серым печатям нельзя не существовать. Потому как противоположные друг другу эмоции спаиваются воедино. Вы не можете «вытянуть» из человека только одну эмоцию. Эмоции похожи на цепь ДНК, и им необходимо находиться в паре, не так ли?
В комнате слышалось лишь тяжелое дыхание троих. Спустя время Чэнь Линь неслышимо усмехнулся, снял очки и потер переносицу. Взгляд Чэн Вэйчжи упал на верхушку оправы. Будто задумавшись о чем-то, тот посмотрел на Чэнь Линя.
— Да, твоя догадка верна, — Чэнь Линь надел очки вновь и посмотрел на Чэн Вэйчжи, — отрезанный от мира, взаперти, цепляясь лишь за тонкую нить предположений, ты пришел к настолько точному выводу. Ты и правда гений.
Чэн Вэйчжи не отреагировал на его лесть:
— При потреблении «веществ» необходимо внешнее поддержание, к тому же синие печати не способны выводить «вещества» и могут только преобразовать и использовать энергию. Даже если не говорить о живых организмах, машины куда точнее вас.
Побоявшись что этот эмоционально нестабильный «механизм без детальки» сейчас вдруг выйдет из себя, Су Цин вмиг напрягся. Чуть развернувшись, он направил кольцо в сторону Чэнь Линя.
— Ты прав, — вздохнув, он кивнул. — Синие печати — всего лишь материал для экспериментов. Самое смешное, что они сами об этом не знают.
— Кроме... — после недолгого колебания вдруг сказал Чэн Вэйчжи.
— Что? — Чэнь Линь неимоверно быстро вздернул голову. Его глаза так заблестели, будто готовы были высечь искры. — Кроме чего?
Чэн Вэйчжи задумался.
— Кроме того, кто сразу мог бы иметь два энергетических кристалла. Так кристаллы могли бы взаимодействовать друг с другом, поддерживая. А используемые эмоции оставались бы несмешанными, сами по себе. Связь противоположных эмоций очень загадочна — если одной меньше, другой больше. Взаимно связанные, они сочетаются и в то же время противостоят друг другу. Два энергетических кристалла сродни вечному двигателю...
С каждой фразой он распылялся сильнее, темп его речи ускорялся. Позабыв, кто такой Чэнь Линь, Чэн Вэйчжи преобразился в преподавателя, ведущего лекцию:
— Нет. Неверно. Вечного двигателя не существует. Необходимо добавить, что энергетическая система подобного типа берет начало из нервной и эндокринной системы человека. В конце концов, все это — химическая энергия, полученная из потребленной пищи. Таким образом, орган, укрепленный новой энергетической системой, сможет потреблять больше пищи и снабжать функционирование новой системы. Проходя этот цикл, создавалась бы более массивная, более чистая энергия, которую легче бы впитал человеческий организм. Такую систему и можно было бы назвать целостной, законченной!
И Су Цин, и Чэнь Линь застыли от изумления: пусть Су Цин не мог разобрать всего, но он понимал, что то, о чем говорит профессор Чэн — необыкновенно и феноменально. Научные работники Утопии просто никчемны, раз не додумались до того, о чем догадался запертый от жизни старик.
Чэнь Линь отреагировал быстрее — мягко, словно затратив на слова все силы, он сказал:
— Однако же... один человек не может обладать двумя энергетическими кристаллами. Тогда нарушится закон эмоционального притяжения, на который опирается суть существования синих печатей.
Искра в глазах Чэн Вэйчжи погасла. Будто вырванный из сладкой неги, он кивнул — его утверждение всего-то построено на «невозможной гипотезе».
Уголки губ Чэнь Линя растягивались сильнее. Он рассмеялся, и смех его раздавался все громче, переходя в надрывный, истерический — существование полноценных синих печатей основывалось лишь на предпосылках, по которым они существовать не могли вовсе. Оказывается, вопрос их существования являлся лишь парадоксом.
За такое долгое время он стал единственным, кто боролся меж человеческими чувствами и желаниями — кричащий от страданий искатель, оставшийся в трезвом уме. В подозрениях и опасениях, ненависти и бестолковой глупости, он блуждал в потемках, разыскивая в конце тоннеля свет. И вот, наконец, спотыкаясь, едва не падая, он увидел луч. Мечтающий вырваться из тьмы, он вдруг понял — все это время он находился под опущенным стеклянным колпаком. И шанса выбраться нет.
На его глазах выступили слезы. Неожиданно толкнув дверь, Чэнь Линь бросился прочь.
Автору есть что сказать: Обескуражены? Что ж, если некоторые из вас — да, то могу утешить — следующая глава будет драматичным представлением ~
Примечания:
1) Когда шла речь об объединении армии Китая, подразумевался Великий поход под руководством Чан Кайши, событие периода гражданской войны Китая в ХХ веке.
2) В оригинале эта фраза звучит как: «Я, Ху Ханьсан, вернулся!». Ху Ханьсань — кит. 胡汉三 hú hàn sān, отрицательный герой революционного фильма 《闪闪的红星》shǎn shǎn de hóng xīng, «Сияющая красная звезда» 1974 г.. Фраза закрепилась после выхода фильма, став устоявшимся выражением. Если искать схожую фразу в русском, то, думаю, сюда можно отнести что-то типа «Ага! Не ждали?».
3) Гаокао, кит. 高考 gāo kǎo (полностью — 普通高等学校招生全国统一考试, Единый государственный экзамен для поступления в высшие учебные заведения) — выпускной экзамен, по своему принципу напоминающий ЕГЭ. Проводится он централизовано, но только на территории материкового Китая, 7-8 июня каждого года. Включает обязательные предметы (китайский, математика, иностранный язык) и предметы по выбору.