Глава 18 « Ванна, наполненная звёздами»
И снова мы возвращаемся к Исаии, мой родной читатель. Он продолжает свою беспощадную Игру в стенах корабля, пока Эйл с Андреем далеко-далеко от его когтей. Сегодня мы поговорим о Кроули Марсиэле – то бишь юном Императоре.
Человеком он всегда был жестоким, грубым и неестественно мрачным. Всё в его эмоциях выдавало равнодушие: он мнил себя великим без какого-либо на то величия. Ему казалось, что всё вокруг него блистает алмазами и серебрится ковром богатства и власти, однако кто знает... Возможно, его утопят в собственной ванне, наполненной чужими звёздами.
И этот кто-то будет обязательно Исаия.
Кстати о ванне и об Исаии... Его вызвал к себе на днях Кроули: тот настолько не мог отложить встречу, что вызвал Телохранителя прямо в свою ванную комнату с видом на безграничный космос, уныло наблюдающий за вальсом Исаии.
Ультразащищённые двери открылись.
Шаг.
Шаг.
Шаг.
Кроули лениво развалился в чёрной мраморной ванне, выжидая гостя. Тот медленно шагал к нему сзади, ибо ванна была повёрнута лицом к иллюминатору, который в свою очередь был напротив двери.
Шаг.
Шаг.
Шаг.
Сайа уже тенью стоял над головой Императора. Тот с такой же ленью приоткрыл алые глаза, мельком взглянул на него исподлобья и буркнул: « Не заставляй меня скучать. Говори же, как обстоят дела с террористом КилимТиеса?».
– А разве Вы не знаете? Сонная Нева похоронила в своих радиационных землях этого ублюдка, – с улыбкой ответил де Хелл, обходя сбоку ванну.
– Исаия... так ведь тебя зовут?
– Конечно, господин, – созерцая на чёрное пространство под названием «космос», сдержанно кивнул Иса.
– Тогда скажи мне, Исаия, где его голова? Я велел тебе достать его голову. Иначе я ни разу не поверю твоему слову, что он так просто погиб, хотя мой отец уже пять лет не мог его поймать.
– Тогда Ваш отец не так умён, как Вы, – Исаия давно прознал способ общаться с этим капризным молодым Императором: все свои заслуги присваивать ему. Но в этот раз Марсиэл был не в духе. Он метнул резкий и довольно пугающий взгляд томных красных глаз под цвет рубинов прямо на своего гостя, а затем приказал ему подойти к нему поближе. Исаия молча подошёл, презренно оглядывая белоснежное тело своего Императора. Прозрачная вода нисколько не прикрывала его, а наоборот будто обличала всю красоту мужчины.
– Ты считаешь, что мой отец глупец? – его голос звучал тихо, словно он вовсе не зол, но чёрные аккуратные брови хмуро выражали всё его недовольство.
– Я считаю, что Вашему величию не хватает одной детали... – Исаия, как уже много раз делал, перевёл тему на свой лад, дабы не вызвать гнев этого капризного императора.
Де Хелл взял на мраморном столике дорогущий бальзам для ванны и с позволения Кроули открыл миниатюрный чёрный тюбик. Оглядев его с явным предвкушением спектакля, он вылил пару капель в ванну императора. Кроули продолжал наблюдать, подперев голову на бортик ванны. Прозрачная жидкость вдруг смешалась в симфонию сине-фиолетовых палитр и блёсток, образуя магическую иллюзию космоса. Исаия упал на колени перед ванной, держась за бортики, и размешивая воду, сказал:
– ...Космоса. Я хочу, чтобы Вы знали, что каждая звезда принадлежит Вам, я захвачу для Вас любую планету, любого, кто воспротивится Вашей воли, так о каком отце может идти речь, если Ваше могущество вместе со мной дойдёт до самого края человеческих возможностей и нагло ещё перешагнёт его?
Кроули не сдержал улыбки. Если есть какая-то для него более сладость, чем эти нескудные речи Исаии, то это только танец с красивой аристократкой.
– Исаия, я хочу голову Айдена КилимТиеса, тогда я позволю тебе любые глупости даже самые непристойные. А пока ты меня разочаровываешь. Сгинь.
Сайа сдержал внутри себя эту лютую ненависть к своему заклятому врагу, которого он так ласково именует «Господином», и поднялся с колен, собираясь уходить, пока вдруг Марсиэл не произнёс:
– Постой. Всё же мне мало. Подойди ко мне.
Исаия послушно стал приближаться.
Шаг.
Шаг.
Шаг.
– Ещё ближе, – проводя пальцами по водной глади, с престранной улыбкой скомандовал Император.
Шаг.
Шаг.
Шаг.
Исаия уже стоял вплотную к ванне, всё так же величаво озирая белоснежное тело в ванне. Тот выпрямил спину, хитро улыбнулся, будто пародируя своего Телохранителя. В его телодвижениях Сайа прочитал коварство, какую-то подлость, игру. Исаия понял ход его мыслей. Он осознал, что его неизбежно ждёт собственная кровь. Марсиэл хочет крови. И скорее всего, вены де Хелла будут вспороты его же кинжалом, проливая своё содержимое сладким бокалом вина прямо в ванну, наполненную звёздами.
Вдруг! Догадки Исаии оправдались... Почти.
Тяжёлая рука Императора грубо схватила за рубашку Телохранителя и так же жестоко и без пощады потянула к себе. Сайа еле удержал своё тело над бортиками, ощущая ещё чётче запах смородины и мяты, исходящий из ванны. Его тёмная рубашка у груди промокла, но сейчас её хозяин чувствовал лишь что-то поистине ужасающее перед его лицом. Кроули же резко растянул клыкастую и злую улыбку, огромными жгучими глазами рассматривая удивлённого Исаию. Император медленно наклонял голову в разные стороны, будто запоминая каждую деталь своего беспомощного слуги.
И тут же резко он выхватил из ножен Исаии его серебристый кинжал и в эту же секунду разрезал те самые капилляры на лице Телохранителя, от которых в пляске стала хлестать тёплая кровь, оставляя на лице Кроули багровые пятна, а в воде стали образовываться будто огнедышащие раскаты взрывов посреди вымышленного космоса.
– Сайа – гнетуще проговорил Кроули, смакуя его имя в своей чёрствой пасти, – если мне принадлежит весь космос, то ты мне принадлежишь тоже, верно?
Исаия с дрожанием кивнул, ощущая адскую боль. Так хотелось кричать и хвататься за своё лицо, но он продолжал стоять близко к Императору и с ужасом смотреть ему в глаза. Губы дрожали, но Иса старался лишь незаметно скалиться и притуплять чувства мыслью о том, что вскоре настанет его время мстить.
– Тогда моя ванна должна быть не только наполнена космосом, но и твоей кровью. В следующий раз я не буду к тебе так добр, так что бойся меня, наглый райдифаеровец.
С этими словами Марсиэл отпустил Исаию. Он тут же отбежал в сторону от господина и прикрыл лицо рукой, начиная уже ощущать слабость и тошноту.
– Свали, отродье. Я хочу залипать в космос без твоего нытья.
Исаия молча ушёл, еле глотая воздух ртом. Боль не отступала, а лишь, казалось, усиливалась.
В глазах де Хелла читалась лютая ненависть. В закромах тёмных коридоров его чёрная тень шагала в свою комнату с видом на планетарий. Кровь стекала с его лица, пока он отрешённо шёл, подняв голову, словно она его вовсе и не тревожила.
Ворвавшись в спальню, где мирно сопела Саталия, он навис над ней с выпученными горящими глазами. Девушка тут же проснулась от громкого хлопка дверью и от его резких действий. Они смотрели друг на друга: его взгляд выражал беспрерывную злобу, её – страх.
– Исаия... что ты творишь? – блеклым голосом выдавила Сата из себя.
– Чёрт возьми, дорогая, как я тебя люблю, – помешано и дико – именно так звучали его резкие и хриплые слова. Он едким взглядом высматривал каждую деталь её лица во мраке, будто и без света он видел Саталию идеально. Видел, ощущал, предугадывал, властвовал – он словно проник в её душу и оттуда пускал свои паучьи нити, завязывая её крылья и перекрывая сонную артерию.
Саталия ошарашено прикрыла пол-лица одеялом, сторонясь своего безумного недомужа (она до сих пор не могла принять тот факт, что она его жена) и вскрикнула ему отойти от неё. Впервые она ощутила панику, просто оказавшись лицом к лицу с кем-то, она чётко ощутила присутствие кого-то другого, кого-то злого и беспощадного. Перед ней не Исаия.
– Ха? Что случилось, моя милая Сата, приснился страшный сон? – он медленно наклонил голову вбок. Девушка ощутила, как с его лица капает ей на щёки что-то тёплое.
– Исаия, что с тобой? – не унималась она, уже начав бить его коленями. Тот послушно отпрянул. Встал. Подошёл к иллюминатору. И засмеялся.
– Да ничего такого! Просто я уже придумал, как избавлюсь от императора. Саталия, вставай и собирай вещи, мы едим в Онуэко!
– Но сейчас полпервого ночи!
– Дорогая, поэтому и поедем сейчас! Нам нужно вернуться к вечеру, мой господин Кроули жаждет моего присутствия в своей никчёмной жизни только по вечерам. У нас с тобой много времени...
Саталия кое-как поднялась с кровати, следя с недоверием за тем, как Сайа топчется посередине комнаты и изучает свой планетарий, задрав голову кверху. Его лицо было всё красное, но его один алый глаз выделялся сильнее собственной крови, излучая во мраке кровавое сияние. Она тут же побежала за повязками и пластырями, однако он лишь умыл лицо и разрешил наложить на огромный порез какой-то хлипкий пластырь.
Ей казалось всё это кошмаром, приснившимся в самый неподходящий момент. Он так злорадно давил улыбку из себя всю поездку на Онуэко, пил какой-то чай с приторным запахом и стучал пальцами по столику. Она же нервно читала какую-то книгу на букфри* и ощущала, что находится в капсуле с каким-то незнакомцем.
Её испуганный взгляд часто обращался в его сторону: первые секунды ей казалось, что перед ней какой-то монстр, но потом искаженный образ вновь слипался в Исаию.
– Я тебя не узнаю, – предательски вырвалось с губ.
Он непринуждённо повернул лицо в её сторону, словно в её словах нет ничего необычного.
– Ты хочешь обсудить со мной моё поведение? – Исаия говорил ласково, будто не замечая, как она боится его.
– Ты говорил мне, что теперь прожил жизни двух людей. Как жил другой ты?
– В одиночестве.
Он больше ничего не сказал. Саталия предпочла не донимать его, уткнулась к стене и уснула.
Иса же давил на свою рану, утешая свою злость болью.
Корабль прибыл на Онуэко, когда только наступило три часа ночи. Исаия налегке добрался со своей женой на обетованную планету, прихватив с собой только номер какого-то хирурга. Саталия молча шла за ним. Со стороны его дама была изыскана, как дорогой мрамор: белоснежная кожа блистала в свете ночных космических тел; облегающее белое платье скользило лебединой грацией вслед за длинными ногами девушки; она царственно и совсем не любя озирала свысока своего мужа, лишь таинственной тенью её глаза с упоеньем поглядывали на ночной Онуэко, полный тишины и благодати. Но вблизи же его красавица пряталась за доспехами своей элегантной сдержанности, на деле её распирало от чувства неизвестности, страха и беспрерывного недоверия. Она хотела идти с Исаией наравне, знать его планы, как стихи, слушать его болтовню и понимать каждый его замысел, но он всё дальше и дальше... А она всё усидчивее строит свой замок неприступности и равнодушия.
Вскоре они добрались до какого-то тёмного невзрачного домика на краю территории, огороженной фиолетовым куполом. Девушка вопросительно глянула на своего мужа, ища в его расслабленном лице ответы. Он лишь сказал на её немой вопрос:
– Скоро сама всё увидишь, моя дорогая Сата, – сколько раз он за эту ночь назвал её дорогой? Что он вообще понимает под этим словом? Иногда ей начинало казаться, что её стоимость измеряется в его оценке. Только в его.
Вдруг черная скрипучая дверь, возле которой простирались красивые цветы в толстых горшках, открылась с характерным пугающим скрипом. Послышался недовольный сонный гонор на вид шестидесятилетнего мужчины с забавной шапочкой для сна:
– Рагон, чтоб ещё раз она скрипнула, я тебя заставлю эту дверь нахер менять.
На крыльцо вышел невысокий худощавый мужчина с черными кругами под глазами. Его редкие и тонкие чёрно-серые волосы были зачёсаны назад. Тонкая линия губ скривилась в усталой гримасе, мужчина с характерной грубостью рявкнул пришедшим зайти внутрь, но разуться у двери.
Исаия с такой же неменяющейся улыбкой разулся у входа. Он принимал в свою сторону любые ворчания от этого человека. Саталия повторяла за ним, но была обескуражена, что её властный муж разрешает какому-то дядьке на окраине территории Плантэис вести себя с ним как себе подобным.
Кто этот человек?
Пронеслось у неё в мыслях, пока Исаия любезно снимал с неё накидку.
– Он мой давний приятель – Каль Свидригайл, – Сайа вновь ответил на вопрос, который даже не прозвучал вслух. – Легендарный в этой эпохе хирург, на его счету более двух тысяч успешных наитяжелейших операций, он изобретатель новых хирургических лечений. Я бы даже сказал, что он основоположник современной хирургии. Чтобы ты понимала, его можно сравнить, например, с архиепископом Лукой*, его труды в гнойной медицине в ту эпоху мировых войн заслуживают высших почестей.
Исаия никогда не изменял себе: красноречиво высказывался о человеке, но никогда не позволял себе лишнего. Сата могла быть уверена, что де Хелл ни на каплю не переоценивал этого хирурга.
– А ты, Исаия, всё так же чтишь историю, – сделал акцент на упомянутом архиепископе Каль, собирая свой огромный чёрный чемодан. Вдруг из тени коридоров вышел высокий и такой же худощавый мужчина – Рагон. При жёлтом свете его лицо казалось вялым и желтовато-болезненным, однако он бодро стал помогать Калю собирать медицинские приборы.
Саталия покорно на всё это смотрела, держась за локоть своего мужчины. Исаия же стоял на входе и набирал номер ещё одной известной личности – Эйлу Даниелсу.
Он будто собирал вокруг себя магнитары*, которые своей мощью разразят этот мир гениальностью, переходящей все границы. Позвонив Эйлу, Исаия сказал ему в трубку лишь два предложения:
– Учёный это тот, кто играет в «Слова» со Вселенной. Поиграешь со мной в слова, Эйл?
Букфри* - специальный гаджет с особым экраном, защищающим 100% зрение. На основе особых технологий глаз воспринимает смотрение в этот экран как вдаль, отчего мышцы глаз не напрягаются (иллюзия аккомодации), а также нет микроскопических мерцаний.
Архиепископ Лука* - в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий; советский религиозный деятель, врач-хирург, учёный и духовный писатель, автор трудов по анестезиологии и гнойной хирургии.
Магнитар или магнетар* - нейтронная звезда, обладающая исключительно сильным магнитным поле, что примерно в миллиардов раз сильнее магнитного поля Земли. Вероятно, у магнитаров самые сильные магнитные поля во Вселенной. Быстро вращаясь, они действуют как огромные электрогенераторы. Если пилот космического корабля окажется вблизи магнитара, между его головой и ногами возникнет напряжение в 100 триллионов вольт!