Метаморфоз: Ренегат

         Мы с тобой, читатель, живём в то время, когда Вега ещё не полярная звезда, но всё-таки ей когда-нибудь станет. Так и Алекси Грин однажды станет путеводной звездой во мраке нескончаемых бедствий души того, о ком в сегодняшней главе пойдет речь.

Ноктюрн. Он проснулся, когда Андрей заснул с улыбкой, сулящей то преждевременное удовольствие от ожидаемого счастья. Однако счастье не наступит. Оно не придёт.

Ноктюрн видел, ощущал и предугадывал, что его сосед по телу потеряет всякий интерес к восстанию. Эйл, Эйл, Эйл – одни мысли о добром учёном и хорошем отдыхе, никакой злобы и обиды. Конечно, Ноктюрн не хотел ничего плохого для Андрея, но встреча с Айденом зависела от того, сможет ли старший брат отыскать его?

         Опасения, что Красс окажется неспособным принять революционную точку зрения, побудили Ноктюрна действовать и попытаться улететь с этой планеты. Он забрал удостоверяющие личность Андрея документы.

         Выйдя в отливающий утренним золотом коридор, парень вдохнул свежесть из открытых окон. Онуэко действительно была планета жизни и растений. Необычные ярко-зелёные ветви деревьев с фиолетово-пурпурным сиянием на жилках листьев стучали в окна, где Ноктюрн с улыбкой шёл в сторону парадной лестницы. Почему он улыбался?

          Расскажу, читатель, тебе о его личности. Коренные жители Марафлай испокон веков охраняли Вселенную от крупномасштабных проблем, приводили космос в равновесие. Их могущество не знало границ, а их мудрость была непостижима человеческой глупостью. И рождались все марафлаевцы с невидимыми узорчатыми линиями потоков вселенской энергии, хранящей в себе ту самую мощь. Если эту красоту можно было узреть, то непременно их форму можно было принять за крылья бабочки. Однако у Ноктюрна этих потоков энергии не было, зато он родился с настоящими крыльями, но не как у бабочки, а как у настоящей птицы – сильные и массивные крылья с переливом чёрного в серебряный.

          Его мощь хранилась в этих крыльях. Сам мальчик был жизнерадостный, влюблённый в красоту мироздания, необычайно морально силён и крепок духом подобно вольфрамовому металлу. Правда вот никакой силой он не обладал: его брат Айден родился как все со вселенской мощью, и сила его была несоизмерима ни с какой другой, а Ноктюрн мог только летать. Удивлялись жители Марафлай, как могла Вселенная создать на этой планете того, кто может только летать? В чём его сущность?

         Зато наблюдалась у мальчика странная особенность: когда он был счастлив, то вокруг него словно аура становилась исцеляющая душу, каждому рядом с ним слышались из ниоткуда стук его сердца и музыка его души, мир вокруг него оживал. Это великолепное явление не имело никакого крупномасштабного значения, но зато окружающие рядом с ним всегда были наполнены умиротворённостью и оптимизмом. Ноктюрн нёс в свой дом любовь и радость.

          И сейчас мужчина шагал по коридорам босиком, сняв тяжёлые военные берцы и стянув носки. Ноктюрн любил свободу, а свобода требовала быть раскованным и почти раздетым. Он расстегнул чёрную рубашку Андрея и выкинул сдавливающий тело ремень. Сейчас Ноктюрн был счастлив, ведь свобода вернулась к нему, как возвращается домой мать к ребёнку.

         Дойдя до вестибюля, где было многолюдно, все вокруг с усмешкой наблюдали за этим странным солдатом, будто бы потерявшим свои ботинки и ремень, держащий камуфляжные штаны на торсе. Ноктюрн замечал их улыбки и улыбался им в ответ, искренне не замечая едкость их мышления. Для него весь мир был подарком, для него ежесекундное счастье начиналось со свободы.

        Он, спросив у персонала, как можно доехать до вокзала, узнал от женщины с кривой ухмылкой, что нужно сесть на быстрый поезд, работающий на энергокристаллах. Конечно, Эйл и Андрей добрались с вокзала до санатория пешком, чтобы увидеть местные достопримечательности, но Ноктюрну пришлось сесть на транспорт. Люди вокруг него оборачивались, шептались, и даже кто-то снимал на этнифон. Нокт же примостился у окна, с искренним детским удивлением рассматривая огромные окна, через которые открывался вид на зелёный город, усеянный рукотворной красотой.

Сердце его билось в такт счастья. Люди, что над ним смеялись, ему казались прекрасными и счастливыми, раз повсюду Ноктюрн видел улыбки.

Среди пассажиров был Алекси, который сел напротив Ноктюрна, зайдя в поезд уже спустя несколько остановок. Он тоже заметил странного солдата, будто потерявшего голову после хорошей пьянки. И не только голову, судя по босым ногам.

          Алекси Грин, читатель, встречался тебе в прологе – брат-близнец Бенджамина, который сейчас является ярым оппозиционером и имперским преступником. Конечно, о его родственной связи с порядочным и работящим Алекси никто и не знает. Грин выбрал путь спокойной жизни, ибо в его сердце не было места для разжигания ненависти, огня и той кровоточащей злобы, что таится в таких самоотверженных людях как Айден или тот же Бенджамин. Алекси не такой. Он любит растения, себя и просто спокойное существование. Пацифист он или просто равнодушный человек – покажет жизнь, но сейчас Алекси мог бы поклясться, что никоим образом не зациклил и пяти секунд своего внимания на «пьяном» солдате, если бы не странное умиротворение, возникшее рядом с этим загадочно-глупым мужчиной. Они сидели напротив друг друга, и лишь Алекси не мог понять, почему на душе стало так тепло. Ноктюрн улыбался и щурился от света, поглядывая на мелькающие в окне пейзажи. Пассажиры вокруг него притихли, перестали заострять внимания на нём: все в один миг расслабились, словно растаяли их холодные сердца, и Алекси стал повсюду слышать, как люди говорят друг другу что-то доброе и душевное. От их звенящих капелью счастливых голосов Грину почудилось, будто вокруг заиграла музыка:

«Oh, angels sent from up above

You know you make my world light up

When I was down, when I was hurt

You came to lift me up...»*

      Алекси не заметил, как на его лице мелькнула слабенькая улыбка. Ноктюрн будто следил за ним и тут же поймал взором эту эмоцию на лице пассажира напротив и взглянул в зелёные миндалевидные глаза Грина.

Поезд ехал. Проезжал одну станцию, останавливался на другой. Алекси Грин продолжал сидеть напротив странного солдата и непроизвольно играть с ним в гляделки.

       Ноктюрн был полон энтузиазма, всё смотрел в окно и всё чего-то ждал. В его расслабленном лице читалась надежда и любовь. Кого он любил и на что он надеялся – Алекси мог только гадать, но поезд всё мчался, а они всё мельком смотрели друг на друга.

Когда до последней станции оставалось не больше километра, Ноктюрн вдруг подал голос, обращаясь к Алекси:

– А когда мы приедем на вокзал?

– Вокзал? – зелёные глаза Алекси преисполнились удивлением, когда мужчина вдруг с ним заговорил и спросил про вокзал, который они проехали ещё тридцать минут назад.

– Да, мне нужно улететь обратно на корабль. А Вы тоже куда-то собираетесь?

– Нет, я работаю в Плантэис, и сейчас поезд прибудет на последнюю остановку – санаторий. Только не говорите мне, что Вы сидели здесь, пока поезд делал круг?

Ноктюрн молчал, затупив свои ясные круглые глаза на собеседника.

– И что вы молчите? – вздохнул Грин, уже ловя себя на мысли, что перед ним сейчас действительно пьяный солдат, который просто бредит.

– Вы сказали не говорить, что я тут сидел, пока поезд делал круг. Но я здесь сидел, пока, кажется, поезд делал круг.

– Тогда... – Алекси растерялся. Странный парень, глупо себя ведёт, улыбается всю дорогу – как на такого реагировать? Отвести в психушку и сказать, что они тут своего потеряли?

         Вдруг поезд начал тормозить, по вагонам разнесся компьютерный голос кондуктора: «Конечная станция – Плантэис. Просим покинуть поезд всех пассажиров, следующий рейс по запланированному маршруту в...». Он дальше говорил монотонную речь, а вокруг выходов собралась очередь. Люди лениво выходили из вагонов, и лишь из вагона Ноктюрна толпа с улыбкой и чувством морального удовлетворения шла резво по свои делам. Алекси тоже чувствовал некую лёгкость, даже обида на своего начальника, который вчера лишил его премии, куда-то растворилась. Он стал собираться выходить, но всё же вспомнил про непутёвого солдата, явно недоумевающего от происходящего. Пока очередь ещё тянулась, Грин наклонился в сторону сидящего Ноктюрна и со всей строгостью спросил:

– Ваша станция была озвучена тридцать минут назад, почему Вы продолжили сидеть?

– Кажется, засмотрелся на Вас, – выпалил правду Ноктюрн, смотря в глаза Грина.

       Алекси мог бы принять его слова за неудачный флирт, но эти искренние широкие глаза с наивным блеском смотрели на высокого юношу. Да, хотелось бы тебе напомнить, читатель, что онуэковцы довольно высокие, так что длинноногий Алекси с длинными зелёными волосами казался Ноктюрну лесным сказочным созданием.

– Вставайте, Вам придётся выйти из вагона, – твёрдо отчеканил Грин, поднимая с полки свой рабочий портфельчик из коричневой кожи.

         Ноктюрн встал и пошёл с ним на выход. Кондуктор протянул Ноктюрну пластинку и ждал, когда тот протянет своё запястье со встроенным чип-карточкой баланса, но солдат лишь затупил взгляд на мужчину, не понимая, что тот от него хочет. Алекси, стоящий сзади него, протянул своё запястье и сказал:

– Вот, пожалуйста, оплата за нас двоих, – он с этими словами взял Ноктюрна за рукав и повёл от поезда подальше.

– Вы ведёте себя так, будто впервые вышли из дома. Где Вы живёте, я отведу Вас домой, – Алекси говорил слегка гневно, попутно с этим набирая сообщение своему боссу, что приболел, поэтому не придёт сегодня.

– Меня зовут Ноктюрн. Я живу в номере санатория, но мне нужно уехать отсюда. Понимаете, мне нужно найти одного человека, я навряд ли найду его на этой планете.

– Вы выпили? – спросил Алекси, ведя парня за собой в сторону санатория.

– Я понимаю, мне сложно поверить, но я не выпивший, просто неместный.

Голос Ноктюрна был твёрд и уверен в своих словах, однако Грин всё же принял его за дурачка, ибо в любой другой планете расплачиваются точно также и не ходят босиком.

– Точно, на Вас военная форма Империи. У регулярной армии нет своего имущества и денег, за Вас всё платит правительство, так как Вы сюда попали?

Ноктюрн призадумался, уже не зная, какую ложь выдумать.

– А разве это важно? Как Вас зовут?

Алекси слегка смутился таким перескоком темы, но всё же назвал своё имя.

– Вы добрый, Алекси. Вам не кажется, что Ваша работа в Плантэис делает Вас усталым?

– К чему Ваши вопросы? Слушайте, Ноктюрн, я просто хочу Вам помочь.

Немного помолчав, Алекси придумал хитрый план.

– Хорошо, я Вас отведу на станцию. Но с одним условием, что скажите мне, с кем приехали в санаторий.

Они шли медленным шагом вдоль велосипедных дорожек, им вслед свистел ветер от проезжающих велосипедистов. Ноктюрн не стеснялся показывать своё восхищение при виде зелёных длинных волос Грина, развевающихся на воздухе.

– Договорились? – вновь спросил Алекси, уставший от молчания Ноктюрна.

– Конечно, – беззаботно выпалил тот, – я приехал с Эйлом.

– А фамилия? – осторожно поинтересовался зеленоволосый, даже не держа в мыслях, что собеседник назовёт фамилию главного учёного Империи.

– Вроде Даниелс, – глубокомысленно почесал затылок Нокт.

Глаза Грина вдруг округлились: он не мог поверить, что самый влиятельный учёный Империи приехал отдыхать в санаторий с каким-то солдатом, который сейчас рьяно хочет от него сбежать.

– Вы шутите?

– Почему же? Эйл Даниелс приехал со мной, но это же не значит, что Вы меня не отведёте на станцию?

– Отведу. Только давайте сначала перекусим? Вы голодны?

– Не перестаю удивляться, насколько Вы щедрый. Спасибо, я с радостью.

       Ноктюрн без задних мыслей согласился зайти в небольшое кафе, которое по счастливой случайности было любимым для Алекси. Он пристрастился после тяжелого дня перекусывать в этом заведении, да и из-за работы у него почти не было времени на готовку блюд, а здесь подавали домашние пироги, супы, котлеты с пюре с особыми рецептами простой кухни.

Они присели за деревянный стол у окна с деревянными жалюзи. Натянув улыбку, Алекси попросил Ноктюрна подождать, пока тот принесёт выпечку и какие-нибудь прохладные напитки.

         Встав в очередь, Грин украдкой достал ауткрит* – ручной прибор в виде ручной папки с зажимом, внутри которой встроен сенсорный экран. Внутри него хранится информация о клиентах санатория, так как Алекси работает в администрации. Он быстро пролистал обновлённые сведения и нашёл недавно поселившихся в 489-ом номере Эйла Даниелса и... Андрея Красса.

Андрей Красс? Это кто? Где Ноктюрн?

Алекси в спешке пролистал весь документ, но не нашёл ни одного другого имени. Бегло и даже с ужасом посмотрев на Ноктюрна за столиком, который в ответ ему дружелюбно помахал рукой, Грин вдруг подумал, зачем Андрею Крассу называть себя чужим именем?

Взяв из портфельчика свой этнифон, Грин набрал номер Эйла, указанный в документе. Очередь уже приближалась к Грину, но тот каждый раз пропускал свою, ссылаясь на то, что ещё выбирает на витрине ватрушки.

– Здравствуйте. Это Эйл Даниелс?

– Да, с кем говорю? – раздался по ту сторону связи бархатистый, но усталый и даже слегка встревоженный голос учёного.

– Я Алекси Грин, долго Вас беспокоить не намерен. Я звоню по поводу Нокт... кхм, то есть Андрея Красса, он со мной и хочет сбежать из Онуэко.

– Андрей хочет сбежать?! Что с ним? Где вы находитесь?! Я уже собираюсь к вам! – послышались возня и звуки открывания двери.

– Я приведу его к Вам, пожалуйста, подождите у центрального парка в санаторий.

– Хорошо... я буду ждать вас, спасибо, что остались неравнодушны, мистер Грин.

Алекси вернулся за столик. Стараясь выглядеть естественно, он посмотрел на часы и сказал:

– Скоро принесут пирог. Вам нравятся эквалисовые пироги*?

Ноктюрн неуверенно кивнул, впервые слыша такое название, но всё же он был голоден и к тому же уверен, что его новый знакомый разбирается во вкусной еде.

– Прекрасно, тогда поедим и в путь.

Алекси уткнулся в этнифон, перебирая в мессенджерах сообщения от коллег.

– Алекси, давайте сбежим вместе? – вдруг невпопад спросил Ноктюрн, теребя в руках салфетку. Тот с непониманием поднял на него взгляд с экрана и собирался уже возразить, как вдруг подошла миловидная девушка с плетеной тарелочкой, на которой с дурманящим запахом располагался эквалисовый пирог.

Она с улыбкой поставила его на стол и пожелала приятного дня. Алекси перевёл вновь взгляд на собеседника и холодно отчеканил:

– Ешьте пирог, нам скоро уже пора выдвигаться, иначе пропустим поезд.

         Ноктюрн немного погрустнел, но стоило ему попробовать пирог, как он взбодрился и с наслаждением поедал кусок за куском. Алекси не мог понять, откуда такой мощный аппетит у этого солдата. А тот вдруг стал болтать о том, как любит пироги и теперь он хочет сам научиться делать такое угощение, и ещё он пообещал Грину, что однажды угостит его таким пирогом. Тот мало, конечно, в это верил, но учтиво кивал.

         Когда небесные светила на сиреневом небе стали отливать закатным отблеском, то двое мужчин шагали по оживлённым вечерним улицам. Они шли прямиком в санаторий. Ноктюрн оживлённо рассказывал Алекси о том, что раньше у него были крылья, раньше он летал и раньше у него был младший братик, который спал с плюшевой игрушкой птички и любил кушать стряпню старшего. Грин не понимал, что значит: были крылья и был брат?

– Ноктюрн, Вы же понимаете, что говорите мне несуразный бред?

           Брюнет внезапно остановился посреди дороги. Его круглые ясные глаза приобрели серьёзный и без капли нежности вид, улыбка сползла с лица, а его контуры, казалось, похудели. Он задумчиво приподнял голову к небу, а руки спрятал за спину. Алекси в смятении стоял как вскопанный напротив него и наблюдал за каждым его действием.

– Алекси, я знаю, что веду себя глупо, слишком раскованно и мечтательно для тех, кто давно живет под гнётом Империи. Я знаю, что выгляжу так, будто обдурить меня легко. Но я не против. Я это Вам говорю, потому что Вы мне нравитесь, я хочу быть Вами обдуренным, поэтому шагаю с Вами в сторону санатория.

– Ноктюрн, только не пытайтесь убежать, я это делаю ради Вашего блага.

– И не собираюсь, – покачал головой Нокт и улыбнулся, – я пойду с Вами, но, пожалуйста, не считайте мои слова бредом. Пообещайте мне, что ещё встретимся, и тогда я Вам расскажу все тайны Империи и объясню, почему я Ноктюрн и почему у меня были крылья.

Алекси кивнул. Но в этот раз его киванье и безмолвье не были признаками равнодушия, теперь и в его сердце поселилось что-то мечтательное и что-то сокровенное... Наверное, чувства.

Ноктюрн тут же вытащил из кармана штанов ту белоснежную салфетку, которую теребил в кафе, и протянул Алекси:

– Напишите сюда Ваш номер.

Грин вдруг осознал, что этот мужчина взял с собой салфетку и всё это время её держал у себя, чтобы решиться взять его номер.

Алекси не смог сдержать улыбки и даже дал себе волю рассмеяться.

– Как благородно... Но всё куда проще, мой непутёвый друг, – Грин поднял свой этнифон и навёл камеру на лицо Ноктюрна. Тут же программа определила личность человека и кинула свой номер в запрос на этнифон Андрея.

Тот ошеломленно продолжил стоять, запоминая лёгкое и нежное звучание голоса Алекси при слове: «друг».

Вега должна стать путеводной звездой во мраке космоса души Ноктюрна. Их путь начинается с этой встречи, их чувства вспыхнут яркой звездой, когда зияющая мгла пробудится вместе с Галактической войной.

Ауткрит* - новые технологии данного времени, предназначенные для специалистов какой-либо профессии. В данном случае ауткрит служит для Алекси как цифровой ручной документ, хранящий всю информацию о клиентах санатория, так как Грин работает в администрации.

Эквалис* - фрукт из планеты Онуэко, напоминающий яблоки по форме, но на вкус смесь щавеля с лаймом. 

*Текст взят из песни Coldplay - Hymn for the Weekend