Повелительница теней

До его жилища мы добрались с помощью теней, которые понесли парня. Жил он недалеко, в небольшой студии под самой крышей на набережной Мойки. Он совсем недавно переехал в Петербург, еще не успел обзавестись тут друзьями и близкими, которые могли бы забить тревогу о его состоянии. Я осталась в его квартире на пару дней, чтобы помочь ему ухаживать за новыми шрамами от Узоров Хонда. В занавешенной комнатушке, я приказывала теням окружать его круглосуточно, чтобы обдавать его кожу холодом и снимать боль, приносить успокоение, прикладывала примочки на травах, рецепты которых мне пришлось достать из самых укромных уголков памяти. Первые дни он только спал, пытаясь оправиться от полученного шока и травм. Позднее начал приходить в себя. Так мы и познакомились. Его звали Тим. В прошлом он был спортсменом, бегуном. А после завершения профессиональной карьеры, занялся живописью. Переехал в Петербург, так как город манил его с тех самых пор как он впервые посетил его на соревнованиях.

-Так, еще раз, получается, ты принцесса из параллельного мира, и умеешь повелевать тенями? – спросил Тим. Ему стало гораздо легче, мои методы лечения помогали, хоть он и не очень в них верил. Мы сидели за узким обеденным столом. Он приготовил какой-то напиток в странной посуде, напоминавшей маленький кувшин из металла с длинной деревянной ручкой.

- Не параллельного. А просто другого. К мирам в принципе вряд ли допустимо такое выражение, - я с опаской принюхалась к коричневой жидкости, которую он разлил в малюсенькие, не больше моего мизинца, чашки и подвинул одну из них мне.

-А эти Рухеды...

-Рурхарды, - подправила я его, закатив глаза. Он никак не мог запомнить название этой расы.

-Ну да, Рухраты. Они мятежники, захватившие законную власть твоего отца?

-Да.

-А как ты оказалась в параллельном... нашем, то есть, мире? – он отхлебнул небольшой глоток коричневого напитка.

Я внимательно следила за ним. Вроде никаких резких изменений не произошло. Значит, в напитке не было ни яда, ни наркотика, если только в кружке...

-Тара? Все хорошо? Ты чего так смотришь? – спросил он, смотря мне в глаза, краснея, и инстинктивно касаясь пальцами одного из шрамов на щеке. Непослушный каштановый завиток при этом упал ему на глаза, и Тим нервно убрал его, проведя по волосам.

Я неловко отвела глаза, уставившись на маленькую чашечку, палец сам по себе начал отбивать по фарфору какой-то ритм.

-Ты что, боишься пить кофе? –догадался Тим, и я чуть слышно выдохнула, удовлетворенная его догадливостью – брось, если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это уже много раз. К тому же, травить человека, который снимает твою боль и не отходит от твоей постели несколько дней, не зная отдыха и сна – это как-то неблагодарно, не находишь?

Я фыркнула.

-Мне не нужен сон и отдых. Я же существо из другого мира, забыл?

-И правда, забыл. А я-то думаю, почему тень в соседнем углу забавно машет в нашу сторону ручкой. А ты же королева Теней! – последнюю фразу он произнес с невероятным пафосом, гордо вздернув подбородок.

Я закатила глаза. «Когда он лежал без сознания от боли, он хотя бы молчал», - подумала я. Но тут же содрогнулась от этой мысли.

-Будешь много иронизировать, эта тень из угла вырастит в огромную черную дыру, поглотит тебя, и разорвет на мелкие атомы.

-Забавно, меня пугают смертью, а тебя – эспрессо в фарфоровых кружках с золотыми цветочками.

Я посмотрела на него исподлобья, и, не отрывая взгляда, от его насмешливых зеленых глаз, выпила чашку залпом. Напиток показался мне горьким на вкус, с травянистыми нотками, и легкой кислинкой.

-Тара, ну что ты наделала?! – Тим смотрел на меня распахнутыми глазами, полными разочарования. – эспрессо надо пить совсем не так. Надо было сделать несколько небольших глотков, чтобы дать кофейному букету полностью раскрыться, прочувствовать каждый оттенок и полутон вкуса, а не глотать его за секунду, это же не водка.

Я с иронией посмотрела на Тима.

- Я должна была почувствовать каждую отдельную травинку в этом букете сена? – при этих словах Тим возмущенно уставился на меня. Он был готов разразиться тирадой на тему того, что я ничего не понимаю в изысканных вкусах, но я прервала его раньше, чем он начал говорить – у тебя больше нет ко мне вопросов?

-Нет, почему же, - возразил мой собеседник, - Вопрос первый: что у тебя за ужасные вкусы, что ты обозвала кофе букетом сена. А вопрос второй, уже по существу: на чем мы там остановились?

-На том, как я оказалась в вашем мире.

-Да, точно. Так как?

- Перед..., - тут я запнулась. За несколько столетий я уже смирилась с тем, что произошло в моем родном мире. Но произносить это вслух, а тем более рассказывать кому-то... Неожиданно это потребовало от меня предельной концентрации, - перед тем, как Рурхарды напали на наш дворец, уже когда было ясно, что все кончено и столица пала, мои родители решили спасти меня. Точнее тогда я думала, что мы спасемся все вместе... Но на самом деле, они открыли портал в другой мир, а пройти в него смог бы только один человек. Я еще не знала об этом. Родители отправили меня первой, я перенеслась в ваш мир. Сюда, в Петербург. Тогда это был еще совсем молодой город, основанный всего несколько десятилетий назад. Я ждала, что родители перенесутся за мной. Но как только я ступила на вашу землю, портал захлопнулся. Ваш мир оказался еще слишком хрупким, чтобы принять больше одного иномирянина. Мои родители остались в родном мире, обреченные на верную смерть. Первое столетие я пыталась найти возможность вернуться назад, исправить все, отомстить за смерть родных. Но ваш мир отказался отпускать меня. Мое перемещение что-то изменило в нем, и он отнюдь не хотел, чтобы все вставало на свои места.

-Ты сказала, что мир был слишком хрупким. Это как?

-Это сложно. У каждого мира есть свое ядро. И для того, чтобы перенестись из одного мира в другой, нужно, чтобы эти миры соприкоснулись, то есть соприкоснулись их ядра. При этом, в ядре каждого из миров в следствие воздействия другого, начинается реакция. Если энергии миров окажутся несовместимы, то оба ядра, а с ними и миры, могут погибнуть. Или, например, если ядро слабое, то оно может не выдержать воздействие другого, и тоже погибнет. В лучшем случае, соприкасающиеся ядра должны быть примерно одинаковой силы, но это нужно идеально просчитывать момент, подбирать ...

-Так, ядра, энергия, миры, у меня сейчас голова вскипит, - Тим провел рукой по волосам, почесал затылок. – давай представим, что с этим понятно. Единственное что не дает мне покоя – как же тогда этот ваш Рухерт проник в наш мир?

-Рурхард, Тим! – возмущенно поправила я. Он только махнул рукой. – видимо, они как раз подгадали момент, когда ядра были одинаковой силы. Я уже сказала, что мое появление пустило реакцию в вашем ядре. А убийство нашей династии запустило реакцию в ядре нашего мира. В общем, если по-простому: от того ядра энергия убыла, а к вашему прибавилась. И в какой-то момент они сравнялись.

- Ага... И теперь они рванут в наш мир, чтобы... Чтобы что?

- Вряд ли они рванут. Энергии не могут уравняться так быстро. Скорее всего, то место, где мы были...

-Ротонда?

-Да, она. Является каким-то усиливающим центром. Поэтому один из Рурхардов перенесся именно туда. Но я сомневаюсь, что ближайшие лет сто нам стоит ждать еще такого гостя. Все-таки, реакции в ядре происходят достаточно медленно.

-Угу, с этим понял. – Тим откинулся на спинку стула и, заложив обе руки за голову, внимательно посмотрел на меня – но что им нужно в нашем мире?

- Я, - попросту ответила я.

-Ёмко, - покачав голов заметил мой собеседник, - а если по подробнее?

- Все дело в моем даре, - я опустила глаза на свои руки, - мой дар передавался по наследству в династии, которая с начала времен правила нашим миром...

-О, точно, про дар я тоже хотел спросить! – оживился Тим

-Не перебивай, - я собиралась с мыслями, чтобы попробовать объяснить понятно– Все члены правящей династии в моем мире обладали даром. Они могли управлять темнотой, тенями. Материализовать темную материю. Но в любом мире есть закон симметрии: всегда что-то должно лежать на другой чаше весов. Противовес добру – зло, жизни - смерть, радость – грусть. И в противоположность к нашему дару, чтобы сохранить равновесие мира, была Хонда. С нашего языка «Хонда» - это противоположность. Это был дар, способный управлять светом. В отличие от дара Династии, который наследовался от родителей к детям, Хонда не передавалась по наследству. Она возникал случайно, её распределяло само Ядро. Как только появлялся наследник династии, на свет появлялся и хозяин Хонда. Хонда играла своеобразную роль «усилителя» дара Династии. Вместе их силы не просто складывались, а преумножались.

-Значит и у тебя тоже была своя Хонда, и она остался в твоем мире?

-Нет, - этот вопрос задел струны моей души, и они отозвались минорным аккордом. Еще один незакрытый вопрос из прошлого, о котором я обещала себе больше не думать. – У меня не было Хонда.

-Но ты же сказала... - Тим вопросительно посмотрел на меня, пытаясь сопоставить мою последнюю фразу с теми фактами, что я рассказала ему раньше.

- Да, так было всегда. Для каждого дара Династии своя Хонда. Чтобы было равновесие. Но когда я родилась, наш мир уже был охвачен восстания Рурхардов, равновесие энергий было нарушено. Поэтому ядро не могло дать мне Хонда, у него не было на это ресурса. Тогда, мы конечно, были шокированы этим. Искали, потом пытались получить ответы у старцев... Более того, когда родилась моя сестра, - я закусила губу. Сестра. Роки. Я запретила себе думать о ней, с тех пор, как попала в этот мир. Слишком больно далась мне эта утрата, - в прочем, это неважно. Не имеет никакого отношения к делу.

Тим посмотрел на меня. Его зеленые глаза, казалось бы, смотрели прямо мне в душу. Я почувствовала, будто стою перед ним нагая. Мне захотелось немедленно зажаться, спрятаться от этого пронзительного взгляда, только чтобы он не смотрел на меня так, не пытался увидеть мою душу, ее темноту, ее тени. Я отвела взгляд в сторону, посмотрел в окно. За окном начинал зажигаться рассвет. Короткая майская ночь близилась к концу. Тим проследил за моим взглядом, и тоже посмотрел на загорающееся на горизонте небо. Мы помолчали.

- Хонда... Я уже слышал это слово. Тогда, в заброшенном доме. Ты говорила про какие-то Узоры Хонда, - он нахмурился. Я почувствовала, что ему сложно вспоминать этот день. Поймала его взгляд на кистях своих рук, обезображенных шрамами.

-Да, - медленно протянула я, подбирая слова. – Узоры Хонда, то, что тогда произошло – узоры, сотканные из света. Именно они озаряют кожу того, кто получил этот дар от ядра.

- Сомнительный дар, -злобно произнес Тим, не открывая глаз от шрамов на руках. Я чувствовала то отвращение, которое он испытывает, глядя на них, - особенно учитывая то, что идет после того, как эти прекрасные световые узоры начинают гореть.

-Нет, Тим, они не горят, - произнесла я, все еще глядя в окно. Я не могла смотреть на него в этот момент. Не знала, что сказать ему. Какие слова могут объяснить все то, что чувствовал он, то, что откликалось во мне на эти чувства.

- В смысле не горят? А как у вас называют тот ужас, который со мной произошел? – Тим попытался поймать мой взгляд. Я чувствовала стальные нотки в его голосе. Он будто бросал мне вызов, говоря, что ему не сдалось мое сочувствие.

-Никак, - сказала я, по-прежнему избегая его взгляда, - у нас такое никак не называют. Потому что у нас никогда такое не происходит. Узоры Хонда никогда не причиняют боль своему хозяину. Они не превращаются в шрамы. Они всегда состоят просто из света. И все.

- Подожди, я не понимаю, - его глаза все-таки нашли мои, и опять начали сверлить своим проницательным взглядом, будто надеясь отыскать ответы на свои вопросы самостоятельно где-то глубоко в моем мозгу, - то есть, ты хочешь сказать, что то, что произошло со мной...

-Да, такого никогда не бывает. Я вижу это впервые. И не смотри на меня так! – я вскочила, не способная выдержать его взгляда, и зашагала по комнате, - Я сама бы очень хотела знать, что это, и почему произошло. Честно говоря, вся эта история, начиная с того, что ты единственный человек, который меня видит, и заканчивая тем, как Узоры с тобой поступили – более чем странная. Честно говоря, я даже никогда не слышала об этом в своем мире...

-Хм, ну ладно. С этим нам еще предстоит разобраться, - Тим в задумчивости потер подбородок, - будем считать, что пока для дальнейших действий, нам хватит знания о том, что я твоя Хонда...

-Нет, - резко отрезала я. Тим, удивленный такой резкостью, поднял на меня глаза, - Во-первых, ты не мой Хонда. Во-вторых, не будет никаких дальнейших действий. Как только шрамы заживут и мои услуги тебе не понадобятся, я исчезну, и каждый из нас продолжит свою собственную жизнь...

-Стоп, - Тим поднял ладонь перед собой, - стоп. Почему ты так уверена, что я не твоя Хонда?

-Это исключено, - сухо сказала я, - Во-первых, у меня никогда не было Хонда. Во-вторых, ты для меня иномирянин. В-третьих, напоминаю, что ты сильно младше меня. А Хонда появляется всегда вместе с даром Династии.

-Но Хонда же даруется ядром? Если ядро нашего мира преобрело достаточную энергию, чтобы...

-Хонда даруется ядром НАШЕГО мира. Не вашего, - так же сухо отчеканила я, - в вашем мире нет дара Династии, значит и Хонда не имеет смысла, так как это нарушит равновесие, и ...

-Но ведь в нашем мире появилась ты, - настаивал Тим, -ты же носишь в себе дар Династии, а значит, должно быть что-то в противовес...

-Мой дар неравновесный. Он неполноценный, так как рожден в хаосе, -эти слова толчками вышли из меня. То, о чем я знала с рождения, но никогда не обличала в слова, потому что эти слова клинком резали мое сердце, - мой дар неполноценный. Он не может быть уравновешен. Хватит переливать из пустого в порожнее. Ты устал, тебе пора спать.

- Спасибо за заботу, мамочка, но я уже взрослый мальчик, и сам могу понять, когда устал! – язвительным тоном сказал Тим, подходя ко мне, а в конце еще и шутливо щелкнул меня по носу.

Этот жест возмутил меня до предела. Я была готова исполнить свою угрозу про черную дыру негодуя, как этот наглец открыто насмехался надо мной. Но вместе с этим в какой-то дальней части моей души поднималось какое-то новое, забытое чувство. Чувство, которого я боялась. И поэтому я поспешила проигнорировать это восстание душевных ощущений, переключив внимание на другое. В этот момент Тим широко зевнул, подтверждая мою теорию об усталости. Улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, в которой явно читалось «А я же говорила», и проигнорировав все протесты, я отправила его спать.

За окном уже во всю играл рассвет. Небо освещалось солнцем, которое лениво поднималось из-под одеяла горизонта. Тим уснул. Последнее время ему стало гораздо лучше. Боль в шрамах практически не беспокоила его, раны практически затянулись. Скоро они зарубцуются, и лишь их вид останется напоминанием о той безумной ночи. Он уже спокойно засыпал без теней, охлаждающих раны. Мои мази стали почти бессильны, дальнейшее заживление могла сотворить только природа.

Все это значило только одно: пришло время прощаться. Тиму предстояло прожить свою жизнь. Свыкнуться с тем, как выглядели теперь его руки, плечи, лицо, и научиться жить дальше с этим. А я слишком засиделась на месте. Все мое нутро истосковалось по охоте. Мне хотелось обсудить приход Рурхардов с грифонами, про этот ли красный флаг они говорили, узнать, кто мог бы рассчитать следующее сближение ядер наших миров, обдумать, что делать.

В общем, мы больше были друг другу не нужны. Я ненавидела прощанья, они навивали ненужную тоску и трагичность момента. А потому, я решила, что самое лучшее будет уйти вот так: в первый час рассвета, пока тени домов еще достаточно черны, чтобы унести меня прочь. Я открыла окно. В комнату ворвался весенний свежий воздух. Я оглядела свое пристанище, в котором я задержалась дольше, чем где бы то ни было в последние триста лет. Я бросила взгляд на Тима. От поежился во сне от дуновения холодного воздуха, но не проснулся, а только выше натянул одеяло, закрывая красные реки узоров на белоснежных щеках. Темные кудри были беспорядочно разбросаны по подушке. Он улыбался во сне.

-Прощай, - сказала я, отворачиваясь от него и к окну. Внезапно нахлынувшие на меня чувства смущали. Я перевела свои внимание на остатки утренних теней. Сконцентрировала на них свое внимание, разминая тело и потягиваясь. И после выскользнула в окно, подхваченная моими темными приспешниками, которые уносили меня стремительно вниз. И лишь птицы, сидевшие на чердачном окне, под которым находилось окно квартирки Тима, услышали мое тихое «Спасибо».