Глава XVII.
Брук проснулась с ощущением, будто внутри неё горит новое топливо. Тело наливалось приятной тяжестью после ночи, но мысли были ясными. Не было сомнений, не было вины — только уверенность. И это было чертовски освежающе.
Она встала, грациозно, будто выходила не из постели, а с подиума, и направилась в ванную. Пока шёл душ, заказала через приложение новый «боевой наряд» — короткое чёрное платье, которое сшито было будто под её изгибы. Оно почти не оставляло воображению пространства, но выглядело дорого, дерзко и с характером. На ноги — шпильки. Укладка — на миллион. Макияж — идеален, с акцентом на губы. Она знала, какое впечатление хочет произвести, и шла к этому как к миссии.
Зайдя обратно в спальню, она посмотрела на лежащего Эрика. Он спал без футболки, рука под подушкой, волосы чуть растрёпаны. Был чертовски красив даже в этом полусонном виде. Но она не собиралась играть в нежности этим утром.
Резко раздвинув шторы, Брук впустила в комнату солнечный поток, который будто ударил в лицо не только Эрику, но и всему его мрачному интерьеру. Комната, которая обычно была в тени, теперь сияла утренним светом.
— ААА, чёрт! — Эрик резко зажмурился, зарываясь головой в подушку и натягивая одеяло чуть ли не до ушей. — Кто, мать вашу, включил ядерную вспышку прямо в мой череп?..
— Доброе утро, демон, — пропела она, стуча каблуками по полу и проходя мимо кровати. — Вставай. Мир требует жертв.
— Мир может подождать. И вообще, я официально против солнца. Где моя петиция?
Он пробормотал это сквозь подушку, и казалось, что сейчас начнёт шипеть, как вампир в полдень.
Брук засмеялась, поправила платье так, чтобы оно ещё сильнее подчеркивало талию и бедра, и подошла к нему:
— Ты выглядишь так, будто прошёл сквозь адскую вечеринку. Хотя, по факту, ты просто переспал с королевой.
Он приподнял край одеяла и выглянул одним глазом, прищурившись:
— Слишком красивая для такого громкого голоса. И слишком бодрая, это подозрительно. Ты кого-то уже съела?
— Нет, но могу. — Она склонилась к нему, прошептала. — Вставай, иначе ты пропустишь, как я ухожу в этом платье. И поверь, это будет трагедия мирового масштаба.
Он застонал с притворной мукой, но в этой ленивой ухмылке уже было всё — удовольствие, похоть и признание её власти.
— Ладно, ладно... — протянул Эрик, наконец садясь на кровати и всё ещё щурясь от света. — Только пообещай, что больше никогда не будешь включать солнце без предупреждения. У меня договор с тьмой.
Эрик медленно побрёл в ванную, волоча за собой шаги, как будто каждая ступенька пола была против него лично. Он встал перед зеркалом, посмотрел на своё отражение, прищурился и покачал головой, словно не поверил, что всё ещё жив. Умылся, взъерошил волосы и, пока чистил зубы, крикнул, с пастой во рту:
— Сегодня снова ждать тебя вечером и не высовываться на улицу, о, повелительница теней?
Брук, стоявшая у шкафа, поправляя ремешок на шпильке, обернулась, выпрямилась и с командным, почти генеральским тоном бросила:
— Нет. Ты едешь со мной. На твоей машине.
Он замер на секунду, даже щётку изо рта не вынул. Удивление медленно скользнуло по его лицу, потом сменилось усмешкой.
— А куда же делась мисс «я берегу свою репутацию»? — протянул он с привычной насмешкой, выплёвывая пасту и вытирая рот. — Что, уже не боишься, что Джон и его армия идеальных зубов увидит, как ты садишься в тачку к местному антигерою?
— Эрик, бл-ин! — рванула она в его сторону, громко цокая каблуками. — Просто собирайся, пожалуйста! Я не могу опаздывать, у нас важная репетиция, и мне ещё надо заехать за Амандой!
— Я чувствую, что где-то между строк ты сказала, что хочешь быть рядом со мной всё утро, — сказал он, подмигивая и открывая шкаф. — Это трогательно. Прямо как в романтических комиксах для психопатов.
— Если ты не оденешься в течение двух минут, я поеду одна! — крикнула она, поворачиваясь к выходу, но сама же остановилась у двери, глянув на него через плечо.
— А если я выйду без футболки? — усмехнулся он, лениво натягивая свои любимые широкие джинсовые шорты и черную толстовку. — Учитывая, как ты вчера на меня прыгнула, боюсь, мы вообще никуда не уедем.
— Эрик... — её голос стал ниже, но опаснее. Она щурилась, как будто сейчас метнёт в него шпильку.
— Ладно-ладно, уже иду. Надо же, какая ты с утра строгая. Прямо как кофе без сахара: бодрит, но царапает горло, — пробормотал он себе под нос, надевая кеды и хватая ключи.
Они вышли из квартиры: Брук — как всегда эффектная, с игривой походкой на шпильках, в коротком платье, держа в одной руке миниатюрную сумочку и телефон в чехле, переливающемся от страз. Эрик шёл рядом, неся её большую сумку, которую она «временно» попросила взять, а теперь благополучно забыла.
У подъезда стоял его старенький, но гордо ухоженный «додж» — черный, немного грубый, с характером, как и сам Эрик. Они подошли к машине, и Брук уверенно дернула ручку... дверь не открылась. Она дёрнула ещё раз. Потом третий — и в этот момент Эрик снял машину с блокировки.
Дверь распахнулась резко, с характерным металлическим щелчком, будто хотела в отместку швырнуть её обратно. Брук чуть не потеряла равновесие, но Эрик ловко подхватил её за талию одной рукой, а другой придержал дверь, не дав ей удариться о соседнюю машину.
— Садись давай, кошка, — пробормотал он с усмешкой. — В следующий раз не ломай мне дверь. Я её только что поменял. Серьёзно. Ремонтировал с таким же трепетом, как будто у неё чувства.
Брук бросила на него взгляд, полный сарказма, но с лёгкой улыбкой, села на пассажирское сиденье, а он аккуратно закрыл за ней дверь и сел за руль сам.
— Какой ты заботливый, аж тошнит, — пробурчала она, поправляя волосы перед зеркальцем.
— У меня аллергия на падения девушек в блестящих туфлях. Симптомы тяжёлые: ухмылка, ирония и необходимость спасать. Постоянно, — отозвался он, включив зажигание и направив машину по знакомой улице.
Пока ехали до дома Аманды, Брук болтала о грядущей гламурной вечеринке:
— Там всё будет прям по высшему уровню, у океана, куча народу, ди-джеи, фуршет, и, естественно, сплошной блеск. Я думаю пойти, но, блин, у меня вообще нет нормального наряда для этого. Всё либо «слишком скромно», либо «слишком пошло»...
Эрик сдержанно фыркнул, отпивая из стаканчика с кофе, и спокойно бросил:
— Можешь вообще ничего не надевать. Будешь темой вечеринки — «голая правда о Брук». Или сделаем эксклюзив: «Последствия безумия влюблённого механика». Наряд будет только из ключей от моей машины.
Брук захохотала, ткнув его в плечо:
— Ты ненормальный!
— Зато оригинальный, — пожал он плечами. — А это редкий товар на фоне одинаковых причесанных кенов, которых ты обычно водишь вокруг себя.
Она покачала головой, прикрыв улыбку рукой, но не ответила. Просто уставилась в окно, где вдоль дороги текла реальность — серый Лос-Анджелес, залитый солнцем, с пальмами, машинами, людьми и шумом большого города.
Они подъехали к аккуратному, чуть претенциозному дому на окраине района, где жила Аманда — из тех, кто считала, что «утро без ленты из Инстаграма — преступление против гламура». Эрик медленно выкрутил руль, припарковался у бордюра и, не спеша, облокотился на руль, лениво наблюдая, как из двери выходит Аманда.
— Ну-с, — протянул он, глядя сквозь лобовое стекло. — И кто у нас тут? О, мадам Блестящий Фильтр собственной персоной.
Аманда спускалась по ступенькам, кокетливо взмахнув платиновыми локонами и в кожаном топе, который больше был мечтой ткани, чем самой тканью. Эрик с ухмылкой слегка присвистнул.
— Брук, ты уверена, что это подруга? А не промоутер бутика по продаже чужого внимания?
Брук резко повернулась к нему:
— Эрик! Серьёзно?! Зачем ты вообще это комментируешь?
— Да просто... — он повернул к ней голову, медленно, с усмешкой. — Хотел проверить, как быстро в тебе вспыхивает ревность. Оказывается — моментально. Почти как подожжённый абсент.
— Я не ревную! — отрезала она, но уже с тем выражением, которое точно не требовало перевода.
— Ну конечно, — кивнул он, делая вид, что абсолютно серьёзен. — Это просто твой фирменный «мне плевать, но я уже мысленно сожгла ей каблуки».
— Ты невыносим...
Но договорить она не успела — он не стал ждать, просто протянул руку, не сильно, но твёрдо обхватил её за шею и притянул к себе, словно хотел поймать момент до того, как она снова спрячется за словами.
А потом — просто поцеловал.
Без предупреждения, без паузы. И не просто — а с нажимом, с намерением, как будто этим поцелуем хотел вытравить из неё все сомнения.
Пальцы оставались на коже, чуть сжав — не грубо, но так, чтобы она почувствовала: это не игра.
Она сначала удивилась, потом машинально схватила его за ворот толстовки... и на пару секунд забыла про всё.
Про Аманду, про вечеринку, про свою репутацию.
Про все свои «я же не такая» и «это ошибка».
Когда он отстранился, воздух в машине повис густо и остро.
Она смотрела на него, дыхание всё ещё сбивалось, в глазах читалось безмолвное «ты сводишь меня с ума» и «не вздумай остановиться».
— Кайзер... — почти шёпотом сказала она, а потом, засмущавшись, отвернулась к окну, пытаясь скрыть вспыхнувший румянец. Но предательская улыбка расползлась по губам — настоящая, счастливая, слишком теплая для этой тачки, слишком честная для неё самой.
Эрик не сказал ни слова. Лишь медленно провёл тыльной стороной пальцев по губам, стирая с себя следы её помады.
— Ну вот, — хмыкнул он, устраиваясь поудобнее в кресле, — а ты говорила — невыносим.
Брук фыркнула, но ничего не ответила.
Снаружи уже подходила Аманда — в своей короткой юбке и шпильках, как всегда в центре внимания.
Брук поспешно выровняла дыхание, попыталась привести волосы в порядок, и украдкой взглянула в зеркало.
А Эрик... нагло ухмылялся.
С таким видом, будто только что сорвал джекпот.
И, в каком-то смысле, так и было.
— О, привет, Аманда, — сказал он, открывая ей дверь. — Ваша карета прибыла. Осторожно: в ней кто-то только что поджёг атмосферу.
Аманда застыла у открытой двери, моргнув пару раз, будто пыталась сфокусироваться на происходящем, как камера, внезапно попавшая в туман. Она медленно перевела взгляд с сидящей в салоне Брук на Эрика, потом снова на Брук — взгляд её стал испуганно-вопросительным:
— Эм... это... кто?.. Где Джон?
Брук, отводя взгляд в сторону, быстро пробормотала:
— Я потом объясню, хорошо?
Аманда прищурилась, уже собираясь задать ещё пару «совершенно невинных» вопросов, но не успела — Эрик, даже не повернувшись к ним, лениво бросил через плечо:
— А чё потом-то? Говори сейчас. Пока дороги длинные и язык не устал.
Он включил передачу, и машина плавно рванула с места. Аманда хлопнула дверью, а внутри повисла неловкая пауза.
Брук медленно выдохнула, сцепив пальцы на коленях:
— Не сейчас, Эрик...
— А когда? — перебил он, чуть повернув голову к ней, с прищуром. — Когда ты снова будешь играть в «идеальную чирлидершу, у которой всё как по глянцу»? Или когда Джон заметит, что в его тени вырос кое-кто поинтереснее?
Аманда неловко хмыкнула с заднего сиденья, будто не знала — смеяться, прятаться или притвориться, что ей срочно надо ответить на несуществующее сообщение.
— Господи, — прошептала Брук сквозь зубы, — можешь хотя бы один день вести себя... как нормальный человек?
Эрик рассмеялся, даже не обидевшись:
— Я не "нормальный". Я вирус. Такой, знаешь... как тот, что попадает в систему и внезапно заставляет тебя осознать, что твоя прошивка уже давно устарела.
— Можешь... не говорить при ней? — Брук кивнула в сторону Аманды.
— Да ладно, — отмахнулся он, — у неё лицо, как у свидетеля преступления, который сам не знает, хочет ли сдать всех или остаться в мафии.
Аманда только глаза округлила, будто не была уверена — это шутка или приглашение в круг ада.
Машина мчалась по дороге, а внутри, среди запаха кофе, духов Брук и лёгкого ветра из приоткрытого окна, гудела электрическая искра чего-то нового. Опасного. Притягательного.
И, возможно, необратимого.
Эрик вёл машину спокойно, одной рукой держа руль, другой — почти невидимо, на автопилоте — пальцами стучал лёгкий ритм по бедру Брук. Необычный мотив, будто выстукивал на её ноге какую-то только ему понятную мелодию. Он и сам это делал неосознанно — просто такт, просто касание, просто напоминание о том, что она здесь, рядом.
Брук в этот момент смотрела в окно, стараясь не обращать внимания, но по лицу было видно — каждый удар пальцев отзывался где-то под кожей.
А вот Аманда — она всё замечала. Сидела, будто занята своим телефоном, но взгляд её то и дело метался от дороги к паре впереди.
И вот, неуловимо быстро, она поднесла телефон к глазам и, поймав удачный кадр — как его длинные пальцы ритмично играют на ноге Брук, а та даже не отодвигается — щёлк.
В кадре была вся суть: близость, неформальность, интим, который не объяснить словами.
Аманда чуть прикусила губу, проверяя фото. Потом, даже не колеблясь, нашла контакт в мессенджере: Джон💪🏽🔥.
Сопроводительное сообщение:
«Тебе стоит знать, что твоя королева чирлидинга изменила тебе. С этим новеньким фриком. Я предупреждала, он странный. Германия приехала разрушать, видимо».
Отправлено.
Палец легонько коснулся экрана. Уведомление ушло.
И в ту же секунду, Эрик как будто что-то почувствовал. Он бросил косой взгляд в зеркало заднего вида. Его глаза — как всегда лениво прищуренные, но на миг в них промелькнуло нечто... хищное.
— Всё хорошо сзади, Аманда? — спросил он с наигранной доброжелательностью. — А то я чувствую, как будто кто-то только что совершил кармическую ошибку.
Аманда вздрогнула, быстро спрятала телефон в сумочку и натянуто улыбнулась:
— Всё отлично.
Брук это уловила, посмотрела на подругу, потом на Эрика, но ничего не сказала. Пока.
А внутри — что-то пошатнулось.
***
Школа встретила их привычным шумом: звонки, кроссовки по полу, крики ребят, смех девчонок. Всё это было где-то фоном. Эрик неспешно нёс сумку Брук до раздевалки, будто шёл по музею современного абсурда, разглядывая школьные афиши и граффити на шкафчиках. Она бросила короткое "Спасибо", будто хотела сказать больше, но передумала. Он лишь кивнул, лениво и сдержанно, как всегда.
— Удачи там, на поле славы, — сказал он, отступая, — попробуй не сверкать ногами в мою сторону, мне и так сложно тебя не отвлекать.
И, не дожидаясь ответа, повернулся и вышел.
На улице моросил лёгкий дождь — противный, липкий, как будто просто воздух стал влажным. Эрик вытащил сигарету, щёлкнул зажигалкой и прислонился к стене у заднего выхода, из которого редко кто заходил. Он затянулся и прикрыл глаза, ловя редкие минуты спокойствия.
Но спокойствие, как всегда, длилось недолго.
— Эй, ты. — голос был уже знакомым.
Эрик открыл один глаз, как ленивый хищник.
Перед ним стоял Джон. Подтянутый, в спортивной куртке, с натянутым лицом и глазами, полными подозрения.
Позади него — двое из его постоянной свиты. Те, что смеются, когда он шутит, даже если никто больше не смеётся.
— Держись подальше от моей девчонки, понял? — выплюнул Джон, чеканя слова, как будто репетировал.
Эрик медленно опустил взгляд от сигареты к лицу Джона.
Потом откинул голову и рассмеялся коротко, хрипло.
— Твоя девчонка? Ты это как, в тату салоне оформлял? Или просто ярлыки на людей вешаешь, как на бутылки с протеином?
Он бросил взгляд на свиту:
— Это тоже твои? Или идут в комплект?
Один из "шестерок" фыркнул, но быстро замолчал.
Джон шагнул ближе, поджимая губы.
— Я серьёзно, ублюдок. Вали обратно в свою Германию, пока зубы целы.
Эрик усмехнулся, кинул сигарету в лужу и медленно подошёл ближе, практически касаясь лбом Джона.
— Знаешь, если бы я боялся людей, которые разговаривают, как неудавшиеся персонажи из дешёвых американских подростковых сериалов, — прошептал он, — я бы, наверное, вообще не покидал Германию.
На секунду напряжение сгустилось, как перед грозой.
Джон уже начал что-то выкрикивать, когда где-то за спиной раздался голос:
— Джонатан! Что тут происходит?
Это был директор. Он шёл в сторону спортзала, неся пачку бумаг и смотря исподлобья поверх очков.
Джон резко отпрянул, выпрямился:
— Всё нормально, сэр! Просто... воздухом дышим.
— Надеюсь. Тренировка через десять минут, не заставляйте меня жалеть, что я оставил вас в команде, — бросил директор и пошёл дальше.
Джон бросил последний взгляд на Эрика. Тот уже закуривал новую сигарету, не сводя с него взгляда, в котором не было ни страха, ни агрессии — только ледяная усмешка.
— Иди уже, чемпион, — хмыкнул Эрик, — а то пропустишь момент, когда твоё эго окончательно превратится в пар из ушей.
Джон ничего не ответил. Только развернулся и пошёл прочь, его "группа поддержки" семенила следом.
Эрик остался у стены. Моросило. Сигарета тлела.
И всё только начиналось.
***
Спортивный зал уже гудел — щёлкали мячи, визжали подошвы, чирлидерши репетировали свой выход, тренеры отдавали команды. Брук стояла у стены с другими девчонками, делая вид, что поправляет бант на хвосте, но на самом деле её взгляд то и дело скользил к двери.
И вот он зашёл.
Эрик.
Спокойный, как шторм после разрушения.
Неспешная походка, будто только что был не на грани драки, а на утренней прогулке в парке.
Он бросил беглый взгляд в зал, как бы оценивая обстановку, и направился к трибунам.
Брук будто бы сама себя не услышала, как пошла за ним. Осторожно. Не привлекая внимания.
Он уже сел на верхний ряд, закинув одну ногу на другую и уткнувшись в телефон, когда она подошла сбоку и села рядом.
— Ты... всё нормально? — тихо, почти шёпотом. Взгляд бегло прошёл по его лицу, по шее, по рукам, будто ища следы удара или царапин.
Эрик не сразу ответил. Только отложил телефон, повернул голову и посмотрел на неё — не так, как обычно. Без шутки, без сарказма. Просто — прямо.
— А что, похоже, что меня покусал школьный бультерьер?
Она нервно дернулась в плечах, но всё равно прошептала:
— Мне Аманда показала фото. И... сказала, что Джон собирался с тобой разобраться. Ты... с ним... говорил?
— Нет, — с наигранной серьёзностью сказал он. — Мы просто обменялись кулинарными рецептами. Он предпочитает мясо сырым. Я — только если это стейк.
Брук прикусила губу. Хотела разозлиться на его манеру всё превращать в шутку, но вместо этого — её волновало другое.
— Ты не дрался?
Эрик посмотрел на неё пристально и чуть склонил голову набок:
— Что, разочарована? Думала, я вырублю его перед школьным автобусом, чтоб ты, как в фильмах, потом кричала "Нееет!" и падала мне на грудь?
Брук опустила глаза. И тихо ответила:
— Я просто... не хочу, чтоб ты пострадал. Из-за меня.
Он молча смотрел на неё ещё несколько секунд. А потом, как всегда, не удержался от фирменного:
— Слишком поздно, кошка. Я уже в этом дурдоме, и знаешь, что самое страшное?
— Что?
— Мне начинает нравиться быть твоей проблемой.
Она вдруг рассмеялась — тихо, сквозь волнение. И в этот момент ей очень захотелось взять его за руку. Или просто остаться с ним здесь, на этих пустых трибунах, пока весь остальной мир сходит с ума.
Эрик только посмотрел на неё, потом снова на зал.
— Ладно. Иди, светись. Или мне самому выйти в костюме с помпонами, чтоб отвлечь внимание?
— Не вздумай, — прошептала она, — ты ещё и так слишком заметен.
Он улыбнулся.
— А ты — слишком тревожишься. А ведь это только начало.
***
Тренировка шла полным ходом, как и все предыдущие — громкая музыка, крики тренера, слаженные броски, взмахи помпонов и глянец ровных движений. Но для Эрика всё это было фоном.
Он сидел на верхнем ряду трибуны, словно в отдельной реальности.
И не тренировку он смотрел.
Он сверлил взглядом её — Брук.
Каждый её прыжок, каждое движение, взмах волос, изгиб спины в повороте — всё как под микроскопом. В коротком топе и узких спортивных шортах она выглядела как дразнящая иллюзия, от которой невозможно было оторваться.
Он не улыбался, не свистел, не кивал одобрительно, как другие. Он просто... смотрел.
Хищно.
Выжидающе.
Будто знал, что рано или поздно она сама к нему вернётся.
И она замечала это.
Чувствовала на себе его взгляд как жар — особенно в моменты, когда делала стойку или наклонялась за бутылкой с водой. Иногда ловила его взгляд мимолётно, и тогда что-то в животе подкатывало к горлу — что-то опасное и желанное.