Импринт

Кингстон, Шотландия.

Охотник.

Семь лет назад.

Мне нравится наблюдать, как люди обнажаются, испытывая дикий, неконтролируемый страх.

И я говорю не про примитивный секс или возбуждение. Мне нравится наблюдать, как люди обнажают свою суть. Хотя извращений в моей жизни было испытано немало - я трахалась слишком много и слишком часто. Но никто и никогда не давал мне то, что я испытываю, когда вижу чью-то панику.

Конечно, данный факт можно списать на мое диссоциальное расстройство личности - очередной диагноз, который поставили врачи, когда мама в первый раз отвела меня на обследование.

Когда мне было шесть, меня отвели в комнату и начали показывать картинки, на которых человеку прищемили палец или на него свалилось что-то тяжелое. А далее просили представить, как нечто подобное случается с другими или со мной. Когда я представляла, что больно мне, в моем головном мозге активировались именно те области, которые должны активироваться при сочувствии боли. Когда же я представляла, что больно кому-то другому, эти части не активировались, зато активность наблюдалась в вентральном отделе полосатого тела, отвечающем за удовольствие.

Но исследования ошибаются.

Я получаю удовольствие, не когда кому-то больно. А когда я вижу истинные эмоции.

Лишь испытывая боль и находясь во власти ужаса, человек показывает истинного себя.

Прислонившись к дереву, я не спеша закуриваю сигарету и наблюдаю, как Даша яростно проводит кистью по грязному холсту, разговаривая с кем-то по телефону. На ее прекрасном лбу залегла складка, брови нахмурены, а розовые, пухлые губы покусаны из-за того, что в последнее время она часто нервничает.

Моя вина.

Но я и не думаю каиться. Я думаю лишь о том, как ее мягкие губы обнимают мой клитор.

Я не спешу, медленно исследуя эту блеклую, скучную девушку. Ничего необычного. Слишком обычно и пресно.

Но только на первый взгляд.

Время потраченное на исследование моего маленького котенка того стоило. Я преследовала Дашу, желая узнать ее самые глубокие и темные фантазии. И сначала я взломала ее соц-сети.

Обычно на взлом страницы у меня уходит не больше десяти минут. Большинство людей мыслят примитивно - они не задумываются о цифровой безопасности и везде делают схожие пароли. На моих губах невольно расцветает ухмылка. На взлом страницы Дарьи Добренко мне пришлось потратить целый час.

С экрана телефона на меня смотрит улыбчивая девушка, которая щурится от яркого солнца, держа в руке «Сонеты» Шекспира. Какой милый и умный котенок...
Я также побывала у нее в комнате.

Идеально чисто и убрано. Мне нравилось это качество - чистоплотность не была свойственна моим друзьям, из-за чего в нашей общей резиденции творил хаос, который прислуга едва успевала устранять.

Но Даша... Она была слишком чистой девочкой. И слишком идеальной для того, чтобы ее трахать.

Она не любит излишнюю растительность на теле, поэтому в ее ванной лежит достаточное количество депилирующего крема. Когда Даша занималась плаванием, я с наслаждением наблюдала, как по ее бледной коже стекают капли воды. Уверена, что между ног Даша тоже идеально гладкая.

И еще один будоражащий факт: мой котенок принимает противозачаточные таблетки. Кажется, для того, чтобы поддерживать гормоны в норме. Если бы я не заглянула в ее медицинскую карту, то подумала бы, что Даша не так невинна, как о ней думают окружающие. И как ни странно, такой исход событий вызвал бы во мне раздражение.

Раздражение. Я испытывала это чувство так редко, что не сразу осознала насколько я свыклась с мыслью о том, что именно я лишу Дашу девственности.

О том, как ее прекрасная багровая кровь будет размазана по моим пальцам, когда котенок будет кричать от оргазма, порожденного моими грубыми пальцами.

Наблюдая за хмурой девушкой, я подмечаю, что на ее сумбурной картине не хватает этого оттенка - красного, и добавляю его на холст, когда Даша выходит на пробежку. Отпереть дверь в ее комнату было легче, чем взломать ее телефон.

Ее безумная склонность к учебе и изобразительному искусству вызывает во мне странное любопытство. Например, сможет ли она рисовать или читать учебник, когда я буду вылизывать ее дочиста.

Следуя за девушкой по пятам, я вспоминаю ее фотопленку.

Скриншоты из электронных книг, фото еды, семьи и друзей, ее красивого лица почти нет. Но я обязательно ее сфотографирую - позже, когда придет время.

Теперь я знаю о Дарье Добренко все. Не считая ее маленького секрета.

Даша без ума от русских писателей, сладкого кофе и вишневого геля для душа. В личных сообщениях - ничего необычного. Даша несколько раз ходила на свидания, каждое из которых было неудачным. Интересно, ее сладкие губы тоже девственны? Если нет, то я неожиданно хочу найти каждого ублюдка, с которым она встречалась, и увидеть боль, застывшую в их глазах.

Блять. Я захожу слишком далеко.

Но я предупреждала вас - я ненормальная. И мне впервые за долгое время открыты другие краски - краски, которые разбавлены холодным оттенком металла, окрашивающего ее глаза.

Я планировала закончить вечер как обычно - немного понаблюдать за Дашей и вернуться домой, чтобы потом дописать алгоритм.

Однако котенку захотелось выйти на пробежку. Ночью. Одной. Когда ее пожирает взглядом мужская половина школы, которая так и не осмелилась подойти к ней.

Лишь один ее заносчивый взгляд способен уничтожить мужское самолюбие на корню. Такие, как Даша, являются сложной целью. Но я собираюсь посадить моего котенка на колени и увидеть, как ярость на ее лице сменяется беспрекословной покорностью.

Даша, тебе не следует бегать ночью.

Рано или поздно я поймаю тебя.

***

Вместо того, чтобы заняться делами, я сажусь на мотоцикл и по ощущениям объезжаю всю Южную Шотландию, пытаясь сбросить пар и устранить легкое раздражение.

Никто и никогда не мог заставить меня что-то сделать. В конце концов, это всегда чревато неутешительными последствиями. Однако во всем гребаном мире нашлась одна единственная вещь, которую я была вынуждена терпеть, - и это редкие разговоры с Уильямом Малышенко

Скорость зашкаливает. Дороги мокрые от недавнего дождя. Но никакой адреналин не приносит мне удовлетворение.

Вернувшись в Кингстон, я переодеваюсь в спортивную форму, а затем направляюсь к футбольному полю, чтобы поучаствовать в игре. Я делал это нечасто, но сейчас мне как никогда необходимо изнурить мое тело.

Мне пришлось отложить мысль о "Дьяволе" - учитывая текущие обстоятельства и высокую вероятность того, что мой противник может умереть, если я неправильно рассчитаю удар. Или если я захочу не рассчитать удар.

Воздух заряжен и мрачен, как серые облака, а матч превращается в сцену из апокалипсиса - за вычетом того, что все остались живы и лишь слегка покалечены. Трибуны кричат наши с Аароном номера, подбадривая и выкрикивая комплименты. Одна из девушек даже кидает в меня свой лифчик. Иногда популярность являлась обременительной вещью, но всеобщая любовь полезна.

Иногда я ношу маски. Мне приходится носить маски. Потому что если бы люди действительно знали, что творится у меня в голове, то держались бы он меня подальше. А это не соответствует моим планам.

Я направляюсь к скамейке с Аароном и хватаю бутылку воды, заглушая в себе порыв к убийству. Я бы никогда не перешла эту грань.

Наверное.

- Блять, - Кинг морщится, когда заглядывает в свой телефон. - Наши лонги по "Como Motors" слетели.

- Убытки? - ровно спрашиваю я, параллельно проверяя, где прячется мой маленький котенок, которого скоро будут ждать неприятности. Точка геолокации указывает на обеденный зал. Хм-м, какое совпадение - я как раз голодна.

Чертовски голодна, котенок.

- Дерьмо...Десятка, - выдыхает он, а затем замирает, когда его взгляд встречается с моим. - Ви, это не твоя вина.

- Я знаю.

Кинг предпочитает заткнуться, потому как знает меня слишком хорошо. Внешне я могу казаться спокойным. Впрочем, внутри тоже, но когда что-то идет не так, во мне просыпается склонность к садизму.

Принимая душ, я хладнокровно рассчитываю следующие шаги. "Como Motors" - лишь неприятное стечение обстоятельств, не больше. В раздевалке со мной никто не заговаривает, держась подальше из-за жестокой футбольной игры.

Допустим, некоторые игроки пострадали совсем не слегка.

- Куда мы потом? - спрашивает Аарон, натягивая на себя толстовку Кингстона. - В Дьявол?

- Нет, у меня есть планы, - отвечаю я безразлично. - Где Чон и Эрик?

На улице вновь моросит дождь, охлаждая мое разгоряченное тело, и я неожиданно раздумываю над тем, почему Даша так любит пасмурную погоду. Сколько бы я не наблюдала за ней, она никогда не брала с собой зонт и часто подставляла лицо под капли дождя, наслаждаясь игрой природы. Дерьмо, котенок. Я хочу съесть тебя. И сегодня я обязательно оближу твою мягкую кожу.

Маленький уничтожитель моей перманентной скуки сидит в обеденном зале, ужиная вместе со своими подругами. Сегодня она не встречается со мной взглядом, и этот прискорбный факт я исправлю в ближайшее время.

Иногда я ловлю себя на мысли, что мне не хватает ее глаз, которые, как и ртуть, оказывают на меня токсическое действие. Кто-то бы назвал их зелеными, но это слишком примитивное описание для ее взгляда. Гордого и красивого. Такого, который хочется поглотить без остатка. Добавьте к этому, распущенные светлые волосы, длинные ноги и голубой джемпер, который обтягивает ее грудь.

- Сколько мы потеряли? - спрашивает нас Хван, отвлекая меня от эротических фантазий, связанных с Дарьей Добренко.

Фантазий. Я фантазирую о ней. Какого черта?

- Десять, - отвечает Аарон. На его колени усаживается студентка, чья внешность ускользает от моего внимания. Зона моих интересов хмуро поедает картофель.

Даша часто хмурится, но сегодня это что-то другое. Кто, блять, посмел расстроить ее?

Я замечаю, как она в очередной раз задерживает дыхание.

Знает ли кто-то из подруг о ее ментальных проблемах? О том, что она задыхается, к примеру. Я наблюдала уже с десяток приступов, но никто из окружающих не выразил беспокойство. Котенок хорошо скрывает свою темную сторону, но недостаточно, чтобы я не заметила и не захотела вытащить все ее секреты.

- И почему ваши рожи такие унылые? - усмехается Боулмен, закуривая очередную сигарету. Именно он подсадил меня на табак. Но в отличие от Эрика я способна отказаться от любой зависимости, если захочу. - Это же всего десять штук.

- Это десять миллионов стерлингов, Боулмен, - я впервые подаю голос и смотрю на него прямо, отчего Эрик сразу же отводит взгляд. Он думал, что я не замечу, как он смотрит на нее, хотя я запретила ему это делать.

Смотреть, касаться и думать о Дарье Каплан отныне могу только я.

По крайней мере, пока мой страстный интерес не утихнет. А он утихнет - рано или поздно. Но до этого момента я хочу взять от этой девушки максимум. Возможно к этому моменту она будет уничтожена - как и все, к чему я прикасаюсь.

Почему ты показала свою суть, Даша? Почему ты оказалась на той яхте в Хоупман-Харбор?

- Ахуеть, - ругается Боулмен. Сигарета падает из его открытого рта прямо на пол, но он тут же топчет ее ботинком. - Твоя программа ошиблась?

Программа. Это звучит так примитивно. Впрочем, все что произносит Боулмен - примитивно.

- Она не ошиблась, - ровно отвечаю я, взламывая базу данных школы. Причина расстройства Даша смотрит прямо на меня. Ее первая плохая оценка за долгое время. Неужели я так сильно запугала моего котенка? - Надо лучше обучить нейросеть и предоставить ей больше наборов данных. Чон, купи еще несколько десятков серверов.

- Ты не бог, Виолетта, - говорит Хван, не волнуясь о последствиях. - Ты не можешь предсказать цунами, из-за которого обрушились акции.

- Но он может парсить больше новостей и автоматически проставлять шорты при таких ситуациях, - Аарон снимает с себя девушку и берет в рот большой кусок стейка. - Я ведь прав?

- Отчасти, - холодно отвечаю я, находя в фотопленке Даши бесстрастное лицо Чон Хвана.

Мое дерьмовое настроение неожиданно падает еще на несколько градусов.

Ты облажалась, Даша.

Наш маленький котенок влюбился в бездушного монстра? Как жаль, что я никогда не дам им сойтись. Эти умные мозги, вишневые губы и невинная киска принадлежат мне.

Я удаляю последние записи в базе, чтобы стереть ее плохую оценку. Все выглядит как ошибка в системе - не более, потому что я никогда не оставляю следы.

- У меня мозги кипят от ваших разговоров, - рыжий Боулмен закуривает новую сигарету. Я ловлю его руку прежде, чем он успевает поднести ту ко рту.

- Какого?..

- Не смотри на нее, - приказываю я, сжимая его запястье так, что трещат кости. Из его рта вырывается очередной мат, но он смотрит на меня испуганно. Молодец, Эрик. Значит ты не такой тупой ублюдок. - Последнее предупреждение. В следующий раз я сломаю тебе руку.

- Я понял. Я понял, - шипит он. - Отпусти.

Я ослабляю хватку и возвращаюсь к сталкингу Даши. Мне плевать, знают парни или нет, насколько я интересуюсь этой девушкой. Но они знают меня достаточно долго и в курсе, что обычно мне не приходится прилагать усилия, чтобы потрахаться. Желающих всегда было в избытке.

Я не трачу свое время на преследование и не веду себя, как дура. Это просто не мой стиль. Согласие и убийство - это те границы, которые я никогда не перейду.

Или я так думала, пока не помешалась на Даше.

Мои губы растягиваются в ухмылке, когда вижу ее подписку и лайк. Она убрала следы преступления так быстро, что никто бы нормальный и не заметил. Но я заметила, кошка.

Ты тоже следишь за мной, Даша? И почему это возбуждает меня еще больше?

Я с удовольствием наблюдаю за интригующей сменой выражения ее лица от напряжения до абсолютного ужаса. Ее щеки и шея краснеют, а грудь высоко вздымается. Я мгновенно возбуждаюсь.

Даша молниеносно сметает со стола свои вещи и выбегает из обеденного зала.

Один...

Два...

Три...

Четыре...

Пять...

Я иду тебя искать.