Искры в ночи.
Особняк Тома
Том сидел за столом в кабинете, перебирая папки с отчетами. Солнечный свет пробивался сквозь шторы, оставляя полосы на его напряженном лице. Айлин, развалившись на диване с книгой, бросила взгляд в его сторону:
— Ты когда-нибудь отдыхаешь? Или «расслабление» в твоем словаре — это когда стреляешь в кого-то?
Том не поднял глаз:
— Отдых — это роскошь. А ты? Когда научишься не совать нос в мои дела?
— Когда перестанешь оставлять пистолеты на кухне, — она подбросила в воздух яблоко и поймала его. — Кстати, твой кофе холодный.
Он наконец посмотрел на нее, едва сдерживая улыбку:
— Ты его пила?
— Нет. Но он выглядит так, будто умер час назад.
Дверь распахнулась с грохотом. Билл, в кожаной куртке и с сигарой в зубах, ввалился в комнату:
— Скучаете? Отлично! Сегодня вечером — бар «Адский крюк». Вас, нас, пятерых. Густав вернулся, Георг уже заказал столик.
Айлин подняла бровь:
— Это что, дружеские посиделки? Или вас всех уволят, если я откажусь?
— Ты откажешься? — Билл притворно схватился за сердце. — После того, как Георг обещал тебе коктейль «Апокалипсис»?
Том закрыл папку:
— «Апокалипсис» — это когда Густав пытается танцевать. Нет. Мне нужно отлучиться и ты едешь со мной.-он обратился к Айлин.
Билл встал между ними.
— Ой, нет-нет! — Билл обнял Айлин за плечи, игнорируя её попытку вырваться. — Девочка остаётся с дядей Биллом. Мы тут... э-э... приберёмся!
Том подошёл.
— Тронешь её — пригвозжу твою руку к стене тем ножом.
— Эй, я же джентльмен! — Билл отпрыгнул, подняв ладони. — Обещаю, верну её целой. Ну... почти.
Вечер. Особняк.
Айлин стояла перед зеркалом, пока Эмили укладывала её волосы.
— Выглядишь как богиня, — улыбнулась горничная, закрепляя последнюю шпильку.
— Богиня, которую заперли в золотой клетке, — вздохнула Айлин, поправляя чёрное платье с разрезом до бедра.
— Клетки ломаются, — Эмили подмигнула. — Особенно когда ключ в твоих руках.
Билл, в безупречном костюме и с розой в петлице, ждал у лимузина:
— Ого! Том тебя убьёт. Или женится. 50/50.
— Езжай уже, — Айлин села в машину, пряча улыбку.
Вечер. Бар «Адский крюк».
Стены бара были увешаны старыми якорями и пистолетами, а за стойкой вместо бармена стоял громила с татуировкой «Born to Kill». За угловым столиком, заваленным бутылками рома, сидел Густав — упитанный блондин. Рядом, аккуратно чистя нож, сидел Георг — накачанный, с пронзительными глазами.
— Принцесса прибыла! — Билл толкнул Айлин вперед. — Густ, не пугай её. Она у Тома нарасхват.
Густав медленно поднял глаза, осмотрев Айлин с ног до головы:
— Ты та самая, что заставила Тома снять бронежилет на переговорах?
— Нет, это он сам его снял. Я только сказала, что в нем он похож на черепаху,— Айлин села напротив, не моргнув.
Георг фыркнул, пряча смех в стакан:
— О, ему это понравится.
Билл заказал раунд текилы:
— Правила вечера: никаких дел, никаких Томов! Только правда. Я начинаю! — Он указал на Густава. — Почему у тебя на пояснице тату «Мама»?
— Потому что мама велела «быть хорошим мальчиком», — Густав достал пистолет, начав чистить его на столе. — Твой ход.
Айлин повернулась к Георгу:
— Правда: что страшнее — взорвать здание или признать, что ты боишься темноты?
— Темноты, — Георг наконец посмотрел на неё. — В зданиях нет монстров. А в голове — есть.
23:17.
Билл, уже на третьем раунде текилы, размахивал телефоном:
— Том! Мы в «Адский крюк». Нет, она не пьяна! Ну... не сильно...
Через 15 минут дверь бара распахнулась. Том, в расстёгнутой рубашке и с перекошенным галстуком, прошёл сквозь толпу.
— Моё место, — он столкнул Билла с места, сев вплотную к Айлин. Его рука легла на её плечи, приобнимая.
— Ревнуешь? — она повернулась к нему, чувствуя, как его дыхание обжигает шею.
— Ревную, — он налил ей виски, толкнув стакан. — Пей. Ты сегодня слишком красива, чтобы быть трезвой.
Густав засмеялся, впервые за вечер:
— Том, ты смяк. Как котёнок.
— Заткнись, — босс швырнул в него салфеткой, но уголки губ дрогнули.
Ночь. Особняк.
*Айлин pov*
Скинув туфли, я брела по коридору.
— Куда это ты так спешишь? — спросил он, скрестив руки на груди. Его голос был низким и напряженным, но в глазах светилась озорная искорка.
— Я просто хочу немного побыть одна, — ответила я, стараясь обойти его. Но он не сдвинулся с места.
— Не так быстро, — произнес Том, поднимая бровь. — Ты ведь знаешь, что я не люблю, когда ты ускользаешь.
Я остановилась и посмотрела ему в глаза. В них читалась не только ревность, но и что-то большее — забота и желание защитить.
— Я просто устала от всех этих игр, Том. — Я вздохнула, чувствуя, как в груди нарастает напряжение. — Иногда мне нужно просто побыть наедине с собой.
— Игры? — он шагнул ближе, и я почувствовала его тепло. — Ты думаешь, что это игра? Для меня это не игра. Я не могу позволить тебе уйти, когда вокруг столько опасностей.
— Ты сам же сказал, что я должна научиться быть свободной, — напомнила я, пытаясь сохранить уверенность в голосе.
— Свобода — это одно, а рисковать своей жизнью — совсем другое. — Его тон становился все более серьезным. — Я не могу просто сидеть и смотреть, как ты подвергаешь себя опасности.
Я почувствовала, как гнев и обида накатывают на меня.
— Ты не можешь решать за меня! Я не твоя собственность, Том! — выкрикнула я, но в глубине души понимала, что его слова исходят из заботы.
Том закрыл глаза на мгновение, словно пытаясь взять себя в руки. Когда он снова открыл их, в его взгляде было что-то мягкое.
— Я знаю, что ты не моя собственность. Но я не могу просто игнорировать свои чувства. Ты важна для меня, Айлин.
Я замерла, не ожидая такого признания. В его голосе звучала искренность, которая заставила мое сердце забиться быстрее.
— И что же ты предлагаешь? — спросила я тихо.
— Я предлагаю тебе доверять мне. Позволь мне быть рядом. Позволь мне защищать тебя.
Я колебалась. Я хотела доверять ему, но страх перед потерей свободы сковывал меня.
— А если я не хочу быть защищенной? — произнесла я с вызовом.
Том шагнул еще ближе, и теперь между нами оставалось всего несколько сантиметров.
— Тогда я буду защищать тебя еще сильнее, — тихо произнес он. — Потому что я не могу позволить тебе уйти в этот мир одной.
Мое сердце колотилось в груди. Я понимала, что между нами возникло что-то большее, чем просто игра или желание контролировать. Это было чувство глубокой связи и понимания.
— Хорошо, — наконец сказала я, глядя ему в глаза.
— Ты сегодня... — он запнулся, гладя мои запутанные волосы.
— Свободна? Да, — приподняла подбородок. — Но это не значит, что я твоя.
— Значит, — он прижал меня к стене, касаясь губами виска. — Потому что ничьё сердце не бьётся так, как моё, когда ты рядом.
Я замерла, чувствуя, как его пальцы сплетаются с моими:
— Поэзия? Ты точно пьян.
— Нет, — он отступил. — Просто устал притворяться.
Я кивнула и он сделал шаг вперед. Наши губы встретились в поцелуе, который был полон надежды и обещаний. В этот момент все страхи и сомнения отошли на второй план.