Глава 2
Вэнс
Стояк мучает меня всю ночь. Я не могу уснуть - из-за давления внутри и непрекращающейся яростной эрекции. В полвторого достаю вейп и накуриваюсь, но от этого становится только хуже. Ощущения эхом разносятся по всему телу, заставляя меня то хвататься и сжимать член, то тереть ноющие яйца. Засыпаю около трех с подушкой между колен и просыпаюсь в пять с такой эрекцией, что ей можно резать мрамор на кентавре. Дрочу… Потом еще раз. На третьем заходе звонит телефон.
- Мистер Рейн. Как тебе спалось?
Я сглатываю, продолжая теребить опухшие яйца.
- Нормально.
- Мне слышится некоторая тревожность в твоем голосе. У тебя ведь сейчас стояк, да?
Я стискиваю зубы и шумно втягиваю воздух носом.
- Я не могу в таком виде пойти в церковь.
- Можешь и пойдешь — и ты это знаешь. Если хочешь сохранить работу – у тебя нет выбора. Это не просто церковь, это моя церковь. И я бы с удовольствием поставил тебя на колени прямо там.
Моя ладонь обхватывает головку - раздутую, скользкую от смазки. Провожу большим пальцем по щели на верхушке, и перед закрытыми веками вспыхивают искры.
- Я еле хожу.
- Бахни пару рюмок перед тем, как сядешь в машину. У тебя там всё для этого есть.
- Когда я пью, мне хочется трахаться.
- Это же отлично. Я как раз и хочу, чтобы тебе хотелось трахаться.
- Каждый раз, когда она давит…, - не могу заставить себя это сказать.
- Каждый раз, когда она давит на то место, ты подтекаешь. Неужели тебе это не нравится?
Лицо пылает, в горле всё сжимается. Я прокашливаюсь, но голос всё равно предательски подрагивает, и предаёт меня.
- Я не выдержу так весь день.
- Ещё как выдержишь. Тем более, что ты не останешься там на весь день. Я дам тебе пропуск на отъезд домой в четыре.
Я вдыхаю и сжимаюсь вокруг этой чертовой игрушки.
- Если ты её включишь… кто-нибудь заметит, Люк.
- Это ведь и есть… самое забавное. Понимаешь, да? Можешь сослаться на отравление. Или на мигрень. На что-то, от чего ты будешь потеть и бегать в туалет.
- Я не могу, - говорю с ним и продолжаю дрочить. Господи, такой эрекции у меня не было с подросткового пубертата. - Просто приезжай. Давай сейчас. Просто трахни меня.
- У меня очень насыщенное утро. Слушай дальше. Я пройду через атриум по пути наверх. Буду говорить по телефону, но как только услышишь мой голос, я хочу, чтобы ты повернулся ко мне спиной, нагнулся и достал что-нибудь из ящика с инструментами.
- Люк...
Звонок окончен.
*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.
Выбираю на сегодня обтягивающие трусы-брифы — на случай, если он подойдет слишком близко и у меня встанет, и боксеры на размер меньше по той же причине. Я укладываю свой пульсирующий ствол в брифы, и медленно натягиваю боксеры. Проблема в том, что мой член просто на грани безумия: яйца распухли и стали гиперчувствительными, а головка постоянно влажная.
Пробка внутри достаточно широкая, чтобы растягивать меня, она сидит глубоко и при некоторых движениях задевает мою «точку П». Я уже примерно понял, какие именно движения вызывают это, но иногда их невозможно избежать. Например – при наклоне, чтобы натянуть боксеры... или при посадке в машину.
Телефон на полке вибрирует как раз в момент борьбы с бельем. Я подхожу к нему, стиснув зубы, и пытаюсь схватить его, не двигая лишний раз ногами.
Это сообщение: Привет, Ви! Проверь крыльцо! Твой заказ доставлен! – DC
- Вот блядь.
Спуск по лестнице доводит меня до того, что внизу я буквально согнут пополам, член по твердости не отличить от стали, а чёртовы яйца едва умещаются в белье.
Я сжимаюсь вокруг пробки и глубоко вдыхаю. Пока иду к двери, пытаюсь представить что-то ужасное, чтобы мой неугомонный хер опал. Кладбище. Пауки. Рекламные ролики с грустными щенками в клетках. Да чтоб тебя. Когда я выхожу наружу и подбираю небольшой пакет потными руками - я по-прежнему твёрдый, и упрямый член прижат к прессу.
Разрываю пакет в прихожей. На этикетке написано Discreet Couriers . Что-то светлое в полупрозрачной упаковке.
Discreet Couriers - служба анонимной доставки, которая, как правило, используется для отправки интимных товаров, чтобы на упаковке ничего "лишнего" не было видно – прим. переводчика.
Вскрываю упаковку и читаю: поддерживающие трусы... с водонепроницаемой подкладкой.
- Бляяя, вот же придурок..., – фыркаю я, почти смеясь, и от этого чуть не спускаю прямо в трусы.
Решаю переодеться прямо тут, в прихожей, и потом уже пойти на кухню, чтобы хоть чем-то позавтракать.
Я надеюсь, что эти трусы окажутся достаточно неудобными, чтобы помочь эрекции сойти на нет, но они ощущаются как мягкий спандекс. Немного жмут, плотно прижимают член к животу и вжимают яйца в пах. Я шарю рукой сзади - и понимаю, что впитывающая прокладка расположена и там тоже. Что ж, отлично. Может, поможет спрятать контур основания пробки.
Опять натягиваю поверх злополучные боксеры, ещё раз всё упаковываю и поправляю, и медленно бреду на кухню.
Достаю виноград, выкладываю на стол. Потом до меня доходит...
- Ну, сука….
Сегодня, пожалуй, лучше обойтись без еды. Может, заодно и член быстрее успокоится.
Поднимаюсь наверх по лестнице медленно, осторожно, дважды останавливаюсь и стону, когда пробка попадает прямо в точку. Вернувшись в свою комнату, мне приходится наклониться, чтобы перерыть сумку в поисках подходящей одежды. От наклона колени трясутся как ненормальные. Я не хочу кончать в бельё, поэтому стискиваю зубы и заставляю себя думать о шмотках.
Останавливаю выбор на старых, рваных черных свободных джинсах. Я надеваю их, застегиваю, и, о,черт! – задний шов вжимает пробку глубже. Это… так приятно.
Накидываю тонкую футболку и ищу в сумке старую, заляпанную краской клетчатую фланелевую рубашку, которую взял на случай, если станет холодно в атриуме. Она не особо широкая, но достаточно длинная, чтобы прикрыть зад.
Беру телефон, зарядку, пью немного воды из-под крана в ванной. К тому моменту, как снова спускаюсь вниз, я уже еле соображаю, и настолько возбужден, что сомневаюсь, что доеду до церкви, не обкончав штаны.
Падаю на диван и с трудом вытаскиваю член из тугого белья. Прижимаю ладонь к основанию пробки и начинаю дрочить... Я в блаженстве откидываюсь назад, раздвигаю колени. Всего несколько движений, и я кончаю себе в ладонь, липкая сперма сочится свозь пальцы. Салфеток под рукой нет, всё капает - хватаю с дивана плед.
- Господи, это же пиздец какой-то.
Но зато сейчас член упал наполовину, а значит, что всё удобно и быстро помещается обратно в трусы.
Опять иду на кухню и делаю несколько глотков водки — потому что, ну и хер с ним, а почему бы и нет? И в этот момент приходит сообщение: машина ждёт.
И как только я сажусь в тачку – стояк возвращается с новой силой. И на этот раз член не прижат к животу. Он пытается натянуть штаны спереди и прорваться сквозь них. Я пытаюсь незаметно поправить его, попутно здороваюсь с водителем — симпатичной девушкой со светлым хвостиком.
- Здравствуйте, мистер Рейн, как настроение?
- Нормально, — говорю я. - А у вас?
Она пожимает плечами.
- О, знаете, не жалуюсь.
Дальше я вообще не помню, о чем мы говорим. Каждая кочка под колесами – и пробка зажигает меня заново. Когда машина останавливается у заднего входа в церковь, я почти прошу отвезти меня обратно.
Но — нет. Он этого и добивается. Хочет, чтобы я струсил и сдался. Я смогу вытерпеть несколько часов с этой штукой внутри. Докажу ему, что его «гениальная» идея гостеприимства меня не смущает.
- Хорошего вам дня, — говорит она.
Кажется, я что-то похожее говорю в ответ.
Мое веко дергается. Я чувствую теплую тяжесть внизу живота. Чувствую, как всё горит в паху с каждым шагом. Останавливаюсь в коридоре и глубоко дышу, пытаясь успокоиться.
Нельзя кончать до туалета. После этого в атриуме я смогу меньше двигаться – и станет легче. Нужно просто разок кончить в уборной.
Думай о бедных детенышах животных. Мертвых.
Я иду - и она двигается внутри. Мне приходится сжиматься, чтобы ее удержать. А когда сжимаюсь - яйца будто наливаются еще сильнее. Член такой твердый, что больно. Но, бля, это такая боль… что хочется ещё.
Кто-то появляется в коридоре. Женщина. Она говорит мне: «Привет», и я не понимаю, что происходит. Наверное, я дергаюсь от неожиданности, от этого задница сжимается, и пробка вдавливается глубже. Я вот-вот взорвусь, а она решает поговорить:
- Вы заблудились?
Я выдавливаю улыбку.
- О, нет. Я знаю, куда иду.
- Вы, должно быть, наш приглашенный художник?
- Вэнс Рейн.
Не знаю как, но умудряюсь протянуть ей руку. Понимаю свою ошибку, когда она морщится, глядя на неё - потную и трясущуюся.
Впрочем, она всё равно пожимает её.
- Приятно познакомиться, Вэнс. Я Мария, из бухгалтерии.
- Мне тоже приятно.
Я машу ей на прощание, продолжаю свой путь. Почему это так приятно? Колени подгибаются, меня накрывает яростная волна похоти.
Бля, я должен кончить. Прямо сейчас.
«Ты уже почти дошёл. Терпи…»
Мне удается избежать встреч с людьми в столовой. На мгновение я всерьез думаю о том, чтобы сесть на скамейку и кончить в саду. «Просто иди дальше». Прохожу мимо молитвенной комнаты. Ноги реально подкашиваются. Я чувствую пульсацию своего сердца в члене.
«Вот же дерьмо, мать твою».
Каким-то чудом я добираюсь до атриума, где меня уже ждут собранные строительные леса и все материалы, которые Перл обещала подготовить на сегодня. Я сжимаю потную ладонь в кулак и осматриваюсь. Никого. Направляюсь к туалету - и там вижу Перл. Она шагает ко мне из широкого коридора, прямо рядом с дверью.
- Привет, Вэнс.
Я улыбаюсь как могу.
- Привет.
Ее глаза останавливаются на моём лице. Я в панике отчаянно молюсь, чтобы она не посмотрела ниже пояса. Она улыбается.
- Как ты сегодня?
- Всё нормально. Немного с похмелья.
- Оу, только не это.
- Не-не, это не привычка. С алкоголем я дружу редко. Я больше по травке.
Я морщусь, когда дырка сжимается, и игрушка толкается о простату.
- Прости за это, Господи Иисусе, - я неловко усмехаюсь.
Она смеётся в ответ.
- Ну, в конце концов, Он же сам сотворил эту зеленую радость, верно?
Я усмехаюсь, поворачиваясь к стене с фреской, чтобы она не заметила, как искажено моё лицо.
- Вижу, уже всё приехало.
- Ага. Если вдруг чего-то не хватает – скажи. Мы сразу же доставим. Может, даже в течение часа.
- Спасибо.
Она смотрит на меня с сочувствием.
- Ты правда выглядишь не очень.
Я киваю в сторону туалета.
- Пойду, умоюсь, освежусь.
- У меня есть ибупрофен, если нужно, — кричит она мне вслед.
- Спасибо.
- Загляну к тебе еще раз как закончится телефонная конференция, — бросает она через плечо на выходе.
- Всё в порядке, если не сможешь, — стараюсь говорить непринужденно. - Не напрягайся.
Я тру себя через джинсы уже на входе в уборную. Пусто. В кабинку...Достаю член. Два движения, и я кончаю в толстый комок туалетной бумаги. О, Господи. Мне всё ещё кажется, что я зажат в тиски ниже пояса, но, вроде бы, я уже в состоянии справиться.
Я поправляю штаны, мою руки и пытаюсь вернуться в атриум, будто внутри меня ничего нет.
Регулировка и подгонка лесов требует движений, а ноги у меня всё ещё ватные. Я решаю сделать паузу, достаю скетчбук и делаю наброски. Ладонь потеет, карандаш скользит, а пальцы напряжены и не гнутся. Я пытаюсь сосредоточиться. Я справлюсь.
Рисую траву, деревья, игнорируя слабое гудение в штанах. От неожиданного толчка пробки внутри - вздрагиваю.
Дышу медленно. Когда Перл возвращается, я как раз заканчиваю устанавливать еще один ярус лесов. Держать себя в руках помогли мысли о похоронах. Теперь я чувствую себя слегка дёрганным, уязвимым, но хотя бы не на грани оргазма в штаны.
- Как ты себя чувствуешь? — интересуется она.
- Лучше.
- Очень рада. Ты хорошо спал у себя дома прошлой ночью?
- Да. Прекрасно.
Мне удаётся выдержать это всё бла-бла-бла, и она снова уходит.
Уже почти обещанное время появления Люка — если он вообще появится, как обещал. Я всё утро думаю: может, лучше заранее пойти в туалет - чтобы, когда он нажмет на пульт, я мог кончить, не устроив шоу на весь атриум. Он, может, и взбесится, что я не на месте, но меня бы это даже порадовало. Больше всего на свете мне хочется ослушаться и поступить наперекор ему.
Но вибрация начинается на десять минут раньше — как раз когда по коридору мимо идут какие-то люди. Я давлюсь стоном, опускаясь на корточки, потому что ноги не держат вообще. И вот он проходит мимо, а я делаю вид, будто копаюсь в коробке с кистями, нагнувшись и выставив зад ему на обозрение. Я задыхаюсь, обливаюсь потом. Вижу, как его рука опускается в карман, и игрушка дергается как сумасшедшая. Я пытаюсь подняться – и на полпути снова оседаю вниз. Потом кое-как почти бегу в туалет, где кончаю прямо в трусы, вцепившись в раковину.
Эта долбаная пробка всё ещё вибрирует. Я пишу ему дрожащими руками:
«Останови. Всё уже случилось».
Игрушка замирает. Теперь она просто тяжело сидит внутри. Веки тоже становятся тяжелыми, и я чувствую, что плыву.
«Один всемогущий Звездный Лорд будет здесь с минуты на минуту. Мы опять пройдем через атриум.
«Ты не посмеешь!».
«😉»
Я вытираю пот со лба дрожащей рукой, а потом захожу в кабинку и стаскиваю с себя всё, что на мне надето. Член - впервые за весь день - почти вялый. Трусы облепили меня слоем спермы, будто приклеились. Я пытаюсь как-то отмыться, но ткань всё равно липнет к яйцам и члену. Стискиваю зубы и уговариваю себя: «Он не посмеет включить ее пока они рядом. Это слишком рискованно».
Мою руки с мылом и ополаскиваю лицо холодной водой из-под крана. Потом сжимаюсь вокруг пробки – она сидит вроде бы крепко, но всё равно есть смутное беспокойство, что я могу ее как-то потерять. Тем не менее, я выхожу из уборной, чувствуя себя собраннее, чем весь день до этого, и пытаюсь забыть о ее тягостном присутствии каждый раз, когда я двигаюсь, а двигаться я теперь стараюсь как можно меньше.
Мне удаётся сделать еще несколько набросков для сцены в Эдеме. Я стою возле строительных лесов на случай, если придётся за что-то ухватиться. Когда чувствую себя более-менее устойчиво, начинаю медленно обходить комнату, стиснув зубы, и ухитряюсь провести инвентаризацию материалов. Когда Перл появляется снова, я даже в состоянии рассказать ей, что ещё нужно, и она говорит, что всё будет доставлено к утру. Показываю ей обновленную версию эскиза, она смотрит, улыбается.
- Мы тебе доверяем, Вэнс. Комитету очень понравились твои работы. Прям вот очень.
Я сижу и штрихую кроны деревьев, пытаюсь поймать пропорции. И вдруг слышу резкое эхо шагов. Слышу тихие мужские голоса и закрываю глаза.
«Только не сейчас. Пожалуйста, не делай этого».
Я притворяюсь, что продолжаю рисовать, пока их подошвы стучат где-то за спиной. Слышу разговор, но голоса пока не приближаются. Минуту спустя шаги удаляются. И ещё полминуты спустя я вздрагиваю, когда он снова включает игрушку.