Книга 2.Глава 1.
ДУЭТ НА КОЛЕНЯХ. КНИГА ВТОРАЯ.
ОБОЖАНИЕ.
Люк
Его кулак сжимает мою рубашку, и я, наконец, заставляю себя поднять на него взгляд. Меня прошибает током. Его лицо - непроницаемый камень. А запах такой же… Мое зрение будто размывается по краям.
Я резко вдыхаю, сжимаю его запястье - так сильно, что пальцы ноют от напряжения.
- Я. Тебя. Не. Хочу.
Я вижу, как у него дергается челюсть, и он кидает мне в лицо:
- Я знаю.
Вэнс закрывает глаза на долю секунды. А потом опускается на пол рядом, и вот я чувствую его руку на своем члене. Он обхватывает предающий меня стояк через брюки, и по телу разливается бело-горячий экстаз.
- Я вижу, как сильно ты меня не хочешь.
Он уже расстегивает мои брюки и продолжает меня добивать.
- Не хочешь меня так яростно, что аж больно, да?
Его пальцы обхватывают мой ствол... гладят головку, доводят меня до бешенства.
- Ну же, скажи, Люк, как ты меня не хочешь.
Он проводит рукой ещё один раз – мучительно медленно - и я стискиваю зубы, пытаясь сдержать своё предательское тело, дрожащее от желания. Его злой, прожигающий взгляд снова обращен ко мне. Я зажмуриваюсь, чтобы не видеть, как он стягивает с меня брюки и свободной рукой сжимает мне яйца. Он дрочит мне, пока я не начинаю задыхаться, пока из горла не вырывается стон.
- Я не хочу хотеть тебя, — выдавливаю хрипло.
Его руки исчезают. Когда я нахожу в себе силы открыть глаза, Вэнс стоит надо мной.
- Прекрасно. Чувство взаимно.
Я смотрю, как он возвращается к скамье и садится. Расстегивает штаны. Достает свой член и без капли смущения начинает дрочить, глядя на меня в упор.
- Ну что ж, отлично.
Теперь его презрительный голос уже больше похож на голос моего Вэнса, и от этого по телу проносится такая острая волна тоски, что я не могу вдохнуть...
- Если ты меня не хочешь… ну, скажем так… если ты не хочешь встать на колени и позволить мне выебать твою глотку… - он пожимает плечами, продолжая дрочить. – Ты же не хочешь этого?
Он раздвигает ноги шире, откидывает голову назад и закрывает глаза:
- Тогда уходи.
Я сжимаю голову руками. Когда осмеливаюсь снова посмотреть, его тяжелый взгляд прожигает меня.
- Это же так просто, проповедник. Спрячь свой хуй и вали.
На его холодном лице нет ни капли эмоций, пока он продолжает дрочить, глядя прямо на меня.
Я запихиваю член обратно в штаны и застегиваю молнию. Потом иду к нему на вялых подгибающихся ногах.
Он опускает взгляд на мою ширинку, потом снова смотрит мне в глаза.
- Уходи.
Слово звучит нарочито спокойно – в то время как его рука сжимает основание члена и медленно скользит вверх. Его глаза затуманены, словно он полностью утонул в собственной похоти.
- Я сохраню твой секрет, пастор.
В голове нарастает низкий гул, который расходится по всему телу. Пульс красной пеленой бьется перед глазами, но я не могу оторваться - смотрю, как Вэнс дрочит, как будто это важнее воздуха.
Есть то, чего я хочу, и есть то, чего не хочу. И то, что я хочу — это просто жизнь. Я хочу возвращаться не в пустой, гулкий дом каждый вечер. Хочу, чтобы кто-то встречал меня у трапа, когда я прилетаю из Израиля и ничего не соображаю из-за смены часовых поясов. Хочу заказывать еду на двоих, и чтобы был кто-то, с кем можно сидеть рядом на подъемнике в горах. Хочу заниматься своим делом — тем, в котором я хорош, тем, в которое я вложил всего себя — и при этом не становиться символом или причиной скандала. Я не хочу терять ещё больше личного пространства. Не хочу пикетов. Не хочу угроз. Я заслуживаю нормальной жизни. Как все.
Одного взгляда – всего одного - там, в атриуме Эвермора, было достаточно, чтобы внутри меня всё сдвинулось с места. Всё во мне словно рухнуло вниз, кроме сердца – казалось, оно заполнило всю грудь так, что я не был уверен, смогу ли вообще заговорить с ним.
Как только он посмотрел на меня, я почувствовал, как во мне вспыхивает это пламя — эта лихорадка.
- Я.… не могу, - слова вырываются из горла сами, помимо моей воли.
- Не можешь что?
Я смотрю, как он накрывает ладонью налившуюся головку, но при этом по-прежнему не поднимает на меня глаза.
Я не могу быть рядом с ним и не жаждать. Это же Вэнс. Он здесь. Совсем рядом. Он закрывает глаза, и я делаю шаг вперёд. Потом опускаюсь на колени.
Я не могу это выносить.
Я хочу прижать его к себе так сильно, как никто и никогда никого не хотел. Но не могу. И потому просто встаю на колени между его ног и беру его член в рот. Слышу, как низкий стон проходит сквозь его тело дрожью. Он подается вперед, раздвигая ноги ещё шире. А потом его рука ложится мне на голову.
Горячие слезы заливают мои глаза и катятся по щекам. Он сильнее прижимает мою голову, и я давлюсь. И всё равно продолжаю сосать. Потому что не могу иначе. Ради этого у меня есть рот. Ради этого создано мое тело. Если это святотатство – значит, мне место в аду.
Он вонзается мне в горло, а я закрываю глаза и работаю губами, языком, щеками, дрожащими руками, и он стонет. Чувствую, как дрожат его ноги и рука, сжимающая мои волосы. Он проникает еще глубже, трахая мне горло, как и обещал, и мой член отзывается, наливается, пульсирует. Я сжимаю его яйца, и Вэнс кончает с громким стоном, содрогаясь всем телом.
Я проглатываю всё и вытираю глаза, прежде чем вынуть его изо рта. Когда поднимаю взгляд, он всё ещё сидит с закрытыми глазами. Совсем как султан, с легким выражением недовольства на лице. Потом он смотрит на меня, и уголки его губ чуть поднимаются. Это та самая тайная улыбка, которая раньше светилась и в его глазах. Теперь ее там нет. И он весь другой. В нём - та же печаль и обреченность, что и во мне.
Грудную клетку ломит, воздух в легких застывает… а потом вырывается наружу - и ярость сметает острую боль. Горло стянуто, будто узлом невидимой веревки, я чувствую фантомный горящий след от неё. Смотрю на него и вдыхаю воздух до боли в легких. И с выдохом произношу свою заранее приготовленную и заученную фразу.
- Если ты останешься - я сделаю твоё пребывание невыносимым.
Я кладу руки на его икры, напряженные под мягкой тканью джинсов. Он чуть двигает бедрами, член слегка шевелится, все еще наполовину твёрдый, будто готовый к новой атаке. Это зрелище заставляет меня чувствовать слабость от собственного нерастраченного желания — но этого я ему не покажу.
- Каждую секунду, что ты находишься в моем городе, ты – мой. И я делаю с тобой то, что считаю нужным. Когда меня нет – ты ждешь. Узнаю, что не ждал - я решаю, какое будет наказание.
Наши взгляды встречаются, и я точно знаю, что именно он видит в моих глазах.
- Я не хочу... — тихо начинает он.
- Неважно, что ты хочешь, - я поднимаюсь и сжимаю свой пульсирующий член через брюки. - Ты уже здесь. Ты поедешь домой, Вэнс?
Он качает головой, на лице по-прежнему нет никаких эмоций, кроме мрачной решительности и упрямства
- Так я и думал. А теперь…покажешь мне свою комнату?
.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.*.
Вэнс
Я никогда не чувствовал ничего подобного — словно ступаю в лаву и знаю, что будет адская боль, но всё равно хочу её ощутить.
Сколько он уже терзает мои мысли, преследует меня? Почему он позвонил именно той ночью, когда мы так долго молча висели на линии вместе? Почему просто исчез, бросил меня в том отеле? Люк Макдауэлл — ходячая загадка, и он слишком долго занимал место в моей голове. Сейчас у меня есть шанс разгадать её.
От адреналина дрожат руки, я сжимаю их в кулаки, пока поднимаюсь по лестнице и иду по коридору с книжными полками. От его взгляда по спине и шее струится пот, а в желудке болезненно ноет.
Он касается меня всем телом сзади, когда я открываю дверь в спальню.
- Иди. Ложись на кровать.
Я делаю, как он говорит, сбрасываю ботинки и ложусь на живот. Чувствую, как матрас прогибается под его весом, когда он забирается на кровать позади меня. Его рука скользит вниз по моей спине… по моей заднице в брюках. Она стала жёстче, рельефнее – из-за ММА, которым я занимаюсь уже пару лет.
- Сними их, — приказывает он голосом, не терпящим пререканий.
Я стаскиваю джинсы, и мой член вырывается наружу из боксёров, прижимаясь к животу и покрывалу. Я спускаю штаны еще ниже, и тогда его рука проникает между моих ног, поглаживая мои яйца так легко, что щекочущее ощущение вызывает невольный стон. Потом он обхватывает основание моего члена, выгибает его к себе, и начинает медленно гладить его. Я чувствую, как покачивается матрас – второй рукой он дрочит себе в такт.
- Ты же скучал по всему этому, да? - его слова - темные и шелковисто тягучие. - Когда ты получил предложение от церкви, ты даже не раздумывал.
Я стону, когда он опускается ниже, так, что его член ложится в ложбинку между моих ягодиц. Теперь он гладит меня по бедру, а другой рукой забирается под живот, снова находит мой член – и грубо сжимает головку.
- Вот так. Уже течешь, да? Не так ли, Вэнс Рейн?
Он делает несколько движений, потираясь своим членом об меня, и я снова стону — потому что чертовки приятно, когда он держит меня вот так.
Если бы у меня была хоть капелька здравого смысла, я бы откатился от него нахрен и сел на ближайший самолет до Нью-Йорка. Но с разумом у меня сейчас туго – точнее, его совсем нет. Зато есть его член, толстый и тяжелый, прижимающийся ко мне.
Я вдавливаюсь своей эрекцией в простыни, но это не облегчает боль в яйцах и не облегчает моё состояние. Тогда я приподнимаю бедра от матраса и даю его руке больше пространства. Но вместо того, чтобы сжать меня сильнее – он просто … отпускает.
- Хочешь, чтобы было нежно, легко и просто? Не выйдет.
Его пальцы раздвигают мои ягодицы, и что-то тёплое и плотное прижимается к моей дырке. Я зажмуриваюсь, дрожу от напряжения, и мысленно молю его – войди!
- Готов, Вэнс? - он водит членом по округлым полушариям…, большим пальцем лениво дразнит вход. - Если нет - я пойму. Ты же не знал, кто тебя пригласил. Это был не я.
Его рука исчезает с моего тела, и я слышу, как что-то рвется, - упаковка, наверное - прежде чем пальцы возвращаются. Два уверенных, настойчивых пальца скользят по расселине, потом…начинают вдавливаться внутрь. Я стону, опьяненный похотью, и отчаянно жажду снова почувствовать это — ведь после него у меня больше не было мужчин — но он медленно вытаскивает пальцы.
- Если ты не готов, мы можем заняться чем-нибудь другим.
- Я готов, - мой голос звучит, будто сквозь толщу воды.
Я так безумно голоден по нему...и всё мое тело дрожит от этого.
Его пальцы входят снова, и я стону:
- Глубже. Пожалуйста…
Он подчиняется, вводит их так глубоко, что я непроизвольно подаюсь вперед, и перед глазами вспыхивают звезды, потому что его пальцы нажимают на мою «точку П».
- Ох, бляяяя…. , - вырывается у меня.
- О, да. Только это и хочу слышать – как ты материшься, как пьяный матрос. Ты такой горячий, такой тугой… еле-еле впускаешь только пальцы. Заставляет задуматься – неужели ты берёг эту узкую дырочку с тех пор, как я был в ней в последний раз? - он снова нажимает на то место, и я начинаю тяжело дышать, чувствуя приближающийся оргазм. – Так что? Это правда, Вэнс?
Он медленно вытаскивает пальцы. Я громко стону, когда он снова вдавливает их обратно.
- Хотел бы, чтоб ты знал, каково это, — выдавливаю я.
Дрожь пробегает по моим ногам, и Люк толкает пальцы глубже. Из моего горла вырывается хриплый, лающий стон.
- Слишком сильно, да? Но ты ведь всё равно хочешь ещё… правда?
Я тянусь рукой, чтобы сжать свой член, но он перехватывает мое запястье.
- Совсем скоро я залью тебя спермой, которая скопилась в моих яйцах. Но сначала я хочу показать, что тебя ждёт, если ты останешься в Сан-Франциско. Если останешься в Эверморе.
Продолжая говорить, он не останавливает мучительное движение пальцев наружу и внутрь, наверняка любуясь, как мое тело выгибается дугой.
- Гостеприимство - важная часть культуры Эвермора. У нас есть целая команда, которая следит, чтобы каждый гость - от высокопоставленных лиц до приехавших впервые паломников - чувствовал себя особенным. И у меня есть потрясающая идея, как тебя поприветствовать, - он добавляет третий палец, и я стискиваю зубы, пытаясь унять крупную дрожь в бёдрах. - Хочешь узнать, что это? Ну же…хочешь?
- Дааа...
Он медленно вытаскивает пальцы, и я слышу, как вскрывается еще один пакетик смазки. Я задыхаюсь от потребности кончить, пока он щедро смазывает мне всё – и одним резким движением снова вгоняет три пальца. Слышу еще один звук – еще одна упаковка. Его пальцы вновь исчезают, а когда возвращаются – приносят с собой еще больше смазки.
Под моим членом на одеяле уже мокро, а в голове одна только картина: его длинный член, погруженный в меня.
- Кажется, теперь ты готов.
Я не могу успокоить свое дыхание.
- Хочу. Нужно.
- Ты же понимаешь, что я тебя уничтожу, да? Тебе лучше бы уехать домой. Бедный Вэнс, но ты так сильно хочешь всего этого.
- Я... не поеду.
- Расслабься.
Я чувствую что-то твердое у входа. Тужусь, принимая. Сначала - распирающее давление, потом прохладная, плотная тяжесть, и..
- АААХ!
Он толкает еще раз, и вся штука целиком оказывается во мне.
Блядь, это не он. Я дышу громче. Чёрт. Оно тяжелое. Я двигаю бедрами, пытаясь понять, что это за хрень...
Это пробка! Я собираюсь сказать это вслух, но он нажимает ладонью на основание, и я валюсь на матрас.
- Как ощущения?
Я громко стону.
- Ты должен заслужить мой член. Это - первый шаг. Давай покажу, на что способен... наш маленький друг.
Штука начинает вибрировать. Она давит прямо на простату, я кричу, вдавливая член в матрас, мои мышцы дрожат, сердце колотится так сильно, что я не могу думать... могу только потеть, всхлипывать и цепляться за покрывало.
Его сильная рука обвивает мои бедра, поднимая меня вверх.
- Если тебе нужно кончить - у меня для этого есть рот.
Он рывком ставит меня на четвереньки, а сам ловко вкручивается под меня так, что я буквально тыкаюсь пульсирующим, текущим членом ему в щеку. И тогда он обхватывает головку своим бархатным ртом.
- Оооох, блядь…
Он сосет, а внутри, тем временем, продолжает биться игрушка. Я больше не могу — вся нижняя часть моего тела мощно дергается, и я кончаю так яростно, что у меня подкашиваются руки и ноги. Я валюсь на него сверху, вгоняя член еще глубже ему в горло. Он обхватывает меня рукой за бёдра и глотает, пока я лежу застывший, стонущий от непрекращающейся стимуляции. Потом он отталкивает меня от себя и садится.
Мой мутный взгляд опускается на его член, яростно выпирающий из-под брюк. Я тянусь к нему.
- Пока нет, — ухмыляется он.
- Что ты…
- Слушай, — он хитро приподнимает брови. — В твоей игрушке - фиолетовый краситель. Так что, если ты ее вытащишь, будут… доказательства.
-Что?!!
Он улыбается.
- Пульт работает только на небольшом расстоянии. Так что сегодня ночью она просто будет внутри. Завтра я приду в церковь к одиннадцати. Ты справишься, Вэнс. Но я бы на твоем месте надел свободные штаны. Если для тебя выйти из дома с пробкой внутри – сложно и невозможно, если ты не уверен, что сможешь вести себя на людях… сдержанно — просто вытащи её и улетай домой любым ночным рейсом. А если готов – за тобой приедет машина в девять утра, и она же вернет тебя домой в четыре.
Он достает ключи из кармана моих штанов и звенит ими.
- Ах, да. Твой «Приус» с сегодняшнего дня в автомастерской. И, Вэнс…
Я моргаю, не в силах подобрать слов.
- Не суй мой член ни во что и ни в кого. И еще – оденься так, чтобы не жалко было запачкаться. Ты будешь течь, как сучка, как только я войду в здание.
** Я сомневаюсь в праведности Люка. Он ведет себя просто как искушающий демон, откуда только набрался таких идей? Явно не из Библии и своих заумных теологических книжек 😊 – прим. переводчика.