.Всё ради репутации
Выражение лица Адинус внезапно изменилось. Она заострила своё внимание на его сказанных словах ранее, словно находясь в трансе, и молчала некоторое время, прежде чем спросить:
— Она говорила, как её зовут?.. — её голос прозвучал почти шёпотом.
— Мария.
Шион увидел, как она, казалось, была шокирована его ответом.
— Шион… — её голос дрогнул.
— Не волнуйся. Я не расскажу об этом никому. Я знаю о поведении богатых людей. Мне прекрасно известно, что такие случаи плохо влияют на репутацию человека.
Он был уверен, что понял причину её тревоги. Но Адинус даже не слушала.
Она думала о другом.
— Имя… моей умершей сестры… — прошептала она.
Шион застыл. Словно время вокруг оборвалось: даже ветер стих. Сердце громко ударило о грудную клетку.
— Ч-что?.. — только и выдохнул он.
Он ждал чего угодно, но не этого. Ему всегда казалось, что призраки — это история Адинус, а не его.
— Нет… Этого не может быть, — он мотнул головой. — Я не ты. У меня нет… никаких способностей. Ты просто не хотела рассказывать семейные тайны, правда ведь?
Его слова повисли в воздухе, но даже самому Шиону они показались фальшивыми. Он вспомнил лицо Марии, её речь, манеру держаться. Это не было похоже на семилетнего ребёнка.
Адинус смотрела прямо в него. И её взгляд убеждал сильнее любых слов.
— Она действительно была здесь. Ты говорил с ней, Шион, — произнесла она, и её голос сорвался.
Шион почувствовал, как холодный пот проступил на висках. Его тело протестовало, разум кричал «невозможно!», но сердце уже знало правду. Он спросил причину, по которой он смог ее увидеть. Причину и Адинус не знала.
— Твои родители… просто чудовища, — глухо сказал он. — Они сделали из твоей младшей сестры слишком взрослого человека. Она разговаривала со мной на равных.
Адинус села рядом с Шионом, и он не пропустил из виду ее выражение лица.
— Она… не младшая, — выдавила она наконец.
— Я понимаю. В богатых семьях… много историй. Внебрачные дети, вторые жёны… — пробормотал он.
— …Она моя старшая сестра.
Глаза Шиона резко округлились. В груди у него всё оборвалось.
— Что?.. — он едва не потерял дар речи. — Но… ей же было семь!
— Семь… на момент смерти. Она умерла двадцать лет назад. Она твоя ровесница, Шион.
Он замер. Внутри всё перевернулось.
Вот почему её взгляд казался взрослым. Вот почему её слова резали глубже, чем могла позволить детская речь.
Этот день для него был полон сюрпризов.
— Почему ты никогда не говорила мне о ней? В детстве ты делилась всеми тайнами, — голос его был напряжённым, почти обвиняющим.
— Я сама не знала. До тех пор, пока она не пришла ко мне.
И Адинус начала свой рассказ.
Она говорила тихо, будто боясь потревожить что-то невидимое внутри себя. О том, как с раннего возраста видела духов, слонявшихся вокруг их дома. О том, как среди них впервые появилась Мария — её сестра. О том, что отец привёл в дом старую женщину, и после обряда души исчезли, а вместе с ними и Мария. А когда ощущала ее присутствие, то ей становилось плохо.
— Это был наш первый и последний разговор… — её голос дрожал, и глаза погрустнели. — После этого я больше не могла её видеть.
Она замолчала, и на несколько секунд установилась звенящая тишина. Шион чувствовал, как её слова прожигают его изнутри.
- Те духи, которых я постоянно видела... Они умерли от рук...отца. Тогда я впервые и узнала, что он занимается такими ужасными вещами. Он чувствовал себя плохо, когда они находились рядом. Я тебе об этом не говорила, - она взглянула на него, и продолжила, немного помешкавшись. - У меня, кроме тебя никого не было. И я боялась...ты испугаешься моего отца и того, что вокруг нашего дома много духов, а не два-три, как я говорила.... Я не хотела, чтобы ты потом перестал навещать меня, - ее эмоции были неопределенными, что затруднили реакцию Шиона.
Глупо было думать, что он оставит ее после того, как узнал бы, что ее отец погубил много жизней или из-за этих духов, слоняющихся вокруг них. Но он понимал ее страх.
Шион, будучи четырнадцатилетним подростком, уже знал темные стороны богатых людей. Ни одна аристократичная семья не живёт с чистой душой. И его семья тоже не была исключением. Убивать может каждая семья, у которой есть определенная власть. Однако, он всё же обманулся профессиональной игрой родителей Адинус.
- Я сказала отцу, что вижу духов. Вначале он не поверил. Поверил лишь, когда я описала внешность призраков, особенно когда указала, где и какие раны на них видела.
Она перестала видеть их спустя какое-то время, но говорить об этом не стала никому. Наоборот, с усердной активностью рассказывала мачехе о призраках рядом с ней, что смогла добиться того, чтобы ее выселили из дома. Но переехав в новый дом, она вновь начала слышать странные звуки, но по прежнему не могла видеть призраков.
Однако, увидев Шиона, Адинус подумала, что ее способности вернулись к ней.
- Она исчезла двадцать лет назад, и снова появилась, но я даже не могу поговорить с ней, даже просто увидеть.., - ее голос был полон горечи, поэтому Шион почувствовал укол в сердце, особенно, когда увидел ее слезы, которые грозились упасть. Она опять их пытается сдержать.
Слова Адинус мягкие, но в них звенит неоспоримая глубина ее связи с Марией.
Несмотря на то, что между ней и Шионом довольно конфликтные отношения, вместо того, чтобы признаться друг другу в своих чувствах. Шион все равно относился к ней с заботой.
— Она умерла от голода, — наконец сказала Адинус.
Шион резко посмотрел на нее.
Образ маленькой девочки с пустыми глазами ударил в воображение. Он видел её худые руки, её дыхание, сбившееся и слабое.
— Её вычеркнули из семейного реестра. Сказали, что ее болезнь могла запятнать имя семьи.
— Что за люди… — сквозь зубы прошипел Шион, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. — Почему её не лечили?! Лекарства, технологии, связи! У богатых есть всё! Всё, кроме сердца…
Он закрыл глаза, чувствуя, как в груди поднимается ярость и одновременно безысходная боль.
Трагедия этой девочки разрывала его душу так, будто это касалось его самого.
– Я не знаю... и она тоже. Ей ведь было всего семь лет, откуда ей знать? – Адинус опустила взгляд. – Мария рассказывала, что у неё часто случались эмоциональные вспышки. Родители чувствовали себя ужасно, когда это происходило на людях. Потом её перестали выводить в свет, и она замкнулась в себе. Всем они говорили, что Мария уехала за границу с репетитором. Позже пошёл слух о её смерти: будто заразилась вирусом и врачи ничем не смогли помочь. Чтобы история выглядела правдоподобной, они убили её репетитора — сказали, что умерли вместе.
Шион почувствовал, как что-то тяжелое сжало его грудь. Маленькая девочка заслужила совсем другой конец.
– Мне тоже было семь, когда она явилась ко мне, – тихо продолжила Адинус. – Я спросила у отца, кто такая Мария, и что по ее словам она была мне старшей сестрой
Шион прищурился.
- Отец убеждал, что у меня бред. Сказал, что скоро приедут заграничные врачи и мне помогут.
Мужчина лишь тяжело вздохнул: слишком предсказуемо.
– Ты ведь знаешь, что я не родная дочь матери? – Адинус криво усмехнулась. – Об этом тоже узнала от Марии. Тогда я поняла, почему никогда не была любимой. У отца до брака была женщина, с которой он втайне продолжал встречаться. Мама умерла, а он даже не притворился, что опечален. Для него я была пустым местом.
Слова рвались наружу, и за ними чувствовалась ненависть, копившаяся годами.
– Марию сослали в усадьбу к старой служанке, которой было за восемьдесят. Родители приезжали раз в несколько месяцев. Сначала её лечили, потом оставляли отдыхать - такая схема лечения.
Шион нахмурился. Он догадался, что произошло дальше:
– Старуха умерла, и ребёнок остался один.
Адинус кивнула.
– А слуг в тот день забрали. Они готовили мой второй день рождения. Хоть он не считался со мной, как с дочерью, но на публике делал всё, что нужно. Потом дата смерти моей мамы. Когда вернулись через три недели, нашли только тело Марии. И... разлагающееся тело старухи.
Слёзы выступили у неё на глазах. Её губы дрожали, пальцы вцепились в платье.
– В тот день отец развлекался со своей второй женой, – её голос задрожал от ярости. – Вместо траура по моей матери.
Шион впервые ощутил настоящее отвращение к этой семье.
Адинус больно из-за того, что она увидела в комнате родителей. Даже после стольких лет эти сцены лежали неизгладимым грузом на ее сердце.
Адинус и не подозревала, что слушая эту историю, и видя ее состояние, сердце Шиона разбивалось на части в глубине души.
- Этот мерзавец развлекался со своей своей второй женой, вместо того, чтобы нести траур по моей матери в день ее смерти! - голос Адинус полна ярости.
Эта ярость хватает ее за лёгкие и каждый вдох становится горьким.
Адинус продолжила. Она старалась подавитт свой гнев, слегка улыбнувшись, но ее улыбка несла с собой тяжёлые эмоции.
– Мария умерла не только от голода, – продолжила Адинус. – Она просто перестала хотеть жить.
Мужчина молча сжал кулаки.
– Но если ты видишь души умерших… почему не видела свою мать? – осторожно спросил он.
– Я вижу только тех, кто не может покоиться с миром. Мария жаждала мести. Она хотела утащить души родителей с собой.
Шион молча кивнул. Дальше он узнал, что Мария, как и некоторые разгневанные призраки, всеми силами пыталась проникнуть в души своих отца и матери, чтобы истощить жизненную энергию. У нее получалось делать это частично, но после того, как отец неизвестно что сделал, приведя домой старушку, она больше не могла приблизиться к нему.
Мария была переполнена бесконечной обидой на них, поэтому до сих пор не может успокоиться. Она явилась к Шиону по собственному желанию, и он мог беспрепятственно видеть ее. Ценой этого разговора было ее последним появлении в образе духа.
- Теперь понимаю, почему богатые люди так часто болеют.
- Сейчас они воспитывают наследника... Не удивлюсь, если и его сделают душевнобольным, как нас, - Адинус нисколько не стеснялась говорить о том, что с ее психикой не всё в порядке.
Шион шумно вздохнул.
Они ещё поговорили немного о прошлом. Вся атмосфера, которая изначально должна быть романтичной - по его задумке - была подавлена негативом от происходящего.
– Не думаю, что время подходящее, – сказал он и достал из кармана бархатную коробочку под пристальным взглядом Адинус, у которой на глазах ещё стояли слезы.. – Но это всё, что я могу предложить сейчас. Не романтично… но всё же. Согласна?
Адинус замерла. Ее сердце пропустило такт, а лицо выражало неверие. Мыслительная деятельность вовсе прекратилась. Она открыла коробочку дрожащими пальцами — и замерла: внутри пусто.
– Кольца ещё нет, – Шион дразня улыбнулся. – Но есть кое-что другое.
Он достал свёртки с семенами редкого растения. Неловкие, грубые упаковки выглядели почти смешно, но когда она узнала, что это за семена...
На лице Адинус не было никакого выражения, и счастье, которое она должна была испытать не появилось. Сознание было абсолютно пустым.
И лишь спустя некоторое время ее задержали эмоции. Дала волю тому, что держала в себе.
Слёзы обрушились лавиной. Её плечи дрожали, голос сорвался на рыдание.
Необычное предложение руки и сердца, совсем не так, как должно было быть у нормальных людей, но для Адинус это означало гораздо большее, чем он думал. Ведь ему пришлось какое-то время успокаивать ее, а то и разозлиться из-за соплей и слез, которые были в избытке у Адинус.
Она горько рыдала, ее эмоции проявились в ее голосе. Она была чрезвычайно измучена своим положением.
Казалось, будто в этот момент Адинус выплескивала всю обиду, которую копила, поэтому ее плач содержал сильную боль.
Шион не нашел слов успокоить ее, и всё что он сделал - это подарить ей поцелуй, одновременно нежно обнимая хрупкое тело.
Это поцелуй, выражающий больше, чем могут сказать слова.
У Адинус, в отличие от Марии, есть подруга и любимый человек, который не был озабочен ее состоянием. А самое главное - шанс на счастье...