Богатство - не счастье
Светловолосая малышка двух лет, испуганно прижалась спиной в угол светлой, бежевой стены большого гостевого зала, когда услышала узнаваемые звуки приближающихся шагов.
Ее глаза выражали глубокий страх и отчаяние, глядя на то, как стройная фигура мамы в домашнем, но дорогом платье, заходит в зал. Она была уже подавлена на психологическом уровне. Женщина увидела свою дочь, сидевшую на полу и прижавшуюся спиной к стенке.
- Что ты там сидишь? - голос прозвучал низко и жёстко.
Ребенок от страха собрала свои ноги ещё ближе к груди. Это позволило матери увидеть причину ее странного поведения. Осознав, что выдала себя, малышка в панике опустила колени и, побледнев, встретилась глазами с матерью. Она уставилась на нее с различными цветами глубокого ужаса на лице.
Лицо женщины отвратительно исказилось, увидев слегка промоченные штаны.
- М-мама, прости... я не специально, - шёпотом выдохнула малышка, чувствуя, как дыхание перехватывает страх.
Она была уже достаточно напугана тем, что представляла ожидающие последствия, сидя здесь.
Эти мысли легли грузом на ее сердце, подобно невидимой горе, оказывая сильное психологическое давление.
- Снова... - слова сорвались почти на шипение.
Потребовалось всего пару секунд, чтобы женщина вышла из себя.
Она резко сорвала с девочки промокшие штаны, осмотрела - всего несколько капель. Но этого было достаточно, чтобы её злость вспыхнула с новой силой.
Женщина начала отучать ребенка от подгузников, и по ее мнению, два-три месяца в полной мере должно было хватить.
- Сволочь мелкая! - она с размаху ударила по коленям ребёнка. Гулкий звук эхом разнёсся по залу. Слышно было даже слугами.
Кожа моментально покраснела. Девочка вскрикнула и разрыдалась
- Замолчи! - её голос взвился, становясь всё громче. - Я сказала - заткнись!
Мария захлёбывалась рыданиями, пытаясь прикусить губу, чтобы остановиться, но слёзы текли безостановочно.
- Как ты могла описаться!?
Она намочила штаны за мгновение до возвращения матери, но из-за страха не могла выйти и попросить помощи у служанок, зная, что мама находится уже рядом.
- Я тебя спросила! - женщина злилась по-настоящему. Она просто ненавидела свою дочь. - Ты не можешь мне ответить? - она сняла со своей одежды ремень.
Девочка в ужасе раскрыла глаза.
- Я-я просто не удержалась, потому что упала!
Ремень вызвал у нее неподдельный ужас.
- Твой кузен уже к полугоду ходил на горшок, разговаривал, узнавал буквы! А ты? Два года - и всё ещё писаешься! Семья не без уродов, а ты! Ты и есть та уродка в этой семье. Мария, ты знала, что я стану наказывать тебя за твои провинности. Так что, ты заслуживаешь, чтобы с тобой так поступили. Это полностью твоя вина.., - женщина прошлась рукой по красному кожаному ремню, сурово глядя на девочку.
- Я не специально! - ее детский голос жалостливо прозвучал, но не вызвало сострадания. Наоборот, мать стукнула яростно по столу.
- Заткнись! - женщина яростно стукнула ремнём по столу. - Ты неблагодарная дрянь! Я одеваю тебя в лучшее, кормлю, а ты только позоришь семью!
Мария тряслась всем телом. Ноги её дрожали, а слёзы стекали по щекам, но уйти она не могла. Парализованная страхом, она лишь сильнее вжималась в стену, словно надеясь исчезнуть.
- Я же совсем немного промочилась, м-мама.., - уже потеряв надежду, она все равно пыталась оправдаться.
- Не важно, сколько ты промочилась, важно то, что ты описалась снова. - Вставай, - голос матери стал неожиданно тихим, почти ледяным. - Встань и подойди.
- Я с-сама их постираю.., - уже заикаясь, говорила Мария.
- Твои-то кривые и неуклюжие руки могут с этим справиться? Перестань перечить или я запихну тебе их в рот.
Слова женщины были довольно нагружены для двухлетнего ребенка. Она разговаривала с ней, как со взрослой, но Мария всё равно прекрасно понимала каждое ее слово.
- Тебя нужно обязательно проучить, чтобы ты запомнила наконец, что нельзя писать в штаны.
- Но я же не писала! Я немного не успела в туалет!
- Быстро иди сюда.
- Пожалуйста... мама... не бей... я больше так не буду...
Ответом ей был тяжёлый, ледяной взгляд.
- Ты пойдёшь сама. Или мне подойти к тебе, Мария?
Ремень со свистом рассёк воздух.
Ужас охватил ребёнка целиком.
- Маленькая соплячка. Ты усвоишь сегодня хороший урок...
Звуки хлёсткого ремня эхом разносились по гостиной вместе с пронзительными криками и плачем. Горничные молча склоняли головы, сжимая руки в бессильной муке.
Каждый удар звучал, как приговор. Каждый крик Марии рвался из её горла. В её голосе слышалась детская беспомощность, слишком чистая для этого жестокого ритуала.
- Не иди туда, - сдержанно, но твёрдо остановила молодую новенькую служанку старая горничная. Её взгляд был суровым, словно из камня.
- С меня хватит! - горячо выпалила девушка, вырываясь. - Сколько можно терпеть?! Разве вы не слышите, как она её избивает?! Это ребёнок! Она же может умереть! Почему вы меня держите?!
- Потому что в этом случае умрёшь именно ты, - отрезала старшая, даже не дрогнув голосом. - Тебя заменят. А она останется. И продолжит страдать.
Эти слова на миг остановили девушку, но новый крик Марии пронзил её до костей. В глазах горничной зажглось отчаяние и решимость. Она была готова остановить тиранию, даже ценой своей жизни. Хотя бы на этот раз.
- Да как вы можете молчать?! Ей всего два года! Разве вам её не жаль?! Поверить не могу, что вы закрываете глаза на это! У вас сердца нет!
Старшие служанки ещё ниже опустили лица. Их молчание было тяжелее крика.
- Замолчи! - Служанка строго крикнула, как можно тише, и сурово посмотрела на горничную. Она показала рукой в сторону массивной железной двери в конце коридора. - Думаешь, мы не хотим помочь? Думаешь, нам легко слушать это? - её голос дрогнул. - Мы все хотим помочь, но каждая прислуга знает, что ее после этого ждёт! Поверь мне, это не самое худшее, что с ней могло произойти!
Старушка резко показала в сторону подвала с железной дверью.
В общей сложности в доме находятся два подвала. Второй подвал предназначен для другой цели и все до единого, кроме новенькой горничной, знают это. Некоторым приходилось убирать свежую или засохшую кровь.
- Если ты сейчас вмешаешься, то я даю гарантию, что ты умрёшь за той дверью! Поэтому, успокойся! - приказала женщина, также строго глядя на молодую особу.
Молодая служанка оцепенела, всматриваясь в темный железный дверь. Её сердце забилось так, будто хотело вырваться.
- Анна, принеси ей воды, - старушка взглянула на горничную, которая была на два-три десятка лет старше юной двадцатилетний девочки.
- Сядь, - сурово велела старуха и подтолкнула к стулу.
Молодая девушка послушно села. Ей принесли воды, и она сделала пару лёгких глотков, а затем старая служанка плеснула остатки ей в лицо, чтобы горничная пришла в себя.
- Успокойся. Ты ещё не понимаешь, куда попала.
Она взглянула в сторону двери. Взгляд старой служанки не сходил с аккуратной на вид железной двери и она молчала некоторое время. Ее лицо было мрачным и печальным. Казалось, она прониклась в неприятные воспоминания, и ее взгляд потяжелел.
— За той дверью, — тихо сказала старшая, не отводя взгляда от подвала, — умерла не одна служанка. Все они были такими же, как ты. Молодые. Смелые. Думали, что смогут остановить госпожу. Но в отличии от них, ты не пойдешь туда, и не сделаешь этого. Я единственная, кто вышла живой. Знаешь почему? Чтобы быть примером. Чтобы удерживать таких, как ты.
У девушки задрожали руки. Образы сказанного ожили в её воображении.
— Никто не говорит нам правду при найме, — продолжила старуха. — Контракт подписан, дороги назад нет. Уйти невозможно. Попробуешь сбежать — пострадают и твои родные. Именно этим нас держат.
В это время, мать девочки перестала избивать ее и был слышен теперь только охрипший и обессиленный плачь ребенка.
Старая служанка дала немедленное указание нескольким горничным быстро зайти в комнату и оказать девочке помощь.
- Мы делаем всё для мисс Марии. Когда Госпожа уходит, она уходит надолго и возвращается домой лишь на короткое время, - продолжила старая женщина.
- Она возвращается только чтобы избить мисс Марию, - с открытым сарказмом вставила свои слова другая служанка, доставая из аптечки спирт с ватой. У нее было очень недовольное выражение лица, когда она говорила о матери девочки.
- Это правда, - с удручёным вздохом согласилась старая служанка. - Она возвращается, чтобы выместить свои проблемы на ней. По крайней мере, нам всем так кажется. Сейчас она уйдет и не вернётся в ближайшие пять-шесть дней. Пока у нее работа, она продолжит так делать. Самое ужасное будет происходить, когда госпожа закончит с проектом и будет дома.
- Не совершай тех же ошибок. Всё, что ты можешь сделать для мисс Марии, это оказать ей психологическую помощь, чем вмешаться в разборки. Так она не получит сверх меры и ты не умрёшь. Ты думаешь, если остановить госпожу, она остановится? Нет. Она не только не остановится. Мисс Марию изобьют ещё сильней, а тебя - досмерти.
Говоря об этом, старая прислуга поникла голову, помолчав немного, она тяжело вздохнула.
Это был не первый день, когда она видела жестокое обращение к ребенку, но это было не просто для ее психики.
От полученной информации девушка стала удрученной и взволнованной. Не успев поработать, в ней зародился глубокий страх перед ее хозяйкой.
К этому времени, раны Марии были обработаны. С ней сидели самые близкие ее служанки и играли с ней. Перед девочкой был целый поднос сладостей и выпечки, игрушек и даже несколько новых нарядов. Но девочка не выглядела счастливой.
Наблюдая за этим, старая служанка глубоко вздохнула. В такое юном возрасте вкусить страдания, под силу не каждому взрослому. Тем более ребенку двух лет.
Мир богатых — это жестокий мир, где честь и репутация ценятся выше человеческой жизни. А любовь к ребёнку — лишь ненужная роскошь.
____
Зарине душевное спасибо за профессиональный арт♥️