Глава 8
Через секунду опомнившись, Ван Со резко опустил голову и закрыл ладонью израненную левую половину лица.
Хэ Су молчала и не шевелилась. Её глаза продолжали вылезать из орбит, челюсть отвисла, но вместо страха от увиденного или за свою жизнь, в ней пробудилась жалость к четвертому принцу и тревога о его состоянии.
Бросив вначале из-под растопыренных пальцев на неё смущенный и затравленный взгляд, выдавший в нём несчастного и измученного ребенка, принц Ван Со дрогнувшим голосом у неё спросил:
- Ты видела?
Хэ Су не шелохнулась. Она, казалось, даже дышать перестала, и принц, придя в себя раньше, увидев в её глазах чувство, которое больше всего ненавидит, убрал от лица свою руку и, выпрямившись, пошел прямиком на неё.
Не увидеть его увечье теперь было просто невозможно. Шрам пересекал лоб Ван Со посередине и, по диагонали разрезая переносицу, образовывал под левым глазом и над ним длинный бурый треугольник, совмещаясь со вторым и третьим порезами. Линии были не просто заметными, они были грубыми, выпяченными и болезненными на вид от постоянного ношения принцем маски. Они, хоть и не сильно, но заметно после рубцевания тянули кожу, делая лицо Ван Со не полностью симметричным.
Глаза юноши загорелись гневом. Даже больше, чем днём, когда он собирался свернуть ей шею. Хэ Су, испугавшись уже за свою жизнь, неуклюже попятилась назад, но это её не спасло, так как принц молниеносным выпадом грубо схватил её за горло.
- Ты видела! – Взревел он не хуже зверя, и это был уже не вопрос.
В голове Хэ Су не осталось сомнений, что теперь он точно её убьет, но, зажмурившись от боли и испуга, она заплакала и тихонько взмолилась, надеясь на его снисхождение:
- Прошу Вас, не убивайте меня, пожалуйста...
Даже бесконечно глупая и бесполезная, эта девушка была всего лишь разбившим голову недоразумением, не виноватым в его страданиях. Поэтому Ван Со, вновь низко к ней наклонившись и рассмотрев идеально гладкое лицо горящими глазами, холодно прошипел ей на ухо:
- Забудь! Меня! Забудь всё! Если не хочешь испортить личико!
Хэ Су быстро и суматошно закивала, настолько заметно, насколько позволяли его железные пальцы, после чего расстроенный до предела принц отпустил её горло и спешно покинул купальню, подняв постылую маску с пола и подхватив со скамейки вещи.
Из аккуратно сложенного наряда со звоном выпала шпилька. Та самая, что была предназначена королеве Ю в подарок. Но Ван Со чувствовал себя настолько паршиво, что вообще ничего не услышал и отправился в ненавистный дворец Ван Ука, готовый в случае ещё хотя бы одной встречи с этой несносной дурой разорвать её на куски.
Всё то время, что принц ещё оставался в поле видимости, Хэ Су не поднимала глаза. В отличие от Ван Со, звон упавшего украшения она услышала и, подумав, что красивая шпилька, вероятно, очень дорога ему, выскочив из купальни, подняв и засунув её в платье, решила найти возможность при какой-нибудь следующей встрече принцу её вернуть.
Было совершенно очевидно, что Ван Со будет долго злиться, но отчасти теперь поняв, в чём причина его страданий, а значит, и грубого поведения, Хэ Су почему-то начала считать четвертого принца гораздо более симпатичным. Ван Со мог легко утопить её там же. Или поступить ещё более жестоко – сдать королевской страже. Тогда помимо её глупой смерти, принц Ван Ук был бы жестоко наказан, а Мён Хи, и вовсе, умерла бы, наверно, от горя... «Волк», правда, громко ругался, угрожал ей физической расправой, хватал за запястье и горло, толкал на землю и скакал на коне так, что всё живое спешило испариться, но в нём было больше искренности, а, значит, меньше опасности, чем в ком-то, вроде Ён Хва.
В эту ночь Хэ Су избежала смерти разве что потому, что во дворец Ван Ука в мокром тяжелом платье с деревянным фонарем наперевес горестно ковыляла пешком.
Ван Со вернулся верхом, а потому – гораздо быстрее и, кляня её последними словами, закрылся в своих покоях и больше не выходил. К его обиде на судьбу, к злости на королеву, к переживаниям из-за наемных убийц и своего единственного шанса на свободу добавилась теперь досада ещё и из-за этого позора. Принцу было совершенно всё равно, легкомысленно вернется Хэ Су домой или благоразумно утопится, а вот остальным обитателям дворца было совсем не спокойно.
Признаваться господам, куда пошла их молодая кузина, Че Рён было строго-настрого запрещено, а потому и Мён Хи, и Ван Ук совершенно не находили себе места.
Весь наружный двор имения был усыпан людьми с факелами. Часть слуг уже была отправлена на поиски. Другие же ждали сигнала.
Увидев ковыляющую девицу, Че Рён с ещё одной служанкой опрометью бросились навстречу и, подхватив её под локти, помогли подняться наверх.
Осознав, что все обитатели дворца подняты на ноги из-за её эксперимента, Хэ Су почувствовала одновременно жуткий стыд и небывалую благодарность за заботу.
- Вы все ждали меня? – Спросила она, увидев в воротах взволнованных Мён Хи с Ван Уком.
- Где ты была? – Спросила сестра с укором.
- Я испачкалась... И ходила мыть руки, - попыталась девушка самым глупым образом оправдаться.
- И, конечно же, снова упала?! – Мён Хи всплеснула руками. - Ты должна говорить, когда куда-то уходишь! Семья же волнуется за тебя!
- Семья?..
Хэ Су опешила от этого слова, а потом осознала, что этим, так по-доброму относящимся к ней людям, она, пожалуй, нужна даже больше, чем тем, с кем жила в двадцать первом веке.
- Проводите госпожу внутрь и дайте ей согреться, - вздохнув, распорядился Ван Ук.
- Пойдемте, - поторопила Хэ Су Че Рён.
- Да... - Пораженно ответила девушка, однако, не смогла седлать ни шагу.
Мён Хи уже, казалось, развернулась вслед за мужем, чтобы войти внутрь, но поняв, что Хэ Су застыла, снова с тревогой спросила кузину, в чем дело.
- Ничего... Все нормально... - Ответила Хэ Су, выйдя из оцепенения. – Кажется, теперь я – дома.
- В любом случае – Вы – проказница! – Строго отчитывала Хэ Су Че Рён, вытирая ей волосы полотенцем.
- Ладно, Че Рён, ты знаешь... что-то про четвертого принца? Можешь рассказать мне, какой он человек?
Хорошо, что служанка сидела. Иначе бы точно упала. Пропустив мимо ушей все отповеди, полученные по поводу ночной опасной прогулки, молодая госпожа полезла в такие дебри, в которые простым смертным лучше вообще не соваться.
- Вы что, видели его в купальне?! – Ошарашенно спросила служанка.
- Нет конечно! Ну что ты!..
Че Рён была готова проявить снисхождение. Она уже второй раз столкнулась к тем, что молодую госпожу патологически тянет к мокрым раздетым принцам, поэтому, выдохнув с шумом, девушка примирительно прошептала:
- Я, конечно, много слышала о том, что мужчины и женщины часто встречаются в купальнях... Но, моя госпожа, умоляю!.. Четвертого принца Вам следует избегать!
- Избегать? Почему?
Только Хэ Су убедила себя сама в том, что Ван Со не такой уж и плохой человек, как Че Рён начала описывать его как чудовище.
- Его матушка – королева Ю, но его отправили в семью Кан в Шинджу! Его охраняют две семьи! И говорят, что он очень жесток!
Если говорить честно, Ван Со был не столько жесток, сколько всегда насторожен и предельно готов к обороне.
Лежа ночью в своих покоях, он никак не мог уснуть, гоняя мысли о своих бедах по кругу. Если бы тогда его не отправили в семью Кан, чтобы обеспечить мир, может быть, тот самый мир был бы сейчас в его сердце.
Будучи маленьким ребенком, Ван Со терпел множество унижений, но, находясь в роли заложника, не мог освободиться никак. Став подростком и начав проявлять свой характер, он нарвался не просто на унижения, а на самые настоящие покушения, подстраиваемые для того, чтобы лишить его жизни и обставить это все, как несчастный случай.
Под предлогом охоты, его завезли на гору, отправили в волчье логово и просто бросили там в надежде, что он умрет, вернувшись за его телом лишь через несколько дней.
Ван Со предпочитал не вспоминать, как ему удалось тогда выжить. Не могли найти тому разумное объяснение и его заботливые новые родители. Услышав громкие крики «Ваше Высочество» и увидев множество факелов, петляя среди камней и кустов, к ним вышел грязный, истощенный окровавленный мальчишка с горящей палкой в руках, который, будучи не в силах словами выразить свою ненависть, истошно кричал диким зверем, пока не упал без чувств.
- Говорят, что, когда он был младше, то очень любил охотиться, - продолжала Че Рён делиться сплетнями. – Он даже истребил всех волков в Шинджу! Он с легкостью убьет человека! Особенно того, кто видел его шрам на лице...
- Кто видел его шрам?! – Впечатленная эмоциональным рассказом служанки среди ночи, вскочила и чуть не упала Хэ Су. – «Неужели, все-таки, убьет?..»
- Вам не стоит сильно пугаться, - поспешила успокоить её Че Рён. – После завтрашней Церемонии четвертый принц непременно вернётся в Шинджу. Даже если бы он не рос в семье Кан, ему при дворе, да и вообще в Сонгаке, были бы совсем не рады.
- Это ещё почему?
- Все любят смотреть только на то, что красиво, - равнодушно пожала плечами Че Рён. – Король, королева, принц, принцесса, да и вообще – люди в столице - не должны иметь шрамов на лице!
«Ничего не меняется на самом деле», неожиданно погрустнев, подумала Хэ Су. «Даже здесь, в Корё, нужно заботиться о внешности... Какие ужасные предрассудки...»
Сидя в роскошной купальне подле своих покоев, королева Ю, смакуя вино и разбрасывая по воде лепестки роз, вспоминала их со старшим сыном утренний разговор.
Ван Ю очень ждал, что именно после Церемонии Изгнания злых духов король отречется от престола в пользу Наследного принца. Именно в этом случае убийство Наследного принца обеспечило бы ему трон даже без насильственного захвата власти. Королева же была непреклонна. Её лицо и тело были безупречны, власть – почти безгранична, но возраст уже начинал беспокоить, а будущее представлялось безоблачным только с собственным сыном на троне. Отречется король от престола или нет – было еще неизвестно, а Наследный принц казался ей слишком сильной помехой, вот почему убедительными словами, а также всеми фибрами своей души она увещевала Ван Ю ни в коем случае не упускать этот шанс.