Ступени над Бездной

Хай Минъюэ очнулся от яркого солнечного света, пробивающегося через деревянные ставни. Его голова гудела, словно демоны устроили в ней пир, и он с трудом собрал мысли в единое целое. Терпкий аромат травяного чая окутал его, а рядом донесся мягкий, бархатный голос Вэй Нинцзина:

— Не торопись, не делай резких движений. Сейчас дам тебе что-то, что спасет тебя от этого неприятного ощущения.

Щурясь, Хай Минъюэ приподнялся на постели и обнаружил, что находится в незнакомой комнате гостиницы. Рядом, на низком столике, стояла чашка с дымящимся чаем, а напротив него сидел Вэй Нинцзин, улыбаясь с хитрым лисьим прищуром.

— Что это? — прохрипел Хай Минъюэ, морщась от боли в висках.

— Похмельный чай. Я готовлю его лучше всех на Небесах, — с гордостью заявил Вэй Нинцзин, протягивая чашку. — Знаешь, мой побратим, Фэндао-цзюнь, часто напивается. Иногда мне приходится выносить его из трапезного зала Императора, потому что он упился до беспамятства. А иногда ему приходится выносить меня. Смотря, какой повод был для пира.

Хай Минъюэ, умирая от жажды, осторожно сделал глоток горького чая.

— Ну, как? Хороший чай?

Хай Минъюэ кивнул, не в силах подобрать более связный комментарий для чая.

— Хороший... — пробормотал он.

— Конечно, хороший, — улыбнулся Вэй Нинцзин, опираясь локтями на кровать. Его взгляд стал мягким, почти ласковым. — На Небесах я часто заваривал его для Фэндао-цзюня. Он очень хвалил его каждый раз и кланялся мне в ноги, как своему спасителю.

— Фэндао-цзюнь? — с запозданием пробормотал Хай Минъюэ. Не это ли божество, по словам черного дракона, являлось дедом Сюем?

— Ага, Фэндао-цзюнь мой закадычный друг, он — один из Четырех Драгоценностей Чжуансюя, очень уважаемый человек на Небесах. А я занимаю должность министра культуры, отвечаю за досуг Небесного Императора и его свиты.

Хай Минъюэ почувствовал сильную боль в виске и забыл, о чем собирался спросить. Вэй Нинцзин, заметив его недомогание, забрал у него чашку и уложил обратно на подушки.

— Ах, бедный, — произнес он встревоженно и прощупал пульс юноши. — Этот алкоголь, что ты пил, был явно плохого качества. Но ничего, мой чаек скоро вернет тебе силы.

— Почему ты помогаешь мне? — пробормотал Хай Минъюэ.

— Потому что вижу, как ты страдаешь, — ответил лис без малейшего раздумья. — Нужно, чтобы кто-то был рядом, когда ты падаешь. Я не хочу, чтобы ты упал и больно ударился. Я бы хотел, чтобы кто-то был рядом, когда мне плохо.

Хай Минъюэ прикрыл глаза, не зная, что ответить.

Через какое-то время юноше и вправду стало лучше, он вновь почувствовал себя живым и здоровым. Вэй Нинцзин куда-то уходил и к тому моменту вернулся с тарелкой ароматной еды в руках.

— Я приготовил пельмешки, — радостно заявил он. — Нет ничего лучше "драгоценных пельмешек Вэй Нинцзина" после тяжелой ночки. Я это тебе как эксперт по пышным застольям говорю. Покушай.

Пельмешки, которые приготовил лис, были такими ароматными, что от нежного запаха мяса рот Хай Минъюэ моментально наполнился слюнями.

— Ешь, не торопясь, — улыбнулся Вэй Нинцзин, протянув юноше тарелку и палочки. Он уселся недалеко от кровати, случайно провел рукой по рукаву и огорчился: — Ну вот, вымочил весь рукав, пока готовил. Какой же я растяпа...

Когда Хай Минъюэ закончил завтракать, Вэй Нинцзин внезапно встал и потянулся, его движения были грациозными и плавными, как у настоящего лиса.

— Я провожу тебя во дворец, — предложил он. — У меня там сегодня важная встреча намечена.

— Встреча? С кем? — настороженно спросил Хай Минъюэ.

— С человеком, которого я долго искал, — загадочно ответил лис с улыбкой.

Хай Минъюэ нахмурился, но прежде чем успел возразить, Вэй Нинцзин продолжил:

— Покажу тебе кое-что.

И в следующую секунду на полу вместо него оказался большой белоснежный лис. Его шерсть сияла, словно снежный покров, а темные блестящие глаза смотрели с легкой насмешкой.

— Ты... — Хай Минъюэ отшатнулся, но быстро взял себя в руки. — Думаешь, я смогу пронести тебя во дворец как домашнего питомца?

Белый лис приоткрыл пасть, отчего казалось, что он смеется, и одним прыжком забрался на кровать. Хай Минъюэ робко коснулся шерсти и пушистого белого хвоста, который оказался мягче шелкового одеяла. Лис ластился к его рукам, затем резво залез ему на грудь и облизал все лицо. Не удержавшись, юноша позволил себе взять лиса на руки.

— Ты тяжелее, чем выглядишь, — пробормотал он, чувствуя, как мышцы напряглись под весом лиса, когда он поднялся с кровати. Лис едва слышно фыркнул и махнул белоснежным хвостом.

Так, с белым лисом на руках, Хай Минъюэ и возвращался во дворец. Когда он проходил по столичной площади, яркое сияние на небесах затмило его взгляд на секунду, словно звезда упала где-то рядом с дворцом. Лис завертелся на его руках, и Хай Минъюэ встревоженно поспешил к воротам.

Стоило Хай Минъюэ оказаться внутри дворцового комплекса, лис выпрыгнул из его объятий и вновь обратился красивым беловолосым мужчиной.

— Ах, как мне повезло встретить тебя, генерал, — радостно произнес Вэй Нинцзин, потягиваясь. — Без тебя не знаю, как бы меня пропустили внутрь, ведь я так и не добыл никакого приглашения. Пришлось бы взбираться по стене...

Хай Минъюэ опешил:

— У тебя нет приглашения? Ты воспользовался мной, чтобы пробраться во дворец...

Вэй Нинцзин растерянно почесал затылок.

— Обстоятельства сложились так удачно, что я немножко одурачил тебя... Прости!

Хай Минъюэ вдруг так заволновался, точно пронес преступника во дворец князя! Его начала душить паника! Он с трудом удерживал себя на ногах. Однако Вэй Нинцзин выглядел совершенно спокойным и расслабленным.

Из-за угла, осененная мягким светом утреннего солнца, вышла женщина в пурпурных одеждах, которые струились, как поток воды. Её лицо было нежным, взгляд — полным доброты, а улыбка обещала избавление от всех забот.

Богиня Гуаньинь поклонилась, сложив руки, и произнесла:

— Приветствую, Заклинатель мелодий.

Вэй Нинцзин покорно ответил на приветствие:

— Давно не виделись, пресвятая бодхисаттва. Как у нас, однако, все удачно вышло. Мы потратили всего два небесных дня на поиски наследника. Ланьлинский Князь, скорее всего, только отошел от похмелья.

Богиня Гуаньинь ласково посмотрела на Хай Минъюэ и произнесла:

— Приятно снова видеть тебя, малыш! Прости мою неожиданную просьбу, но я и Заклинатель мелодий нуждаемся в твоей помощи. Нам нужно встретиться с наследным принцем этой страны. Проведи нас к нему.

Эти слова ошарашили Хай Минъюэ, как внезапный удар грома. Он застыл, не зная, что сказать.

«Наследный принц? Хэ Цзибай? Как это возможно?»

Он вспомнил свою первую встречу с Вэй Нинцзином на замёрзшем озере, когда лис долго нюхал свои ладони, прикоснувшиеся к одежде Хай Минъюэ. Лис искал запах наследника, а запах Хэ Цзибая как раз остался на одежде Хай Минъюэ после их прощальных объятий в тот же день перед его отъездом из ордена Байшань. Лис не распознал этот запах, потому что он смешался с собственным запахом Хай Минъюэ, отваром чая и мяты и сандаловым маслом, которые юноша использует каждый день для укладки своей прически.

«Если это правда... Если Хэ Цзибай — наследник Небесного Императора, тогда он не сын князя... Тогда мы не братья друг другу вовсе...»

Гуаньинь, видя, как бледнеет и теряет опору Хай Минъюэ, придержала его за руку и обмахнула своим круглым веером.

— Ты так бледен, малыш. Не стоит так тревожиться. Мы вершим благое дело. С приходом нового Императора гармония трёх миров восстановится.

Хай Минъюэ долго молчал. Единственное, что сорвалось с его дрожащих губ, был шепот:

— Почему именно он?

В этот момент из дворца вышел Хэ Цзибай. Он выглядел уставшим, но на его лице все равно возникла радостная улыбка, когда он увидел Хай Минъюэ.

— А-сюн! — воскликнул он, спускаясь по ступеням. — Ты привел гостей?

На губах бодхисаттвы расцвела улыбка.

— Ах, божественный наследник! — сказала она воодушевленно, развернувшись. Вэй Нинцзин и пресвятая бодхисаттва опустились на колени и отбили поклоны перед юношей, который только что проснулся с похмелья. — Приветствуем!

Хэ Цзибай, ничего не понимая, посмотрел на богиню, затем на бледного, как смерть, Хай Минъюэ, и его лицо отразило смущение:

— А-сюн, это... Кто эти гости?

В то время как небесные чиновники думали о будущем Небесного Царства, Хай Минъюэ тревожился о Стране Байлянь, которая сейчас останется без правителя! Что же ему делать, если Хэ Цзибая заберут на Небеса? Ши Хао приказал ему ни в коем случае не потерять Байлянь, но что он будет делать, если в стране развернется междоусобица, а король демонов непременно воспользуется смутой?

— Не тревожьтесь, божественный наследник, — ответила Гуаньинь. — Все станет ясным в свое время. Сейчас мы должны поговорить.

***

В тронном зале наследный принц сидел на троне, подперев голову рукой, и смотрел в пустоту, переваривая рассказ Гуаньинь и Заклинателя мелодий о своем настоящем происхождении.

Хай Минъюэ, не лучше принца, бессильно навалился на низкий стол рядом с троном, голова его была опущена. Он тоже смотрел перед собой в пустоту, не находя ответа на один-единственный вопрос: что ему теперь делать?

Тишину нарушил мягкий голос Гуаньинь:

— Божественный наследник, нам нужно удостовериться, что вы действительно тот, кто достоин занять небесный трон.

Принц встрепенулся, резко оторвав взгляд от пола, и посмотрел на нее, точно вынырнув из глубокой воды.

— Что вы хотите? — выдавил он.

Гуаньинь легко шагнула ближе, точно была сделана из облаков.

— Позвольте мне проверить ваше запястье, — попросила она, протягивая руку.

— Мое... запястье? — принц ошеломленно посмотрел на нее, затем медленно протянул руку.

Гуаньинь обхватила его запястье двумя пальцами и сосредоточилась. Из ее ладони потек мягкий золотой свет, который моментально окутал руку Хэ Цзибая. Его кожа начала излучать слабое сияние, а через мгновение на его запястье проступил едва заметный узор, напоминающий распустившийся цветок лотоса.

— Корень Будды, — прошептала богиня, улыбнувшись.

— Что это значит? — пробормотал Хэ Цзибай, глядя на свое светящееся запястье.

— Это значит, что вам нужно идти со мной, — ответила она мягко, но уверенно. — Ваше место на Девятом Небе. На троне Небесного Императора.

— Подождите! — воскликнул Хэ Цзибай, резко убирая руку. — Как это я — Небесный Император? Я едва осознал, что теперь правлю своей страной! Я не могу оставить Байлянь. Кто будет править ей вместо меня? Моему младшему брату всего десять лет!

Гуаньинь спокойно сложила руки перед собой.

— В ваших силах оставить за собой надежного регента, — сказала она. — Человек, которому вы доверяете больше всего, уже здесь.

Хэ Цзибай медленно перевел взгляд на Хай Минъюэ.

— А-сюн... — начал он дрожащим голосом.

Хай Минъюэ раскрыл рот от ужаса.

"Нет! Только не я! Кто угодно, только не я!"

— А-сюн! — увереннее произнес Хэ Цзибай и спустился с трона, чтобы взять Хай Минъюэ за руку. Внезапно глаза юноши засияли, точно его осенила гениальная мысль. — Я понял, в чем мое истинное предназначение. А-сюн, я с Небесного трона помогу нам выиграть войну. А ты присмотришь за Байлянь и за моим младшим братом, пока он не сможет править сам. Я прошу тебя.

Прежде чем Хай Минъюэ успел возразить, Хэ Цзибай вернулся обратно на трон, достал бумагу и княжескую печать, набросал несколько строчек и закрепил указ отпечатком своего пальца и печатью. Он был так окрылен своей идеей, что даже не выслушал возражений Хай Минъюэ, который, впрочем, и сам не смог их сформулировать. Затем он встал с трона и протянул бумагу Хай Минъюэ.

— Это твоё назначение. Отныне ты правишь от моего имени. А я закончу войну с демонами с Небес! Клянусь, не будь мое имя Хэ Цзибай!

Вэй Нинцзин усмехнулся.

— Едва вы вступите в должность, ваше смертное имя и вправду уже нельзя будет использовать. Шаньхуань будет вашим императорским именем.

Хай Минъюэ молчал, потрясенный, но все же взял указ.

Хэ Цзибай повернулся к Гуаньинь:

— Хорошо, я пойду с вами. Это шанс, которым нельзя пренебречь! Я остановлю короля демонов. Невинные люди перестанут страдать, когда я буду на небесном троне!

Через какое-то время все четверо вышли во двор. Гуаньинь подняла руку, и в тот же момент небо осветилось золотым сиянием. Полупрозрачная лестница из лучей света спустилась к земле.

— Ступайте, Ваше Высочество, — тихо сказала она, обращаясь к Хэ Цзибаю. — Ваши подданные последуют за вами.

Принц обернулся к бледному, как смерть, Хай Минъюэ, его глаза заблестели от слез.

— А-сюн, — прошептал он. — Спасибо за все.

Хай Минъюэ стоял молча, не зная, что сказать. Его грудь сдавило тревогой, он даже не мог как следует вдохнуть, чего уж говорить о каких-то словах.

Хэ Цзибай крепко обнял его на прощание и прошептал:

— Я буду ждать тебя на Девятом Небе, а-сюн... Я сберегу для тебя самую высокую должность и подарю тебе самый большой дворец, который есть там, на Небесах.

Хай Минъюэ машинально обхватил его спину рукой, которой сжимал приказ.

— Прощай, — выдавил он из себя.

Хэ Цзибай медленно поднялся по золотой лестнице, а следом за ним шагнул Вэй Нинцзин. Гуаньинь, последний раз обернувшись к Хай Минъюэ, мягко кивнула ему и тоже скрылась в божественном сиянии.

Когда лестница исчезла, Хай Минъюэ остался стоять в одиночестве.

Тишину нарушил топот и крики людей. Из дворца выбежали министры Байлянь, их лица были полны паники.

— Где наследный принц?! — воскликнул один из них.

Хай Минъюэ крепче сжал указ, чувствуя, как его сердце тяжелеет. Как ему теперь все это объяснить?

"Какая ирония... покойный четвертый принц все-таки получил трон".

— Наследный принц теперь Небесный Император, — убито сказал он, смотря в сторону, где еще миг назад сияла лестница. — А я... получается... регент.

"Ши Хао..." — взмолился юноша про себя. — "Что мне теперь делать?"

***

Хай Минъюэ не помнил, как прошел его первый день в роли регента Страны Байлянь. Все смешалось: гулкие крики министров, гора документов, которыми его завалили, и непрекращающийся шум в голове. Его привычный распорядок разрушился в одночасье. Теперь он отвечал не только за оборону Байлянь, но и за управление страной, политическую стабильность и защиту десятилетнего брата от зубоскалящих властных семей, глядящих на дитя как волки на ягненка.

Ему пришлось обустроить кабинет в дворцовой библиотеке, среди стопок свитков и книг. Каждое утро туда стекались министры, требуя немедленного решения.

— Государь-регент, нам не хватает средств на содержание армии.

— Государь-регент, в северном регионе начались беспорядки, семья Янь не желает признавать ни вас, ни нового наследника.

— Государь-регент, северная граница остается уязвимой. Нам необходимо больше солдат и продовольствия.

Каждое слово отзывалось пустым звоном в голове Хай Минъюэ. Он слушал, пытался вникнуть, но все вопросы сводились к одному: «Что делать?» А он не знал ответа.

Он разрывался между двумя важнейшими задачами: укреплением армии и внутренними делами Байлянь. Министры требовали перемирия со знатью, контролирующей регионы, чтобы избежать междоусобной войны, но армия нуждалась в поддержке и ресурсах, которые можно было получить, только усиливая контроль над непокорными регионами.

Днем Хай Минъюэ лично обходил военный лагерь, следя за порядком в армии, и беседовал с офицерами. Затем его ждали вечерние заседания с советниками по делам внутреннего управления. А когда на столицу опускалась ночь, Хай Минъюэ сидел один в библиотеке, уставившись на груду бумаг. Его голова кружилась от усталости. В такие моменты он мог только прикрыть глаза и представить голос Ши Хао, говорящего, что он справится.

В какой-то момент он принял решение направить значительную часть запасов на поддержку гражданских нужд и предотвращение мятежей. Продовольствие, которое должно было пойти на армию, отправили в северные регионы. Он надеялся, что этот шаг укрепит поддержку населения, но вместо этого создал новую проблему.

Лагерь армии оказался на грани истощения. Солдаты не могли удерживать оборону без достаточного снабжения. Вдобавок, отсутствие ясных приказов вызвало замешательство среди офицеров. В один день его же собственные солдаты, которых ему оставил Ши Хао, подняли мятеж.

Хай Минъюэ удалось подавить мятеж, но вместо силового вмешательства он пришел безоружным к восставшим офицерам и просто принял все их требования, чтобы избежать кровопролития.

После этого вечером Хай Минъюэ сидел за столом, уставившись в пустой свиток. Он попытался написать новый приказ, который укрепит армию, но вызовет недовольство на севере, а слова не приходили ему на ум, будто он разучился думать. Все его решения казались неверными, и он был близок к тому, чтобы швырнуть кисть в другой конец комнаты. В конце концов, он опустил голову на стол и просидел так до утра, так и не написав никакого приказа. Вместо него он написал стихотворение после того, как выпил немного вина:

"Шум реки уносит вдаль мою тоску по дому,

Персиковый сад цветет — там юность беззаботна".

Эта нескончаемая рутина продолжалась до тех пор, пока мрак не сгустился над Страной Байлянь. Утром, когда солнце только вставало, Хай Минъюэ проснулся в холодном поту от жуткого ощущения — он даже подумал, что от усталости у него случился какой-нибудь приступ, несмотря на его высокий уровень совершенствования. Министр тотчас же ворвался в его спальню и принес леденящее сердце известие: армия короля демонов напала на северный регион.

#Автору есть что сказать: вы помните иллюзию учителя Цянь Сяна? Мне кажется, или она сбывается наяву? Старшие принцы Байлянь умерли в один день от меча врага (и зимой!), Ши Хао возглавил армию и объединил народ ради общей цели, Хай Минъюэ фактически стал князем Байлянь.... Сбудется ли то, что в иллюзии Хай Минъюэ и Ши Хао скрестили мечи друг против друга?...