Ступени над Бездной

Следующим утром Хэ Ли проснулся в комнате один и судорожно прокручивал у себя в голове события прошлой ночи. Солнце уже заливало улицу светом и встало довольно давно. Хэ Ли забеспокоился о состоянии Ши Хао. Парное совершенствование, должно быть, принесло ему сильный физический дискомфорт, ведь такой расклад этой духовной практики они проводили крайне редко, если и вообще когда-либо проводили. В прошлом, Хай Минъюэ так сильно пострадал после первого парного совершенствования в роли принимающего партнера, что едва мог двигаться, а потом и вовсе несколько дней провел в постели.

Ши Хао уже давно покинул комнату и ушел по делам — Хэ Ли вновь поразился выдержке и силе воли этого человека. В юности Ши Хао никогда не бездельничал, валяться в постели было для него самым страшным наказанием. Неудивительно, что даже превозмогая боль, он поднялся ни свет ни заря.

Сам Хэ Ли чувствовал себя гораздо лучше. Его духовные силы полностью восстановились, а вчерашнее помутнение едва ли осталось в его памяти. Радость заполняла его грудь, и юноше даже хотелось сделать что-то полезное для Ши Хао. Ши Хао всегда заботился о нем в моменты очевидной уязвимости, и это трогало чувствительного юношу.

Он поскорее привел себя в порядок и оделся, чтобы спуститься и узнать, чем может помочь Ши Хао.

На первом этаже постоялого двора он встретил хозяина и спросил, где ему найти Ши Хао. Хозяин указал на запертую дверь обеденного зала.

— Господин Ши и его товарищ с утра беседуют с незнакомцем. Они заплатили двойную сумму за аренду зала, чтобы провести какие-то переговоры.

Под товарищем хозяин явно имел в виду Цзин Синя. Вламываться в запертый зал казалось Хэ Ли неприемлемым, поэтому он решил подождать.

— Скажите, не видели ли вы лиса-оборотня в фиолетовых одеждах?

Хозяин неловко улыбнулся.

— Ах, да... молодой господин попросился на кухню. Я провожу.

На кухне творился беспорядок. Вэй Хуаи стоял перед тумбой весь испачканный мукой и, пытаясь усмирить отчаяние на своем лице, лепил что-то, чему Хэ Ли не мог дать точного определения. Кажется, это были пельмени, но почему-то принц-лис защиплял их на весу, и весь фарш вываливался из теста, разлетаясь ошметками по тумбе.

— Как же это сложно, оказывается... — произнес принц-лис себе под нос, почесывая устрое ухо. Мука слетела с его пальцев и испачкала волосы ещё сильнее.

Хэ Ли не смог сопротивляться умилению. Наивный лис-оборотень был как ребенок.

— Тебе помочь, Хуаи-сюн?

Вэй Хуаи ошарашенно обернулся и посмеялся, чтобы сгладить свою неловкость:

— Хэ-сюн! Ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера. Я... решил всё-таки поблагодарить и тебя, и его величество, и генерала Цзина за помощь и приготовить вкусненькое на завтрак. Генерал Цзин и ты оба выглядели нездоровыми, и я решил приготовить пельмешки, которые мне делала матушка, когда я болел.

Хэ Ли смерил взглядом непонятные загогулины, которые успел налепить Вэй Хуаи. Называть их пельмешками звучало как оскорбление всем уважающим себя пельмешкам. Хэ Ли вежливо улыбнулся.

— Это отличная идея, мне бы хотелось присоединиться к тебе. Давай приготовим пельмешки для Ши Хао, ведь он пожертвовал здоровьем, чтобы я смог восстановиться. А для генерала Цзина давай пожарим овощных весенних рулетиков.

Кивнув хозяину гостиницы, словно сказав: "Все под контролем", Хэ Ли устроился рядом с лисом у тумбы, покрытой слоем муки, и ловко скатал шарик из мясной начинки, которую успел приготовить Вэй Хуаи. С присущим ему незыблемым оптимизмом и верой в людей, Хэ Ли надеялся, что начинка окажется съедобной.

Вэй Хуаи заликовал и даже перестал прятать отчаяние на лице. Он пытался объяснить Хэ Ли, как правильно делать защипки на пельменях по рецепту его семьи, но очевидно сам не понимал, как это делать, а видел только готовый результат. Юноши поломали голову какое-то время и в конце концов соорудили что-то похожее на то, что готовила матушка лиса.

— Я думаю, матушка бы тобой гордилась, — похвалил Хэ Ли усердия принца-лиса, который до сих пор был весь испачканный в муке.

— О, что ты, матушка никогда меня не хвалила, — дёрнул ушами Вэй Хуаи. — Она хотела, чтобы я был воином и изучал магию, чтобы быть опорой старшей сестре. Но у меня плохо получалось. Как-то я нашел сборник песен, который написал мой отец, и учил его вместо уроков учителя... и матушка вскоре разочаровалась во мне. Приготовить пельмешки в глазах матушки это не повод для гордости.

Хэ Ли искренне посочувствовал юноше, вспоминая, каково это быть отвергнутым своей семьёй в раннем возрасте.

— Я считаю, что любое достижение ребенка это повод для гордости, — улыбнулся он.

Вэй Хуаи принялся рассуждать вслух, печально опустив уши:

— Будь мой отец жив, мне бы не пришлось так тяжело. Когда матушка ругала меня, она говорила "такой же, как твой отец"... Не думаю, что мой отец был плохим, он тоже не любил политику, скучные заседания со старейшинами, эту экономику и военное дело. Отец был артистом и поднялся на Небеса, чтобы служить у Небесного Императора министром культуры. Для этого ему пришлось оставить наше племя, и все управление легло на плечи матушки. А матушка у меня всегда была воинственной и очень сильной. Я думаю, отец был даже рад сбежать из дома и заниматься любимым делом.

Пока принц-лис рассказывал о своих семейных переживаниях, он мял кусочек теста, который был слишком маленьким для пельменя и остался бесхозным возле остального мусора. Его мысли скакали от одной к другой, и его рассказ казался скомканным, в отличие от его песен, соблюдающих все правила идеального повествования.

— Матушка была зла на отца, поэтому, увидев, что я повторяю его судьбу, сначала ругала меня, а потом делала вид, будто меня не существует... неужели это так плохо, развлекать народ? Мои песни поет все наше племя, и когда я даю концерт, нет лиса-оборотня, который бы не пошел на него, к тому же бесплатно... разве это плохо? И песни неплохие...

Хэ Ли внимательно выслушал Вэй Хуаи, а затем мягко и с теплотой сказал:

— Хуаи-сюн, то, что ты делаешь, имеет огромную ценность. Твоя матушка хотела видеть в тебе воина, чтобы утешить разочарование в твоём отце за то, что он оставил ее одну. Наверно, она хотела, чтобы вы с сестрой правили вдвоем, чтобы твоя сестра не повторила ее собственный путь одинокой правительницы. Но твое призвание — артист, и в этом нет ничего плохого. Любовь и признание народа — это тоже великая сила.

Растроганный Вэй Хуаи расплылся в слезах, с трудом удерживаясь от того, чтобы затискать Хэ Ли в объятьях. Он благодарно раскланялся и смущённо пробубнил:

— Какой ты хороший, Хэ-сюн... Прости, прости, что глупости свои на тебя повесил. Без спросу... Просто ты выглядишь так, словно никогда не осудишь и всегда выслушаешь. Я так счастлив, что ты мой друг.

В глазах принца-лиса блестело щенячье обожание, которое даже смутило Хэ Ли, и тому пришлось отвести взгляд и неловко почесать затылок.

— Не говори таких вещей.

Вэй Хуаи вскоре наскучило готовить, и он стоял рядом с Хэ Ли просто для компании, хотя последний перенял всю работу на себя. Чтобы развлечь своего самоотверженного помощника, Вэй Хуаи принялся рассказывать ему сказку, которую прочитал в детстве в книжках своего отца.

— Она называется "Ледяная императрица". Мне кажется, ее моему отцу рассказал дядюшка Енот, или это отец рассказал ее дядюшке Еноту, но это сложно узнать. Дядюшка Енот постоянно пересказывал мне ее в детстве, хотя это не самая моя любимая сказка. Когда я был совсем маленьким, она довела меня до слез... Эх... Ты точно хочешь послушать?

Хэ Ли не стал возражать.

Сказка повествовала об Императоре, жившим в золотом дворце на облаках, и о его жене, Ледяной императрице. Ее прозвали ледяной из-за бледности кожи и прозрачности глаз, восхищающей своим блеском, как лёд. Супруги были очень разными по нраву, но дополняли друг друга как две половины одного целого и правили с начала времен.

Однажды, гуляя по саду, супруги встретили феникса, поселившегося на ветке волшебного персика. Сдержанный Император был восхищён грацией алого феникса и чистотой его заливистых песен. Ледяная императрица почувствовала укол в сердце, когда увидела, как улыбается ее супруг, глядя, как феникс машет крыльями и плавно кружится на верхушке дерева, точно прекрасная танцовщица на одной ножке.

Ледяная императрица взволнованно коснулась руки Императора со словами:

— Ваше величество, в саду прохладно, как бы вы не простудились.

— Действительно, прохладно, — ответил Император, не отрывая взгляда от птицы. — Иди во дворец. Я позже приду.

— Я хочу пойти с вами.

— Я не собираюсь уходить сейчас. Если тебе холодно, ступай одна.

Почувствовав безразличие в голосе супруга, расстроенная Императрица вернулась в свои покои одна и сразу же позвала своего личного евнуха, чтобы излить ему душу. Евнух сидел на ступеньке под креслом императрицы и жалел ее самыми нежными словами.

— Госпожа моя, как может жалкая птица сравниться с красотой и грацией вашего величества? Как может её визгливое кукареканье быть приятнее на слух, чем ваш чудесный голос?

— Почему его величество тогда не отрывает взгляда от проклятой птицы, скажи!

— Моя госпожа, не может такого быть, чтобы в здравом уме его величество посмотрел бы на какую-то птицу и тем более приходил к ней чаще, чем к вам. В этом замешаны темные силы, моя госпожа. Этот феникс — оборотень, демон, околдовавший его величество, чтобы свести его с ума!

Ледяная императрица ахнула и приказала немедленно пригласить заклинателя для изгнания демона. Тем же вечером в сад привели заклинателя, облаченного в чёрное, с серебряным мечом за спиной. Заклинатель сказал императрице, осмотрев дерево, на котором сидел феникс:

— Ваше величество правильно сделали, что позвали меня немедленно. Это дьявольское создание, притягивающее к себе беды, питается любовной энергией! Когда оно соберёт достаточно сил, то обратится человеком и придет в покои к Императору, чтобы лечь с ним, а после убить и высосать его душу. Любой, кто коснется алого оперения, будет заражён, даже это дерево отныне служит темным силам! Нужно действовать сейчас же! Извести чудовище!

— Делай все, что нужно! — приказала напуганная императрица.

Феникс, не понимающий человеческую речь, ничего не подозревал, а продолжал невинно чистить перья на ветке.

— Какая редкостная тварь! — произнес евнух, глядя на него. — А глядите-ка, притворяется невинным, праведным творением света!

Ненависть евнуха передалась и Императрице, ее всю трясло, когда она смотрела на феникса, словно это невинное существо было виновником всех бед. Ничто уже не могло оправдать птицу в ее глазах, каждое движение феникса казалось императрице совращающим, угрожающим и отвратительным.

Заклинатель достал свои инструменты и натянул кожаные перчатки, чтобы приклеить талисман к стволу дерева.

— Скверное дерево, на нем сидела вонючая птица. Его надо уничтожить.

Евнух приказал зажечь факелы. Пока монах читал заклинание, евнух поднес факел к ветвями и корням, и персиковое дерево загорелось. Феникс испуганно вскрикнул, взмахнул крыльями и взлетел высоко в небеса.

— Улетает, проклятая тварь, госпожа! — процедил евнух. — Надо добить заразу! Иначе вернётся мстить, коварное чудовище!

В его руках появился лук и стрелы с синими наконечниками, облитыми ядом. Евнух протянул их императрице.

— Стреляйте, моя госпожа! Покажите ей, кто хозяйка этого сада!

Ненависть разгорелась в сердце Императрицы, и она без ропота натянула стрелу и пронзила ей летящего феникса. Птица забилась в агонии, истошно крича, и упала в траву недалеко от тропинки, ведущей в сад. В тот же момент сердце Императрицы превратилось в драгоценный камень, а ее глаза окрасились в синий, как яд на конце стрелы.

Она не заметила, как довольный евнух за ее спиной украдкой передал заклинателю мешок денег.

Император незамедлительно появился в саду и застыл на тропинке, увидев мертвого феникса. Он перевел взгляд на свою жену с луком в руке, за чьей спиной догорало персиковое дерево, и ярость охватила его.

— Зачем ты это сделала?! — в сердцах прокричал Император. — Кто позволил тебе убивать моего феникса?

— Я хозяйка этого сада! — ответила Императрица, ущемленная яростью Императора. — Эта тварь была демоном в облике невинной птицы! Как может птица отобрать у меня твое внимание! Я убила демоницу прежде, чем она совратила тебя! Я спасла династию!

— Какая, к черту, демоница?!

— Заклинатель подтвердил, что в облике феникса злобная тварь!

Тем временем заклинатель под горящим взглядом Императора бледнел и обливался потом.

— Т-так точно, ваше величество. З-злобная тварь. Однако теперь нечего бояться. Я и-изгнал ее прочь.

Император был проницателен и умен и тотчас же приказал пытать заклинателя, пока тот не выложит всю правду. А через несколько дней, когда заклинатель признался в том, что евнух подкупил его, чтобы обмануть Императрицу, Император казнил и его, и евнуха без малейшей жалости.

Следом он пришел к Императрице и спросил ее:

— Жалеешь ли ты о своем поступке? Скорбишь ли ты о невинной птице, которую убила, поведясь на ложь?

Но сердце Императрицы все ещё было драгоценным камнем, не чувствующим ничего. Она холодно ответила:

— Нет. Даже если никакой злобной твари не было, вонючая птица не достойна быть мне заменой. Я бы убила ее ещё десяток тысяч раз.

Император был ошарашен и отвращен поведением своей жены. Своим следующим указом он отправил ее в Холодный Дворец и больше никогда не видел. Ледяная Императрица до конца своей жизни сидела одна и винила в своем несчастье только алого феникса.

//Птичку жалко 🥹//

— Вот такая грустная сказка, — закончил Вэй Хуаи, сидя на тумбе и болтая ногами в воздухе, пока Хэ Ли обжаривал овощные рулетики в масле. — Я всегда плакал, когда птичку убивали. Она совсем не виновата. А злая Императрица ещё и проклинала ее всю жизнь.

Хэ Ли сочувствовал и Императрице в этой сказке.

— Настоящий злодей в этой сказке — евнух, который своими речами настроил Императрицу против феникса и разжёг ненависть в ее сердце. Мне кажется, это он в первую очередь решил избавиться от феникса. Императрица была всего лишь его марионеткой.

— А почему евнух так возненавидел феникса?

Хэ Ли пожал плечами.

— Сложно предположить, ведь о нем так мало сказано. Возможно, между ними был прямой конфликт, например, в прошлом, эта птица как-то разозлила его, а потом он увидел ее в саду и его былая злость приумножилась. Или же евнух видел в этой птице то, чего недоставало ему самому. Быть может, он сам мечтал родиться волшебным, праведным фениксом, но родился лживым, бессовестным манипулятором, а потому от всего хорошего его воротит, ведь он не такой, каким мечтал бы быть. Это всего лишь мои предположения.

— Ты такой умный, Хэ-сюн! Слушал бы тебя и слушал.

Хэ Ли к тому времени уже стал привыкать к похвалам Вэй Хуаи, и даже перестал хотеть провалиться под землю. Он уложил румяные овощные рулетики на блюдо, пельмешки на другое, намешал соуса и был готов подавать. Юноши вскоре ушли с кухни с тарелками в руках.

Встретив хозяина гостиницы в коридоре, Хэ Ли спросил:

— Господин Ши ещё не освободился?

— Только что они заказали еды и вина, — ответил хозяин. — Я как раз шел на кухню вас предупредить. Я уже переживал за господина Ши, ведь на моей памяти он сегодня ещё ни разу не заказывал еды, а время уже обеденное.

Вэй Хуаи вздохнул: "Бедный господин Ши даже не позавтракал, а уже взялся за дела... Как хорошо, что братец позаботился о нем и приготовил покушать!"

Хэ Ли его комментарий снова вогнал в краску, и он произнес себе под нос: "Это же ты затеял готовить... я просто помогал".

Вэй Хуаи невинно прижал уши к голове: "Если бы не братец, этот лис с дырявыми руками бы сам ел свои развалившиеся пельмени в углу, пристыженный неудачей, надеясь, что никто его не увидит".

В обеденном зале пустовали все столы, кроме одного. За ним расположились Ши Хао и Цзин Синь рядом с незнакомым молодым человеком. Юноша был худощав и носил серые одежды и духовный меч. По его виду можно было предположить, что он ученик какой-то школы заклинателей среднего уровня. Однако взгляд Хэ Ли быстро метнулся к Ши Хао. Молодой король был бледнее обычного, но сидел ровно и спокойно, как скала, но его брови были сведены к переносице. Едва Ши Хао заслышал вошедших, он поднял взгляд и посмотрел прямо на Хэ Ли. При виде еды в его руках, Ши Хао расслабился и улыбнулся.

— Слуги могли принести еду, тебе не стоило напрягаться. Вчера тебе так нездоровилось, зачем истязаешь себя сегодня?

За Хэ Ли ответил довольный Вэй Хуаи:

— Это братец приготовил. Я хотел поблагодарить ваше величество и генерала и приготовить пельмешки, но братец пришел мне помогать и все сделал за меня! Это должно быть очень вкусно, от одного аромата у меня текут слюни.

— Ах, ты ещё и готовил, — покачал головой Ши Хао, смерив Хэ Ли упрекающим взглядом. — Я же сказал тебе беречь себя, чего в этом непонятного?

Хэ Ли уже сто раз пожалел о том, что вообще проснулся этим утром. Если бы он спал до вечера, его муки совести бы не были столь неприятными, как неловкость, которую он испытывал в тот момент.

— Ты поднялся ни свет ни заря и, даже не позавтракав, принялся за дела, — сказал Хэ Ли, пытаясь выглядеть достойно. — Мне стало лучше благодаря тебе, и приготовить тебе еды это сущий пустяк, о котором даже не стоит говорить.

Лицо Цзин Синя побелело, и он промямлил с тревогой:

— Это моя вина, что разбудил вас так рано со своими проблемами, повелитель! Я должен был быть более чутким, я снова подставил вас!

Ши Хао не удержался и закатил глаза. Хэ Ли показалось, у молодого короля даже не осталось сил на то, чтобы рассердиться.

— Цзин Синь, когда ты молчишь, ты кажешься таким умным и загадочным, — сказал Ши Хао, устало потерев переносицу. — Но когда раскрываешь рот и начинаешь нести пургу, эта иллюзия разбивается в пух и прах.

Цзин Синь опустил взгляд на стол, но тут же перед ним оказалось блюдо с хрустящими весенними рулетиками. Вэй Хуаи улыбнулся до ушей и похлопал бедного генерала по плечу, чтобы поддержать.

Незнакомый юноша, который все это время сидел за столом, непонятливо хлопал глазами, глядя, как двое новых людей занимают места рядом с ним.

Ши Хао взял палочки и подцепил пельмень, чтобы окунуть его в мисочку с соусом.

— Представься моим спутникам и расскажи все, что рассказал нам, — велел он незнакомцу.

Молодой человек отвесил поклон, сжимая ножны меча:

— Лю Хуэй, ученик Тенистых Гор, что на Южном континенте. Я пришел просить уважаемых господ о помощи.

Его голос звучал тихо и осторожно, точно юноша боялся, что его подслушают.

Ши Хао надкусил пельмень и сразу же перевел восхищённый взгляд на Хэ Ли. Он ничего не сказал, но очевидно за тридцать тысяч лет рутинной жизни в Преисподней Хэ Ли улучшил свои навыки кулинарии по сравнению с тем, что помнил Ши Хао. Или же дело было в начинке пельменей по особому рецепту клана лис. В уголках глаз молодого короля даже собрались слезы.

Тем временем Лю Хуэй серьезно продолжал:

— Я случайно встретил генерала Цзина на рынке на рассвете, и он привел меня сюда. Я узнал генерала Цзина по божественному мечу, хотя никогда его прежде не видел, ведь генерал Цзин пропал задолго до моего рождения. Я пришел умолять о помощи против бедствия, пришедшего с моря.

Тенистые Горы находились возле деревни Люшань, в которую отправились Хэ Ли и Ши Хао в начале своего путешествия в поисках Вэй Хуаи. В деревне происходили несчастья последние восемь лет, пока там не остались одни немощные старики. Именно там Хэ Ли встретил хуньтуня и попал во дворец Богини Хаоса. Заклинатели Тенистых Гор должны были обеспечить защиту деревни, но ничего полезного не сделали. Позже Хэ Ли узнал, что их резиденция была оставлена, заклинатели не взяли даже драгоценные рукописи, которые тут же забрал себе книжный червь Ай Чэнхэнь.

— Мои учителя приняли решение оставить Горы из-за угрозы, которой мы были не в силах противостоять. Чудовище хаоса хуньтунь бродит вокруг гор, притягивая зло. Темная энергия всегда господствовала рядом с Кровавым заливом, но заклинатели Тенистых Гор подавляли ее, не позволяя выйти за пределы берега. Однако из-за внутренних конфликтов, возникших в последние десять лет, орден ослабел ещё сильнее. Кульминацией стало прямое нападение Ордена Хаоса на Тенистые Горы, заставившее нас позорно оставить резиденцию по приказу действующего главы. Несмотря на то, что все до единого покинули гору, много несогласных нашлось, кто хотел противостоять врагу и хотя бы вернуть себе рукописи учителей о секретных техниках клана. После серьезного конфликта орден раскололся. Отныне тех, кто хочет вернуться на Тенистые Горы, не терпят в новой резиденции. Поэтому мы собрались и покинули ее, чтобы вернуть Тенистым Горам их величие. Сейчас мы скрываемся в Западной Столице, пытаясь заработать денег на восстановление клана. Я не надеялся ни на какую удачу, но генерал Цзин появился прямо на моей дороге. Я не мог не кинуться ему в ноги и не просить возглавить нас.

Цзин Синь угрюмо жевал овощной рулетик. Лю Хуэй опустил взгляд.

— Но я не знал, что генерал Цзин служит его величеству королю Ши и занят в его путешествии на гору Байшань. Поэтому все, что я прошу у вашего величества это немного пожертвований на восстановление клана. Величие нации Ши уже облетело весь мир, и когда Тенистые Горы вновь будут сильны, мы не останемся в долгу. Вы до сих пор не озвучили своего решения...

Пока юноша говорил, Ши Хао сметелил все пельмени и потаскал овощных рулетиков из тарелки Цзин Синя.

— Минъюэ, что ты думаешь? — спросил Ши Хао.

Хэ Ли напрягся. В Преисподней в редких случаях спрашивали его мнения, поэтому он даже растерялся. Он серьезно задумался над вопросом и в итоге ответил ровно:

— Почему нам не спросить самого Цзин Синя?

— Цзин Синь?

— Приказы моего повелителя выше моей собственной воли, — ответил Цзин Синь без колебаний.

— Какой приказ ты посоветуешь мне ему дать? — усмехнулся Ши Хао, снова обратившись к Хэ Ли.

— Цзин Синь был рождён и воспитан на Тенистых Горах, — произнес Хэ Ли, последовательно рассуждая. — Он как никто другой подходит на роль предводителя новой династии ордена. Сейчас на побережье Кровавого залива и окрестностях действительно творится чертовщина, и мы не сумели как следует это расследовать. Генерал Цзин сильный воин с непоколебимыми моральными устоями и светлой душой. При необходимости он сможет противостоять Ордену Хаоса.

Затем Хэ Ли одернул себя. Его слова звучали так, словно он посылает Цзин Синя на тяжёлое испытание, хотя только вчера Хэ Ли сам убедился в том, что разум Цзин Синя до сих пор не восстановился от кошмара Бездны.

— Понятно, — сказал Ши Хао прежде, чем Хэ Ли успел поправить себя и сказать, что сейчас Цзин Синю лучше побыть в покое и тепле близких друзей. — Решено. Цзин Синь отправится на Тенистые Горы и займётся расследованием злодейств Ордена Хаоса. Так мы найдем зацепки, которые выведут нас на его адептов. По возможности нам нужно захватить хотя бы одного из них, чтобы выпытать их планы. Насчёт последнего, можешь не волноваться, Цзин Синь, у меня хорошая фантазия.

Хэ Ли: "......."

— Так точно, мой повелитель! — отозвался Цзин Синь. — На рассвете отправляюсь.

Хэ Ли запаниковал:

— Нет, я вовсе не это хотел сказать! Я думал совсем о другом. Цзин Синю нужно восстановиться.

— Генерал Хай, я ценю вашу заботу, но я справлюсь с поставленной задачей. Тенистые Горы — моя родина, и на родной земле мое восстановление пойдет быстрее, — отчеканил Цзин Синь. — Вы отправляйтесь вслед за повелителем и обеспечьте его безопасность и комфорт.

Ши Хао усмехнулся, словно подумал с иронией, кто чей комфорт обеспечивает, и довольно кивнул молодым людям.

— Так и сделаем. Мы же с Минъюэ и его высочеством отправимся на гору Байшань.

//бедный Цзин Синь 😂😂//