Ступени над Бездной

Немного погодя Хэ Ли остался с Ши Хао наедине и хотел объяснить то, что не сумел объяснить ранее. Ши Хао устроился на циновке, облокотившись на подушки и допивал вино, оставшееся с обеда. Ши Хао неожиданно похвалил юношу:

— Ты правильно сказал. Действительно, ты хорошо читаешь эмоции людей. Цзин Синю необходимо чувствовать себя кому-то полезным, он, как и я, не может сидеть без дела. Столько лет он служил только моим целям, наплевав на свои собственные желания. Но в душе больше всего он хочет вернуть величие своей школе, от которой остались разве что воспоминания. Ты словно прочитал мои мысли, Минъюэ.

Хэ Ли, который уже было раскрыл рот, чтобы сказать, что он наговорил не того, предусмотрительно его закрыл, чтобы не позориться. Ши Хао знал Цзин Синя гораздо лучше Хэ Ли, поэтому ему были хорошо известны подлинные чувства Цзин Синя. Цзин Синь был безоговорочно предан Ши Хао и смог бы исполнить свою мечту только если бы она была прямым приказом Ши Хао.

Ши Хао довольно вздохнул и спросил серьезно:

— Ты помнишь, что случилось с Тенистыми Горами? Где закончились твои воспоминания?

Хэ Ли ответил:

— На том моменте, когда ты разорвал связи с орденом Уцзя и прогнал учителя Цянь Сяна. Мы остались на горе Байшань, чтобы выступать под знаменем семьи Бай Шэнси.

Ши Хао дёрнул уголком губ. Его лицо было серьезным.

— Ясно. В таком случае, я скажу тебе, что было. Спустя несколько лет после войны с демонами ситуация на Южном континенте стала нестабильной из-за нападений ордена Уцзя на Тенистые Горы. Война против демонов была выиграна, и Тенистые Горы приняли в ней активное участие, поэтому мы не могли оставить наших союзников. Однако орден Уцзя практически сумел стереть Тенистые Горы с лица земли, когда мы выступили. Началась новая война, уже между заклинателями.

Ши Хао тяжело вздохнул и через какое-то время продолжил:

— Я совершил несколько ошибок, и мы потеряли Тенистые Горы. Только спустя несколько лет их удалось отвоевать, но то, что от них осталось — это лишь горы. Знания мудрецов были потеряны навсегда, а большинство потомков основателя ордена — убиты. Цзин Синь, пожалуй, был единственным выжившим мужчиной, сохранившим в памяти каноны своих предков. Но я был слишком увлечен, чтобы позволить ему делать то, что он считал правильным. Ценой великих потерь я стёр орден Уцзя в порошок и завладел красным Драконом-Покровителем Юга. С тех пор мой взор был устремлён только в Небеса, и Цзин Синь не решался пойти собственной дорогой, а стал постигать бессмертие вместе со мной и тобой. Тенистые Горы тем временем были восстановлены, но превратились в блеклую, второстортную школу бездельников и невежд.

— Дракон-Покровитель Юга? — переспросил Хэ Ли.

— Моя ящерица, — улыбнулся Ши Хао. — Чили. Это Дракон-Покровитель Юга.

— Но... Драконы-Покровители — сильнейшие существа в Поднебесной. Насколько я знаю, твоя ящерица даже не обрела человеческую форму. Как она может...

Ши Хао махнул рукой.

— Чили ещё маленький. Его духовные силы никогда не были особо стабильны. Не сравнивай его со старым черным пердуном с горы Байшань, тот стар, как сама Земля. Чили — это перерождение предыдущего Покровителя Юга. Пройдет немного времени, и он обретет человеческую форму, не волнуйся. Надеюсь, Гугу не забывает его кормить, ведь он может и съесть Гугу. Мне пришлось ввести особый налог на его содержание, потому что бюджет страны не сходился с тратами.

Хэ Ли засмеялся, но не хотел бы встретиться ещё раз с придирчивой ящерицей, которая смотрела на него как суровая сверкровь на нелюбимую невестку.

Ши Хао словно прочитал его мысли и оскалился:

— Я расскажу тебе один секрет: Чили очень падок на искушения и лесть. Если его разозлить, он раздуется, а если тут же почесать под головой, он заурчит и сразу сдуется. Если ты приготовишь ему свои отменные пельмени, он точно полюбит тебя. Он выбрал Гугу своим гнездом только потому, что бедняга был ответственным за его кормежку и баловал лакомствами по десять раз на дню.

Хэ Ли поражался, как быстро разговор о кровавом прошлом перешёл в светлое настоящее. Ему показалось, Ши Хао в новой жизни наслаждается каждым моментом. И даже его амбиции отныне не просто мечты, которые нужно исполнить любой ценой, а тщательно выстроенные планы, которым молодой король следует спокойно и непоколебимо.

Внезапно в глазах Ши Хао промелькнула ностальгия, и он тихо произнес:

— Кстати, те пельмени, что ты приготовил... Это мышечная память или ты вспомнил рецепт Вэй Нинцзина?

Хэ Ли нахмурился и мотнул головой.

— Нет, начинку готовил Вэй Хуаи. Я только лепил.

Ши Хао кивнул и больше ничего не сказал, а Хэ Ли донимало любопытство.

— Кто такой Вэй Нинцзин? — спросил он кротко.

Ши Хао дёрнул уголками губ.

— Наш покойный друг. Он был лисьим королем до того, как на трон села его дочь, Вэй Цисян. На Небесах мы хорошо ладили. Эти пельмешки были его коронным блюдом. Он хвалился перед всей небесной свитой Императора, что лучше него никто не готовит начинку.

Ши Хао больше не сказал ничего, точно воспоминания о Вэй Нинцзине причиняли ему боль.

— Значит, так звали отца Вэй Хуаи... Он говорил, что это матушка готовила ему эти пельмешки, когда он болел.

— Вэй Нинцзин умер, когда Вэй Хуаи был ещё лисенком, — сказал Ши Хао. — Когда я был бессмертным, я даже не знал, что у него был ещё и сын. Возможно, Вэй Хуаи родился уже после переворота.

Сердце Хэ Ли застыло.

— Вэй Нинцзин тоже был казнён?

— Нет, он в последний момент встал на нейтральную сторону. Он избежал наказания. Но умер примерно в то же время, что и ты. Его смертельно ранил Белый Тигр, как мне известно. Он откусил ему один из хвостов, и Вэй Нинцзин не смог излечить свою рану.

Хэ Ли тяжело вздохнул, мурашки пробежали по его спине. Он обхватил себя руками.

— Кто-нибудь остался из наших друзей, кроме Бай Шэнси?

Ши Хао улыбнулся.

— Фэндао-цзюнь. Вэй Цисян. Гуаньинь. Ян-сыцзюнь. Юань Лэ. Бай Шэнси. Цин Лянь. Цзин Синь. Не все так плохо. Хотя даже если бы на моей стороне был один только ты, этого бы было достаточно.

Сердце Хэ Ли пропустило удар, он отвёл взгляд и промямлил первое, что пришло в голову:

— Ян-сыцзюнь не принимает ничью сторону.

Ши Хао устроился поудобнее на подушках и прикрыл глаза, чтобы немного поспать, ведь утром он поднялся ни свет ни заря после тяжёлой ночи.

— Он принимает твою сторону, Минъюэ, — усмехнулся юноша. — На меня ему фиолетово.

— Мою сторону? С чего ты это решил? Владыка судил меня беспристрастно, как и любую другую душу.

— Но домик он тебе всё-таки подарил, назначил в учителя своего первого помощника, а перед отправкой в опасное приключение дал оберег. Кто из твоих знакомых ещё был удостоен такой чести? Ян-сыцзюнь любит тебя, поэтому и меня терпит рядом с тобой. Всегда так было.

Хэ Ли ничего не понимал и хотел разобраться в этой смущающей ситуации, но пока он строил в голове корректные вопросы, Ши Хао уже уснул.

***

На рассвете Цзин Синь вместе с Лю Хуэем собрались в путь на Тенистые Горы, а Ши Хао со своими спутниками - на гору Байшань. Молодые люди вместе покинули Западную столицу и добрались до границы с Южным континентом, где им пришлось попрощаться и пойти по разным дорогам. Цзин Синь отвесил глубокий поклон перед Ши Хао и обещал выполнить его приказ. Ши Хао дернул губами и похлопал юношу по плечу. Теперешний Ши Хао хотел, чтобы Цзин Синь был не его подчиненным, исполняющим приказы, а другом, оказывающим взаимную помощь, но спустя столько лет преданный Цзин Синь вряд ли когда-либо изменит свое отношение к Ши Хао.

Вэй Хуаи выглянул из-за спины Ши Хао, когда Цзин Синь собирался уходить, и в последний момент окликнул его.

- Я хочу вам подарить кое-что! - улыбнулся принц-лис и вытащил из рукава какой-то маленький предмет, похожий на черный камень.

- Ваше высочество, этот маленький человек не заслужил подарков, - вежливо отозвался Цзин Синь.

- Ай-я! Разве подарки надо заслужить? - настоял Вэй Хуаи и протянул предмет на раскрытых ладонях. - Заберите мой сюнь. Это непростой сюнь, его мне подарил дядюшка Енот, он сам его вырезал. Когда ваше сердце будет тревожно, а душа в печали, подуйте в него, пусть ветер унесет дурные чувства вместе с музыкой.

- Я не могу принять, - ответил Цзин Синь.

Вэй Хуаи улыбнулся шире и подвинул свои ладони ближе к юноше, едва не впихнув сюнь ему в грудь, но Цзин Синь отступил на шаг.

- Ну возьмите, пожалуйста! Вы отдадите мне его, когда он будет вам не нужен, договорились?

Глаза принца-лиса светились так искренне, он действительно хотел помочь. Цзин Синь замялся, сомневаясь, и остановил взгляд на ясных глазах юноши, искрящихся неподдельным желанием помочь, и в какой-то момент губы Цзин Синя дрогнули.

Но едва он шелохнулся, чтобы протянуть руку, как с неба спикировал огромный черный ворон, схватил сюнь своей когтистой лапой и взмыл обратно в облака. Вэй Хуаи остолбенел, пялясь на свою пустую ладонь, на которой только что лежал сюнь.

- Мой сюнь...

Цзин Синь посмотрел вслед ворону, нагло укравшему инструмент, и нахмурил брови. Хэ Ли, стоявший поодаль рядом с Ши Хао, услышал тяжелый вздох последнего.

- Не помню, чтобы воровство было в его характере... - прошептал он себе под нос. - Он никогда не делился своими вещами, но чтобы внаглую стащить чей-то подарок... Он совсем отбился от рук.

- Ты говоришь о... - прошептал Хэ Ли. Он видел этого ворона еще в Западной столице и сразу почувствовал в нем энергию Ай Чэнхэня.

- Где ты видел таких наглых воронов? - усмехнулся Ши Хао. - Наш младший брат им управляет. Это его глаза и уши на земле людей. И, как я теперь понимаю, руки.

Тем временем Вэй Хуаи беспомощно прижал уши к голове и произнес:

- Ворон стащил мой сюнь... Как же теперь мне вам помочь...

Цзин Синь мотнул головой и отвесил благодарный поклон.

- Вашему высочеству нечего тревожиться. Мой повелитель купил мне флейту сяо, чтобы излечить мою душевную травму. Когда я буду доставать ее, то буду вспоминать и о вас.

Лис просиял и согласился, а Цзин Синь, наконец, ушел вместе с Лю Хуэем в сторону Тенистых гор. Вэй Хуаи все еще был расстроен кражей сюня и поплелся позади Ши Хао и Хэ Ли. Сердобольный Хэ Ли проникся к нему жалостью и умилением, поэтому поравнялся с ним и сказал:

- Мне кажется, что ворону тоже бы пригодился твой инструмент, Хуаи-сюн. На секунду я заглянул в его глаза и увидел в них столетнюю скорбь. Мне показалось, что ворон тоже глубоко ранен душевно, иначе зачем ему деревянный сюнь? Если бы это было так, ты бы позволил ему на нем поиграть?

Вэй Хуаи выслушал его, и его брови свернулись петлей на переносице.

- Но как же он будет играть, братец? Ведь у него клюв! Он не сможет дудеть!

- Может, его хозяин сможет...

- Ах, довольно! Украли и украли... дядюшка Енот будет ругаться...

- Кто такой дядюшка Енот?

- Хм... просто дядюшка Енот! Он был другом моего отца. Он живет на Яшмовом Утесе. Он тоже что-то вроде бродячего артиста. Иногда он сидит на рынке за прилавком, а иногда выступает в таверне. Он знает очень много сказок. Когда мы доберемся до Яшмового Утеса, я познакомлю вас с ним.

Ши Хао усмехнулся и сказал тихо: "Жду не дождусь увидеться с твоим дядюшкой Енотом".

Хэ Ли вновь показалось, что Ши Хао скрывает от него важную информацию об этом дядюшке Еноте. Он уже не будет удивляться, если дядюшка Енот окажется их свергнутым союзником из прошлой жизни.

Когда Вэй Хуаи пожаловался на то, что устал тащиться пешком по серому лесу, над которым возвышались горы, окутанные туманом, Ши Хао заставил его обратиться в лису, уместил на своем мече Хэ Ли и себя, а пушистого взял подмышку. На рассвете они уже достигли снежных холмов Северного континента.

***

У подножья горы Байшань молодого короля и его спутников встретила делегация из ордена Байшань. Это был отряд белолицых юношей, одетых в роскошные одежды ордена, знакомые Хэ Ли еще из воспоминаний о юности. Все молодые люди имели схожие черты лица, что заставило Хэ Ли думать, что они все братья или очень близкие родственники. Молодые люди приняли Ши Хао с почтением и отвесили глубокие поклоны.

- Старейшина Бай уже ожидает ваше величество во Дворце Просвещения.

Хэ Ли задавался вопросом, когда Ши Хао успел оповестить Бай Шэнси о своем визите. Возможно, он попросил Цзин Синя написать ему письмо под диктовку. Не мог же Ши Хао написать его сам, учитывая, что его понятие о правописании не такое, как у людей, которые умеют читать. Хэ Ли сгорал от любопытства, как же Ши Хао вообще научился писать, если не видит иероглифов из-за своего непонятного недуга?

Делегация из ордена Байшань проводила почетных гостей вверх по горе к резиденции. Изящные постройки, окруженные цветущими сливами мейхуа, алеющими на снегу, были Хэ Ли хорошо знакомы, он даже помнил дорогу к тому или иному месту. Однако кое-что было не совсем так, как в его воспоминаниях. На горе Байшань почему-то стало очень многолюдно. Адепты в белых одеждах с отличительными элементами школы и эмблемами черного дракона Великой Шуанчэн сновали из угла в угол, на некоторых дорожках даже было не протолкнуться, отчего лидеру делегации приходилось кричать "Дорогу! Дорогу почетным гостям Старейшины Бай!"

- Орден Байшань сильно разросся за сотню лет, - тихо сказал Хэ Ли в надежде на то, что Ши Хао его просвятит.

- Ты прав, - усмехнулся Ши Хао. - Бай Шэнси хорошо постарался. Думаю, уже не осталось на свете именитого клана, который бы не породнился с кланом Бай.

- Я думал, Бай Шэнси снизил порог для отбора учеников... Неужели все эти люди - его родственники?

- Я не удивлюсь, если все они - его внуки и правнуки. Детей у Бай Шэнси всего с четыре десятка, сейчас они все уже взрослые и талантливые заклинатели, у которых есть собственные дети. Плюс все родственники, которые пришли в семью вместе с их супругами... Орден Байшань теперь такой огромный, что одной горы им стало мало, и они построили резиденции на соседних.

- ...

Хэ Ли подавился холодным воздухом. Похоже, пока Ши Хао и его спутники в прошлом постигали бессмертие, Бай Шэнси занимался другими вещами. Теперь Хэ Ли понимал, почему Бай Шэнси до сих пор жил на горе и отказался от почетного места при Небесном Императоре.

Когда двери Дворца Просвящения отворились, Бай Шэнси уже ждал гостей на пороге с трепетом в глазах. За ним стояла хрупкая женщина в синих одеждах. Благородное лицо Бай Шэнси засияло, стоило ему увидеть старых друзей. Он все еще выглядел как молодой человек лет двадцати, а его прическу украшал венец из хрусталя. Его одежды стали еще роскошнее, чем прежде, но брони из драконьей чешуи он больше не носил - видимо, Бай Шэнси уже передал бразды правления орденом молодому поколению и принял роль мудреца, старейшины ордена.

Пока Ши Хао и Бай Шэнси обменивались радушными приветствиями, взгляд Хэ Ли упал на женщину, стоявшую за Бай Шэнси. Она улыбалась искренне, но сдержанно, и тоже поприветствовала гостей, когда Бай Шэнси пригласил их занять места и отпраздновать воссоединение с ним. Лицо этой молодой девушки было Хэ Ли так знакомо, что он даже остолбенел. Он не мог перестать видеть в этой девушке Юй-эр, с которой дружил тридцать тысяч лет. Однако это была не его загробная подруга, а очень похожая на нее женщина, оставшаяся в мире смертных. Воспоминания о жизни и смерти Юй-эр наводнили Хэ Ли, и он заставил себя опустить взгляд. Он боялся подумать, что в тот момент выражало его лицо, оно наверняка было таким мертвецки бледным, будто он сейчас потеряет сознание. Он занял свое место почти не осознав этого.

Тем временем Ши Хао, как ни в чем не бывало произнес:

- Шэнси-сюн, госпожа Цин, это очень нагло с моей стороны поздравить вас со свадьбой спустя сто лет, но еще наглее было бы не поздравить вовсе.

Цин Лянь снисходительно покачала головой, улыбаясь, а Бай Шэнси добродушно рассмеялся.

- Ты был занят более важными вещами, чем наше скромное торжество. Теперь, когда ты спустился на землю, мы рады выслушать твои поздравления и угостить тебя вином, которое ты не попробовал на нашей свадьбе.

- Надеюсь, это не какое-то паленое вино, а само Дэтянь-духоу?

Бай Шэнси продолжал смеяться - он был искренне рад увидеть Ши Хао.

- Только что ты извинялся за наглость, а сейчас продолжаешь нагло ругать наш ассортимент вин. Если я подам тебе не Дэтянь-духоу, ты что, не будешь его пить?

- Но у тебя же нет другого вина, кроме Дэтянь-духоу, верно, Шэнси-сюн? - оскалился Ши Хао. - Если это не так, я встану и уйду, настолько сильна будет моя обида.

- Скажи это кто-нибудь другой, я бы сам выставил его вон, но почему-то тебе я все прощаю, ваше величество. У меня и правда нет другого вина, ведь твое бесспорно самое лучшее.

Хэ Ли наблюдал за беседой двух старых друзей, точно между ними не было пропасти из сотни лет разлуки. Бай Шэнси безмерно уважал Ши Хао, но не преклонялся перед ним, как Цзин Синь. Очевидно, этой встречи с нетерпением ждали они оба.

Вэй Хуаи тоже сидел на почетном месте, но молчал, внимательно слушая разговор, и ел угощения, которые вскоре принесли слуги. Хэ Ли не был голоден, он сидел тихо позади Ши Хао, так же, как Цин Лянь сидела позади своего мужа. Хэ Ли хотелось узнать, что произошло после смерти Юй-эр и как Бай Шэнси удалось решить конфликт с двоюродным братом, чтобы жениться на Цин Лянь. Но одновременно и не хотелось.

Внезапно до него донесся серьезный голос Ши Хао:

- Как бы я хотел прийти к тебе в гости просто так и попить с тобой вина, как в молодости. Однако вынужден озвучить непростую цель своего визита. Мне нужна твоя помощь, Шэнси-сюн. И твоя, госпожа Цин. Ваша помощь. Как бы жалко это ни звучало, кроме вас никто не может мне помочь.

Бай Шэнси понимающе улыбнулся и прикоснулся рукой к плечу Ши Хао.

- Ты спас мою страну от орды демонов и ушел в закат, не дав мне даже отблагодарить тебя как следует. Скупать твое вино и оружие - это не та помощь, которая в полной мере выражает мою благодарность. Скажи, что мы можем сделать для тебя.

- Две вещи мне нужны. По одной от каждого из вас.