Ступени над Бездной

«Даже если впоследствии мы столкнемся в битве врагами, я буду обязан тебе той же добротой, что показал мне ты».

Его сердце громко застучало в груди от волнения.

— Неужели он с первого взгляда узнал, что я был в теле Чэнь Тая? Или что Чэнь Тай был в теле Хай Минъюэ?

Он запутался так сильно, что у него запульсировали виски. Его напряженные размышления довели его до того, что он решил, что Хай Минъюэ это реинкарнация Чэнь Тая, но в то же время он сам является обеими личностями и вдобавок самим собой.

А что же Ши Хао? Является ли он косвенно Ай Люанем? Или Ай Люань вобрал в себя часть его души, завладев его телом после Испытания Бездны?

Пока он напряженно думал, Ши Хао издал приглушенный стон. Хэ Ли моментально поднял голову. У юноши на кровати стучали зубы, и он отчаянно кутался в одеяло. Могущественный король, перед которым расступались горы и моря, бессмертный, когда-то бросивший вызов самому Небесному Императору, совсем не походил на себя, терзаемый холодным кошмаром. Сердце Хэ Ли сжалось. Мгновенно на него свалились все воспоминания их нежного братства.

Он коснулся ледяной руки Ши Хао, но его собственных духовных сил было слишком мало, чтобы передать их в нужном количестве, но он не мог бездействовать и просто смотреть, как его духовный партнер замерзает. В прошлом Ши Хао пробыл в Бездне столько времени, что едва не превратился в ледяную статую, а в Преисподней поддерживать духовные силы на высоте было сложнее из-за господства энергии мертвых, поэтому на самом деле Ши Хао грозила серьезная опасность.

Тогда Хэ Ли подумал, что может согреть его только физически. Он поднялся с пола, замер в нерешительности на какое-то мгновение, правила приличия и границы личного пространства отталкивали его, но в то же время его сердце не могло выносить страданий человека, который значил столько для него в прошлой жизни.

Ши Хао во многом поступал, исходя из личной выгоды и своих нераскрытых планов, иногда его действия были слишком жестоки, а слова резки, но в нем не было ни капли фальши. Все, что он делал, он делал от чистого сердца, будь то ненависть или любовь, дружба или вражда. Пусть он не подходил под классическое описание благородного мужа, его сердце было чисто, а цели — благородны. Именно этого человека Хэ Ли сделал смыслом своей прошлой жизни.

Судорожный шепот Ши Хао вызвал волну мурашек по его спине:

— Минъюэ...

Болезненный узел завязался в его горле, стоило ему услышать свое прошлое имя, произнесенное так, словно оно причиняло и боль, и блаженство. Отбросив все сомнения, Хэ Ли опустился на кровать и залез под одеяло рядом с дрожащим молодым королем.

— Я здесь, — ответил он тихо и не знал, что делать дальше. В отличие от Ши Хао, у которого был спланирован каждый шаг, стратегии Хэ Ли нередко оказывались дырявыми, потому что он полагался на чувства чаще, чем на разум.

В неловкой попытке согреть Ши Хао хотя бы своим телом, он заключил его в объятья.

— Минъюэ...

Едва его руки неловко сцепились на талии Ши Хао, тот завозился, не открывая глаз, и, как мотылек, привлеченный светом лампы, прижался всем телом к Хэ Ли. Следом его руки обвили талию юноши в ответ, а лицо молодого короля оказалось так близко, что Хэ Ли задеревенел, позабыв даже дышать.

— Я... здесь, — повторил он, сглатывая. — Я никуда не уйду, незачем сжимать меня так сильно.

— Ты теплый, — протянул Ши Хао бессознательно.

— ...

Через какое-то время дрожь Ши Хао усмирилась. Его большие ладони потеплели и гладко переместились на поясницу Хэ Ли.

Хэ Ли шумно вдохнул и чуть не скатился с края кровати в отчаянной попытке отстраниться.

–!!!

Ладони Ши Хао притянули его крепко обратно, предотвратив падение.

В тот же момент длинные ресницы Ши Хао задрожали, и он приоткрыл один глаз, чтобы с нежностью и довольством посмотреть на пылающее лицо Хэ Ли. Край его губ растянулся в красивой улыбке.

— Минъюэ.

Хэ Ли впервые разглядел истинный цвет глаз Ши Хао. Каждый раз он видел его по-разному, но никогда не обращал внимания. Красивые фениксовые глаза Ши Хао были темно-каштанового цвета с прожилками, точно золотая руда. Этот цвет внушал спокойствие и уверенность. Одного такого ласкового, сонного взгляда хватало, чтобы доверить этому человеку не только свою поясницу, но и свою последнюю жизнь.

Хэ Ли не мог поверить в то, что думает об этом, но в то же время не мог отвести взгляда. В глазах Ши Хао горела любовь.

— Минъюэ.

Сердце Хэ Ли замерло, чувства, которые он испытывал к этому человеку раньше, наводнили его грудь. Просыпаться рядом с ним на крыше под ветвью персиковых цветов, проводить все дни и ночи в его активной компании, сходиться с ним в тренировочных боях, которые не кончались часами, сочинять стихи вместе с ним, опьяненным луной и вином...

— Ты такой дурак, зачем ты лишил себя жизни? — произнес Ши Хао. Неизвестно, как он разглядел это в глазах Хэ Ли, но каким-то образом догадался о том, что его воспоминания вернулись.

— Я не помню.

Золотой свет духовной силы заполнил комнату, руки мужчин были крепко сцеплены в нерушимой хватке парного совершенствования. Чужая жизненная энергия проникла в его тело, вызывая сладкую дрожь, смешавшись с его духовной силой до однородного потока.

В прошлой жизни он поклялся быть верным этому человеку любой ценой, не предавать их общие принципы и никогда не забывать своей клятвы.

Однако осознанно нарушил последнее обещание.

— Может быть, я покончил с собой, чтобы никогда не предавать тебя, и из двух зол выбрал меньшее.

Свет в глазах Ши Хао был ярче золотого сияния полуденного солнца.

— Тогда я прощаю тебя. Я верну твоей душе бессмертие.

Хэ Ли казалось в тот момент, что их судьбы навсегда переплетены, и никакая сила во Вселенной не сможет разлучить их. Вместе они были неуязвимы. Вдохновленный, он грезил об идеальном мире, основанном на этих отношениях, который они непременно построят, пока без остатка отдавал все свои духовные силы единственному человеку, который достоин вести весь мир за собой.

Когда Хэ Ли казалось, что он вот-вот вознесется в Небеса, внезапно жуткий холод Бездны сковал его тело. Горячие ладони Ши Хао исчезли, и золотой свет погас. Он ощутил ледяные пальцы на своем запястье, которые обожгли его кожу болью. Контраст ощущений был таким сильным, будто из теплой и мягкой постели его швырнули в прорубь, чтобы утопить. Он пытался открыть глаза и сопротивляться крепкой хватке, но внезапно перестал владеть своим телом. Он пытался закричать, но ледяные пальцы закрыли ему рот.

Невидимая женщина произнесла ему на ухо, вздыхая:

— Я так устала скучать.

Холод так сильно сковал его грудь, что он не мог сделать и вдоха, ни закричать, ни сбросить чужие ледяные руки. Через мгновение его зрение прояснилось, и картина перед его глазами привела его в ужас. Он смотрел со стороны на то, как извивается в любовном экстазе женщина с белой, как снег, кожей, сидя там, где только что был он, и забирается верхом на Ши Хао. Он узнал ее по бездонным, черным глазам, как тьма ледяного провала в Бездне, и шпильке из персикового дерева. Мэй Шэн победно содрогалась в объятьях Ши Хао, сплетая с ним языки и руки.

Но всего секунду. Едва Ши Хао осознал, кто перед ним, в его глазах разжегся лютый гнев, во сто крат превышающий силу его страсти, горевшую в них только что. Словно человек, проснувшийся со змеей на груди, он рывком швырнул женщину на пол.

Видение Хэ Ли почти тут же растворилось, и острая боль пронзила его затылок. Он распахнул глаза и оказался на полу в той же комнате, возле сундука, о который ударился затылком при падении.

На лице Ши Хао промелькнула череда эмоций, точно он осознал, что только что произошло, и он машинально вытянул руку со словами:

— Господин Хэ Ли... прости. Я...

Топот в коридоре не позволил ему завершить свою мысль, дверь тотчас же распахнулась, и в комнату вломился генерал Чэн с мечом.

— Я слышал крики, — прогремел он, еще не разглядев обстановку, и следом замер. — Что...

Из-за его спины выбежала Юй-эр, одетая как служанка поместья Чжан, и едва ее взгляд наткнулся на творящийся в комнате беспорядок, она тут же спрятала лицо за рукавом и вцепилась в край одежды генерала, с силой потянув его назад.

— Что бы тут ни происходило, я ничего не видела. Клянусь, мы дверью ошиблись, генерал, пойдемте.

Хэ Ли наводнил стыд, он словно вернулся из сна в реальную жизнь, в которой знал этих людей тридцать тысяч лет и нес ответственность за то, что они о нем думали. Его словно окатили ледяной водой. Одним судорожным движением он стащил свою мантию с края постели и закутался в ее.

Он успел это сделать ровно за секунду до того, как раздался голос Чжан Минлая в коридоре:

— Что произошло, генерал, на меня снова напали мои ученики?

В дверном проеме выросла невысокая фигура чиновника, а над ней возвысился безупречный облик Ян-сыцзюня.

Все сливки Преисподней собрались в одном месте и теперь неотрывно глазели, гадая, что произошло в этой комнате несколько секунд назад.

Хэ Ли мельком бросил взгляд на Ши Хао. Тот был далеко не смущен ситуацией, но выражение его лица не внушало спокойствия. Он был напряжен, в его глазах отражался вихрь мыслей, проходивших теперь через его голову. Хэ Ли замер.

Мэй Шэн.

Через печать, которую она поставила на его сердце, она была способна проникнуть в его сознание и на секунду поменяться с ним местами. И для этого она выбрала самый подходящий момент. Хэ Ли поднес пальцы к виску, внезапно охваченному болью, и вкрадчивые слова раздались в его памяти:

«Я буду следить за ним твоими глазами, и любить его твоим сердцем, до тех пор, пока не убью его твоими руками, чтобы мы вновь были вдвоем, и тогда воцарится гармония.»

— Этого не может быть, — прошептал он в неверии. — Не может быть, чтобы она искала...

«Меня» — отразилось в глазах Ши Хао, стоило Хэ Ли столкнуться с его взглядом.

В груди Хэ Ли сердце, скованное печатью, тревожно замерло.