Ступени над Бездной

Примечание: Три сокровища (кит. трад. 三寶, упр. 三宝, пиньинь sānbǎo) — в даосизме общее название основных добродетелей (доброта, самоограничение и нестремление быть впереди всех).

Спустя неделю все двадцать четыре отряда собрались на заднем дворе Дворца Просвещения, чтобы продемонстрировать свои артефакты. Порядок выбирался жеребьевкой, и лидеры команд заметно нервничали, не зная, когда придет их черед. Ши Хао с гордостью обнимал свое творение, точно родное дитя — золотой чан с водой. Юноша по секрету рассказал Хай Минъюэ, в чем заключается польза этого артефакта, но остальные участники только с любопытством глазели на него, гадая.

Хай Минъюэ держал на ладони свой артефакт. Это был жетон из куска обсидиана, помещенный в серебряную основу. Хай Минъюэ украсил его белой кисточкой и приделал веревочку, за которую жетон можно было повесить на пояс. Это было аккуратное с виду украшение, которое подошло бы каждому, но на самом деле, если кто-то направит немного своей духовной силы в него, на каменной поверхности отразится путь к тому, чего желает сердце этого человека. Хай Минъюэ уже опробовал его на Хэ Жуе, которого артефакт привел к лавке с изысканной косметикой для мужчин, и на Хэ Чэне, который с его помощью отыскал конюшню, где разводились знаменитые белоснежные скакуны, что сливались с окружающим миром севера. Хай Минъюэ выбрал именно их, потому что их приземленные желания вполне легко предсказать.

Когда пришла очередь Ши Хао показывать свой чан, он гордо вышел вперед и огласил:

— А вы знали, что обычный житель Северной Столицы в среднем тратит около трех сотен цзиней на еду за год? За десять лет он потратит три тысячи цзиней, а на эти деньги смело можно купить небольшое поместье. Я нашел удивительное решение, которое сэкономит людям целое состояние.

Он влил немного своей духовной силы в чан, и в воде заплавала лапша, по округе разлетелся нежный запах мясного бульона.

— Этот чан превращает воду в суп, — гордо закончил Ши Хао. — Всего за сотню цзиней вы получите еду до конца своих дней.

По саду прокатились удивленные возгласы и одобрительные вздохи.

— Это решит проблему голода!

— Молодой господин Ши как всегда ставит простой народ впереди своих интересов.

— Я бы купил этот чудо-чан.

Хай Минъюэ ласково улыбнулся Ши Хао в ответ. Такой артефакт безусловно заслужил высший балл. Судьи поблагодарили юношу и вызвали следующего.

Путь сердца, однако, судей не сильно впечатлил, и Хай Минъюэ стали задавать вопросы с подвохом:

— Если человеческое сердце переменчиво, как этот компас может поддерживать верную траекторию?

— Говоря о желаниях, мы имеем в виду цель жизни или мимолетные, каждодневные желания?

Хай Минъюэ отвечал, как мог, но высшего балла все равно не получил. Однако он и не хотел соперничать с Ши Хао за меч, который явно для последнего значил куда больше, поэтому сильно не расстраивался.

После выступления последнего отряда судьи попросили всех сдать артефакты. Это вызвало волну негодования.

— Я думал, мы оставим их себе!

— Зачем их сдавать?

Бай Шэнси угомонил толпу усмиряющим жестом и ответил:

— Не волнуйтесь, вы получите их после прохождения второго испытания. Уже завтра я прошу всех прийти к подземной арене Чжуансюй и принести с собой духовные мечи и магические артефакты, которые вы обычно используете в сражении.

Больше он не пояснил никаких деталей, но всем стало ясно, что на втором испытании предстояло с кем-то драться.

Хай Минъюэ уходил из внутреннего сада вместе с счастливым Ши Хао и задумчиво произнес:

— Будут ли наши мечи достаточно сильны?

Ши Хао ответил:

— Все зависит от того, насколько силен противник. Если он заклинатель вроде старейшины ордена или же нежить, как та, что призывает учитель, то наши мечи, может, и вытянут. В любом случае, я больше полагаюсь на заклинания, чем на фехтование.

Хороший меч не выкуешь за неделю. На днях юноши заглянули к кузнецу и спросили, сколько потребуется на создание качественного духовного меча на заказ, и кузнец пообещал уложиться в два месяца.

— А что вы хотели? — удивился мужчина, столкнувшись с круглыми глазами Ши Хао. — Шэнсиньское железо необходимо сперва закалить специальными духовными техниками, прежде чем пытаться придать ему форму, а как только подчинится оно, ковать его придется не меньше недели, чтобы лезвие было идеально острым. Чего уж говорить о том, чтобы создать идеальный вес и длину по руке его хозяина.

Новые мечи они не успели бы получить в любом случае.

Вечером юноши заявились в библиотеку, чтобы отыскать Чэн-эра. Он сидел в самом темном и безлюдном углу с кистью в руке перед раскрытой книгой. Хай Минъюэ сразу узнал книгу, это был подарок деда Сюя, который тот передал Чэн-эру вместо ржавого меча. В книге не было страниц, а только плотная обложка.

— Что это ты про нее вспомнил? — спросил Ши Хао лукаво.

Чэн-эр холодно усмехнулся.

— Нашел ей применение.

— Как подставку под горячее?

Чэн-эр закатил глаза.

— Думай, как хочешь. Должен я делиться с вами. Ты все равно не сможешь прочитать.

Уговорить его поделиться чем-то, даже сведениями, было невозможно, и Чэн-эр бы никогда не раскрыл правды о книге, если бы с его кисти не упала маленькая капля и не растворилась в недрах бумаги. Тотчас же на форзаце появились символы из древней письменности, составляющие фразу: «Не понимаю вашего вопроса».

Хай Минъюэ и Ши Хао тут же приклеились по обе стороны от Чэн-эра и нависли над книгой.

— Книга пишет ответы на вопросы? — поразился Хай Минъюэ. В его памяти отозвались слова деда Сюя «откроет тебе правду на любой вопрос»...

Чэн-эр нехотя взял кисть и написал на форзаце: «Расскажи о Драконе-Покровителе Севера».

Книга тут же написала ответ: «Дракон-Покровитель Севера Сюэ-ди* был соратником основателя ордена Байшань, Бай Юаня. Он был рожден из ночного неба в самую темную ночь первого года правления Небесного Императора Чжуансюя. Носил он одежды чернее ночи и повелевал холодными ветрами и метелями».

Хай Минъюэ быстро прочитал ответ вслух, и юноши застыли с раскрытыми ртами.

— Неужели на любой вопрос ответит?

Чэн-эр усмехнулся уголком губ и захлопнул книгу. На обложке тускло засветилось заклинание, образованное рисунком дракона.

— На любой, о том, что было, есть и будет.

— И не соврет? — изумился Ши Хао и попытался открыть ее, но страницы обложки будто склеились намертво. — Ты что, запечатал ее?

— Это моя книга, — отчеканил Чэн-эр и вовсе убрал книгу в рукав. — Я не дам вам ею пользоваться. Доступ к подобным знаниям должен быть под контролем. Никто, кроме меня, не сможет ее открыть.

Чэн-эр был жадным до неприличия. Ши Хао никогда не позволял ему распоряжаться бюджетом, потому что знал, что братец все заберет себе в карман. Когда у Чэн-эра появлялись деньги, он пропадал на несколько дней в неизвестном направлении, а возвращался, гремя мешками с деньгами. Он провел детство в борделе и был искусен в жульничестве, в любой игре мог обыграть самого умелого жулика. Хай Минъюэ предполагал, что все деньги он тратил как раз на азартные игры, в которых беспощадно обдирал противников до исподнего.

Затем Чэн-эр поднялся и ушел прочь из библиотеки, оставив братьев одних. Ши Хао проводил его с тяжелым вздохом и стал раскладывать брошенные им кисти на столе по своим местам. Хай Минъюэ опустился рядом на циновку и спросил:

— Будь у тебя такая книга, что бы ты спросил?

Ши Хао, не затрудняясь, ответил:

— Я бы спросил, что за противник ожидает нас в подземелье Чжуансюй.

— Хм... — задумался Хай Минъюэ. — Почему Чэн-эр спросил ее именно о Драконе-Покровителе Севера? Мне кажется, у Чэн-эра не могло возникнуть иного вопроса, чтобы испытать книгу. До того, как мы пришли, он явно уже задал твой вопрос книге, и возможно ответом на нее как раз было «Дракон-Покровитель Севера».

Ши Хао тут же поднял на него взгляд.

— Ты прав, Минъюэ, а я даже не подумал об этом. В таком случае, победить его будет непросто, если вообще возможно. Не думаю, что найдется даже небожитель, способный одолеть одного из четырех божественных драконов, хранителя целого континента. Возможно, задание будет состоять не в том, чтобы победить его, а хотя бы уклониться от его атак. Даже в этом случае наших сил может быть недостаточно для высшего балла.

Хай Минъюэ задумался на время, разглядывая стопки книг, который Чэн-эр оставил на столе. Через какое-то время Ши Хао озвучил его мысли:

— Я вижу только один способ подготовиться к этому испытанию как следует.

Он без колебаний протянул юноше руку, чтобы провести парное совершенствование. Наблюдатели хлопали глазами и болтались в воздухе вокруг них, и Хай Минъюэ ощутил себя неловко перед ними.

— Это может быть расценено как мошенничество, — ответил он, отведя взгляд. — Наблюдатели передают всю информацию судьям, и нас могут дисквалифицировать. Стоит ли идти на подобный риск, Ши Хао?

Ши Хао, подумав немного, собрал на кончиках пальцев свою ци, и внезапный порыв ветра погасил все свечи в пустом зале библиотеки.

— Теперь они ничего не сумеют разглядеть. Насколько мне известно, у них нет ушей, чтобы что-то услышать.

— А если кто-то войдет?

— Скоро отбой. Увидев запертые двери и погашенные свечи, вошедший с большой вероятностью решит вернуться завтра. Не беспокойся. Иди сюда.

Почувствовав горячую ладонь Ши Хао на своей, Хай Минъюэ перестал сомневаться, ведь если Ши Хао готов пойти на риск, значит это стоит того. Он закрыл глаза и подвинулся ближе, позволяя золотой ци проникнуть в его меридианы.

Не прошло и нескольких минут, как на пороге зала возник шорох, и тонкая полоска света легла на пол. В зал просочился человек, освещая себе дорогу свечой. Но в ту же секунду юноши заледенели, почувствовав чье-то присутствие. Их руки моментально разъединились, но было уже поздно.

Юй-эр стояла с огромными глазами в зале прямо перед их столом, не моргая и не дыша. Она открывала и закрывала рот, не смея издать ни звука, а ее лицо меняло оттенки чаще, чем Хэ Жуй менял платья.

Затем она развернулась и на негнущихся ногах вышла. За стенкой послышался возглас Цин Лянь: «Почему ты вышла? Уже все полки просмотрела?»

Юй-эр сбивчиво ответила: «В том зале... так душно. Так жарко. Лучше мы придем туда позже, когда станет прохладнее. А то и голова закружиться может. У меня прямо так си-и-ильно закружилась! Лучше нам пойти отдыхать, а то завтра будет тяжелый день, если не выспимся как следует! Интересно, что за блюдо нам доставят сегодня? Повар, готовящий еду, которую нам присылают, необычайно талантлив. Надо сказать молодому господину Баю, чтобы щедро наградил его!»

Судя по звукам, девушки покинули соседнюю комнату. Ши Хао широко улыбнулся и вновь прильнул ближе.

— Теперь мы точно одни, Минъюэ.

Снаружи ветер качал розовые ветки сливы мейхуа, снег летел на землю крупными хлопьями.

***

Ночью яркий свет луны пробивался сквозь плотные ставни окон. Хай Минъюэ не спал. Он не мог выкинуть из головы волшебную книгу Чэн-эра. Он ни в коем случае не думал о том, чтобы тайком стащить ее у спящего брата и узнать её секреты. Он думал о Пьянице Сюе.

Откуда у него такая ценная книга? Ведь он знал, что она особенная, иначе зачем сказал то, что сказал?

Ржавые мечи, которые он подарил братьям, стояли нетронутые в углу.

«Парные мечи, выкованные из сердца будды? Так он сказал?» — подумал Хай Минъюэ, поднимаясь с постели.

Он взял один из мечей и обнажил его в лунном свете. Меч не отзывался на его призыв, он оставался таким же ржавым и безжизненным. Ци, направленная в рукоять, проходила насквозь и растворялась в воздухе.

«Может ли это оказаться правдой?»

Так и не получив ответа от меча, Хай Минъюэ удрученно тряхнул головой, но на всякий случай запечатал ржавую рухлядь в волшебном рукаве своей формы. Если ему придется защищать бесполезных старших принцев от неизвестного противника, она может ему понадобиться.

*Примечание

雪 сюэ (снег), 帝 ди (император)