НАПЕРЕКОР

«Мы боимся не чувств, а того, что чувства могут все изменить»

                                — из дневника Мередит Олдридж.

Мы вошли в переговорную за десять минут до начала — на всякий случай. Джо спокойно располагал материалы, я проверяла ноутбук, будто в сотый раз. Комната была залита мягким дневным светом, и в этой почти стерильно-белой атмосфере каждое движение казалось громким. Мое сердце отбивало ритм тревожного марша — громко, настойчиво, где-то в солнечном сплетении.

— Ты готова? — тихо спросил Джо, обернувшись ко мне. Его голос, как всегда, звучал спокойно, уравновешенно. Как будто это вовсе не момент, от которого зависело наше дальнейшее будущее.

Я кивнула. И в этом не солгала.

Когда зашли инвесторы, всё резко стало будто чуть менее ясным — в воздухе повисла концентрация, как перед грозой. Улыбки, рукопожатия, вежливые вступительные реплики — и всё это время я чувствовала: Джо и наша команда специалистов  рядом. От этой ненавязчивой мысли я вдруг поймала себя на том, что мне не страшно, что даже самый каверзный вопрос, заданный одним из инвесторов с холодной усмешкой, не выбил бы меня из колеи. Потому что мы все были командой.

Когда разговор зашел о сроках, о векторах развития, Джо говорил с уверенностью, в которой не было ни капли показного. Его голос был твёрдым, но не давящим, и мужчины за столом действительно его слушали, причем не просто из вежливости, а по-настоящему. Я знала, что в этом мире бизнеса мужское слово было на вес ощутимее женского, но не позволяла неуверенности от половой принадлежности взять вверх , и переключила внимание, когда один из инвесторов  кивнул в момент речи Джо с явным одобрением.

Я добавила свои блоки — кратко, без лишних деталей, но с акцентами, над которыми мы с Джо работали последние недели. В какой-то момент я увидела, как один из инвесторов наклоняется к другому и что-то тихо говорит, и в ответ тот улыбается. Это была та улыбка, которая говорит: «Да. Они справились». И решимость все больше росла внутри меня.

— Не буду лукавить: я ожидал стандартный набор цифр. А получил ощущение стратегии и цели. Это интригует, — сказал один из мужчин среднего возраста. Девлон Рейд — он когда-то тоже сотрудничал с моим отцом.
— Мы понимаем, что проект амбициозный. Но, как вы справедливо заметили, большие результаты требуют смелых решений.

— Этот риск... оправдан. Мы готовы быть частью этой истории с самого старта, — подхватил другой мужчина. И я засияла изнутри.

Один из инвесторов — самый экспрессивный из всей собравшейся компании, широким жестом и золотыми часами на запястье — вдруг хлопнул в ладони, отчего я вздрогнула, хоть и сидела в состоянии почти эйфорического транса.

— Ну что, подписываем бумаги? — с улыбкой посмотрел он сначала на Джо, потом на меня.
— Думаю, время тянуть мы уже упустили — вы нас купили с первых слайдов.

Несколько секунд будто растворились в белом шуме. А потом начался ритуал: страницы, ручки, легкий шелест бумаги, уверенные подписи, щелчки крышек. Всё происходило почти замедленно, как будто я наблюдала это со стороны и было почти сюрреалистично видеть, как наши подписи появляются на документах. В комнате раздавались пожимания рук, одобрительные реплики, намек на будущий приём по поводу запуска проекта. Кто-то даже пошутил — и я впервые с начала дня по-настоящему улыбнулась.

Но в то же время — каждой клеткой ощущала, что это реальность. Мы это сделали. Я и Джо. Мы.

Я поставила подпись там, где нужно, и на пару секунд задержала руку, глядя на строчку со своей фамилией. Неужели всё? Первый этап завершён?

Словно почувствовав мой внутренний монолог, Джо слегка наклонился ко мне и еле слышно сказал:

— Давай, Стелла. Всё отлично.

Я выдохнула и даже позволила себе мельком взглянуть на него дольше, чем нужно.
В комнате царило одобрение. Плечи инвесторов расправились, кто-то уже закрыл планшет, кто-то сделал глоток воды. Дело было сделано, а воздух наполнился лёгкостью, которой не хватало все последние недели.

— В ближайшие дни, — начала я, обращаясь ко всем, стараясь говорить чётко, хоть голос и немного дрожал от эмоций, — мой ассистент вышлет вам официальные приглашения на приём. Мы хотим отпраздновать подписание и старт проекта — так сказать, красиво отметить наше сотрудничество.

— Прекрасная идея, — кивнул один из них.
— После таких переговоров мы заслужили бокал шампанского.

— Надеюсь, не один, — добавил другой с улыбкой. — И надеюсь, это будет событие не менее стильное, чем ваш подход к делу.

Я рассмеялась, всё ещё не до конца веря, что этот день — случился. Когда за последним инвестором закрылась дверь переговорной, в комнате неожиданно стало тихо. Не напряжённо , а приятно тихо впервые за долгое время моего пребывания в Бостоне, и — в кресле руководителя.
Мои пальцы всё ещё дрожали. Адреналин бурлил в крови.

— Мы правда это сделали? — спросила я, сама не узнавая свой голос.

Джо повернулся ко мне и чуть кивнул:

— Да. Мы сделали это, Стелла.

И в следующую секунду я встала, подошла к нему и — без предупреждения, без тормозов — обняла. Почти с разбега. Почти с визгом.

— Боже, Джо, мы сделали это! — вырвалось у меня, как будто всё напряжение последних месяцев вышло через эту фразу.

Мужчина замер на секунду, а потом его руки крепко сомкнулись у меня на спине.
Не формально. Не деликатно. Уверенно, будто я именно там, где должна быть.

— Ты справилась, Стелла, — прошептал он мне над ухом. — На все сто.

Я замерла, прижавшись щекой к его груди, и услышала, как неровно бьётся его сердце.
А потом — я услышала и своё. Гораздо громче. Гораздо чаще. И, кажется, даже он его услышал.
Мы не сразу разжали объятие. Было что-то почти интимное в этой тишине между нами. Не как в переговорах, не как на работе. А потом Джо чуть отстранился, глядя на меня снизу вверх с той полуулыбкой, которую я уже начинала различать между «деловой» и «настоящей».

— Мы должны это отпраздновать, — сказал он.
— С меня ужин.

Боже, Стелла, выдыхай.

— Только если в компании хорошего вина, — ответила я, чувствуя, как уголки губ поднимаются сами собой.

— Договорились.

Часами позже, квартира встретила меня тишиной и мягким полумраком. Я скинула туфли уже в коридоре, чувствуя, как от напряжения побаливают пальцы ног, и прошла на кухню, по пути расстегивая пиджак. Сердце всё ещё било не в такт — будто отголоском тех часов в переговорной. Словно тело не успевало понять, что всё уже закончилось и что всё получилось.

Я налила себе воды, сделала глоток и прислонилась спиной к шкафу.

Мы сделали это.
Их взгляды, улыбки, крепкие рукопожатия — всё это было настоящим. Настолько настоящим, что я даже не заметила, как вдруг оказалась в объятиях Джо. Вернее, как сама в них кинулась. С визгом, как девчонка на выпускном.

Я закрыла глаза и покачала головой, вспоминая этот момент и вмиг мне стало так неловко от такого проявления эмоций. Я должна была просто пожать ему руку и сказать «благодарю за сотрудничество»... ну или хотя бы воскликнуть не так... эмоционально.
Но я не сдержалась. Потому что это была победа. Наша победа. Потому что он стоял рядом на каждом этапе. Потому что знал, когда подбодрить, когда не мешать, а когда просто поставить рядом чашку кофе, не говоря ни слова.

И главное — потому что, когда я его обняла, он не отшатнулся. Он обнял в ответ — крепко, уверенно. И в этом было столько... чего-то личного. Чего-то, что я не позволяла себе долгое время чувствовать.

Я поставила стакан на стол и взглянула на часы. Времени оставалось немного, а я ещё даже не начала сбор и не выбрала платье.

Платье.
Как будто это просто ужин, как будто я не ощущаю, как с каждой минутой поднимается лёгкая дрожь — то ли от волнения, то ли от предвкушения.
Я рылась в своем гардеробе, вытаскивая на вешалках разные платья и мысленно примеряя их на себя. Какие-то были слишком деловыми - словно для подписания очередного контракта, какие-то через чур нарядными, больше подходящими для светского приема. Какие-то из них я надевала, когда мы с Киарой в Лондоне выбирались в бар, но они не вписывались в то, как я представляла себя сегодня на ужине с Джо.

Я достала телефон и сделала несколько фото нарядов, раскиданных на кровати. Отправила их Киаре, мне срочно нужен был дружеский совет.

«SOS. Помоги выбрать платье. Вариант "ты во всех выглядишь потрясно" отменяется — я уж слишком потела над этим вечером, чтобы выглядеть средне.»

Через минуту пришел ответ :

«Ты серьёзно хочешь, чтобы я выбирала по этим картинкам? Они все как из журнала! Надень хотя бы одно, покажи на теле, а не как будто ты их готовишь для модной распродажи.»

Я закатила глаза и начала примерять их на себя, параллельно фотографируя и отправляя их Киаре. Пока она медлила с ответом, я передала ей свою нервозность, чтобы хоть как-то ощутить облегчение.
«Я веду себя как девочка перед свиданием, хотя это не свидание, да?»

«Это свидание. Только вы с этим пока не согласились вслух. »

Я закатила глаза.

«Ты не помогаешь.»

«Я и не пытаюсь. Надень красное. Джо не устоит. Да и ты — тоже.»

Я шумно выдохнула, но губы сами собой растянулись в улыбке.

«Я не уверена. Не слишком ли... ярко?»

Ответ пришел незамедлительно, и я уже представляла, как пальцы подруги яростно скачут по клавиатуре смартфона.

«Стелла, дорогая, ты не в суд идёшь, и не на родительское собрание. Ты идёшь с красивым мужчиной в дорогой ресторан, чтобы отпраздновать то, что у вас получилось. И не забывай: ты выбираешь не платье. Ты выбираешь, как себя сегодня чувствовать»

Это было больше любых слов. Я обожала Киару всей душой.

«Ладно. Красное так красное»

«Вот это моя девочка!»

Платье. Красное. С открытой спиной. Без лишнего — но в нём я чувствовала себя уверенной. Как будто этим вечером хочу не только выдохнуть... но и дышать полной грудью.
Я провела ладонью по ткани. Гладкой. Тёплой.
Да. Это оно.

« И не забудь надеть приличное белье 😉» мелькнуло вдогонку ее сообщение уже через несколько минут. Мои глаза снова закатались до орбит. Она неисправима.

Сборы заняли у меня больше времени, чем обычно, видимо потому, что я действительно хотела выглядеть сегодня особенно хорошо. Как и ожидалось, Джо позвонил в мою дверь ровно в то время, на которое мы договаривались.
Когда я открыла дверь, сердце все равно чуть дернулось — от волнения, от ожидания, от чего-то, что не поддавалось логике. Джо стоял на пороге, в темно-синем пиджаке и с легкой небрежностью в прическе, будто бы проводил рукой по волосам в последнюю минуту и всё равно выглядел безупречно. Но когда он поднял на меня глаза — я забыла, как дышать.

Он замер на секунду и пристально смотрел на меня.

— Вау, — выдохнул он, совсем не делая вид, будто играет. — Ты сегодня не в костюме... и выглядишь просто потрясающе.

Я почувствовала, как тепло разлилось от щек к шее, и тут же постаралась скрыть смущение за улыбкой.
Он будто пытался сопоставить то, что видел сейчас, с той женщиной, которую привык видеть в конференц-зале с планшетом в руке и папкой под мышкой.

— То есть в деловых костюмах я выгляжу так себе ? - спросила я, запирая дверь и лукаво ему улыбаясь.

— Я этого не говорил, — усмехнулся он в ответ.
— Просто непривычно.

В такси по дороге до ресторана было удивительно легко. Ни тени неловкости после комплиментов у двери, ни следов усталости — только смех и ощущение, что можно выдохнуть впервые за много дней.

— Честно, — сказала я, откинувшись на спинку кресла, — у меня был реальный страх, что один из инвесторов просто не приедет. Или забудет. Или улетит на Бали в последний момент, как это было с Уокером в прошлый раз. — Вспомнила я момент двухмесячной давности.

— А у меня был план «Б», — не отрывая взгляда от дороги, отозвался Джо. — Я бы позвонил Саре, она бы кого-нибудь быстро переодела в костюм и подсунула к столу. Эти парни всё равно никогда не помнят, как друг друга зовут.

— Гениально. Вместо Хендерсона у нас был бы Леон из отдела логистики, рассказывающий про метавселенную.

— Он хотя бы делает это с огоньком.

Мы засмеялись. Разговоры плавно перетекали из одного в другой, как вода — о том, как чуть не забыли распечатать копии договора, о том, как я на автомате, будучи очень уставшей, налила себе кофе из кружки Джо, даже не заметив. Всё это вдруг стало забавным — мелочи, которые мы делили все прошлые месяцы.

— В следующий раз, — сказала я, — надо составить список из возможных катастроф и назвать его: «Факапы, которых мы избежали чудом».

— Я уже мысленно пишу пилот для сериала, — подыграл Джо. — «На грани», сезон первый.

Когда мы подъехали к ресторану, я замолчала на пару секунд. Название сияло на фасаде сдержанным золотом. Место было закрытое, без лишней помпезности, но с той самой роскошью, которую не нужно было демонстрировать — она ощущалась во всём: в освещении, в приглушенной музыке, в манере швейцара отворять дверь с точностью театральной сцены. Мы прошли внутрь, и я словно оказалась в другом измерении: глубокие цвета интерьера, бархатные кресла, тёплый мягкий свет от подвесных светильников, лёгкий запах цитрусов и белого перца в воздухе. Каждый столик — как будто отдельный мир, чуть отгороженный, с ненавязчивой приватностью. Меню было тонким, как журнал, с каллиграфическими названиями блюд. Названия я почти не читала — просто ощущала, как всё вокруг работает на одно: выдохни. Позволь себе быть. Почувствуй вкус жизни.

— Уверена, тут подают пасту, в которую добавляют драгоценные камни и слёзы сомелье, — шепнула я, пряча улыбку за меню.

— Кстати, о сомелье — можно подозвать одного, чтобы помог подобрать вино. Оно здесь превосходное, — подмигнул Джо.

Через пол часа мы уже пили вино - действительно превосходное и наслаждались своими блюдами, которые ничуть не уступали рангу мишленовских ресторанов. Уж по таким отец меня водил предостаточно раз.

— Ты ведь понимаешь, что теперь нам придётся поддерживать эту высокую планку? — сказала я, крутя ножку бокала. — Доверие инвесторов — это как первое свидание.  Поначалу все играют свои роли, а потом нам важно не упасть лицом в грязь.

— Ты сейчас сравнила проект на миллионы с тиндер-знакомством? — приподнял бровь Джо, не сдерживая улыбку.

— А что? Очень даже похоже. Там ты тоже стараешься не показать себя слишком нервным и всё время переживаешь, как всё пройдёт. Только в случае с проектом всё осложняется еще Excel-таблицами и юристами.

— И платье ты, значит, выбирала под "первое впечатление"? — спросил он, медленно, с этим внимательным взглядом, от которого у меня моментально запеклось дыхание.

Я закатила глаза.

— Нет. Платье — исключительно для эстетики. Моей. И, может быть... чуть-чуть для твоей.

Он поднёс бокал к губам, но уголки рта приподнялись. И мы оба понимали, что сейчас речь не о том платье, которое было на мне на встрече с инвесторами.

— Ложь. Это платье не для эстетики. Оно сработало как оружие на точечное поражение.

— Джо! — я прыснула от смеха. — Ты ужасен.

— Просто честен, — сказал он, подавая мне кусочек чего-то невероятного с тарелки. — А если серьёзно — я еще не видел тебя такой. Ты будто сбросила броню.

Я на секунду замолчала. Не потому что не знала, что сказать. А потому что почувствовала, что это — правда. И то, как он назвал мою оборону «броней» так резонировало с тем, что обычно я крутила в своих мыслях. А он их словно прочитал.

— И мне это нравится, — продолжил Джо чуть тише, и на долю секунды мне показалось, что шум ресторана отступил, оставив нас наедине в каком-то другом измерении.

Я опустила глаза в бокал. Сердце вдруг стучало чуть громче обычного.

— Аккуратнее, — улыбнулась я, пытаясь вернуть лёгкость. — Ещё пара таких фраз — и я подумаю, что ты флиртуешь.

— Я бы не отрицал. — Его голос стал ниже.
— Просто ты всё время слишком занята, чтобы это заметить.

Я усмехнулась, откинувшись на спинку стула. Я не хотела поддерживать это все так открыто, и решила плавно сместить тему.

— Признаться, да, в списке дел на день «почувствовать флирт» не было. Зато было «удержать проект от катастрофы». Думаю, мы справились.

— Мы не просто справились, мы вытащили всё это из чистого хаоса и поставили на ноги. И ты, Стелла...— Он сделал паузу, словно выбирая слова.
— Ты была чертовски хороша сегодня.

Как же хорошо, что подошедший официант спас ситуацию, и мне не пришлось отвечать незамедлительно. Джо все еще пристально смотрел на меня.

— Ты заметно расслабился, — сказала я, когда официант наполнил наши бокалы, и мы остались наедине.

— Это потому что я наконец выдохнул, — с улыбкой отозвался Джо. — Утром был почти уверен, что кто-нибудь всё испортит. Например, я.

— Ты? — прищурилась я. — А что ты мог испортить? Ты все время держался так, будто родился в переговорной.

Он усмехнулся, облокотившись на стол:

— Ну, во-первых, я с трудом удержался от того, чтобы сказать «да» уже после второго слайда. Во-вторых, если бы не ты, я бы, возможно, и не рискнул впрягаться в эту историю настолько.

Я чуть склоняю голову, подмечая его взгляд — он не просто тёплый. В нём появляется что-то ещё. Что-то, от чего у меня легонько замирает дыхание.

— Не знала, что ты такой сентиментальный.

— Только когда голоден и слегка пьян.

Я смеюсь, и он тут же добавляет:

— Но, если серьёзно, я привык доверять только себе. Весь этот проект — он не стал бы таким живым, если бы ты не влетела в него, как...

— Как? — поднимаю бровь.

— Как шторм с презентацией и манифестом. — Он улыбается уголком губ, будто вспоминая.

— Очаровательно. Я как ураган из бизнес-школы.

— Сегодня ты снова та, какой была в день нашего первого знакомства. В том белом платье, с таким взглядом, будто ты знаешь что-то, чего не знает никто.

Я чувствую, как внутри всё мягко сжимается.

— Ты хорошо запомнил то платье.

— Я бы соврал, если бы сказал, что не вспоминал его. Иногда. Особенно, когда ты появляешься в очередном строгом костюме и кидаешь мне флешку в лицо.

— Это было один раз.

— Но как эффектно.

Мы оба смеёмся. Вино играет, но не туманит. Всё становится легче, тоньше — как будто разговор вдруг стал по-настоящему интимным. И он не о бизнесе. Не о победе. А о нас. О чём-то, что только начинает прорастать между строк.

Я отставляю бокал и некоторое время просто смотрю на свечу на столе. Её пламя качается, будто в такт моим мыслям.

— Знаешь... — начинаю я, не совсем уверенная, хочу ли вообще говорить это вслух. — Для меня эта встреча... и всё, что мы сделали — это не просто про цифры или контракты. Этот проект стал для меня чем-то вроде доказательства. Я хотела показать, что могу сама. Не потому что я его дочь. А потому что я — это я. Своё мышление, своё чутьё, свои решения. Хотела, чтобы он посмотрел и увидел не фамилию, а меня. Всю жизнь я будто бы существую в тени своего отца, — продолжаю. — Его репутация, его принципы, его способы делать бизнес. Всё под лупой. Всё по его лекалам. Я слышала «молодец» гораздо реже, чем «а вот если бы ты сделала по-другому».

Я чуть усмехаюсь, но за этой улыбкой — больше усталости, чем веселья. Опускаю взгляд, потому что слова эти будто бы немного обнажают меня. Я ведь так редко говорю подобное вслух. Даже Киаре не всегда.

— Не знаю, получилось ли... — выдыхаю. — Но сегодня, когда всё прошло так, как мы задумали, я впервые почувствовала: может, не зря я вообще во всё это полезла.

Он не перебивает. Но я чувствую его взгляд — в нём нет жалости. Есть уважение.

— Зря или нет, — говорит он наконец, — но я рад, что мы влезли в это вместе.

Я смотрю на него и неожиданно понимаю: в этом ресторане, среди хрусталя и света, я впервые за долгое время не чувствую давления. Только тёплое, устойчивое ощущение, что меня действительно видят.

Я не сразу поняла, в какой момент начала по-настоящему пьянеть. Сначала просто казалось, что всё вокруг стало чуть мягче — свет, звуки, мысли. А потом я уловила, как слишком долго смотрю на Джо, а он — на меня. Словно всё замедлилось, а фильтр в голове, обычно такой строгий и точный, будто выключили.

Мы рассмеялись почти одновременно, до слёз, когда официант принёс десерт с труднопроизносимым французским названием, а Джо с каменным лицом сделал вид, что знает, как его есть. Он, конечно, не знал и всё превратилось в мини-комедию. Уж точно не та сцена, которую я бы представила раньше в сценарии "первого серьёзного ужина после деловой победы".

Такси нас подобрало через пару минут после того, как мы вышли из ресторана. Джо держал дверь открытой, а я почему-то поскользнулась на ровном месте — каблуки, мокрый асфальт, и ещё, возможно, виной был выпитый пятый бокал вина. Я едва не рухнула ему в руки, и всё это вызвало новый приступ смеха.

— Прямо как в кино, — фыркнул он, помогая мне сесть. — Только ты должна была оступиться на ступеньке, а я — сказать что-то клишейное , типа "я тебя держу".

— О, а ты разве не сказал? — дразняще прищуриваюсь.

— Прости, упустил шанс. Давай на репризу, — он оборачивается ко мне с тем самым искренним выражением лица, которое я запомнила ещё с того вечера в клубе. — Давай, Стелла, упади снова. На этот раз я подготовлен.

Я смеюсь, откидываясь на сиденье. Лёгкость. Беззаботность. Откуда-то возвращается девочка внутри, которой не нужно держать лицо, быть безупречной, оправдывать ожидания. Сейчас можно просто быть собой.

— Ты тоже слегка навеселе, признайся, — щурюсь на него.

— Я трезв, как стена... с легким налётом сарказма и мерло, — он поднимает бровь. — Но честно — да. Ноги уже спорят с мозгом, кто тут главный.

Мы едем по вечернему городу, его огни размазаны в окне, как акварель. И я думаю — как же странно, что за весь этот сумасшедший путь, именно сейчас, в простой машине, в состоянии легкого опьянения, я чувствую себя ближе к нему, чем за все месяцы совместной работы. Это уже не только про проект. Не только про задачу, дедлайны или стратегию, а скорее про какую-то химическую, почти невидимую линию, натянутую между нами — дрожащую от каждой улыбки, взгляда и слова.

Когда мы остановились у моей двери, и на пару секунд наступила тишина — та самая, в которой слышно, как бьется сердце, я еще более убедилась в том, что вино сильно дало в голову.

— Знаешь, — сказала я, наклоняя голову и поднимая бровь, — если бы кто-то пару месяцев назад сказал, что ты будешь сопровождать меня домой после похода в ресторан , где мы оба слегка навеселе... я бы решила, что это какая-то корпоративная катастрофа.

Джо рассмеялся, облокотившись плечом на стену.

— А я бы решил, что это глупый сон. Потому что ты тогда смотрела на меня, как на пыль на ботинках. Пусть и очень элегантно.

Я хмыкнула:

— Ну прости, я просто привыкла фильтровать всех, кто работает с моим отцом. Это как врождённая паранойя.

— А сейчас? — спросил он, глядя на меня чуть дольше, чем позволительно.

— Сейчас... — я пожала плечами, будто бы легко, но внутри что-то дрогнуло. — Сейчас я просто пьяна.

Он рассмеялся снова, и его голос стал теплее.

— Ладно, признаю. Мне нравится такая версия тебя. Может стоит звать тебя в ресторан почаще.

— Это просто вино. Не строй иллюзий. Завтра я снова стану ледяной королевой.

— Можешь стать кем угодно, — его взгляд стал мягче, почти серьёзным. — Но мне нравится, что ты даёшь себе быть настоящей. Хотя бы со мной.

Я чувствовала, как всё внутри сжимается. Опасно. Близко. И слишком... честно.

— Это всё твой деловитый шарм, — прошептала я. — Пугающе работает.

Он сделал шаг ближе. Мы почти касались друг друга.

— Если честно, я сейчас борюсь с сильным желанием поцеловать тебя.

Сердце застучало громче, но я или моя привычка тут же отшутилась:

— Удивительно. Обычно люди борются с желанием не закатить глаза, когда я начинаю говорить о регламенте.

Он усмехнулся, но не отступил.
— Сейчас ты не про регламент. Сейчас ты про риск.

На долю секунды я подумала: «Он не сделает этого. Мы не настолько...»
Но затем его рука осторожно коснулась моего лица. Я видела его сопротивление и от того, что я знала что сейчас произойдет, внутри во всю бушевал шторм из разных эмоций и влечение туго завязывалось петлей в животе.

— Пошло оно к чёрту, — выдохнул он и припал к моим губам поцелуем. Нежное касание сопровождалось прикосновением его ладони к моей щеке, от которой мне мгновенно стало печь лицо. Его поцелуй был наполнен трепетом и нежностью, которые передавались мне через порхающие в животе бабочки. Черт, да целую армию бабочек, если быть точной.

Я не сразу поняла, что отвечаю ему. Это случилось почти само — я приоткрыла рот, позволяя его языку проскользнуть к моему, а  пальцы, будто по собственному решению, скользнули к его вороту, цепляясь за ткань пиджака, как за точку опоры.
Поцелуй стал глубже. Сдержанный вначале, он будто набирал обороты вместе с дыханием, с пульсом, с тем, как Джо прижимает меня чуть ближе. Всё вокруг исчезло. Существовал только этот миг — и мужчина, с которым я столько всего сдерживала, отрицала, а теперь... просто не могла остановиться.

Я чувствовала, как вторая его ладонь ложится мне на талию осторожно, будто спрашивая разрешения. В ответ я лишь сильнее прижалась к нему, и между поцелуями тихо выдохнула:

— Мы... совсем спятили.

— Возможно, — прошептал он, и на его губах мелькнула лёгкая, едва заметная улыбка.
— Но мне, честно, плевать.

Я рассмеялась — немного, нервно, но искренне. Потому что впервые за долгое время чувствовала не тревогу, не напряжение, не давление... а тепло. Настоящее. И от него кружилась голова не меньше, чем от вина. Между нами вспыхнул взгляд. Этот момент, в который никто не говорит, но оба знают — если они сделают шаг, назад дороги не будет.

И в этот раз я первая потянулась к нему. Поцелуй уже не был сдержанным — он стал тем, что срывается с души, когда ты слишком долго держал себя в узде. Нежность и трепет теперь переплетались с огнем желания и влечения, в голове был ветер, не позволявший мне встретиться лицом к лицу со здравым смыслом. Та стая мурашек, окутавшая все мое тело, могла бы пожалуй посоперничать с той армией бабочек, бившихся в конвульсиях внутри меня. Я ощущала как горю, кровь прилила к щекам и я не хотела тормозить — настолько пронзительно он меня целовал и хотел. Его нужда ощущалась в каждом столкновении наших языков, которые двигаясь в едином ритме, точно знали что нам сейчас нужно.

Мы отстранились почти одновременно — как будто кто-то невидимый нажал на паузу.
Несколько секунд стояла тишина. Только наше тяжёлое дыхание и стук моего сердца, который, казалось, мог услышать даже сосед через стенку.
Джо посмотрел на меня. Глаза всё ещё были темнее обычного, дыхание сбито. Но он первым отвёл взгляд, опуская его куда-то в сторону, как будто этим поцелуем он нарушил собственное правило.

— Чёрт, — выдохнул он с тихим смешком. — Это... точно не было в планах на вечер.

— А ты составлял план? — я попыталась улыбнуться, но голос чуть дрогнул. Я все еще стояла там, прижатая к стене и не могла поверить, что это произошло.

— Ну... где-то в параллельной вселенной, наверное, да. Только там я, возможно, чуть более трезвый.

— Мы оба не так уж и трезвы, — заметила я, осторожно касаясь пальцами уголка губ, будто все еще ощущала его губы на своих,  — Но... кажется, это всё равно не отменяет факта того, что случилось.

Он посмотрел на меня снова. В этом взгляде не было извинения, которое жаждет быть прощённым. Оно было... другим. Словно он сожалел — но не о самом поцелуе, а о том, что я от него отпрянула. И в этот миг всё во мне сжалось, потому что я знала этот взгляд. Это был взгляд мужчины, который всё ещё меня хотел, который не забыл, каково это — касаться меня и который прямо сейчас понимал, что я вновь прячусь. Убегаю.
Алкоголь выветрился из крови за секунду, как будто тело инстинктивно решило: сейчас тебе нужно думать ясно.
Но я не могла. Потому что с каждой секундой взгляд Джо будто снимал с меня одну броню за другой. Всё закружилось, будто я снова стояла на той грани, где разум отчаянно тянет назад, а сердце требует двигаться вперёд.

О, чёрт. Что я наделала?

Я чуть слышно втянула воздух, будто от этого стало бы легче. Но легче не стало. Наоборот — с каждым ударом сердца казалось, что в груди копится что-то плотное, вязкое в виде мерзкой непрошеной тревоги. Я ощущала, как паника медленно, но уверенно поднимается изнутри — как прилив, захлёстывающий по горло.

Это было ошибкой. Это точно было ошибкой.
Может, он тоже так думает? Может, он просто... поддался моменту? Алкоголю?
Как и я.

Я коснулась губ снова, машинально. Они всё ещё пульсировали, словно там, на коже, осталось что-то от него. И именно это — то, как сильно я это ощущала — пугало сильнее всего остального.

Я чувствовала себя как человек, случайно запустивший цепную реакцию и теперь стоящий в оцепенении, глядя, как искра ползёт к канистре с бензином. Я должна была быть умнее. Осторожнее. Это не про то, ради чего я сюда приехала.
Я приехала строить бизнес. Доказывать отцу, что справлюсь.
А не... это.

— Доброй ночи, Джо, — пробормотала я, не желая еще больше разражать между нами неловкость.

Он чуть наклонился вперёд, как будто хотел сказать что-то ещё, но передумал. Только коснулся рукой моей ладони — мимолётно, аккуратно. И отошёл.

— Спокойной ночи, Стелла.