НАПЕРЕКОР

Среди толпы легче всего потерять себя. Я всегда улыбалась, даже когда внутри всё сжималось от страха — лишь бы никто не заметил, как сильно я боюсь.
                          - Из дневника Мередит Олдридж.

Утро началось слишком тихо.
Никакой суеты, никакой беготни. Только холодная чашка эспрессо, папка с пометками и ощущение, будто я забыла что-то важное, хотя перечитала этот доклад, кажется, уже раз пятнадцать. С момента, как мы узнали, что крупная компания, на чье сотрудничество мы рассчитывали, слила нас из-за сомнений моей компетенции, прошло две недели. Джо все еще работал над планом встречи с RivenTech, заверив, что эту часть возьмет на себя. Но сегодня нас ожидала важная встреча и от напряжения или предвкушения , мой живот предательски скручивало в узел. Я сидела у окна, перекидывая слайд за слайдом, в сотый раз пробегая глазами по разделу с расчетами, зная, что всё это уже не имеет значения — потому что сегодня будут смотреть не в цифры. Сегодня будут смотреть на меня и решать, стоит ли мне доверять компанию отца так, как когда-то доверяли ему.

Шум шагов по коридору вырвал меня из мыслей. Джо, как всегда без стука, но на удивление без кофе — только планшет в одной руке, а пальцы второй уже на пути к расстегиванию воротника рубашки. Я краем глаза отметила, как он вновь укладывает ворот, будто слишком тугая ткань мешает дышать.

— Ты ещё не сбежала, — сдержанно усмехнулся он, присаживаясь напротив меня.

— Я всё ещё думаю, как именно красиво это сделать: сбежать через черный выход или прыгнуть с крыши.

Он бросил на меня короткий, изучающий взгляд.

— Если что, внизу закрытая парковка. Решишь сигануть оттуда – никто не заметит.

Я хмыкнула, но напряжение не ушло, хоть Джо и пытался отвлечь мое внимание. Оно слиплось в груди, как свинец. Джо потянулся, поставив планшет перед собой и откинулся на спинку, вольяжно закинув ногу на ногу.

— Ты проделала огромную работу. И ты знаешь, как всё устроено.

Он говорил спокойно, не подбадривая, а просто... утверждая.

— Это не вопрос знаний, — выдохнула я. — Это вопрос того, поверят ли они, что за мной стоит не только фамилия.

— Ну, за тобой и правда стоит кое-что посерьёзнее фамилии, — бросил он, и, заметив, как я нахмурилась, пояснил:— Здравый смысл. Последовательность. И чёртова выдержка, которой мне иногда не хватает.

Я прищурилась, будто не до конца веря, что это был комплимент.

— У тебя есть «план Б», если кто-то сегодня попытается сбить тебя с толку?

— Притвориться, что не понимаю английский.

— Хм. Тогда придётся делать презентацию на испанском. Думаю, они оценят драму.

Я чуть склонила голову, наконец позволяя себе улыбнуться. Всего на секунду.

— Если серьёзно, — продолжил он мягче. — Я знаю, что ты привыкла всё вытягивать одна. Но сегодня — не тот случай. Доверься мне, ладно? Если что-то пойдет не так, я возьму «план Б» на себя.

Я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Не от слов — от того, как он их произнёс. Не обнадёживающе, не мимолётно, а твёрдо. Как будто уже решил, что вне зависимости от результата, он будет стоять рядом. Фраза «доверься мне» звучала так настораживающе опасно для моего мозга, что я не могла разобрать внутри себя , а правда ли я могу?

— Хорошо, я постараюсь, – выдохнула я, прежде чем добавить. — Не подведи меня, Джо

Когда время почти приблизилось к назначенной встрече, мы с Джо уже сидели в переговорном зале.
Это было обычное помещение на последнем этаже с видом на город. Застеклённые стены, серые кресла, длинный стол, графины с водой. Всё это должно было успокаивать — и, возможно, для кого-то работало. Но не для меня сейчас. Я чувствовала, как напряжение скользит по позвоночнику. В этот момент мне казалось, что все мои усилия — все те ночи, когда я засыпала с цифрами перед глазами, могут рассыпаться за одно неверное слово или за одну неуверенную паузу.

Инвестор со своей командой уже сидели в своих местах. Кто-то лениво перелистывал документы. Кто-то вежливо улыбался, но без особого интереса. Один из них — мужчина лет пятидесяти, с седыми висками и цепким взглядом — мельком скользнул глазами по моему лицу, словно проверяя на прочность. Я узнала его. Роберт Скотт. Один из тех, кто сотрудничал с отцом в прошлом. Он знал Макса Эдриана, а значит знал, кем я ему прихожу́сь. Джо начал говорить первым. Его уверенный, спокойный тон всегда работал как якорь. Он описал стратегию, отметил уязвимости, предложил решение. Я следила за его речью, кивала в нужные моменты, но знала, что настоящая проверка начнётся тогда, когда настанет моя очередь.

— Мисс Эдриан, — произнес Скотт, когда Джо замолчал. — А теперь расскажите нам, почему именно вы считаете себя готовой вести этот корабль дальше?

Вот оно. Прямо и без прелюдий.
Я медленно выдохнула. Поднялась. И заговорила:

— Я не пришла сюда, чтобы вам нравиться.

Моя фраза собрала несколько удивлённых взглядов. Я выдержала паузу.

— Я пришла, чтобы показать, что у этой компании есть будущее. Без иллюзий. Без имитации стабильности. Мы с командой провели аудит, выявили слабые звенья. И вместо того чтобы их прятать, мы предложили решения.

Я перешла к конкретике. Презентация, цифры, анализ, прогнозы. Ни одного лишнего слова, ни одной пустой формулировки. Я говорила так, как нас с Джо учили говорить : уверенно, чётко, не заискивая. Когда я закончила, наступила тишина. Не гробовая — скорее такая, в которой принимаются решения.

Скотт откинулся в кресле и медленно кивнул.

— Вы сильно отличаетесь от своего отца.

Я не улыбнулась.

— Именно поэтому я здесь.

Скотт листал распечатку с нашими предложениями настолько лениво, будто в надеялся найти в них что-то глупое или наивное. Он остановился на одном из пунктов — оптимизация логистических цепочек.

— Здесь вы предлагаете отказаться от подрядчика в Нью-Джерси, — сказал он, не поднимая взгляда. — Компанию, с которой вы работали более восьми лет, вы хотите заменить на младшего игрока с куда меньшим опытом. На каком основании?

Я взяла паузу, чтобы не ответить слишком резко. Он знал ответ. Он читал пояснения. Но хотел услышать, уверена ли я.

— На основании эффективности. Мы провели анализ за последние четыре квартала. Задержки, перерасход бюджета, сбои. Новый подрядчик покрывает наши потребности с большей точностью. А главное — гибче реагирует на нестандартные запросы. Мы тестировали их в течение месяца — и цифры это подтверждают.

Скотт поднял на меня глаза.

— Цифры можно подтянуть под любую удобную модель. Особенно если сильно хочется показать, что вы лучше, чем кажетесь.

Я выдержала его взгляд.

— Конструктивно, — поправила я. — Вы ведь не из тех, кто верит словам. Поэтому мы подготовили подробный сравнительный отчёт, в том числе с внутренними оценками, собранными отделом качества.

Я передала ему ещё одну папку. Он взял её с неохотой, словно не ожидал, что я подготовлюсь настолько. Пальцы его не спешили раскрыть файл — но голос был уже не таким самодовольным.

— Посмотрим, — сказал он. — Надеюсь, вы не торопитесь возвращаться в Лондон?

Я покачала головой.

— Мне здесь есть чем заняться.

Самодовольная усмешка украсила его губы, и пусть он не дал сейчас четкого ответа, мне казалось, что мы смогли его убедить. Я почувствовала, как воздух в комнате снова наполнился тишиной — не давящей, но плотной. Скотт ушёл, хлопнув дверью не слишком громко, но достаточно выразительно. Джо стоял у окна, погружённый в свои мысли, пока я листала распечатку с расчётами, почти машинально.

— Джо? — позвала его я первая, переключая адреналин от прошедшего переговора. Серые глаза мужчины тут же нашли мои.

— Да?

— У тебя действительно был «план Б» на случай, если всё пойдёт не так?

Он на секунду замер, будто решая — отшутиться или быть честным.

— Был, — сказал он. — Но я надеялся, что не придётся его озвучивать.

— Значит, всё же сомневался?

Он пожал плечами, усаживаясь на край стола рядом.

— Я не сомневался в тебе, если ты об этом. Но я знал, с кем мы имеем дело. Скотт — осторожный и упрямый. И если бы он начал душить идею в зародыше, не дав ей дышать — я бы предложил разбить проект на две фазы. С минимальными вложениями на первой, чтобы убедить его на практике без рисков для имиджа.

Я нахмурилась.

— Почему не сказал мне сразу?

— Потому что иногда лучше, чтобы один из нас играл вабанк, а второй стоял в тени, готовый подхватить, если что-то пойдёт не так. — Он посмотрел на меня с лёгкой полуулыбкой.
— Удивительно, но в этот раз я хотел, чтобы это была ты. Потому что видел, как ты жила этой идеей. Как верила в неё.

Я помолчала, переваривая.

— Очередная твоя тактика наблюдения ?

— Нет, Стелла. — Его голос стал мягче. — Я страховал. Это не одно и то же.

Я отвела взгляд, как будто эта пауза могла скрыть сдвиг внутри меня. Что-то ёкнуло — нелепая, неуместная обида. Будто он не до конца доверял мне, раз держал в рукаве запасной план. Хотя здравый смысл твердил: он поступил так, как поступает настоящий партнёр — не давил, не мешал, просто был рядом на случай провала.

— И всё же ты не сказал, — медленно произнесла я, глядя в окно. — Просто ждал, как я справлюсь.

— А ты справилась, — спокойно ответил он. — И даже лучше, чем я бы смог.

Его голос звучал искренне, но я всё ещё чувствовала, как внутри поднимается тихая волна... чего? Раздражения? Страха? Или признания?
Я всегда привыкала быть единственной, кто держит всё под контролем. Сама для себя и за всех вокруг. Без «плана Б». Без права на ошибку. А теперь — кто-то другой принял на себя роль подстраховки. И от этого становилось неуютно. И одновременно... спокойно.

— Спасибо, — лишь тихо сказала я.

Джо кивнул.

— Я бы вмешался, если бы увидел, что ты теряешь себя, но ты только становилась сильнее. И тогда я понял, что мне остаётся не мешать.

Внутри что-то оттаивало. Я не могла это назвать доверием. Но, возможно, это была его первая искра. А я... я впервые за долгое время не чувствовала себя под прицелом. Я отвела глаза, вглядываясь теперь в его руки, линии пиджака, что так идеально подчеркивали его фигуру, четко очерченную линию челюсти, легкую щетину...
Он был красив. Притягательно красив. Но не в том, отточенном до идеала глянцевом смысле, от которого устает глаз, а в той харизме, сплетавшей силу и внутреннее спокойствие. Он точно знает, когда держать удар, а когда — уступить. Это... обескураживает. Особенно, с учетом того , как я привыкла выстраивать отношения с мужчинами.
Я не позволяла себе об этом думать. Не здесь, не сейчас. «Вся эта история — не о чувствах» - напоминала я себе. И всё же... когда он так говорит, так смотрит, так держится — уверенно, но не давяще, во мне что-то неуловимо и почти на уровне инстинкта сдвигается. Как если бы организм первым признал его своим. А сознание, как всегда, отстаёт.

"Ты справилась. Лучше, чем я бы смог."
Его слова звучали без фальши. И почему-то именно это обезоруживало больше всего.
Я привыкла к похвале, завёрнутой в ожидания. К дежурным фразам, за которыми следовали новые условия, контроль, попытки направить. А он просто признал без попыток забрать заслугу. Без намёка на ревность или самолюбие.

Выйдя с переговорной, мы с Джо почти одновременно подошли к лифту, не обменявшись ни словом. После встречи со Скоттом напряжение всё ещё висело в воздухе, словно пыль после взрыва. Я ощущала усталость в висках и звон мыслей, который не хотелось комментировать вслух. Двери лифта уже начинали закрываться, но кто-то из сотрудников задержал их ладонью — и внутрь втиснулись ещё трое, помимо основной толпы. Пространства стало ощутимо меньше. Мы оказались в самом центре этой плотной массы: Джо за моей спиной, его грудь почти касалась моих лопаток.

— Прошу прощения, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы быть ближе к моему уху — только так его можно было расслышать сквозь гул разговоров. Я ничего не ответила.
Жар его дыхания обжег кожу даже сквозь воротник. Я буквально чувствовала тепло его тела в опасной близости, в которой до этого мы еще не находились. Когда лифт дёрнулся с места, кто-то толкнул меня сбоку, и я машинально отшатнулась назад и в этот момент его ладонь — тёплая, уверенная — легла мне на талию, чтобы удержать и стабилизировать. Я замерла.
Мир вокруг будто сузился до одного холодного сжатия в груди. Паника мгновенно зашевелилась в глубине — как будто в теле включилась старая, давно выученная тревога. Сердце подскочило, дыхание сбилось, и внутри меня запустился тревожный голос, шепчущий: «Опасность. Отступи. Это не безопасно».

Но это был Джо. Его касание было мягким, почти невесомым — и при этом таким внезапным. Я жадно цеплялась за мысль, что он не хочет причинить мне боль, что это не та ситуация, когда надо убегать или защищаться. Но тело-то не знало этого. Оно запомнило каждое прошлое прикосновение как удар. Я стиснула зубы, стараясь не паниковать, не дать страху захватить меня. «Я в безопасности» вторила я себе, будто пытаясь унять панику. Но даже когда я сделала шаг вперёд, воздух казался плотным и тяжёлым, будто кто-то снова прижал меня к стене. Внутри всё дрожало — едва уловимый шторм, который я привыкла прятать за холодным взглядом и профессионализмом. Это касание было до безобразия простым. Без умысла. Без подтекста. Но оно случилось. Джо не отдёрнул руку сразу, не удерживал меня дольше, чем нужно — просто оставил пальцы на пару секунд дольше, чем диктует корпоративный протокол. И этого оказалось достаточно, чтобы в моём теле что-то тихо переклинило. Я чувствовала, как напряглась у него челюсть — так, будто он сам борется с тем, что позволил себе сделать. Лифт открылся, и мы вышли вместе. Я пыталась сохранить спокойствие — ровная осанка, ровное дыхание, будто ничего не произошло. Но внутри меня всё пылало, и мои пальцы невольно сжались в кулак. Почему сейчас? Я ведь училась это контролировать, перебарывать. Это было просто близким касанием наших тел с его рукой у меня на талии и губами у моего уха. Это было случайно. Ненамеренно. Но мой контроль дал сбой.

Джо шел рядом, и я почувствовала, как он слегка замедлил шаг. Его взгляд скользнул на меня, и в нем впервые за долгое время промелькнуло беспокойство.

— Ты в порядке? — спросил он тихо, чуть наклонив голову. — Что-то изменилось.

Я старалась не смотреть ему в глаза, боясь, что выдам всё без слов. Сейчас его внимательность была мне совсем не на руку.

— Всё нормально,— ответила я, но голос дрогнул, и я это слышала. Он сделал шаг ближе, внимательно глядя мне в глаза.

— Стелла, я вижу, что что-то не так.

В этот момент страх, что он увидел мои слабости, заломил дыхание. Я боялась, что теперь он поймет больше, чем должен знать.

—У тебя что-то типа клаустрафобии при большом скоплении людей?

— Нет, — выдохнула я, — Просто... устала.

Он молчал, но в его взгляде была нежность и искреннее беспокойство, и это делало все еще сложнее.

— Не против, если я сегодня уйду пораньше ?

— Конечно, — быстро ответил Джордж, все еще изучая мое лицо. — Ты заслужила отдых.

Кивнув, я двинулась прямиком к своему кабинету и через секунды, Джо окликнул меня , заставив обернуться. Он стоял все на том же месте.

— Да?

— Заходи, если захочешь поговорить. Номер моей квартиры ты знаешь.

Легкая улыбка тронула мои губы, как и его надежда на то, что я смогу ему открыться чуть больше, чем просто деловой партнёр. Он был привыкшим к моим молчаливым ответам и я была рада, что не допытывался и не тянул из меня слов.

Когда я возвращалась домой, все внутри меня было полно решимости просто включить какую-нибудь комедию, чтобы снять напряжение за бокалом вина. Но когда за окном стемнело, а глушащая тишина квартиры медленно начала превращаться в дискомфортный шорох в голове, я сдалась и покинула жилой комплекс.  Он царапал изнутри, как когти по стеклу и выносить это было невозможно. Я долго шла прямо, без цели, но в сторону огней. Шум ярмарки затягивал, как анестезия: голоса, музыка, сладкий запах карамели. Всё это не имело ко мне отношения, и именно это было утешением. Ярмарка шуршала жизнью, как раскрытая газета на ветру. Люди текли мимо, как музыка без слов. Всё казалось каким-то почти уютным — если бы не то, что гудело внутри меня с самого утра.
Карусель с игрушками вращалась в ритме, который не совпадал с моим дыханием.
Картонные коробочки с травяным чаем пахли лавандой, будто обещали покой.
Блестящие безделушки, подвешенные на лесках, казались лёгкими, как воздушные пузыри. И всё вокруг было будто сделано из фольги — яркое, шумное, хрупкое.

Я остановилась у лотка с бижутерией — что-то винтажное, цепочки с замками, кольца в форме звёзд, браслеты из натуральных камней. Мелочь, которую я никогда бы не купила, но могла разглядывать бесконечно.

— Хочешь примерить? — спросила продавщица, пожилая женщина в берете.

Я кивнула и взяла в руки кольцо с лунным камнем. Оно было красивым. Чужие пальцы мелькали рядом. Продавщица что-то говорила, я кивала, не вслушиваясь. Это было просто... паузой, в которой я так нуждалась. Сняв кольцо, я оглядела обстановку вокруг и воздух в момент будто вышибло сильной ударной волной.

Нет. Это не может быть правдой.
Мой мир, который я усердно выстраивала последние годы, будто плавно сыпался по кусочкам.

Он стоял у соседнего прилавка, молча, будто просто осматривался. Всё в нем — профиль, шрам, походка, эти отвратительные волосы, собранные в хвост — всё впилось в меня, как ржавые крюки.
Это был он. Или кто-то до ужаса похожий.
Голова гудела, но взгляд стал нечеловечески острым. Лицо залило кровью — я чувствовала, как она отхлынула, но сердце гналось за ней в панике.
Под кожей будто зашевелилось что-то мерзкое. Я не дышала.

Не может быть. Не может быть.

Я пригляделась. Чуть повернулась, прячась за стойкой. Он не посмотрел в мою сторону. Или посмотрел? Моё сердце билось как у птицы в клетке. Рёбра стали тесными. Мир сузился до точки. Гудение музыки стало глухим, как будто я нырнула под воду.

Он был старше. Но лицо... голос в памяти всплыл без спроса:

«Тихо. Сейчас всё будет хорошо.»

Мир захлопнулся. Я отступила назад, уронила украшение. Продавщица что-то сказала — я не расслышала, ведь уже уходила. Нет — бежала.
Прочь. Между людьми. Словно могла стереть из себя то, что почувствовала. Внутри сработал холодный, первобытный инстинкт: не двигайся, не думай, не дыши — он не должен тебя узнать. И в то же время — крик тела, настойчивый и рвущийся наружу, орущий во все горло : беги!

Я свернула за угол, прислонилась к холодной кирпичной стене, закрыла глаза.
Воздух был влажный, пах сырым асфальтом и сладкой ватой. Меня трясло. Руки дрожали так, что я спрятала их в карманы.

— Это был не он, — прошептала я почти беззвучно. — Это не он.

Я пыталась поверить. Убедить себя, что мозг все переиграл. Что сцена в лифте, близость, страх — всё это подняло то, что я давно захоронила.
Триггер. Вот и всё. Всего лишь триггер.

Но лицо — его лицо — было слишком чётким.
И шрам — именно там, где я его помнила.
И глаза — равнодушные, холодные, будто ничего никогда не было. Как у человека, который забыл.

А я — не забыла. Не могла. Может, я схожу с ума?
Может, всё это просто кошмар, вызванный старой болью и новым касанием?
Я обвела взглядом улицу. Может, его там и вовсе не было? Но в груди всё ещё пульсировала ледяная мысль: если это был он — значит, он знает, где я.