23. Звёзды помнят лица
Риа вместе с Незнакомцем вышагивала по лесной тропе. Много раз она ходила сюда с Трюггви. Но в последнее время никак не удавалось посетить волшебное дерево у озера. Об этом месте, где они когда-то дурачились вдвоём, Рие напомнила маленькая ветвь, торчащая из последнего пустого свитка. Она точь в точь походила на огромные, раскидистые ветви озёрного дерева, которые пытались раскинуться как можно шире.
Темнела ночь, сменяя ало-синюшный, холодный закат. Небо покрывалось чёрным полотном с редкими звёздами на нём.
Лес встретил их приятно, не шумел и не норовил убить своими смертоносными жителями. Рие иногда казалось, что тропы сами собой появлялись на земле, будто помогая путникам не сбиться с цели.
- Даже не верится. - Вздохнула Риа мечтательно.
- Ждёшь какой-то подвох? - спросил Незнакомец. - Будто тебе только кажется, что всё налаживается, а на деле снова творится что-то страшное?
- Да, именно так. - Призналась девушка. - После всего произошедшего мне страшно загадывать наперёд хотя бы на день. Ничего не получится, а я только расстроюсь.
- И не надо загадывать, правильно делаешь. Пускай это и странный образ жизни, где всё время приходится бояться и переживать, зато ты всегда наготове. Тем более, наклёвывается нечто страшное. - Нехотя признался мужчина-дракон.
- Что там с твоими ящерами произошло? Решили окончательно к нам перебраться на гору?
- Ну...
- Что, правда? Я просто пошутила!
- Скажем так, есть небольшой шанс на то, что им придётся сбегать из своего мира. - Неуверенно хохотнул Незнакомец. Он поймал взгляд Рии, требующий объяснений, и продолжил рассказ, поведав о смертельной опасности. - У драконов, оказывается, тоже были свои легенды. Но им не понравилось, что они предрекали сплошные ужасы, поэтому они, слушай внимательно, решили их сжечь!
Не, ну ты представляешь? Вместо того, чтобы готовиться к предсказанной судьбе, они попытались от неё сбежать! И что теперь? Эти легенды напомнили о себе, а драконы не готовы принять бой.
- Я думала, что многолетние драконы не так глупы. - Ответила после его рассказа Риа.
- Это всё происходило, когда ещё жил Первый, как раз во времена возведения горы. Тогда все они были юны. Да и сейчас сложно сказать, что они сильно мудрые создания. Запертые в своих пещерах, многие драконята и представить себе не могут здешних красот. Что уж говорить о богатом внутреннем мире с одинаковыми днями и ночами в пещерах, где всегда тепло. У них даже нет никакой цели. Только воины имеют какую-то страсть. Ну и, может быть, их... ну, как у вас люди, которые занимаются взращиванием растительности, поняла?
- Да, рабочие. Продолжай. - Кивнула Риа. Ей нравилось, что долгая прогулка разбавлялась разговорами.
- Они выращивают в пещерах огромные светящиеся грибы, которые, в большинстве своём, и едят. Когда впервые попробовал их, меня чуть не стошнило. Потом пришлось привыкнуть, ведь там очень мало еды. Драконам, полным энергией, еда почти не нужна.
Так вот, им незачем стараться, становиться лучше. Мне кажется, если бы они приняли предсказания, а не воспротивились бы им, то каждый день готовились бы к ней, к своей судьбе. У них оставалась бы общая цель - спасти род.
- Все совершают ошибки. Неважно, какими бы умными не были люди или драконы. Надо только уметь исправлять их. Прямо как мы сейчас. - Улыбнулась Риа. Их окружали знакомые места, что придавало уверенности.
- Ты это так просто говоришь: «только». Будто это совсем легко.
- Ну конечно это сложно, просто сказала так. Прости, если задела как-то. А там всё страшно, в этих легендах?
Разговаривали до самого озера о драконах и легендах, стараясь занять время. Потом Риа пригнулась к белой глади воды и потрогала её. Бодрящая прохлада прошла по всему телу.
- Ну всё, эта последняя. - Выдохнула Риа перед тем, как начать рассказывать легенду о звёздах. - «Как мне когда-то рассказывали, было это нигде и никогда. В этом нигде было много лесов и полей. Много красивых цветов и животных. Не было там лишь людей. Только двое блуждали по свету в надежде кого-то найти. Кого-то, похожего на них самих. Кого-то, кто поймёт, кто обнимет, кто не обманет. Одиночество угнетало их.
Свели их звёзды. А как это было! Один на небе в ночи лицезрел её милое девичье личико. Одна в вечер поздний видела взор сильных глаз мужских из звёзд. И шли на встречу друг дружке они. На встречу, что грозила изменить их жизни.
Как только увидел он нос её аккуратный, её чистые, морского цвета глаза, волосы, спускавшиеся чуть ли не до земли. А она увидела взгляд уверенных глаз, увидела руку сильную, улыбку, чистую, подобную воде в роднике. Звёзды начали метаться! Словно живые существа, они летали и кружились, кто куда. Будто только что вышли из глубокого сна. И они все спустились на землю. Стали ночами летать. Стали приводить сердце к сердцу, помогая дорогу искать!»
Свиток поднялся к небосводу, накинув на всё вокруг тёплую пелену света. Звёзды заметались в небе, пересекаясь друг с дружкой и отскакивая при столкновении. Они кружились, погружая небо в фиолетовую дымку.
Риа с Незнакомцем зачарованно смотрели на этот танец, предвкушая окончание. Маленькие огоньки так плавно, но, в то же время, хаотично разбрасывались по чёрному полотну, что не хотелось отрывать глаз.
А потом их движения замедлились, они выстроились в одну линию и начали изображать собой что-то на небе. Их соединяли тонкие, почти прозрачные линии, напоминающие хрупкую паучью паутинку.
Незнакомец приобнял Рию за плечо, продолжая смотреть за тем, как звёзды складывались в лица. Первым на небе появился девичий лик. Незнакомцу потребовалось не так много времени, чтобы понять, что небесные светила изобразили Рию.
Глаза у девушки даже прослезились от подобной красоты. Её изображение в ночном небе выглядело легко и гармонично.
Начал проявляться и второй лик. Сначала появились грубые линии, будто звёзды делали набросок, а затем они стали приобретать более плавные контуры.
Стоило звёздам закончить с глазами, как Риа узнала лицо собственного отца. Скутт на небе прижимался к своей дочери. Только сейчас Риа заметила, что нарисована совсем ещё малышкой. Она опустила взгляд, вспоминая отца. Какая-то непонятная сладкая горечь появилась во рту при мысли о нём.
Взгляд опустился до водной кромки озера. Отражение звёзд в нем выглядело расплывчатым, но разобрать можно. Когда вода слабо двигалась, звёздные Риа и Скутт казались взрослее.
- Ты знаешь его? - спросил Незнакомец, указывая на своего двойника на небе. В нём закрались недобрые предчувствия.
- Конечно знаю. - Риа шмыгнула носом, рассматривая рисунок на озере. Хотелось увидеть, как папа мог бы измениться со временем.
Незнакомец позади неё почувствовал себя как-то неуверенно. Он вновь испытал страх. Его показывали в небе, его открытое лицо! И Риа знала его. А по её реакции он решил, что помнила она его не в самом лучшем свете.
Риа так долго рассматривала воду, что вспомнила слова Незнакомца, сказанные им при первой встрече. Тогда она пыталась разузнать у него, как он делает свою магию, как стал таким...
Он тогда сказал ей, что ответ лежит на озёрной глади, на самой её поверхности.
«Не может этого быть...» - Риа округлила глаза. Она медленно повернулась к Незнакомцу и положила ладони ему на плечи.
- А ты знаешь его? - волнительно спросила Риа. Она не знала, как ей действовать.
- Я... д-да, знаю. Хотя совсем немного. - Честно ответил Незнакомец.
- А ты помнишь, что говорил мне при нашей первой встрече? О том, что на поверхности воды я узнаю, откуда в тебе столько магии и как ты стал таким, помнишь?
- Нет. - Вновь честно признался Незнакомец. - Я даже сейчас не сильно понимаю, что это значит.
- Зато, мне кажется, я понимаю. - Риа сделала глубокий вдох, стараясь привести мысли в какой-никакой порядок. Всё это время она называла незнакомцем того человека, которого до одиннадцати зим видела почти каждый день, с которым засыпала под вечернюю сказку и с которым мечтала стать охотницей.
Риа положила руки на капюшон Незнакомца. Тот не сопротивлялся, он знал, что его лицо всё равно скрыто даром. Но свиток ещё трепыхался в небе. Когда Риа скинула его капюшон, то свиток мигнул в последний раз, отзывая дар Незнакомца.
Бумага свернулась и упала на твёрдую землю. Короткий и почти не слышимый шорох показался смотрящим друг другу в глаза оглушительным громом.
По щеке Рии пробежала слеза. Маленькая капелька, заключающая в себе всю боль и страдания, всю слабость, но и силу. Риа не знала, что чувствовать, она не верила в происходящее, хотя мужчина перед ней делал вид, будто ничего не понимал. Риа улыбнулась. Только потому, что не знала, как по-другому можно на это отреагировать.
Скутт распахнул глаза от удивления, когда Риа набросилась на него с объятьями и прошептала, вложив в слова всевозможные эмоции:
- Папа, ты жив!
Когда пелена радости сползла с глаз Рии, она прямо спросила у отца:
- Почему ты не возвращался к нам? Почему не рассказал обо всём? Почему ты молчал всё это время?
Скутт сейчас сам находился в сильном шоке, что надолго отбил возможность ясно мыслить. Он положил ладонь на щёку Рии и спросил голосом, полным нежности:
- Риа, неужели ты правда моя дочь?
В его глазах было столько удивления, что ввело Рию в полное замешательство. Он сейчас издевается или шутит? Это совершенно не смешно.
- Пап, ты серьёзно? - со страхом спросила Риа. Не может быть такого, что только что оживший перед ней отец вновь погибнет. Да, это были его пронзительные глаза, накрытые усталыми веками, его острые скулы и мягкие волосы. Но ведь это не папа.
- Вот почему Трюггви так сильно удивился... Я оказался отцом его возлюбленной. - Скутт резко обнял дочку. - Риа, прости меня за всё, чего бы я не сделал до того, как попал к драконам. Я совершенно не помню, что натворил, но за мной всё время шествовал страх о том, что меня не примут. Вы меня не примите. Я-я думаю, что меня все за что-то недолюбливают, но я, Костёр всемогущий, не знаю, что я сделал не так! Я хочу всё исправить, но не знаю, что это «всё» из себя представляет.
- Трюггви? - Риа сильно удивилась. Трюггви обо всём знал и не рассказал ей об этом? Почему? Почему он промолчал? Как улыбался, зная, что Незнакомец - отец? - Всё это... ты ничего не помнишь из-за чего?
- Я же тебе рассказывал. Всякий человек, попавший в мир драконов, теряет своё прошлое, оставляет на краю ущелья свою память. Такова магия горы. И я всё забыл! Моими единственными друзьями на протяжении всего этого времени оставались только драконы. Они не полностью понимают мои чувства и страхи. И я решился открыться хотя бы одному человеку, чтобы успокоить или подтвердить свои страхи.
Я поступил ужасно, взвалив на Трюггви такую ответственность, но понял это только сейчас. Я взял с него слово, что он никому не расскажет о моей личности, даже не подумав о том, как сложно ему будет скрывать такую тайну от своей любимой. От тебя, дочь моя. - Скутт не верил, что говорит это.
В его мире - или мирах, он уже сам не понимал, - произошёл взрыв. Если б не легенда, он скрывался бы ещё долгое время. Но всё решилось само собой. Страшно.
Это мерзкое чувство всё ещё не покидало его. Он весь дрожал, предвкушая шквал эмоций дочери, но та молчала и смотрела на него... как? Он не мог сказать точно. Она винила его, но радовалась. Хотела обнять, и дать ему затрещину. Хотела поцеловать, как в детстве, но развернуться и убежать, как от этого самого детства.
Она не знала с чего начать говорить из-за того, что хотелось сказать слишком о многом, поэтому молчала. Она чувствовала себя, как расцветший одуванчик, готовый разлететься от слабого ветерка. Этим толчком стала до жути неуместная улыбка отца.
- Тебя всё это время останавливал страх? Ты серьёзно рассчитывал на то, что мы прогоним тебя из-за того, что ты решил передать мне Легенду о драконах, уничтожив тем самым всю деревню? За то, что во время поисков нового жилья мама заболела, а я пошла в лес, где наткнулась на дар, который связал меня с магией? Или может за то, что оставил меня без отца, или своего сына? А может ты вспоминал о маме и понимал, что оставил на её плечах слишком многое, решив сбежать от чего-то в мир драконов? За что ты переживал, скажи мне, прошу! - Риа не давала отцу и слова вставить.
- Ты знаешь, как мне было больно!? Каждый новый день я просыпалась с мыслями о тебе, все мои дела проходили через мысль «что бы папа подумал», а после Костра я каждый день оставалась смотреть на светлячков, как когда-то мы с тобой смотрели! Ты снился мне почти каждую ночь, дразнил своим присутствием, а наутро сбегал, оставляя с чувством пустоты.
Ты понимаешь, как тяжело мне было оторваться от тебя и перестать вспоминать... Мне было тягостно думать о том, что я недостойна твоего имени, я защищала честь нашей семьи перед бестолковым Бьёрном до того, как он потерял рассудок. А раньше вы с ним были друзьями... Но после твоей смерти он меня возненавидел.
Круз. Знаешь, как сильно он хотел тебя найти, не веря рассказам о том, что его папочку забрали безжалостные драконы? Он подходил к каждому в деревне и всё расспрашивал и расспрашивал о тебе.
А знаешь, как тяжело мне было учиться стрелять из лука без тебя? Меня обучал всему Кален, хотя сам оставался подростком. Я хотела чувствовать твоё тепло, твою опору и поддержку до тех пор, пока Трюггви не открыл мне глаза на то, что ты стал моим ядом. Каждая мысль о тебе делала больно и заставляла сомневаться. Никто не заметил меня, только Трюггви разглядел Рию за пеленой сомнений великого воина Скутта.
Я не хочу быть охотницей, и никогда не хотела! Это твоё желание, что заставило меня потратить зимы своей жизни! Я могла бы заниматься чем угодно, но не тем, чего хотел ты. - Риа пихнула отца ладонью в грудь.
Скутт опешил от такого шквала эмоций. Всё то время, что Риа кричала, она активно жестикулировала, напоминая этим Трюггви.
Мужчина не сопротивлялся удару, он упал на землю и продолжил слушать дочку, потому что знал, что заслужил этих криков. Он видел в глазах Рии всю ту боль, что копилась годами в запрятанной шкатулке сознания. Мужчина послужил ключом к ней.
- Ты даже не представляешь, как делал мне больно каждый день своего отсутствия. - Риа перестала контролировать эмоции, она горько рыдала, продолжая кричать, подобно птице. - Мне мерещились твои тени, хотя я сама оставалась лишь отблеском твоего легендарного величия. Лучший охотник, посмотрите на него! А какая у него хиленькая дочурка. Ой, Костёр всемогущий, как она могла стать травницей?
Так обо мне говорили за спиной. И мне не приходилось подслушивать это, шёпот долетает по ветру так далеко, как можешь представить. Зато крик так нелепо не слышит никто, слышишь, никто! Почему деревенские ещё не прибежали сюда? Да потому что чхать они хотели на то, что у какой-то Рии болит на душе, да о чём сердце плачет. Ей же всё досталось благодаря отцу. Ей остаётся только улыбаться!
Девушка-простушка с огненным нравом, не способная ни к чему стоящему! Вот кем я стала из-за тебя. Такой меня видели все, только Трюггви был другим. Но, видимо, лишь до недавнего времени.
Девушка перестала различать свои мысли от своих переживания. После того, как естественная злость полоснула один раз по груди отца, Рие захотелось нанести ещё один удар, сделать больно. Как и он поступал. Она начала выставлять свои страхи за действительность, свои волнения - за чистую правду.
Но ей этого хотелось. Ярость копилась зимами, сдерживалась объятьями самого близкого человека, который, как оказывается, утаивал от неё истину. В момент этой всемогущей злости, Рие хотелось ненавидеть каждого, кто под руку попадался. Под этот удар попал Трюггви, от которого она ожидала большего, чем от остальных. Вот, чем чревата любовь.
Риа спустилась на колени к отцу и занесла руку над головой. Скутт даже не сомкнул глаз, готовясь к удару. Но вместо боли он почувствовал неожиданное тепло - Риа обнимала его, плача в грудь. Рубаха быстро пропитывалась слезами.
Скутт наконец осознал, как много плохого он сделал. Он убедился в том, что большинство его переживаний не напрасны. Но от него не отказывались, Риа крепко обнимала отца, хотя наговорила ему, как самому заклятому врагу.
«Успел же я натворить...» - горестно подумал Скутт, обнимая Рию.
Сейчас ему следовало принять родительский долг за все прошедшие года, принять все пощёчины от дочери, но и объятья. Всё это казалось ему невообразимым. Он сделал то, на что не решался всё это время. Пускай и при помощи легенды, он стёр границу, позволил снять капюшон, что оставался единственной преградой между ними.
- Я люблю тебя. - Прошептала Риа. - И из-за этого ненавижу. Но люблю. Не уходи больше никуда, пожалуйста. Вернись домой, переночуй с нами. Мы можем вместе встретить светлячков после Костра...
- Да, дорогая, можем. И я полюблю тебя, как любил раньше. Я непременно вспомню свои чувства и никогда больше не подумаю принуждать тебя к чему-то. Я хочу стать хорошим отцом, каким никогда и не был. Я просто обязан.
- Ты говоришь «просто», будто это действительно легко. - Невесело усмехнулась Риа.
- Я уже ненавижу это слово. - Признался отец.
«Отец.- Подумала Риа. - Вновь ты со мной. Надеюсь, в этот раз у нас получится.»