Глава 3
Любовь существует в этом мире.
В этом нет никаких сомнений.
Не оставлять следов – тоже проявление любви, один из способов.
(Дадзай Осаму)
– Эй, у нас есть время до понедельника, вы уже решили, за кого хотите проголосовать?
– Я не уверен, но точно не стану голосовать за Вонючку Мина.
– Тогда за кого будешь голосовать? Давай я скажу сначала: я хочу проголосовать за старшего Е.
– Но в прошлый раз он сделал сальто назад, тебе не кажется, что это немного слишком...?
– Нет, это супер мило! Это кажется довольно дружелюбным!
– Да, а я проголосую за гитариста, он пробудил во мне материнскую любовь.
– ...ты знаешь его имя?
– ...«Гитара Тань».
***
В соответствии с агитационными лозунгами "Скромного великолепия" Сюй Цичжана и "Элиты тоже имеют человеческую сторону" Е Гуана, битва за место президента студсовета была похожа на ожесточенную борьбу только двоих кандидатов. Согласно последнему общему опросу, опубликованному учителем Ода, рейтинг одобрения обоих кандидатов составляет менее 1%.
– Есть много студентов, которые не знают за кого проголосовать. Это очень хорошо. Таланты всегда ставят людей в ситуацию сложного выбора. Таким образом, избирательная кампания станет ещё интереснее! – Ода был очень доволен информацией, его губы дрожали от радости.
После занятий в кабинете Оды остались только кандидаты и несколько новых учителей. Когда они услышали, как Ода сказал это, они повернули головы и с облегчением улыбнулись кандидатам. Независимо от того, учили они их или нет, они, казалось, гордились ими, как своими собственными детьми.
Но такой пристальный взгляд мог как возвысить, так и заставить осознать свою никчёмность. Чэнь Цзэмин стоял в тени ребят.
Три кандидата вместе вышли из кабинета. Чэнь Цзэмин ушел, даже не попрощавшись, на что Е Гуан и Сюй Цичжан лишь переглянулись и пожали плечами.
– Ты стал выше?
В коридоре Е Гуан намеренно выпрямился и внезапно обнаружил, что может смотреть только на нос Сюй Цичжана. Все кончено, неужели он сам перестал расти?
– Угу, но я горблюсь, так что не могу сказать наверняка.
Сюй Цичжан тоже выпрямил спину и указал рукой на голову Е Гуана.
– Кто позволил тебе распускать руки! – Е Гуан открыл рот, чтобы укусить.
– ...Почему ты становишься только грубее, – убрав руку, Сюй Цичжан вздохнул.
– Что, разочарован?
Сюй Цичжан в ответ просто улыбнулся и сказал "Ни разу", а затем погладил его по голове. Е Гуан укусил его за непослушную руку, заставив Сюй Цичжана вскрикнуть от боли.
Сегодня Сюй Цичжан не выступал. У школьных ворот он взял свой велосипед, чтобы, как обычно, составить компанию Е Гуану, пока его не заберут. Они болтали на разные темы, но никто намеренно не упоминал о событиях той ночи.
– Кстати, я узнал об этом только на последнем экзамене. Оказывается, по результатам ты в топе рейтинга.
Беспрецедентно, но Е Гуан специально искал в рейтинге другое имя, кроме себя, и был потрясен, обнаружив его в первой пятерке.
Умеет играть на инструментах, хорош в учёбе и даже умеет готовить. Неужели Сюй Цичжан талантлив во всём?
– Тогда как ты можешь быть настолько хорош, у тебя первое место? – Сюй Цичжан толкнул Е Гуана локтем, и Е Гуан тоже толкнул его в ответ.
Е Гуан часто слышал, как его хвалят, но слова Сюй Цичжана ему были приятнее всего. Его приятный голос был другим, совсем как у сестры Чжилин*.
(Прим.: *Линь Чжилин – китайская актриса, модель и ведущая)
Сюй Цичжан отвечал на сообщение своей матери, поэтому Е Гуан опустил голову, достал из школьной сумки маленькую книжку и притворился, что читает.
– Что читаешь?
Сюй Цичжан убрал телефон, склонил голову перед Е Гуаном и перевернул обложку книги, на которой было написано:
50 техник мгновенного убийства «Лекция о жизни метросексуала»
(Прим.: *Метросексуал – это термин, обозначающий мужчин, которые слишком тщательно следят за своей внешностью)
«Метросексуалы повсюду: в вагонах метро, в офисах, за обеденным столом, в лифте ... Любое место – это «подиум» для метросексуалов. Внешне, кажется, что им всё нипочём, но когда они движутся, их великолепие всегда привлекает взгляды противоположного пола, они сверкают, как прожектор...»
Вся книга была испещрена цветными надписями. Сюй Цичжан на три секунды сперва остолбенел, а затем громко рассмеялся. Е Гуан сердито посмотрел на Сюй Цичжана, смеющегося во весь рот, и сердито захлопнул книгу.
– Чего смеёшься?
– Эта книга... сдаёшь по ней экзамен? Ты так серьезно к ней относишься... – Сюй Цичжан наконец понял, откуда взялись необъяснимые драматические выступления Е Гуана.
«Лекция о жизни метросексуала» – это, по сути, забавная книга, которая учит, как создать образ "метросексуала". Она юмористична и забавна, поэтому она сейчас очень популярна среди молодёжи, особенно для освежения ума.
– Я думаю, что это очень полезно! – лицо и уши Е Гуана покраснели, он не понял шутки Сюй Цичжана.
– Ты... как...печально...
– Что?
– Ничего.
Сюй Цичжан дважды кашлянул, взял из рук Е Гуана книгу, нашёл отмеченное место и указал пальцем.
«Обучившись «Улыбке благородного сына», Пэй Юнцзюнь познал водоворот истинного воодушевления»
– Тебе не следует практиковать этот трюк... – Сюй Цичжан смеялся так сильно, что у него перехватило дыхание, и он чуть не упал на землю вместе с велосипедом.
– Нет уж! Я научусь «Улыбке благородного сына» ... тебе не позволено проявлять неуважение к этой книге! – Е Гуан с горечью выхватил книгу.
– Хорошо... ты... ты поторопись... поторопись и потренируй её на мне.
Тренируйся! Я красивый! Такой красивый, что заставлю тебя перестать смеяться!
Е Гуан глубоко вздохнул и тщательно прочитал инструкцию в книге:
Главный шаг к овладению «Улыбки благородного сына» - это пристально посмотреть в глаза противнику и медленно отвести взгляд.
Шаг первый – опустите голову под углом 45 градусов и вдохните;
Шаг второй – одновременно с первым действием, растяните рот в улыбке, словно вы на приёме у стоматолога;
Шаг третий – представьте, что идёт снег и, посмотрев на небо, улыбнитесь.
Поскольку на Тайване не бывает снега*, Е Гуан улыбнулся заходящему солнцу. Закончив, он повернул голову и торжествующе посмотрел на Сюй Цичжана. Ожидаемо, Сюй Цичжан заливался смехом и был готов биться о стену, пытаясь заглушить смех болью.
(*Прим.: Зимы, длящиеся с декабря по февраль, короткие и мягкие. Температура в этот период на равнинных участках колеблется от +14°С до +20°С. Снег выпадает только высоко в горах, где соответствующие показатели колеблются от +4°С до +11°С)
– Не смейся! Сколько девушек было убито из-за моей «Улыбки Пэй Юнцзиня», ты знаешь? – схватив Цичжана за воротник и встряхнув его, Е Гуан прорычал низким голосом.
Не известно, какое слово заставило парня перестать смеяться, он вытер слезы от смеха одним пальцем, руки Е Гуана всё ещё крепко сжимали его воротник. Глядя в глаза Е Гуану, Сюй Цичжан сказал:
– Тебе не нужен Пэй Сяо, чтобы заставить меня влюбиться в тебя по уши.
Воспользовавшись тем, что Е Гуан был ошеломлен, Сюй Цичжан снял его руки с воротника, быстро сел на кривой велосипед и сказал: «Увидимся вечером, Пэй Гуан», затем уехал, напевая тему зимней песни о любви.
Сев в машину, и не желая, чтобы водитель Або заметил его лицо, Е Гуан обмахивался руками, делая вид, что ему жарко, сам в душе ругая Сюй Цичжана.
***
Территория кампуса, после школы
Группа студентов собралась на площади, и даже учителя пришли принять участие. На первоначально пустом месте под деревом была временно сооружена дополнительная небольшая сцена с деревянным столом. Также было созвано несколько учениц, которые держали в руках написанные от руки полоски «Сюй Цичжан, я люблю теееебяяяя!». Помпезность мероприятия была невероятна, это было больше похоже на небольшой концерт айдолов.
Е Гуан стоял в стороне со школьным ранцем за спиной, глядя на симпатичных школьниц с торжественным выражением лица. Даже одноклассники, которые смотрели на него восхищенными глазами, чувствовали от него дуновение загробного мира, и избегали его.
– Привет.
Человек, которого можно было увидеть только на сцене, молча появился рядом с Е Гуаном с гитарой за спиной. Е Гуан медленно повернул голову и молча уставился на него. Сюй Цичжан моргнул и невинно пожал плечами, показывая, что он не хотел красть его популярность, и он не знал, что так много людей придет на последнее агитационное выступление.
Неважно, насколько они хорошо общаются, Е Гуана всё ещё заботила должность президента студсовета... Только подумав об этом, парень заметил, как Е Гуан указал на школьниц, и угрюмо сказал:
– Они заняли мое место.
Он пришёл чуть позже обычного и у него отобрали хорошее место. Если бы он знал об этом, то не пошел уточнять у учителя Ода детали завтрашнего официального митинга. Е Гуан выглядел угрюмым.
Сюй Цичжан улыбнулся и закатил глаза. Е Гуан давно привык к тому, что его дразнят. Он повернул голову, чтобы проигнорировать это, но его внезапно поймали за руку, и потянули к сцене.
– Что ты делаешь?
– Выделяю для тебя особое место, – повернув голову и подмигнув, ответил парень.
Как только Сюй Цичжан вышел на сцену, как будто включился главный источник питания и весь мир озарился светом. Зрители перед сценой начали кричать, когда увидели, что сегодня даже школьный кумир Е Гуан стоял на сцене, – всех это взволновало до предела.
Оказавшись на сцене, Е Гуан не знал, что делать. Поэтому ему пришлось показать смущенную улыбку Пэй Сяо и помахать зрителям. Видя, что Сюй Цичжан уже сидит и настраивает гитару, Е Гуану пришлось напряженно сесть рядом с ним.
– Возьми, – Сюй Цичжан что-то бросил Е Гуану, он поднял это и пригляделся.
– Бубен? – Е Гуан нахмурился и посмотрел на деревянный бубен в своей руке, и дважды встряхнул его, отчего раздался звон колокольчиков, вызвав еще один переполох у аудитории.
– Здравствуйте. Спасибо всем, кто оставался со мной всё это время. Сегодня последнее промо-выступление...
Сюй Цичжан сделал паузу, ожидая, пока смолкнут разочарованные голоса в зале, и сказал в микрофон:
– Поэтому сегодня я специально пригласил Кандидата № 1 и моего хорошего друга Е Гуана прийти и выступить со мной...
Когда дело дошло до слов "хороший друг", Сюй Цичжан посмотрел в глаза Е Гуана, и Е Гуан увидел, что в них искрились огоньки.
– Давайте сначала поговорим об этом, подожди минутку. Если что-то пойдет не так, я не виноват.
Е Гуан сдался и поставил школьную сумку к ногам и встряхнул бубном, чтобы привыкнуть к новым ощущениям.
– Приготовься к песне группы MAYDAY– «The Song of Laughterand Forgetting», которую я передал тебе на прошлой неделе.
(Прим.: кит. название 五月天的«笑忘歌»)
Проведя пальцами по струнам, Сюй Цичжан снова подошел к микрофону.
– Я надеюсь, что в школе мы сможем не только подготовиться к экзаменам, но и найти то, чем хотим заниматься в будущем, а также важных нам людей... Эта песня посвящается всем. Пусть молодость будет вечна.
Сюй Цичжан коснулся струн, и как только зазвучали первые аккорды, раздались крики.
Небо на крыше – наше,
Закат после школы тоже наш.
Больше никаких уступок,
Споём песню, которая принадлежит только нам.
Ну и пусть наши раны медленно заживают,
Завтра я снова буду в порядке.
Молодежь, сядем, взявшись за руки.
Мы – поезд, который никогда не оглядывается назад.
Однажды мы все состаримся,
Но я не буду сожалеть, всё нормально.
Как и прежде, хриплый и притягательный голос парня раздавался в такт ритму песни, слово за словом проникая в сердце Е Гуана, заставляя его задуматься.
Забудь о грусти,
Просто помни эту песню.
В тот год небо было высоко,
А ветер чист.
Я был счастлив с головы до ног.
У нас с тобой была назначена встреча.
Я хочу снова спеть эту песню смеха и забвения.
В этой жизни я всего лишь хочу
Простого счастья.
Кто сказал, что это не здорово?
Слушая песню, Е Гуан внезапно задумался о многих вещах: закат после школы с Сюй Цичжаном; ночь, которая, казалось, никогда не наступит, когда они вместе снимали подростковый боевик, была слишком захватывающей; Сюй Цичжан, который был очень терпелив, когда учил его петь тайваньские песни.
С ним он чувствовал, что ему больше не нужно «держать марку». Хотя образ, над созданием которого он упорно трудился, медленно разрушался, но так он чувствовал себя намного свободнее.
Есть только я и моя борьба.
Я не могу до конца всё понять, но так уж и быть,
Больше никаких слез.
Сколько ошибок я уже совершил,
Сколько боли мне пришлось пережить...
Я смеюсь, когда вспоминаю об этом.
Иногда, глядя на Сюй Цичжана, Е Гуан не мог избавиться от мысли, что когда он с ним, ему, кажется, больше не нужно внимание других. Ему лишь нужно продолжать смотреть на него.
Этой мыслью Е Гуан нарушил ритм, и когда он заметил пристальный взгляд Сюй Цичжана, его сердце забилось ещё быстрее.
Если они расстанутся в будущем, ему точно будет грустно.
«Я надеюсь, что эти выборы никогда не закончатся, надеюсь, мы никогда не закончим учиться вместе».
Молодость – это пора экспериментов,
У ошибок тоже есть ценность.
Даже если однажды ты споешь эту песню,
Твои глаза наполнятся горячими слезами.
– Ах! Е Гуан плачет?
– О нет, старший, не плачь!
Зрители в зале заметили, как Е Гуан молча вытирал слезы. Девочки сжимали руки от переживаний и выкрикивали имя Е Гуана, в то время как мальчишки кричали, что старшеклассники так показушничают.
Сцена в сумерках, шумная молодежь... Происходящее может показаться таким глупым и неловким, но когда вы вспомните об этом в будущем, поймете, что эти воспоминания – сокровище на всю жизнь.
Вытирая слезы, Е Гуан горько оплакивал свой элитный образ, в такт мыслям потрясая деревянным бубном.
Во время выступления в кампусе Сюй Цичжан редко соглашался на призыв толпы, просящей на бис, но всё же вытащил Е Гуана, который изначально уже хотел тайно уйти.
– Я надеюсь, что вы останетесь и послушаете следующую песню.
Это редкость, Сюй Цичжан выглядел немного нервным и даже заразил этим чувством Е Гуана. У парня не было другого выбора, кроме как снова сесть, в вспотевшей руке держа бубен.
– Это действительно последняя песня и она тоже группы MAYDAY... Извините, я могу играть только их песни.
Зрители кричали: «Ты лучший!». Губы Сюй Цичжана были очень близко к микрофону, так близко, что Е Гуану показалось, что он вот-вот его поцелует. Е Гуан сглотнул и слушал, как Сюй Цичжан произносит название песни.
– Следующая песня MAYDAY – «Will You».
(Прим.: *кит. название五月天 «好不好»)
Впервые Е Гуан весь покраснел, слушая пение Сюй Цичжана.
Я не знаю, правильно это или нет,
Я не знаю, хорошо это или плохо,
Я не знаю, будешь ли ты смеяться над Жуань Ханем*
В дождливый летний день
Я скучаю по тебе, не зная, где ты.
Я надеюсь увидеть твою улыбку.
Твоё тепло наполняет моё одинокое сердце.
Я не могу больше ждать и хочу сказать тебе об этом.
Скучаешь ли ты? Можешь ли догадаться, кто не спит ночами, думая о тебе?
Безжалостный ветер и дождь преграждают нам путь.
Тебе больно, ты сожалеешь, беря меня за руки.
Моя единственная надежда в жизни – подарить тебе счастье.
Хорошо это или нет?
(Прим.: *отсылка к другой старой тайваньской песне 月娘笑阮憨 - Юэ Нян смеётся над Жуань Ханем)
После того, как прозвучала последняя фраза, Сюй Цичжан прочистил горло под звуки аплодисментов и встал, держа Е Гуана за руку. На его ладонях выступил пот, а руки, которые он держал, были невероятно горячими.
Следуя за Сюй Цичжаном, Е Гуан поклонился, не смея взглянуть ему в глаза.
– Спасибо вам всем. Пожалуйста, поддержите Е Гуана, кандидата № 1, и Сюй Цичжана – кандидата № 3. Спасибо.
После последнего представления небо, казалось, тоже накрыло занавесом, и на улице стемнело. Под натиском учителя ученики быстро ретировались, оставив на баскетбольной площадке только школьную команду, всё еще обливающуюся потом на тренировке.
Велосипед с кривым рулем вез две фигуры и выскользнул с территории школы.
Вечерний ветерок летними ночами был прохладным, особенно в то время, когда встречаются голубое небо и сумерки. Всюду доносился чудесный аромат, смешанный с почвой и растительностью, парящий на ветру. Шумные голоса учеников, казалось, остались вдалеке, но возбуждение было смутно слышно, так что этот промежуток времени нельзя было спутать с темнотой раннего утра.
Сидя на заднем сиденье, Е Гуан схватил край одежды Сюй Цичжана, и его чёлку сдуло ветром.
Никто из них не смел заговорить, они думали: «Нужно ли что-то сказать или лучше промолчать? Что я должен сказать?»
Е Гуан посмотрел на маленькие звезды над набережной, что создавали иллюзию путешествия в пространстве. В это время Сюй Цичжан, казалось, что-то сказал, но мимо проезжал поезд, и его слова поглотил грохот.
– Что? – громко ответил Е Гуан, прося Сюй Цичжана повторить.
Голос, который изначально был очень неустойчивым, был съеден поездом, и даже отдельные слова не донеслись до Е Гуана.
– Что ты сказал? – он потянул за уголок одежды Сюй Цичжана.
Глядя на спину Сюй Цичжана, окружающий пейзаж продолжал отступать. Он, казалось, распрямился, снова вздохнул, тихо сказал, что всё в порядке, а затем поехал, вновь сгорбившись.
Е Гуан больше ничего не спрашивал, его голова мягко прижалась к спине Сюй Цичжана, и он не поднимал её, пока они не въехали в жилой район.
Велик с кривым рулем фамильярно остановился перед железными воротами дома Е Гуана, парень слез с него и поблагодарил. Е Гуан опустил голову и снял ремень своей школьной сумки. Даже если их взгляды не пересекались, он все равно чувствовал, как Сюй Цичжан цепляется за него взглядом. Вот-вот его поймают. Пальцы ног Е Гуана нервно напряглись, готовясь к бегству.
– Ну, тогда на этом всё. Пока, – Е Гуан поспешно махнул рукой и уже собирался уйти, как вдруг кто-то потянул за его сумку, заставив остановиться, а затем его схватили за руку.
Сюй Цичжан удерживал кривой велосипед обеими ногами и схватил его за руку.
В его сердце грохотало волнение, похожее на шум храмовой ярмарки, взрывавший барабанные перепонки и голову, а переломным моментом стало соприкосновение с рукой Сюй Цичжана.
Его руки были похожи на руки человека, который много лет практиковался игре на гитаре, и Е Гуан не знал, что было не так. Сила, которая его держала, принадлежала другому человеку, другому парню.
Е Гуан не осмеливался оглянуться, его дыхание сбилось.
– Е Гуан, – почти невесомо, и, пожалуй, наиболее эмоционально Сюй Цичжан позвал его по имени.
Почему он не осмеливался оглянуться? Что произойдет, когда он оглянется назад? Е Гуан сильно вспотел, его красивое лицо накрыл румянец, и впервые он почувствовал, что взрывчатка, которая действительно угрожала его элитному имиджу, находится позади него.
– Что... Что ты делаешь?
– Я...
– Подожди! Не говори этого!
Подняв руку, чтобы остановить Сюй Цичжана, Е Гуан всё ещё не оглянулся, но он задыхался, как будто пробежал стометровку.
Он представил себе выражение лица Сюй Цичжана позади него: как тот ошеломлен, хотел бы что-то сказать, но лишь горько улыбнётся и отпустит его руку...
А он сам сбежит домой.
А потом они будут только смущенно кивать друг другу, когда случайно встретятся. И больше не будут разговаривать после школы. Е Гуан больше не будет ездить на кривом велосипеде домой, он больше не попробует удивительный яичный суп, он больше не услышит песен в исполнении Сюй Цичжана, и вообще не услышит его пения.
И станут они чужими, и всё только потому, что Е Гуану не хватает смелости оглянуться...
Элита не позволит этому случиться!
Е Гуан повернул голову и с силой убрал руку Сюй Цичжана. На памяти запечатлелся момент, когда одинокое выражение лица Сюй Цичжана сменилось удивлением, сердце Е Гуана заныло от боли.
Он не хотел видеть такое выражение лица Сюй Цичжана.
Е Гуан стиснул зубы и хотел заговорить, но слова не могли покинуть рта. Он внезапно понял то, что Сюй Цичжан как-то сказал ранее: «Некоторые вещи трудно сказать вслух, поэтому люди поют, чтобы иметь возможность общаться с миром».
Вспоминая его тогда, он застенчиво и лучезарно улыбался.
Такая улыбка – это то, что должно быть у Сюй Цичжана, у него не должна быть всегда безразличная, принимающая тяготы судьбы улыбка.
В конце концов, Е Гуан был молод и, не рассчитав силы, с силой потянул на себя Сюй Цичжана, но перестарался. Непонятно, потянул он его на себя или ударил, но результатом стало, что кривой велик вновь упал на землю, а Сюй Цичжан всем телом обрушился на Е Гуана.
Е Гуан крепко обнял Сюй Цичжана за шею и прижал его к себе, чтобы помешать ему встать.
– Е Гуан?
Его голос немного дрожал, тая надежду, но также и страх, что тот поранился. Руки Сюй Цичжана медленно поднялись, и он схватил Е Гуана за рукава.
– ...
Два парня лежали вот так на дороге, крепко обнявшись, – какое прекрасное зрелище.
К счастью, вечером здесь никого не было... Мимо проходила трёхцветная кошка, которая при одном взгляде на них в страхе убежала. Сердцебиение Е Гуана составляло сто ударов в минуту, и он исчерпал силы, удерживая Сюй Цичжана, что был не в силах ничего произнести.
Как будто поняв молчание Е Гуана, Сюй Цичжан снова вздохнул. Он похлопал Е Гуана по руке и жестом велел ему отпустить его. Подняв голову, он увидев, что Е Гуан вот-вот заплачет. Сюй Цичжан улыбнулся, ущипнул его за щеку и потянул вверх.
Подняв велосипед, Сюй Цичжан стряхнул с себя пыль.
– Е Гуан... Если на этих выборах я стану президентом...
Выражение лица Сюй Цичжана было скрыто от уличных фонарей, из-за чего Е Гуан не мог ясно видеть.
– Ты должен ответить мне: "Хорошо это или плохо"*.
(* Прим.: отсылка к лирике последней песни)
Последняя фраза, произнесенная по-тайваньски, казалось, придала Сюй Цичжану большого мужества. На этот раз, немного самонадеянно, Сюй Цичжан осторожно приблизился к его щеке, но Е Гуан не стал прятаться.
Е Гуан не совсем понимал, как называется чувство, когда смотришь в спину уходящего Сюй Цичжана с полным воодушевлением, но если бы он хотел раскрасить его, он бы выбрал розовый цвет.
Мурашки по коже не могли остановиться, и он глуповато улыбнулся улыбкой "Благородного сына". Он был похож на главного героя мюзикла.
Он открыл железные ворота, маленький дворик был полон разноцветных пузырей и летающих бабочек. Даже шум цикад стал для него похож на музыку Национального симфонического оркестра. Е Гуан невольно обернулся, продолжая напевать "Will You" и он собирался петь до кульминации. Кто же знал, что он врежется в стену, как только повернет голову, и от его воображаемой сцены из мюзикла не останется и следа.
– Молодой господин, что с вами? – обеспокоенно спросила Мария, тем самым выведя его из своих мечтаний.
– О, нет, ничего, ха-ха, – на его лице снова появилась улыбка.
Может ли он поделится этим с Марией? Или такое чувство может быть передано только птицам за окном? Кажется, так это изображают в мультфильмах...
– Сейчас не об этом. Господин и госпожа здесь и ждут вас в зале...
Розовый цвет в душе Е Гуана исчез в одно мгновение.
Прежде чем Мария успела договорить, он в панике вбежал в дом, даже не сняв обувь.
---------------------------
Перевод: Kaneda_r