Глава 2
Голосование выборов президента студсовета состоится через месяц, и агитация учащихся к участию шла полным ходом. За исключением официальных выступлений с политической речью, проводимых за три дня до голосования, кандидаты могли видеться с избирателями во время обеденного перерыва для рекламы.
«Своим выбором вы построите высококачественный кампус, создадите лучшее будущее и ощутите приход нового поколения элиты X-high. Пожалуйста, поддержите кандидата №1 Е Гуана. Выберите и защитите!»
Чтобы вместе провести выдвижение своей кандидатуры, Е Гуан выбрал несколько своих поклонников из числа учеников класса, затем отобрал парочку хороших ораторов. Ему самому оставалось только стоять на сцене и улыбаться, предоставив остальное говорить своим помощникам. Ученики младших классов и даже старшеклассники горячо ему аплодировали, особенно те, кто попал под его пристальный взгляд, словно их сметало лазерной пушкой, они были настолько взволнованы, что были готовы умереть.
Он все ещё должен быть элитой. Е Гуан был горд собой.
Чувство восхищения, собственной надобности и любви были похожи на то, как если бы тебя растопили в миске с шоколадом, и ты был бы счастлив до смерти. После того, как агитация закончилась, Е Гуан на прощание помахал ученикам в аудитории, и вслед за преподавателями вышел из кабинета с улыбкой. В коридоре до него донёсся специфический запах.
— Е Гуан, как продвигается агитация?
Чэнь Цзэмин – староста шестого класса, был крепким парнем, чей запах можно было услышать за версту. У него было квадратное лицо, но сбоку оно было похоже на полумесяц, его подбородок выпирал, отчего улыбка была похожа на улыбку фараона. Его агитационная команда, стоящая позади, попахивала не хуже него. Обе команд тут же уставились друг на друга, как будто увидели врагов, убивших их отцов.
Е Гуан сохранял дружелюбный вид и кивнул Чэнь Цзэмину.
— Всё идет хорошо.
Может этот запах его скрытое оружие? Е Гуан тайно задержал дыхание.
— О, верно, у меня тоже. Особенно хорошо ученики приняли мою идею - «Дружба с другими школами в конце семестра».
Чэнь Цзэмин гордо выдвинул один из своих политических взглядов, которое нравилось определенным цветным и этническим группам, и его квадратное лицо с улыбкой превратилось в трапецию.
Странно, как учитель Ода мог такое поддержать? Может быть, он хотел участвовать сам?
Е Гуан отказался от комментариев, посмотрел на часы и не стал тратить время и без того короткого обеденного перерыва. Бросив стандартное «Давай вместе постараемся», он прошел мимо Чэнь Цзэмина и его команды и отправился в штаб-квартиру, где уже разворачивался спор с другой командой.
Если не хочешь улучшать условия нашего кампуса, тратя время на такую ерунду, зачем вообще участвовать в выборах?
Е Гуан взмахнул рукой перед собой, пытаясь развеять неприятное послевкусие встречи.
— Подожди, Е Гуан, это класс одного из кандидатов, думаешь, нам нужно туда идти?
Услышав напоминание от члена своей команды, Е Гуан поднял глаза и прочитал табличку над классом, на которой было написано «Пятый класс», и сразу же вспомнил стройную фигуру Сюй Цичжана, его тысячелетние тёмные круги, безжизненный голос, и пиалу яичного супа – орудие массового поражения...
— Идём.
Хотя существует обмен интересами, общественное есть общественное, частное есть частное, выборы есть выборы, яичный цветочный суп есть яичный цветочный суп, а травяное желе гуйлин обнуляет высокий статус.
Е Гуан попросил своих сторонников войти первыми, чтобы поздороваться, а затем твердо вступил на территорию врага.
Сюй Цичжан в это время тоже должно быть занят агитацией... Думая об этом, Е Гуан увидел, что в классе было немало людей, все сидели по своим местам, читали книги, спали или общались.
Е Гуан посмотрел на Сюй Цичжана, которого изначально здесь не должно было быть. Казалось, он только что проснулся, протер глаза и зевнул, а лицо его было усталым от сна, что сделало его еще больше похожим на наркомана.
Агитатор из числа команды страстно и громко излагал политические взгляды Е Гуана, и вялый взгляд Сюй Цичжана постепенно сосредоточился на них.
Сюй Цичжан моргнул и увидел его, и на его лице снова появилась эта смутная улыбка, он слегка махнул рукой и сказал «Привет» губами.
Привет, блин.
На лице Е Гуана по-прежнему сияла идолоподобная улыбка, но он задавался вопросом, почему парень ещё не начал агитацию. На его фоне он выглядел дураком. Разве Сюй Цичжан не разделял общую мысль, что каждый обеденный перерыв — ценное время для саморекламы? Но, может быть, он хотел подождать и посмотреть, что произойдет? Или он пытается скопировать его политические взгляды... Е Гуан продолжал внимательно изучать поведение Сюй Цичжана, но когда увидел, что тот, опираясь на подбородок, снова начинает засыпать, то был просто потрясен.
На следующий день во время обеденного перерыва Сюй Цичжан все также сидел в классе, сладко спал, уткнувшись головой в руки.
Он серьезно хочет побороться за пост президента школьного совета или нет?
Стоя у трибуны перед другим классом, Е Гуан почувствовал беспокойство.
Этого человека с таким слабым чувством существования либо подставили одноклассники, либо он таким способом хочет, чтобы его изменения приняли. Но всё равно поведение Сюй Цичжана вводило Е Гуанав в недоумение. Если первое, то он ему сочувствует, но если второе, то станет смотреть на Сюй Цичжана свысока. Если Сюй Цичжан хотел баллотироваться на выборах с трусливым намерением: «Я всё равно мало что сделал, не страшно, если проиграю», он определенно смотрел бы на него свысока.
Разница между элитой и обычными людьми заключается в том, как много они работают. Какая растрата хороших кулинарных навыков... Е Гуан глубоко вздохнул, поклонившись, не позволяя разочарованию взять верх над его разумом.
***
Согласно данным опроса Оды, текущий уровень поддержки трех кандидатов составляет 42%, 37% и 12% соответственно, а остальные 9% учеников не высказали своего мнения.
Занятия закончилась, и Е Гуан сообщил Марии, что придёт домой позже. Он сел за стол в лапшичной, жадно жуя лапшу, и неопределенно сказал Сюй Цичжану, который только что принес миску яичного супа:
— Ты, омном, ничего не сделал, омном, и всё равно, омном, у тебя 37!!! (говорит, жуя)
Сюй Цичжан только рассмеялся.
— Давай поговорим, когда доешь, - с этими словами, он побежал собирать пустую посуду с другого стола.
Глядя на его занятую фигуру, Е Гуан с горечью ел супер вкусную лапшу Янчунь*. Хотя он пока что занимал первое место, но разница между ними составляла всего 5%. Как он мог не волноваться?
(Прим: Янчунь Мянь, или Простая лапша, или Лапша с луком, — распространенное блюдо кухни провинции Цзянсу)
Совершенно нелогично, почему Сюй Цичжан поднялся в рейтинге за такой короткий срок, ведь до выборов он никогда не слышал об этом человеке (хотя он, в принципе, ни на кого не обращал внимания), не говоря уже об агитации.
37% - это шокирующий уровень одобрения, который полностью опроверг его предыдущие предположения и сбил настрой.
Е Гуан засунул в рот два маринованных яйца и продолжил жевать, пытаясь успокоить беспорядок в голове.
— Ты подражаешь Оде? - парень снял фартук, вытер руки и сел рядом. В воскресные вечера гости уходили очень рано, всем приходилось пораньше идти домой, чтобы лечь спать в преддверии хмурого понедельника.
В палатке осталась лишь мать Сюй Цичжана, закрывающая прилавок, и маленький Хуан Юнь, который ел и смотрел политические программы на своем мобильном телефоне. Е Гуан прищурился, всматриваясь в Сюй Цичжана, но, как бы он ни смотрел, он не мог ничего разглядеть.
— Как у тебя может быть 37%?
Нет необходимости идти в обход, если можно спросить напрямую, — это то, что Е Гуан понял из общения с Сюй Цичжаном.
В последний раз, когда он спросил Сюй Цичжана, почему он не занимается промоушеном во время обеденного перерыва, он сказал, что из-за того, что очень устал, ему приходится спать во время обеденного перерыва. Е Гуан подумал об этом, и решил, что он говорит правду. Лавка семьи Сюй была относительно небольших размеров, но бизнес шёл хорошо. После школы и работы ему ещё приходится находить время для учёбы.
Сюй Цичжан также сказал, что он занимается агитацией в другое время, поэтому Е Гуан расслабился. По крайней мере, Сюй Цичжан также усердно работал и соревновался с ним, поэтому ему будет не так неудобно, если он выиграет. Пока не были опубликованы данные опроса, он был настроен оптимистично, но он не знал, что Сюй Цичжан был темной лошадкой, даже его глаза были особенно темными, он оказался грозным противником.
— Я сказал остальным, что буду продвигаться в другое время, — Сюй Цичжан подпер подбородок рукой.
Сюй Цичжан, казалось, всегда смотрел на него с улыбкой, очень легкой и еле заметной. Разве они оба не были подростками? Е Гуан не мог понять, что это было за выражение. В какой-то момент Е Гуан достиг предела и сказал:
— По твоему лицу видно, что ты постиг всю бренность жизни.
Сюй Цичжан рассмеялся, услышав это:
— Если бы я постиг бренность, то не был бы вынужден продавать лапшу и участвовать в выборах, — шутливый ответ заставил Е Гуана почувствовать, что он снова ничем не отличается от других учеников.
Может быть, это чувство называется зрелостью, а не разочарованием?
Е Гуан однажды наблюдал, как одноклассники снимали друг с друга штаны и хлестали по жопе, и на него снизошло озарение.
— Я не видел, чтобы ты проводил агитацию в другое время.
Подъев всю еду со стола, Е Гуан со вздохом облегчения облизнул уголок рта, достал бумажник и приготовился расплатиться.
— Ты только из школы? – пододвинув сдачу, Сюй Цичжан взял деньги только за лапшу.
— Да, за мной приедет водитель Або. Ох, да оставь ты сдачу.
Как можно вести бизнес таким образом? Они смеялись и перекидывали деньги на столе, пока сдача случайно не упала на землю и не издала звук, который привлек косые взгляды, и тогда они остановились.
Встав и начав убирать стулья, Сюй Цичжан спросил:
— Вставай. У тебя есть какие-нибудь дела после школы в следующий вторник?
— В семь часов вечера репетитор. А что? - Е Гуан тайком сунул деньги в фартук, который парень отложил в сторону, и передвинул несколько стульев, чтобы помочь ему убраться.
— Я могу забрать тебя со школы и задержать на некоторое время?
Таинственный и беспорядочный голос усилил любопытство Е Гуана. Он спросил Сюй Цичжана, что он намерен делать, но так и не получил ответа.
***
Во вторник, на закате перед школьной елкой в сквере
— Я заставил вас долго ждать. Сегодня я буду петь Mayday «Fool», чтобы создать благоприятную обстановку для выступлений в кампусе и художественную среду. Пожалуйста, проголосуйте за меня, спасибо.
Обычный эфирный голос передавал через микрофон опьяняющую атмосферу. Низковольтный магнитный баритон пел песню, которая была наполнена нотками юношеского смятения, стремлениями и надежды, что вызвало большой отклик у слушателей.
Потому что все здесь были одного возраста, в похожем окружении, со схожими проблемами и в поиске отдушины от мира и реализации своей мечты. Каждый ученик, который слушал пение Сюй Цичжана, казалось, пел вместе с ним.
Заходящее солнце освещало человека, играющего на гитаре на сцене, так что Е Гуан, стоявший сзади от начала и до конца выступления, не мог держать слезившиеся глаза открытыми.
***
— Почему ты плачешь? — ветер трепал волосы Сюй Цичжана, а улыбка этого парня на переднем сиденье заставила Е Гуана фыркнуть.
— Не донимай.
— Разве ты не понимаешь по-тайваньски? Ты понимаешь, о чем я пою?
— Моя музыкальная чувствительность отличается от обычных людей, — сухо сказал Е Гуан, а затем прошептал: — Даже если я не разобрал слов, ты хорошо спел.
Его имидж элиты исчез.
Сюй Цичжан не ответил, но Е Гуан почувствовал, что он очень счастлив, но не просто счастлив, как раньше, а как будто само «счастье» наполнило его до краев. Не желая, чтобы Сюй Цичжана слишком гордился собой, Е Гуан сильно ущипнул его за талию, и менее чем за секунду его мир снова перевернулся.
— Я забыл, что ты боишься щекотки...
Они упали с велика на землю, и он впервые ощутил печальный взгляд Сюй Цичжана.
На этот раз Е Гуан пришел домой с двумя дырками на локтях, поэтому испуганная Мария сказала, что больше никогда не отпустит его домой одного.
***
— Эй, в чем дело, за кого голосует президент школьного совета?
— Вероятно, я не буду голосовать. Мой голос ничего не изменит. Занятия должны продолжаться.
— Почему? Голосование — это наше гражданское право! Выбор стоит между старшим Е и гитаристом.
— ...сложно выбрать кого-то одного, так что пусть они выиграют вдвоем.
В полдень в школе всегда длинные очереди в магазинчиках. Поскольку студенческой столовой нет, то студенты, которые не приносят с собой обед, в полдень всегда хватают свои кошельки и со всех ног бегут купить перекусить.
Е Гуан не торопился, потому что каждый день в полдень ел роскошное бенто Марии. Во время обеденного перерыва Е Гуана всегда окружало много людей, особенно в последнее время, когда обсуждалась тема предвыборной кампании. Он попросил членов своей команды поставить рядом с ним парты и обсудить текущее положение и возможные трудности, возникшие у команды.
Лао Бао - лидер предвыборной команды Е Гуана, открыл крышку лапши быстрого приготовления и поведал Е Гуану теорию, о которой он только что услышал в магазине.
Услышав взволнованный отчет Лао Бао, Е Гуан просто фыркнул. Его ответ "Оу" для членов команды означал, что Сюй Цичжан не воспринимался им как серьезный противник. Короче говоря, он оставался невозмутимым, и его уверенность даже значительно возросла.
Раньше во время обеденного перерыва они обсуждали пропагандистский маршрут и рекламные уловки. Теперь же тактика их команды становилась всё более и более сложной на более поздних этапах. Они даже использовали уловку, заставляя Е Гуана, например, сделать сальто назад. В конце концов, они были старшеклассниками, которым некуда было выплеснуть свою энергию. Какой удивительный ход.
Е Гуан поначалу не хотел сотрудничать, думая, что это слишком грандиозно, так элита могла превратиться в клоунов, но после просмотра выступления Сюй Цичжана он также понял: Чего хотят избиратели, так это живого и динамичного впечатления, а не сухой политической речи.
Хотя он был осведомлён в недавних рекламных уловках, в конце концов, он немного уступал мощному пению Сюй Цичжана. Даже учитель Ода однажды на выступлении Сюй Цичжана так расчувствовался, что начал вспоминать значимые моменты из прошлого.
— Вспоминаю, как играл на гитаре, чтобы добиться своей будущей жены, — из-под очков Оды показалась слеза.
Е Гуан так и представил себе, как учитель Ода разбил об телефонный столб гитару и угрожал выйти за него замуж.
После выступления, сидя на заднем сиденье кривенького велосипеда, он передавал слова Оды Сюй Цичжану. Они беспорядочно смеялся вместе с ним и оставлял кривые следы от колес на склоне берега реки.
Близился день голосования, страсти накалялись. Это было как при перетягивании каната, до последнего момента никто не знал, кто выиграет, а кто проиграет. Адреналин давно так не кипел в жилах.
Когда роскошное бенто подошло к концу, Е Гуан икнул, напугав Лао Бао, сидевшего напротив него, улыбнулся и извинился, закрыл коробку с бенто и встал, чтобы приготовиться к новой волне агитации.
Несмотря на то, что процент одобрения был почти равен, Е Гуан чувствовал беспрецедентное волнение, как будто он встретил настоящего противника, и мысль о том, что он не будет против, даже если проиграет Сюй Цичжану, потому что все они действительно много работали, заставляла откинуть все сожаления.
Это то, что Е Гуан сказал учителю Оде, на что он часто одобрительно отвечал. Он был рад иметь такого хорошего ученика, поэтому просил не стеснятся говорить, если ему нужна будет помощь.
— Спасибо, учитель, - Е Гуан поднял голову и вышел из кабинета.
— Ты действительно серьезно настроен? - поддразнил его Сюй Цичжан, ожидавший снаружи со школьной сумкой за спиной.
Е Гуан так улыбнулся, что и коридорные мимозы бы завяли.
— Несомненно, это место будет моим!
Лицо Е Гуана мгновенно стало злым, что ошеломило Сюй Цичжана.
Они подошли к школьным воротам и тут же повернулись лицом к проходящим старшеклассникам. Е Гуан был доволен собой и пребывал в духе своего нрава. Сюй Цичжан вздохнул:
— Разве ты не устаешь так каждый день?
Он вытащил кривой велосипед из навеса, встал рядом с Е Гуаном и стал ждать водителя Або.
— Устал? От чего? — подозрительно спросил Е Гуан, увидев темные круги Сюй Цичжана под глазами на солнце. — А ты сам не устал? Вчера поздно лёг спать?
— Я имею в виду... Ладно, ничего, — Сюй Цичжан прошелся пальчиками по своим темным кругам.
Е Гуан думал, что хоть он и работал не покладая рук каждый день, чтобы стать элитой среди элит, по крайней мере, он не нуждался в еде или одежде, у него было много времени, чтобы сосредоточиться на учебе. Но свеча решимости Сюй Цичжана также горела. Учась в этой школе, он хотел помочь своей семье, он также должен был поддерживать свою успеваемость... Кто посмеет сказать, что он не устал?
Ребенком он как-то читал книгу, и в ней был рассказ о такого рода борьбе. В этой жизни многие люди борются, но мало о ком из них пишут в книгах... Станет ли Сюй Цичжан книгой в будущем...? А он сам? Е Гуан задумался.
— Ты так занят... Почему решился баллотироваться на выборах в студенческий совет?
Это непростое время, и он не только его конкурент, но и друг, но Е Гуан, естественно, должен был спросить. Его слова были наполнены заботой, но сам Е Гуан этого не заметил.
Сюй Цичжан посмотрел на часы и промурлыкал, как будто о чем-то размышляя.
— По правде говоря, ты можешь на меня накричать, когда узнаешь, — Сюй Цичжан невинно моргнул, глядя на Е Гуана с несколько двусмысленным выражением лица, из-за чего его сердцебиение пропустило два удара.
Конечно же, у него должна быть какая-то цель, зачем он бежит в этой гонке.
— Да ладно, когда я тебя ругал?
Е Гуан был очень взволнован, следил за каждым движением Сюй Цичжана и наклонился к его уху.
Мягко, с царапающим звуком, его дыхание коснулось щеки Е Гуана, ресницы слегка дрожали, а его сердце билось все быстрее и быстрее. Это чувство было похоже на запретный ночной просмотр телевизора, который позволял заглянуть в мир взрослых. Мир, секретный мир Сюй Цичжана.
Должна же быть какая-то особая причина, может, договоренность с мамой? Или он упорно трудится, чтобы изменить себя ради кого-то важного?
Сюй Цичжан приложил руку к его уху, глядя на выжидающее выражение лица Е Гуана, уголки его рта дернулись, и он медленно заговорил.
— Разве президент школьного совета не получает пятьсот юаней в месяц в качестве бонуса? Мне они нужны.
Низкий, пахнущий медью голос* достиг ушей Е Гуана, заставив его выпасть из прекрасных фантазий обратно в реальный мир. Е Гуан уже намеревался прочитать ему лекцию, когда Сюй Цичжан ткнул его пальцем в щеку.
— Не ругайся. Разве ты сам не участвуешь ради популярности?
Увидев подъезжающую с другой стороны машину, Сюй Цичжан озорно улыбнулся, толкнул Е Гуана, и, прежде чем тот успел прийти в себя, сел на свой кривой велосипед и уехал как ни в чём не бывало.
Е Гуан был так смущен словами Сюй Цичжана, что пришел в ярость.
— Сюй Цичжан! Черт возьми! Вернись!
Несколько человек у школьных ворот удивленно оглянулись, но Е Гуан закрыл глаза. Медленно поправив чёлку, он натянуто улыбнулся ученикам вокруг, которые глупо на него смотрели, а затем сел в машину.
— Кем ты себя возомнил? Просветлённый, всё знаешь?
— ...Нет, я всего лишь занимаюсь цигун**, — подумав три секунды, Е Гуан понял, что на тайваньском диалекте ему ответил водитель Або. Глубоко вздохнув, он подпёр рукой щеку и посмотрел в окно. В отражении на стекле он выглядел счастливым.
(Прим.: Медный запах – образное выражение для людей, готовых пойти на всё ради денег.
Цигун – комплексная система упражнений, направленная на регуляцию внутренней энергии ци)
***
Е Гуан усердно записывал что-то в блокноте. Он с детства был настолько прилежен, что даже учителя удивлялись. Когда занятия подошли к концу, Е Гуан с удовлетворением закрыл тетрадь. На самом деле, он решал, чтобы ему сегодня поесть.
Постепенно он привык вечерами, после дополнительных занятий, заходить в маленькую лавку, где подавали лапшу. Он также привык ездить на велосипеде с Сюй Цичжаном домой. Но эти привычки ужасны, потому что теперь, если он в течении дня не съест ничего приготовленного Сюй Цичжаном, он чувствовал себя опустошенным, одиноким и замёрзшим. Е Гуан отправил сообщение Марии на ходу. Отправив сообщение, что приедет домой позже, ему на телефон пришло новое сообщение.
«Сегодня дела возвращайся домой первым».
Е Гуан нахмурился, глядя на холодный текст без знаков препинания и смайликов.
К чему такая загадочность? Е Гуан, который уже подошел к лапшичной, положил телефон в карман. Издалека он увидел, что лавка ещё не закрыта, и Сюй Цичжан тоже был внутри.
Е Гуан увернулся и спрятался за трансформаторной будкой, высунув только голову.
Стремление элиты к знаниям проистекает из бесконечного любопытства (и бесконечной жажды популярности), так что это не вуайеризм. Не обращая внимания на удивленные выражения лиц проходящих мимо учеников, которые его знали, Е Гуан внимательно наблюдал за происходящим в лавке.
Матери Сюй Цичжана сегодня нет? Но сам он явно был там и велел ему не приходить. Почему? К нему кто-то должен прийти? Друг? Любимая девушка? Е Гуан сузил глаза, потому что стоял на приличном расстоянии от лавки, а взору мешали мимо проходящие люди. Он плохо видел, но было ясно, что Сюй Цичжан разговаривал с какими-то людьми... Он не видел с кем, но, казалось... это был не дружеский разговор.
По мере того как они говорили всё громче и громче, некоторые гости поспешно вставали и уходили. Е Гуан почувствовал, что ситуация немного накаляется, и в этот момент раздался грохот разлетевшихся столов и стульев.
Он глубоко вздохнул и увидел, как Сюй Цичжана повалили на землю, сбив с ног складным столом, а железные палочки для еды, стоявшие на столе, были разбросаны повсюду, издавая звенящий и отрывистый звук, от которого окружающих пробрала дрожь.
Е Гуан был так напуган, аж в голове на мгновение помутнело.
Как? Что случилось? Он спровоцировал хулиганов? Они требовали с него денег? Что за хулиганы?
Всё это время Е Гуан видел плохих парней только в книгах и по телевизору, но никогда не видел в реальной жизни.
Хулиганы напали на Сюй Цичжана... Что мне делать? Они настоящие, это реальность... Что нужно делать? Как с ними бороться?
У элиты опустела голова. Впервые в жизни Е Гуан почувствовал, что не может собраться мыслями. Он прочитал столько книг, но ни одна из них не могла пригодиться в данный момент... Времени думать не было.
Когда он увидел, как один здоровяк в белой майке подхватил Сюй Цичжана с земли, его сердцебиение ускорилось быстрее, чем у блохи, его ноги не слушались, и он бросился вперед.
— Стойте! Стойте! Полиция! Полиция здесь! — кричал Е Гуан и в то же время понимал, что подобный дешёвый блеф был неэффективен. Увидев, как хулиганы повернули головы и уставились на него, Е Гуан покрылся холодным потом.
Сюй Цичжана все ещё держали за воротник, увидев Е Гуана, его глаза расширились, а рана на лбу открылась и из нее брызнула кровь, как будто он только что ударился об угол стола.
— Е Гуан? – пробормотал он его имя.
Всем своим видом он говорил, что парню не нужно бояться, он пришёл, чтобы спасти его. Бесстрашие на его лице было обратно пропорционально его дрожащим коленям. Е Гуан слегка приподнял подбородок и увидел, что нападавших было трое. Его губы дрожали, но он был настроен решительно.
— Школота, ты чего такой высокомерный? Ты знаешь, кто отвечает за этот район? — один из них, который грыз орех бетеля*, сплюнул красным соком под ноги Е Гуана. Он выглядел устрашающе, в то время как Е Гуан был напуган.
(Прим.: от жевания бетеля рот окрашивается в красный, а от чрезмерного употребления — чернеют зубы, и это далеко не всё. Ссылка на подробности в конце главы)
Он не знал, что значит быть «ничтожным», но в данный момент он осознал смысл выражения «Лиса пользуется могуществом тигра». Имея поддержку за спиной, он думал, что может делать всё, что ему вздумается. Справедливость мертва, справедливость всё-таки мертва... Е Гуан крепко держал телефон в кармане, но не двигался.
— Сначала отпустите его.
Помимо таких старомодных фраз, Е Гуан не знал, что можно было ещё сказать в подобной ситуации.
— О, отпустить? Ладно, — сказал мужчина, но в ответ его рука лишь сильнее сжалась на шее парня. Сюй Цичжан болезненно посмотрел на него.
— Ты собираешься вернуть деньги вместо него? — золотое ожерелье блеснуло под жёлтым светом уличных фонарей. Для него было естественно выбивать долги, даже если должником был несовершеннолетний школьник.
Вернуть долг? Они должны кому-то денег? Выбиватели долгов?
— Хорошо, скажите, сколько он должен, я заплачу, — произнес он без колебаний. Е Гуан с самого раннего возраста знал, что деньги могут решить всё.
— О, еще один лошок, неплохо. Вы подходите друг другу, — мужчина злобно ущипнул Сюй Цичжана за лицо, сказав тому заткнуться, затем отбросил его к ногам Е Гуана.
Е Гуан вытащил бумажник из школьной сумки, думая о том, сколько наличных у него с собой, и сколько он ещё сможет снять, если будет необходимо. У него были деньги, подаренные ему на новый год, и это всё, что у него было с собой... других не было...
Большинство уличных фонарей были уже выключены, оставив присутствующих почти в кромешной тьме. Внезапно опасность оказалась слишком близко, Е Гуан поднял голову и хотел посмотреть в глаза своему страху, но получил пощечину.
— Ты слишком высокомерен для того, кто тратит деньги своих родителей, — мужчина с золотым ожерельем презрительно покосился и плюнул в Е Гуана.
Жгучая боль на левой щеке парализовала его мысли.
Высокомерен для того, кто тратит деньги своих родителей? Он? Почему? Разве это не для того, чтобы спасти друга? Он не тратил деньги впустую и никогда зря не брал их у родителей. Он сам тоже много работал, верно? Он работал, чтобы оправдать всеобщие ожидания, так как он можешь такое говорить... Глаза Е Гуана загорелись, в них смешались обида, отрицание, гнев и злость.
Почему его ударили? Зачем его бить? Кто-нибудь знает, что ему подарили родители, кроме денег, дома и велосипеда? Кто-то спросил его, хочет ли он родиться?
Его защита была повержена, ноги стали ватными, а в груди словно образовалась дыра, из которой начала вытекать энергия 'ци'. Его накрыло удушье. Он был болен, болезнь взяла верх. Он не мог дышать.
— Е Гуан!
Обычно слабый голос вдруг стал сильным, ворвавшись в его разбитый мир и вытащив из ада. В тот момент, когда Сюй Цичжан оттолкнул мужчину с золотым ожерельем, Е Гуан почувствовал, как его схватили за руку. Тусклый свет снова окутал его, а затем они помчались со всех ног.
Ветер свистел в ушах, как на стометровке, и нервная рвота всё нарастала.
Сзади послышались шаги и брань, и когда он увидел спину Сюй Цичжана, который даже не успел снять фартук, сердцебиение Е Гуана перешагнуло за грань реальности.
Они использовали всё, что могли опрокинуть в качестве баррикады, мешая преследовавшим хулиганам. В этом вихре, казалось, что это и есть конец света, конец, что заставил Е Гуана забыть о боли на лице.
Они догнали автобус, отъезжавший от остановки. Тяжело дыша, они попросили водителя поторопиться, и, видя их напряжение, водитель быстро надавил на педаль газа и выпустил облако черного дыма, задушив крики хулиганов.
Е Гуан открыл окно и оглянулся, помахав средним пальцем.
Он откинулся на спинку сидения и повернулся, чтобы посмотреть на Сюй Цичжана. Его левая часть лица онемела, а на лбу была кровь.
Что за трагикомедия. Они ахнули, посмотрели друг на друга и засмеялись.
Но в этот раз они не могли избавиться о чувства горечи.
***
Они не стали ехать в неизвестном направлении, проехав две остановки, поблагодарили водителя и вышли из автобуса. Встревоженное выражение лица водителя также заставило их рассмеяться и они ещё некоторое время обсуждали его после выхода из автобуса. Затем, по пути к дому Е Гуана, они лишь молчали.
Толкнув железную калитку, Е Гуан вдруг вспомнил маленькую лавочку с лапшой, которую они бросили в том тусклом жёлтом свете фонарей. Вынув ключ, Е Гуан обернулся и спросил Сюй Цичжана, который оглядывался вокруг:
— Эй, а что насчет лавки?
— Они не станут её крушить, ведь тогда и вовсе не получат никаких денег, — сказав это небрежно, Сюй Цичжан переложил деньги в карман своего фартука, с безразличным видом показывая Е Гуану, что деньги всё ещё при нём.
Е Гуана действительно покорил этот таинственный одноклассник.
Войдя в прихожую, чтобы разуться, он подал тапочки для Сюй Цичжана, и сделал тихий жест испуганной Марии, попросив её принести аптечку.
— Просто с велосипеда упали, не волнуйся.
Утешив Марию, они сразу же спрятались в комнате Е Гуана. Сюй Цичжан оглядел обстановку в комнате, в то время как хозяин включил кондиционер и рухнул на кровать, раскинув руки и ноги.
Личная комната — действительно хорошее место, чтобы позволить человеку показать свое истинное лицо, подумал Сюй Цичжан.
Е Гуан был истощен как физически, так и морально, и неподвижно лежал на кровати. Сегодняшний вечер его в конец добил. Он ощущал себя героем какого-то подросткового боевика. Но его сценаристом был не он, и он вовсе не хотел в нём участвовать.
— Ты в порядке?
Чувствуя, что Сюй Цичжан стоит рядом, Е Гуан даже не удосужился повернуть лицо, но рассердился, услышав эту фразу.
— Нет, разве ты не знаешь, что сегодня твой ларёк стал декорациями для настоящего боевика? – шутливо заметил парень.
— Я же сказал тебе не приходить.
Е Гуан посмотрел на него, похлопал по краю кровати и сказал:
— Чего стоишь, садись.
Сюй Цичжан посмотрел на белые простыни и покачал головой.
— Я пропах маслом.
Сюй Цичжан не мог не коснуться опухшей щеки Е Гуана, на что тот махнул рукой, приподнялся и уставился на него. Увидев рану на его лбу, он вспомнил, что нужно помочь ему нанести лекарства. Схватив аптечку, Е Гуан достал йод и ватные тампоны, сел на край кровати и стал осторожно обрабатывать рану Сюй Цичжана.
— Что случилось, твоя семья должна кому-то денег?
— Это были не хулиганы, а мой дядя, тот, что с золотым ожерельем, а двое других — его друзья, — ответил Сюй Цичжан, закрыв глаза при обработке раны.
— Твой дядя? — воскликнул Е Гуан и случайно сильно надавил на рану, и только когда он услышал, как Сюй Цичжан зашипел от боли, он сказал "прости" и смягчил свои движения.
Когда рану обработали, они молча посмотрели друг на друга. Недавно Е Гуан усвоил, что лучше не задавать вопросов о подобных вещах, не наступать на мины, обнажая шрамы людей. Едва Е Гуан подумал об этом, как Сюй Цичжан медленно продолжил.
— Это началось через год после смерти отца. Моя мама начала каждый день ходить играть в маджонг. Сначала она играла, чтобы отвлечься, — с сожалением сказала Сюй Цичжан. — Позже, когда в дом пришли сборщики долгов, я узнал, что она даже не знает, сколько потеряла и сколько задолжала. Моей матери не было, когда они пришли в дом.
Сюй Цичжан опустил голову, Е Гуан не мог видеть выражение его лица.
— Поскольку мне нужно было вернуть долг, я занял деньги у дедушки и бабушки, мы даже переехали в родной дом, чтобы моя мать бросила пить.
— Два года назад дедушка и бабушка умерли, и мой дядя обратился ко мне и моей матери, потому что не мог разделить наследство. Он считал, что это всё наша вина, и мы обязаны оплачивать его расходы на проживание вместо умерших родителей.
— Но ведь твоя мать его сестра, а ты — племянник! Как он может тебя бить?!
Меня он кстати тоже бил.
— Потому что сегодня я сказал ему что-то вроде: «Это не моё дело, это моя мать должна, а не я». Взрослые ненавидят детей, независимо от того, насколько они большие или маленькие. Они говорят, что я должен усвоить урок.
Если бы у Сюй Цичжана сейчас была сигарета, он обязательно сделал бы несколько затяжек. Перед ним стояла нелёгкая задача.
Что он пережил в юности? Что потерял? Что он чувствовал о жизни, которая полностью отличалась от его собственной? Е Гуан, казалось, превратился в лимон, такой же кислый и тугой.
— У тебя нет никакого уважения к старшим...
— Я именно такой. Разочарован? — Сюй Цичжан поднял голову, и Е Гуан увидел, что его глаза покраснели.
— Твоё дело, я ничего от тебя не ждал.
Я никогда не разочаровывался в тебе.
Слова Сюй Цичжана привели в смятение Е Гуана, и он собирался задать еще вопрос, когда Сюй Цичжан заговорил вновь.
— Хотя я много работал, чтобы вернуть деньги, которые не был должен, я очень рано смирился со своей судьбой.
Но продолжал думать, почему всё так? Почему он не может быть таким, как все? Почему он должен жить, так уставая? Эти мысли постоянно крутились в голове Сюй Цичжана.
Взрослый мальчик все-таки остается мальчиком.
— Ты ненавидишь свою мать? — пробормотал Е Гуан.
— Я не могу её ненавидеть, я люблю её, — сказал Сюй Цичжан. — Но любовь и реальные действия иногда несоразмерны. Она как будто любит меня, но не думает обо мне, когда играет в маджонг; я люблю её, но думаю о том, что было бы, если бы я не родился в этой семье; мой дядя тоже может любит нас, но всё же дом не достанется ему.
Просто люди эгоистичны.
Как бы ни называлась любовь, люди всё равно эгоистичны.
Звук кондиционера, дующего холодным воздухом, гулял по комнате. Сюй Цичжан увидел, как слеза упала на колено Е Гуана, он удивленно поднял голову, поспешно достал салфетку и передал её.
Сюй Цичжан лег на колени Е Гуана и извинился за то, что позволил ему столкнуться с подобным. Не плачь, не надо.
***
Выждав момент, они выскользнули за дверь и побежали к трансформаторной будке рядом с лапшичной. Убедившись, что рядом никого нет, кто мог бы их стеречь, пробрались внутрь и обнаружили, что хоть и было там всё перевёрнуто, но вещи были целы, как сказал Сюй Цичжан, а тетушка, которая продавала пельмени поблизости, помогла им присмотреть за всем, чтобы ничего не украли. Быстро закрыв лавочку, Сюй Цичжан посмотрел на часы, как кролик в Алисе в Стране Чудес, встревоженно призывая Е Гуана сесть на велосипед.
После того, как он отвёз его домой на кривом велосипеде, Сюй Цичжан поспешно попрощался, ещё раз извинился и поблагодарил за всё, а затем поспешил прочь.
Какая спешка, Е Гуан даже не успел попрощаться.
Стоя возле дома, Е Гуан не осознавал, что такого рода разочарование называется «Я пока не хочу с тобой расставаться».