Глава 2. Переезд
Хлоя
Я не верила своим глазам.
Лимузин плавно свернул за угол, и перед нами выросли огромные кованые ворота. Настолько высокие, что даже на цыпочках я не смогла бы заглянуть за них. Сквозь переплетённые узоры прутьев было видно лишь тёмную зелень — высокие кусты, идеально подстриженные изгороди. Самого дома не было видно, словно он прятался, как король в своей крепости.
Ворота начали медленно открываться, издавая гулкий металлический звук. Я сглотнула и вжалась в сиденье.
Что вообще происходит?
Моё сердце билось так сильно, будто хотело выпрыгнуть наружу. Я чувствовала себя героиней сказки. Или кино. Будто я выиграла конкурс «Мисс Принцесса» и теперь меня привезли в мой замок. Только вот... где мой принц?
Лимузин въехал на территорию. И тогда я увидела дом.
Нет. Не дом. Замок.
Перед нами возвышалось огромное строение из светлого камня. Два крыла, множество высоких окон, балконы с коваными перилами, резные колонны у входа. Казалось, он появился не в двадцать первом веке, а в другом времени — где дамы носили корсеты, а по залам ходили дворецкие со свечами.
— Боже мой... — сорвалось у меня с губ.
Я смотрела на всё широко раскрытыми глазами: на ровные газоны, аккуратно подстриженные деревья, фонтан с мраморными фигурами. Дорожка к дому была выложена идеально ровной плиткой, и по обе стороны от неё горели фонари.
Я не могу в это поверить. Это нереально. Это слишком красиво. Слишком богато. Это вообще чья-то жизнь?
— Мам... — мой голос дрогнул. — Кто он? Откуда у него всё это?
Мама улыбнулась загадочно, словно сама не верила до конца.
— Ты сама скоро всё узнаешь, Хлоя.
Водитель остановил машину перед массивной лестницей, выскочил из салона и открыл нам дверь. Он подал маме руку, потом мне. Я вышла и почувствовала, как колени подгибаются.
Воздух был другой — свежий, пахнущий дорогой травой и дождём. Я стояла, глядя на величественный фасад, и чувствовала себя слишком маленькой. Будто этот замок одним своим видом напоминал мне, что я здесь никто.
— Ну, пошли, — мама взяла меня под руку.
Мы поднялись по лестнице. Дверь открылась прежде, чем мы успели постучать.
Он ждал нас прямо у входа.
Высокий, статный мужчина лет пятидесяти пяти. Седина придавала ему не старость, а какой-то благородный шарм. На нём был дорогой тёмный костюм, белая сорочка и идеально подобранный галстук. Его осанка, уверенный взгляд, манера держаться — всё в нём кричало о власти и силе.
Мама остановилась. В её глазах мелькнула та самая улыбка — мягкая, трепетная, женская. Мужчина шагнул к ней и, не стесняясь, поцеловал её в губы.
— Добро пожаловать домой, — сказал он низким голосом. Потом его взгляд упал на меня.
— А это, должно быть, Хлоя.
Я замерла, не зная, что сказать.
— Вы очень похожи на маму, — продолжил он. — Я рад, что теперь вы часть нашей семьи.
Он протянул мне руку. Его ладонь была тёплой и сильной. Я нерешительно пожала её.
— Я сделаю всё, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома, — добавил он. — Позвольте показать вам особняк.
Мы вошли внутрь.
И я снова ахнула.
Огромный холл, мраморный пол, высокие потолки с хрустальной люстрой. Стены украшали картины в позолоченных рамах. На лестнице ковёр глубокого винного цвета спускался мягкими складками.
Каждый шаг отдавался эхом. Я чувствовала себя героиней романа, попавшей в другой мир.
Ричард говорил о доме спокойно, словно всё это было обычным.
— Здесь гостиная. — Он распахнул дверь, и я увидела зал с камином, белыми диванами и огромными окнами, выходящими на сад. — Тут мы обычно собираемся вечерами.
Дальше — столовая. Длинный стол из красного дерева, вокруг десятки стульев.
— У нас часто бывают приёмы, — заметил он. — Ты привыкнешь.
Я лишь кивала, чувствуя себя потерянной.
Мы прошли библиотеку, зал с бильярдом, комнату с роялем. Я шла и думала: Зачем всё это? Зачем столько роскоши?
Наконец мы поднялись на третий этаж.
— Здесь твоя комната, — сказал Ричард и открыл дверь.
Я вошла.
И остановилась.
Комната была больше, чем весь наш старый дом. Светлые стены, широкая кровать с резным изголовьем, мягкий ковёр, огромный шкаф. У окна стоял письменный стол, а рядом — маленькая библиотека с десятками книг.
Я медленно прошла внутрь, коснулась рукой полки.
Это всё для меня?
— Если чего-то не хватает — скажи, — сказал Ричард. — Я хочу, чтобы тебе здесь было комфортно.
Я повернулась к маме. Она смотрела на меня с надеждой, словно ждала, что я обрадуюсь.
Я улыбнулась, но внутри было пусто.
Слишком красиво. Слишком чужое. Слишком далёкое от моего мира.
Я чувствовала: в этой сказке я гостья. И кто знает, чем она закончится.
Я стояла посреди своей комнаты, всё ещё не веря, что это всё реально. Словно я попала в чужую сказку, в которую не приглашали, но от которой невозможно отвернуться. Я коснулась пальцами мягкого ковра, провела взглядом по книжным полкам — всё идеально, всё слишком. И это всё должно быть моим? Моим?
— Хлоя... — начала мама мягко, — не злись на меня, ладно? Я хочу, чтобы у нас было хорошее будущее. Я хотела тебе лучшего... всего, что могу дать. Всё будет хорошо, я обещаю.
Я покачала головой, не зная, что сказать. Внутри меня было смешанное чувство: тревога, обида и лёгкая благодарность.
— Кстати... — мама немного покраснела и улыбнулась, — вечером, в честь того, что мы приехали, Ричард хочет устроить небольшой семейный приём здесь, в нашем доме.
Я выпучила глаза.
— Мама... — не смогла я сдержаться, — это не наш дом. Это его дом.
Она подошла ближе, взяла меня за руку.
— Нет, Хлоя, теперь это наш дом. Ты должна привыкнуть к этому. Я знаю, это сложно, но... это наш шанс начать новую жизнь. Так что одень что-нибудь поприличнее, хорошо? Встречаемся в холле в семь вечера.
Я кивнула, стараясь не показывать, что внутри меня клокочет раздражение и сомнения. Я чувствовала себя маленькой и чужой одновременно. Словно дом шептал: «Ты здесь гость, но должна стать хозяйкой».
Я пошла к шкафу. Мои вещи казались жалкими на фоне этой роскоши: старые свитера, джинсы, простые футболки. В голове крутились мысли о том, что на этом приёме я должна быть другой — красивой, уверенной, «правильной».
Я выбрала тёмно-синее платье, которое когда-то носила на дне рождения подруги. Оно было простым, но аккуратным. Я посмотрела на себя в зеркало: чужое отражение, чужая жизнь, чужой дом. Я вдохнула глубоко, стараясь собрать себя.
В семь вечера холл сиял. Свет хрустальной люстры отражался в мраморе пола, играя золотыми бликами. Ричард стоял у лестницы, а мама двигалась рядом с ним, словно эта сцена была привычной частью её жизни. Я же чувствовала себя как героиня в спектакле, на который не купила билет.
— Хлоя, дорогая! — Ричард улыбнулся, и его взгляд скользнул по мне, словно оценивая. — Рад, что ты с нами.
Я кивнула, сжимая руки в замке платья. В этот момент я поняла: этот дом не просто большой и красивый. Он огромный, он требовательный. И мне придётся научиться жить здесь.
***За столом сидели Ричард, мама и пара его близких друзей — людей, которых я никогда прежде не видела, и которые, казалось, дышали уверенностью и властью так же легко, как дышат воздухом. Они спокойно разговаривали, их голоса были ровные, уверенные, а смех тихий, словно заранее просчитанный. Я почувствовала себя маленькой, чужой, лишней.
Мама мягко улыбнулась и кивнула:
— Хлоя, садись.
Я присела на мягкий стул, пытаясь не показать, что мне не по себе. Стол был сервирован просто, без помпезности, но изысканно. На белоснежной скатерти стояли аккуратно расставленные приборы, свечи в хрустальных подсвечниках, тарелки с идеально приготовленными блюдами. Всё выглядело одновременно элегантно и устрашающе.
И вдруг дверь распахнулась.
— Папа, извини за опоздание, но ты же знаешь... работа, дела, — раздался низкий, уверенный голос.
Я подняла глаза и увидела его.
Он вошёл так, словно весь мир был подстроен под его шаги. Высокий, с широкой грудью и подтянутыми плечами, с тёмными волосами, которые казались идеально уложенными даже после дороги, и глазами цвета густого янтаря, в которых, казалось, прятались тайны и вызовы одновременно. Каждое его движение было осознанным: шаг за шагом он словно заявлял о себе, о своём статусе, о том, что привык быть в центре внимания.
Он замер на мгновение, а его взгляд прошёл по комнате, точно сканируя всё и всех. И потом — вдруг мои глаза встретились с его, и я почувствовала, как будто кто-то резко дернул меня за плечо.
Он смотрел на меня с каким-то странным, почти злым интересом. Это было не презрение, не любопытство, а смесь чего-то тонко раздражающего и интригующего, словно он пытался разгадать: кто смеет влезть в его мир. Его взгляд держал меня так, будто пытался пробить насквозь, заглянуть в мои мысли. И внутри меня щёлкнуло что-то непонятное — смесь раздражения, удивления и... странного, почти физического притяжения.
Я сжала руки на коленях, стараясь сохранять видимую невозмутимость, хотя сердце билось быстрее обычного. Я пыталась убедить себя, что он просто высокомерный дурак, но почему-то каждый его взгляд вызывал непроизвольный трепет.
Он слегка наклонил голову, усмехнулся — хитро, самодовольно, словно знал, что вызывает реакцию, и наслаждался этим. Я хотела сказать себе: «Не поддавайся», но уже понимала, что это проще сказать, чем сделать.
— Хлоя, — вмешалась мама, пытаясь разрядить напряжение. — Познакомься, это Нейт.
Я кивнула, стараясь не выдать ни капли волнения, и протянула руку. Он пожал её — и тут я ощутила, насколько сильна его ладонь, как будто пытаясь заявить: «Я привык контролировать всё вокруг». Лёгкая насмешка играла на его губах, а бровь приподнялась, словно говоря: «Ты здесь новичок, тебе придётся привыкнуть к моим правилам».
— Приятно познакомиться, — выдавила я, стараясь сохранить тон ровным.
— Взаимно, — ответил он, и его голос звучал с лёгкой насмешкой, точно отмечая моё неумение скрывать эмоции.
Он сел напротив меня, развалившись в кресле так, будто это был трон, и каждый его жест говорил одно: «Я привык получать внимание. И тебе придётся научиться мириться с тем, что я могу игнорировать тебя сколько захочу».
Я почувствовала, как внутри меня загорается вызов. Да, он красив, как герой глянцевого журнала, но раздражение, которое он вызывает своим самодовольством, было сильнее. И я понимала: я не собираюсь просто сидеть и позволять ему думать, что он здесь главный.
Ужин начался. Блюда были великолепны: тонко нарезанное мясо, свежие овощи, лёгкий аромат специй. Но я почти не могла есть. Мой взгляд постоянно скользил на Нейта. Он сидел с лёгкой самодовольной улыбкой, иногда бросая на меня оценивающие взгляды. Я отвечала ему своими — маленькими, но колючими. Каждый раз, когда наши глаза встречались, я ощущала, как внутри разгорается нечто вроде борьбы.
Разговор за столом шел спокойно. Ричард говорил с гостями, мама улыбалась, стараясь сделать так, чтобы ужин выглядел как обычная семейная сцена. А мы с Нейтом... между нами висела невидимая дуэль.
Он наклонялся, беря кусок хлеба, и слегка задевая взглядом меня. Я, не отступая, внимательно рассматривала его: идеальные черты лица, сильный подбородок, смелые глаза. Он дерзкий, слишком уверенный, чертовски красивый... И я тут же почувствовала прилив раздражения. «Да он думает, что весь мир у него в кармане», — прокрутила я в голове.
— Слушай, — тихо сказала я себе, — я не дам ему командовать мной.
Он это понял. Его усмешка стала шире. И в этот момент я поняла: мы будем сталкиваться. Часто. И всегда — на грани войны.
Когда ужин подходил к концу, Нейт внезапно поднялся, встал рядом с Ричардом:
— Спасибо за ужин, — сказал он, улыбнувшись Ричарду и кивнув гостям. Его взгляд снова встретился с моим. И в этот момент я поняла одно: эта встреча — только начало. Между нами будет война, и никто из нас не собирается отступать.
Я поднялась, сжав кулаки под столом, и прошла в сторону своей комнаты. Внутри меня бурлило чувство, которое я ещё не могла назвать: раздражение, злость, и странная непонятная притягательность.