ГЛАВА 9. Возвращение к жизни
На следующий день я не видела ни сэра Клайва, ни Лорда Эшворта. В доме царила гнетущая тишина, словно все затаили дыхание, ожидая решения. Я пыталась работать в саду, но мысли постоянно возвращались к подслушанному разговору. Каждое движение, каждый звук казались мне предвестниками неизбежного.
Я решила сосредоточиться на розарии. Это было то место, где я чувствовала себя наиболее спокойно и уверенно. Я обрезала сухие ветки, поливала молодые побеги и старалась не думать о будущем.
Но внезапно почувствовала, что кто-то наблюдает за мной. Я обернулась и увидела Лорда Эшворта. Он стоял в нескольких шагах от меня, опираясь на трость, и молча смотрел, как я работаю.
Я замерла, не зная, что сказать. Его взгляд был отстраненным, но я заметила, что он чем-то озабочен.
— Вы хорошо работаете, — произнес он наконец, нарушив тишину.
Я удивленно подняла брови. Это был первый раз, когда он обратился ко мне по собственной инициативе, и его слова прозвучали как комплимент.
— Спасибо, господин, — ответила я, стараясь скрыть волнение.
Он подошел ближе и остановился рядом со мной, рассматривая один из кустов роз.
— Это 'Souvenir de la Malmaison', — сказал он. — Очень красивый сорт. Но он требует особого ухода.
Я удивилась его знанию.
— Вы знакомы с этим сортом?
— Конечно. Моя жена любила эти розы. Она выращивала их здесь, в этом самом розарии.
В его голосе прозвучала теплота, которой я никогда раньше не слышала, а его глаза на мгновение просветлели, словно он вспомнил что-то хорошее.
— Вы можете рассказать мне о них? — спросила я, боясь спугнуть этот момент.
Он посмотрел на меня с удивлением, но потом улыбнулся — слабой, но искренней улыбкой.
— Хорошо, — сказал он, подходя ближе. — Этот сорт был выведен во Франции в начале 19 века. Он назван в честь императрицы Жозефины, которая очень любила розы. 'Souvenir de la Malmaison' отличается своим нежным розовым цветом и сильным ароматом. Очень чувствителен к болезням, поэтому требует постоянного внимания.
Он продолжал рассказывать о розах, о том, как их нужно обрезать, поливать и удобрять. И говорил с такой любовью и знанием дела, что я не могла оторваться от его слов. Казалось, что господин забыл обо всем плохом, что произошло в его жизни, и просто наслаждался разговором о розах.
В тот момент я поняла, что он все еще любит этот сад. Просто потерял веру в себя и в то, что сможет его восстановить.
Когда он закончил рассказывать, я набралась смелости и сказала:
— Господин, я узнала, что вы хотите продать Эшворт Холл.
Он побледнел и опустил взгляд.
— Мой друг Клайв утверждает, что это будет лучшим решением. Я больше не вижу смысла жить здесь. Это место приносит мне только боль.
— Но это же ваш дом! — воскликнула я. — Это дом вашей жены. Она любила этот сад. Неужели вы можете просто взять и продать его?
Он молчал.
— Пожалуйста, не делайте этого, — умоляла я. — Дайте мне шанс восстановить это место. Позвольте вернуть ему былую красоту. И, может быть, тогда вы снова сможете полюбить его.
Он посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом. В его глазах я увидела сомнение, но и надежду.
— Вы действительно верите, что сможете это сделать?
— Да! Я верю в это всем сердцем.
Он снова замолчал, погрузившись в свои мысли. Я стояла, затаив дыхание, ожидая его решения.
Наконец он поднял на меня взгляд и сказал:
— Хорошо. Я согласен. Я не буду продавать Эшворт Холл. Но я хочу, чтобы вы понимали, что если вы не справитесь, я буду вынужден изменить свое решение.
Я почувствовала, как у меня наворачиваются слезы радости.
— Я не подведу вас, господин, — ответила я. — Обещаю вам это.
Он улыбнулся — снова слабой, но искренней улыбкой.
— Я буду рад, если вы сдержите свое слово.