ГЛАВА 7. Непрощенная забота
Несколько дней я размышляла над словами мистера Беннета. Я знала, что Лорд Эшворт пережил что-то страшное, и не могла просто стоять в стороне и смотреть, как он медленно угасает. Я чувствовала, что должна что-то сделать, чтобы ему помочь.
Я знала, что он не расположен к общению, но решила попробовать. Я не собиралась навязываться или лезть в душу, но хотела показать ему, что не все потеряно, что в мире еще есть красота и надежда.
В тот вечер, после ужина, я заварила ромашковый чай. Он обладает успокаивающими свойствами, и я подумала, что он поможет господину расслабиться и заснуть.
Я налила чай в красивую фарфоровую чашку, взяла поднос и направилась к его покоям. Я знала, что это рискованно, что он может разозлиться, но не могла не попробовать.
Я тихо постучала в дверь. После недолгого молчания услышала его тихий, уставший голос:
— Войдите.
Я вошла в комнату. Она была слабо освещена лишь одной лампой, стоящей на столе. Господин сидел в кресле у камина, держа в руках книгу. Он выглядел бледным и изможденным.
Эшворт поднял на меня взгляд, и я почувствовала, как мое сердце сжимается от жалости.
— Мисс Гринвуд, — произнес он удивленно. — Что вам нужно?
— Я… я просто хотела принести вам чай, — пробормотала я, ставя поднос на стол. — Я подумала, что вам будет полезно расслабиться перед сном.
Он посмотрел на чай с недоверием.
— Я не нуждаюсь в вашем чае, — сказал он. — И вообще, я не понимаю, зачем вы здесь. Я же ясно дал вам понять, что не желаю, чтобы вы вмешивались в мою жизнь.
Я почувствовала, как мои щеки заливает краска.
— Я и не собираюсь вмешиваться, господин. Просто хотела сделать вам приятное. Я вижу, что вам тяжело.
— Вы ничего не знаете, — перебил он меня. — Вы не можете понять, что я чувствую. И понятия не имеете, что такое потерять все, что любишь.
Его голос дрожал от гнева и боли. Я почувствовала, как в горле перехватывает дыхание.
— Возможно я и правда не могу этого понять, но могу сочувствовать и помочь вам. Я хочу, чтобы вы снова были счастливы.
Он рассмеялся, но в его смехе не было ни радости, ни юмора. Это был горький, отчаянный смех.
— Счастливым? — повторил он. —Я никогда больше не буду счастливым. Мое счастье умерло вместе с ней.
Он встал с кресла и подошел ко мне вплотную. Я невольно отшатнулась, испугавшись его гнева.
— Послушайте меня, Мисс Гринвуд, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Я не нуждаюсь ни в вашей помощи, ни в вашем сочувствии. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Занимайтесь своим садом и не лезьте туда, куда вас не просят. Понятно?
Я кивнула, не в силах произнести ни слова.
— Отлично, — сказал он. — А теперь убирайтесь.
Я поклонилась и поспешно вышла из комнаты. Слышала, как он захлопнул дверь за мной.
Я прислонилась спиной к двери, чувствуя, как в глазах неприятно покалывает. Господин разозлился, но я не ожидала, что он будет настолько жесток.
Я понимала, что он страдает, но его боль, казалось, делала его еще более неприступным. Он не хотел, чтобы ему помогали, он хотел остаться в своем горе, в своей темноте.
Я протерла глаза и пошла в свою комнату, чувствуя себя униженной и расстроенной. Моя попытка помочь ему провалилась, и я не знала, что делать дальше.
Он прав. Я не должна вмешиваться в его жизнь. Я должна заниматься своим садом и оставить его в покое.
Но я не могла этого сделать. Я не могла просто отвернуться и позволить ему угаснуть. Я чувствовала, что должна что-то сделать, чтобы пробить его броню, чтобы достучаться до его сердца.
Просто пока не знала, как.