chapter 16
От непривычной смены температуры к вечеру у меня поднялся лёгкий жар. Я закрылась в своей каюте, продолжая рисовать в личном блокноте. Хотя после поведения Харриса, он не казался мне личным.
Через примерно час мы остановились и снаружи заиграла музыка, я выглянула в большое окно из моей каюты и заметила, как на тропу продолжал собираться народ, по очереди заходя на яхту. Вечеринка, ясно. Даже предполагать не стану, чья идея по приезде в Италию, собрать вечеринку на яхту.
В мою дверь постучали и я, не задумываясь, открыла, встречая Харриса в льняной белой рубашке, которая невероятно подходила всему его виду богатого самовлюблённого павлина.
–Собираются влиятельные люди семьи Гамбино, Тереза. Выпей с нами, – предложил он с мягким намёком. В его руке с самого утра располагался стакан с виски, он ни на секунду не выпускал его.
–Когда ты пьян, ты пристаёшь ко мне, – высказала я, ведь после той ночи, мы ни разу не обсуждали случившееся. Харрис хмыкнул, обнажая часть белых зубов и прильнул ко мне. Он оказался так близко, что жар его дыхания опалил мою щеку. Я затаила дыхания, сжимая ткань платья в области груди, желая остановить буйное сердце.
–Тогда я выпью ещё, девочка, – прошептал бархатный голос, от которого мои коленки непроизвольно подкосились. Он скрылся, встречая гостей, а я с такой силой захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, что кажется, услышал весь район. Что со мной творится? Сухость во рту заставила меня закашлять. Я возбуждаюсь, вот что со мной. Феромоны этого чертового мужчины оказывают на меня усиленное воздействие. Нужно искупаться и привести себя в порядок, пока моё нутро не треснуло рядом с ним.
Остальной час я провела в бассейне, знакомясь с итальянцами, хорошо знающими ирландский и английский. Они все были красивыми, абсолютно все имели свою изюминку и громкий характер. Девушка в красном летнем платье с именем Илария стала первой, с кем я познакомилась в бассейне. Она с улыбкой на лице мочила длинные загорелые ноги и пила яркий коктейль.
–Давно Райты не приглашали нас на подобные встречи, – вещала девушка на чистом ирландском. Она была дочерью влиятельного мужчины, чьё имя я прослушала, находясь погруженной в воду. Я представилась подругой Харриса, на что девушка заигрывала со мной бровями.
–У тебя рыжие волосы, – подметила она, когда я вышла из воды, перекидывая свои волосы на правое плечо. С меня стекала вода и я взяла чистое махровое полотенце с ближайшего шезлонга.
–Они не совсем рыжие, спутались с цветом волос моего отца, – призналась я и она прищурилась.
–Ты бледная, в Ирландии и правда нет солнца? –удивлённо улыбнулась Илария, сжав трубочку между зубами. Оливковая кожа девушки переливалась на фоне светодиодного бассейна, густые тёмные волосы волнами спадали на плечи и создавали эффектную рамку вокруг лица. Тёмно-коричневые глаза, выразительно большие, чувственные губы с красноватым оттенком помады и нос с горбинкой. Она вся была чересчур эмоциональна и совсем не скрывала своего характера. Тёмные родинки усыпали её лицо, делая из этого особенность.
–Оно есть, но точно не такое, как здесь, – отмахнулась я и села рядом с ней.
–Тогда тебе стоит задержаться, – предложила она, продолжая смотреть на меня.
–Как соизволит Харрис, – пожав плечами, я сдала ей свою позицию. Я была полностью зависима от Харриса, находясь в Италии. Со мной не было паспорта, не было любых других документов, денег и связи. Если меня оставят тут, и я подамся в полицию, вряд ли мне смогут поверить без документов. А родных и близких здесь нет.
–Нельзя так, сахарок, – на итальянском выкрикнула она и тут же опомнилась. Для них я не знала итальянского языка.
–В семье Гамбино ни одна женщина не была подчинена мужчине. Мы любим их, но мы не зависимы от них. Вступая с ними в брак, мы обговаривали это и не смотря на то, какие они жестокие люди по отношению к другим, с нами они никогда не имели право поступать подобным образом, – эмоционально высказала девушка, вызывая у меня улыбку.
–Они уважают вас, – подтвердила факт я.
–Конечно, это они зависимы от нас, но никогда не наоборот. Запомни, сахарок, ты имеешь власть над мужчиной, как в постели, так и в жизни. И когда ты правильно научишься им управлять, никаких приказов больше не получишь, – закончила девушка, отставив в сторону свой коктейль. Я глазами пробежалась по яхте, ища того самого человека, власть которого одержала верх надо мной. Он стоял в компании людей, общаясь с красивой итальянской девушкой и двумя парнями. На его лице был покой и отдых, эмоций конечно, было мало, но они были. И они были читаемы. Харрис Райт отдыхал.
–Невозможно обладать человеком, который сам пропитан властью и приказами, – выдавила я, но Илария услышала меня и обратила мой взгляд на того же мужчину.
–Ты рыжая, и как только я это увидела, сразу же все поняла, – сказала она загадкой, встав с бассейна. Я посмотрела на неё, нахмурив брови.
–О чем ты?
–Ты уже имеешь над ним власть, Тереза, – подмигнув чёрным глазом, она направилась к бару, покачивая пышными бёдрами. Пропустив сердечный удар, я от чего-то сжалась внутри. Имею власть? Я? Почему они все придают мне такую важность, будто я действительно чего-то стою? Неизвестность пугала меня, Харрис слишком многое не доверял мне. От этого никакого контакта и плана у нас и не было. Я находилась здесь, среди итальянской семьи, но даже не была представлена. Не была знакома с их главой, павлин даже не удосужился проявить ко мне хоть каплю внимания. Так что мне делать? Когда воздух из лёгких стал покидать меня, справа появилось движение. Парень. Парень с аккуратной щетиной на лице, чьи глаза были темнее самой ночи.
–Тереза? Та самая гостья из Ирландии? Черт, Эйвон рассказывал о ирландской красавице, – он весело подсел ко мне, держа в руках два бокала с вином. От вина я бы не отказалась и приняв с рук незнакомца выпивку, я улыбнулась.
–Ирландской красавице? Возможно, вы перепутали меня с Харрисом, – пошутила я, заставив итальянца засмеяться и посмотреть в его сторону.
–Не спорю насчёт красоты Харриса.
–Как Вас зовут? – спросила я уважительно и сделала глоток вина. Бархатистое с ненавязчивым ароматом изюма, но не смотря на сладкое вино, оно не оставляло приторного послевкусия.
–Я сын Италии. Итало Гамбино. Младший сын Витилетто Гамбино, – с гордостью сказал он и я вскинула брови. Он сын главаря. Вот я и сама начала свой план, чертов Харрис.
–Я Тереза. Тереза Хендерсон, –обыденно проговорила я и мы засмеялись.
–Тебе нравится Италия, Тереза? – спросил задумчиво парень.
–Я уже была в Милане однажды, прочувствовав сполна страну, где корни пустило моё любимое искусство – рисование. Тициан, Санти, Верроккьо, Гоццоли стали моими путниками в художестве, с них я начинала творить, и они вдохновляли меня, – без умолку болтала я, заметив, что Итало внимательно слушает.
–Я посетила музей Новеченто, Пинакотека Брера, Багатти Вальсекки, Польди-Пеццоли и Замок Сфорца в Милане и после этого впервые создала собственную выставку картин, – продолжила я, вспомнив свои первые ощущения. Музеи были наполнены лучшими произведениями искусства выдающихся творцов эпохи Возрождения, отражающие взлёт художественной культуры. Изделия из металла, кожи, стекла, слоновой кости изумили меня виртуозностью и красотой. Помимо картин, люди творили настоящее чудо. Итало прочистил горло, сдерживая смущённую улыбку.
–Я завидую твоей одержимости, – посмеялся он, покручивая в руке бокал с вином.
–Я покажу тебе, если будет возможность, тебе понравится, – заверила его я и он поднял на меня чёрные глаза.
–Ты понравишься моему отцу.
Мы выпили около трёх бокалов Palo Cortado, из видов хересов. И алкоголь совершенно точно ударил мне в голову, закружив меня в танце. Между этим яхта двигалась, от этого становилось только хуже. Итало притягивал меня к себе, чтобы я ненароком не свалилась за перила яхты в море. Я смеялась, рядом с ним я много смеялась, потому что он всегда удачно шутил. Над Италией, над своей жизнью, над людьми вокруг. Мы придумывали шутки на ходу и это доводило меня до слез. Прошло уйму времени с моего похода в бассейн, и я наконец присела, почувствовав тошноту в горле.
***
Харрис.
Семья Габино была из рода весельчаков, делающих необдуманные поступки, за действия которых отвечали старшие. Витилетто Гамбино, Дон семьи Гамбино был старым другом Андреаса. Он был одним из тех, к кому приехал Джеймс, прося поддержки в заговоре против Андреаса. И Витилетто согласился. Он принял Джеймса Хендерсона и выложил ему все на стол, все самые гадкие дела Андреаса. Глава Гамбино знал, что даже если мой дядя узнает об этом, он никогда не придёт за войной. Итальянская семья была огромна и сильна, а ещё больше она была влиятельна. Ирландия бы проиграла войну, поэтому меня послали для улучшения отношений с семьёй Гамбино. А я играю двойную игру, против Андреаса, и Витилетто уже знал об этом.
–Кажется твоя ирландская девчонка понравилась моему младшему, – засмеялся старик, выпивая со мной виски на диване яхты. Я не хотел смотреть на неё, весь вечер я пытался быть максимально сосредоточен на чем угодно, но не на ней.
В Бари она была другой, Италия делала её другим человеком. Ирландия делала из неё серьёзную девушку, чьё будущее скрыто за огромными бумагами и вечной усталостью. А Италия делала из неё ту девушку, которую я хотел и которую я желал. Я понял это в первый час, когда она вышла в привлекательном бикини на солнце и её бледная кожа заблестела. Она улыбалась, как никогда. И сейчас с Итало она смеялась, как никогда со мной. От этого жилки стыли, желваки каменели, а бокал с виски сжимался.
–Спокойнее, Харрис, никто не тронет девчонку. Мы все понимаем и проинформированы в её важности, Итало просто... – он не подобрал слов, и я ответил за него.
–Сопляк, который пойдёт против правил отца, – договорил я и правда не понравилась ему, он напрягся и вздохнув, кивнул.
–Если мой старший сын похож на тебя, Итало полная его противоположность, я уже и не знаю, о чем думать, в кого он таким вырос, – как настоящий старик заворчал Витилеттто. Я ухмыльнулся и все-таки бросил взгляд на Терезу. В белом коротком платье из лёгкого материала она кружила из стороны в сторону под музыку. Ее густые волосы были яркими, словно пламя, а зелёные глаза бросали частичку весеннего утра. Я наблюдал, как ритм ее тела и музыки соединяются в одно целое, как закрываются глаза, когда она смеется, и как ее волосы мягко целуют ее плечи. Её движения были плавны, руки в руках другого мужчины, и она смеялась, задрав голову к открытому небу. От вида её счастливого лица, сердце заболело, и я отвернулся. Мои руки, чёрт возьми, подрагивали от воспоминаний её тонкой белой кожи под моими руками. Я мог смотреть, наблюдать и анализировать издалека, но никак не сжимать, целовать и кусать шелк её тела.
–Ирония, тебе не кажется? – спросил вдруг мужчина и я посмотрел на него нахмурено. Меня раздражала компания, стали раздражать люди вокруг, я хотел надрать задницу Итало и разозлить Терезу, чтобы она отлипла от рук мерзкого итальянца. Я во всём видел раздражение.
–Ведь обычно наибольшую боль причиняет не враг, а тот, кто как тебе кажется, способен подарить тебе счастье, – мудро ответил он и я застыл, сглатывая ком в горле и скидывая свою настороженность за бокалом виски. Маленькая, хрупкая в моих руках – Тереза лишь шанс свергнуть дядю и исчезнуть из моей жизни.
–Она не способна на это и никогда не будет, – огрызнулся я, наблюдая за пронзительным взглядом Витилетто. Я жестокий человек, для меня всегда главной целью было её достижение, путь к окончательному исходу. Я сделал бы всё, чтобы стать главарём семьи, даже если на моём месте встанет та, чью боль я не вытерплю.
–Проверим? – вдруг спросил он и я моментально посмотрел на Терезу, потеряв её из виду и пропустив второй удар сердца.
–Если Итало попробует хоть пальцем её... – сжавшись, выдавил я Витилетто, получая его радостный взгляд.
–Вот ты, Харрис, ты действительно способен на войну со мной. Но не Андреас, этот жалкий трус до последнего будет подлизывать мне, чтобы получить с меня выгоду, –улыбнулся мужчина и я выдохнул.
–Войны не будет, – ответил ему я и направился на второй этаж яхты. Грудная клетка под развивающейся на ветру рубашкой пылала огнём. Я злился, представляя Терезу зажатой в одной из кают, представлял следы другого мужчины на шёлковой коже. У неё была такая нежная кожа, которая краснела от одного лёгкого прикосновения. Удивительно, как она отличается от моего мира с непробиваемой кожей.
Тереза сидела на одном из кресел, тяжело схватившись за голову и мыча. Я подбежал к ней сразу же, упав на одно колено рядом с её тельцем.
–Тебе плохо? – спросил я, пробираясь сквозь рыжие запутанные волосы. Они все ещё были немного мокрыми и у самых концов превратились в кудрявые локоны.
–Тереза? – спросил я, убирая её тонкие руки и ловля на себе мутный пьяный взгляд. Черт. Аккуратно взяв её на руки, я направился к её каюте, ловля заинтересованные взгляды людей. Где малолетний придурок? Куда он делся, оставив Терезу одну? Чёрт. Она напоил её! Я ногой открыл её комнату и сложил тельце на кровать, включая прохладный режим кондиционера.
–Меня стошнит, – тихо проговорила она и я выдохнул, озлоблено желая набить Итало лицо за его выходку.
–Я помогу, – выдавил из себя я и подняв её тело на руки, направился в уборную, где аккуратно усадил её возле туалета. Губы Терезы побледнели, а глаза оставались закрытыми, скрывая самый прелестный зелёный цвет.
Я трогал её, гладил нежную руку, гладил круговыми движениями спину, придерживая голову, чтобы она не свалилась на бок. От касания моей руки с настолько нежной кожей, я хотел улыбаться.
Её рвало. Несколько раз точно, но я уже не считал, когда шёл за холодной водой и пытался напоить её. Конечно, она напилась. И я виноват в этом. Я сам сказал себе, что не буду смотреть на неё, тем самым дав свободу Итало. Он сделал, что захотел, что я ему позволил.
Она слаба. Несмотря на то, что у меня дома она ела целыми днями, сегодня я почти её не кормил. И это снова была моя ошибка.
Час. Долбанный час я сидел возле неё, уже научившись по интонации понимать, хочет она пить или её сейчас вырвет. Когда она хотела больше пить, а не вырвать все содержимое в унитаз, я понял, что ей стало легче. Вернув её в свою постель, я выдохнул, смотря на грязное белое платье.
–Харри, – вытянула она моё имя, и я вздрогнул, подумав, что её стошнит.
–Тебе нужно переодеться, – приказал я, получая в ответ хмурые брови. Впадинка, которая образуется на её лбу, заставляла меня смеяться.
–А если бы ты не приказывал, а попросил, я бы тут же дала тебе согласие, – пьяным голосом произнесла она.
–Я не могу переодеть тебя сам, – нахмурился я, начиная раздражаться. Она распахнула глаза, осознанно смотря на меня снизу-вверх.
–Даже если я согласна на это? – слишком серьёзно спросила она и на секунду я подумал, что Тереза пришла в себя.
–Ты пьяна.
–Мне больно, – вдруг сказала она и поджала губы.
–Где? – я подсел к ней ближе, рассматривая её красивое мраморное лицо. Длинные густые ресницы и аккуратные брови придают ей соблазнительности. Ее лицо имеет ровные черты и идеальный овал. Часто я замечаю у нее розовый румянец и пухлые губы, что доказывает её юный возраст.
–Здесь. Поцелуй и все пройдёт, – она указала на свою шею и я, не выдержав, во весь голос засмеялся. Её детский лепет напоминал беззаботные дни моей молодости. А пьяная улыбка заставляла думать, что со мной ей хорошо. До поры до времени, пока алкоголь не выветрится и на утро все вернётся на свои места.
Я нагнулся, дав себе обещание, что смогу себя контролировать и поцеловал лебединую шею Терезы. Все в ней было красивым, блестящим, мягким и изысканным. Каждый изгиб её тела хотел быть изучен мной. Каждая линия, словно нарисована мастером. И мастер явно проклял меня, заставляя смотреть на чудо издалека.
–Помогло? – тихо спросил я, слушая её запыхавшееся возбуждённое дыхание.
–Здесь, – приказала она и указала на свою ключицу. Я тяжело сглотнул, рассматривая оголённый участок её тела. Коснувшись губами её ключицы, я заработал мягкий стон котёнка. Это заставило меня улыбнуться, и я взглянул в её глаза. Зелёные, словно весенняя трава, только распустившаяся и совсем молодая.
–Поцелуешь меня? – нежно спросила она на выдохе, и я горько усмехнулся, наклоняясь к её уху. Убрав локон рыжих волос, я прошептал:
–Повторишь то же самое трезвая и я подумаю, Тереза, –шепнул я, аккуратно стягивая ремешки с её платья, чтобы переодеть. Она наблюдала за всем молча, доверяя мне своё обнажённое тело. А я не смел нарушить наш контакт глаз, смотря точно на лицо Терезы. Пьяная, расслабленная, отдохнувшая и казалось, счастливая.
Переодев её в спальную рубашку, я вышел, плотно закрыв дверь её каюты. Была уже поздняя ночь и наша яхта прибилась к берегу возле отеля, но многие гости оставались на палубе. Глазами я молил найти младшего сына Витилетто и прибить его головой об перила, растоптав его руки своими ногами за то, что касался её тела. Я понимал, что моя ревность необузданная и глупа, но мне было необходимо. Необходимо сломать ему нос, наказав за дозволенную свободу. Я предупредил каждого Гамбино в том, чтобы даже пальцем её не трогали. И если со страшим Гамбино можно было дипломатично договориться, Итало всегда шёл наперекор мне и своему отцу.
Итало стоял в распахнутой рубашке рядом со своей сестрой Иларией. Горячей крови итальянке, доставившая мне столько проблем своими нравоучениями и советами. Глаза Итало встретили мои, и он сжался, попятившись назад, а Илария с широкой улыбкой поприветствовала меня.
–Ты злишься, Харрис, – уверила меня девушка, чьи загорелые ноги я бы подметил, не забив я свою голову другими бледными ножками.
–Злюсь? Я в ярости, Илария. Он напоил её, хотя я вдолбил в голову всех Гамбино не трогать Терезу, –выпалил я, взяв парня за воротник. Он был её возраста, был привлекательным итальянцем с тёмными глазами. В её вкусе, зная пассию Терезы, когда она жила в особняке. Её телохранитель был коренастым итальянцем с чёрными глазами.
–Ты злишься на себя, – выпалила эмоциональная итальянка и тыкнула своей ручкой в моё плечо. Ткань хрустнула под натиском моего кулака, но я расслабил его, непонимающе смотря на Иларию.
–Злишься, потому что осознал, что она спасла тебя от одиночества. Я говорила именно об этом, что ты в ней обретёшь не месть Андреасу, а своё личное сокровище.
Полгода назад.
Упоминание о её личности.
Её фотография пылилась на переднем сидении моего автомобиля. Непримечательные рыжие волосы, пухлые губы, бледная кожа, доказывающая её месторождение и глаза. Выразительные и огромные зелёные глаза. Наверное, это единственное, что люди видят привлекательного в Терезе Хендерсон. Когда Андреас обговаривал со мной план по подключению активов Джеймса Хендерсона, от меня требовался взлом в его дом и слежка за семьёй. Я не зря начал со старшей дочери. Дороти, её надоедливую младшую сестру, которая записана на все кружки мира, я не вытерпел. Её звонкий смех на всю улицу давил на перепонки, а по словам других агентов слежки, Тереза была тихой королевой высокомерия. Идеально подходила.
Тихая будущая Королева бизнеса своего отца.
Университет заполнялся студентами, когда копна рыжих волнистых волос показалась моим глазам. Она вышла из ворот университета, копаясь в своём рюкзачке. На ней была белая летняя рубашка и юбка в складку, открывающая вид на стройные ноги. Я ухмыльнулся, подмечая в ней ещё одну особенность. Ноги и глаза.
Она наконец нашла блокнот, записав в него пару строк и открыла зонтик. Судя по её происхождению и мнению следивших до меня людей, она высокомерна и тщеславна, но смотря на стройное тельце и добрые глаза, я бы сказал об обратном. Тереза дала первое впечатление юной красавицы, юной художницы со стойким и одновременно нежным характером цветущей сакуры. Её легкость, походка парила над асфальтом, чётко отбивая ритм бедер.
Она крепко держала зонт, направившись в мою сторону. Я отошёл к стене, облокотившись о неё спиной и доставая сигарету. Дождь тут же намочил мою чёрную рубашку, и она неприятно прилипла к моему телу. Освежающее чувство.
Я не мог отвести взгляда от её тельца, притягивающего не один мужской взгляд. Она смотрела себе под ноги, пока не остановилась в метре от меня. Её взгляд прищурился, рассматривая моё лицо и я застыл. Она не должна запоминать меня. Так на кой черт она остановилась? Ещё и в упор пялилась на меня.
Хмыкнув, я отвернулся, пока дождь в моей области не закончился. Я вздрогнул, холодный ветер пронизывал меня до костей. Я поднял голову, наблюдая, как её тонкая ручка поднимает зонт над моей головой. Это заставило меня оцепенеть. Застыть на месте. Прирасти к асфальту. Закаменеть мышцам.
–Тебе нужнее, – сказала она ласковым до боли голосом и вынудила меня взять в руку зонт, не улыбаясь, она развернулась и побежала к чёрной машине. К машине её водителя. А я остался стоять в ступоре, забыв о смысле своего нахождения здесь. О смысле миссии и плана, который был обговорён месяцами ранее. Всё вылетело из моей головы, оставляя свежий малиновый запах шампуня для волос. Она спасла меня от дождя. Хотя казалось, спасать нужно было её.