chapter 15
Я вывела его из себя. И сейчас как никогда понимала, что мне нужно бежать. Бежать от его испепелявшего взгляда и холода, которым покрыта его черная душа. Это не мои проблемы, но я дико желала увидеть искорки в голубых глазах. Я на дрожащих ногах выбежала в холл и рывком открыла дверь. Каждый мой шаг кажется зловещим и тревожным.
–Беги, маленький кролик. Все бегут, чувствуя опасность, которая дышит им в затылок, – услышала размеренный голос Харриса. Чертов голос звучит уверенно и маняще, окутывая меня в теплое махровое одеяло и вызывая мурашки. Обернувшись, я столкнулась с его спокойным положением и наклоненной на бок головой. Он преследует меня. Возбуждение пробежало электрическим током в моем желудке, и я сделала быстрые шаги вперед. Мне хотелось одновременно смеяться от абсурда моего побега и дрожать от предвкушения страха. Я ведь не сказала ничего опасного, ничего плохого, но ударила по нужным струнам и увидела гнев в глазах.
–Я за милю почувствую твой запах, Тереза, – в опасной близости сказал Харрис и все мои внутренности перевернулись. Почему этот побег так разжигает во мне огонь? Я горю внутри, а холодный воздух улицы обжигает горло и легкие. Тонкий пар выходит из моего рта при учащенном дыхании. Я бегу к воротам, ощущая предательски большое расстояние. Это было игрой, которая побуждала в Харрисе хищника, а во мне его маленькую добычу.
–Я вижу твои испуганно возбужденные глаза и могу поклясться, ты оставляешь капающие следы, доказательство твоего извращенного возбуждения. Так поступаю ли я плохо? Показываю тебе твои греховные стороны. Беги, Тереза, иначе нагоняя твое тело, я все больше задумаюсь, не трахнуть ли тебя. Тогда тебе точно не нужно задумываться о мужчинах в Италии, – кричит баритон мужчины, заставляя меня закусить губу. Тело реагирует напряжением на мой бег, мышцы сковывает. Опасность разжигает меня, и я вижу открытые ворота, как белый флаг моего спасения. Даже солнце подсвечивает дорогу к моему спасению. Я сжимала и разжимала руки, как доказательство, что все еще имею контроль над своим рассудком. Атрофированы.
–И если я окажусь прав, тебя ничего не спасет, – его голос... Он все ближе. Я замешкалась и вовремя обернувшись, пожалела, ведь на меня ополчилось огромное тело Харриса. Я была в шаге от свободы, в метре от спасения, ощутить свободный глоток воздуха, которого мне так не хватало. Губа предательски задрожала, а грубые руки прижали меня к твердой поверхности забора. Я застонала от прикосновения моей нежной спины к выпирающему камню.
–Поймал, – выдохнул Харрис в мое лицо, когда горло стянуло оковами. Я задышала с отдышкой, поднимая зеленые глаза к зимнему холоду его голубизны. Другие увидят в них апатичное безразличие, я улавливала отражение небесной дали.
Страх. Он подпитывал каждую клеточку моего организма, играя на тонких струнах нервов. Я сжала бедра от возбуждения, когда рука Харрис вцепилась в мое горло. Он приблизил лицо, касаясь лицом моей щеки и выдыхая отрывистые вздохи.
–Маленький кролик не сбежит от меня, – прошептал голос.
–Ты не дал мне фору, – проговорила я. Он сверкнул глазами.
–Я искореню любую возможность, которая поможет тебе сбежать от меня. Я просто не позволю, Тереза. Если играть, то исключительно по моим правилам, – повторно произнес Харрис. Его рука продолжала опасно гладить мое горло, будто не в силах сжать его.
–Нечестно. Разве не ты отчаянно цепляешься за справедливость? – я сцепила зубы, когда он опустил вторую руку к моей талии. Я была натянута до предела и делала все, чтобы он не увидел мою слабость к нему. Мое возбуждение.
–А ты не заметила? Ты вся являешься одним большим исключением для меня. Ты знаешь, как довести меня до безумия, Тереза. Как чертов профессионал, я ценю мастерство, а твои попытки и упорство сделать все, чтобы пробить меня на эмоции – настоящее искусство, – спокойно говорил Харрис, пробираясь руками под мою футболку. От прикосновения его руки с моей обнаженной кожей, я не в силах контролировать, выгнулась навстречу. И он сжал горло. Сжал на секунду так, что искорки вылетали из глаз, а рассудок помутнел. Но быстро опомнился, ослабив хватку, прижимая меня к своему телу.
–Чертово искушение в моих руках. Ты сама не понимаешь, какое безумие хочешь увидеть во мне. Что я могу сделать с твоим телом, когда у тебя наконец получиться пробить меня, – зарычал Харрис и на удивление, его рука опустилась к моей кисти и подняла ее. Я наблюдала за его жестом, когда он медленно поднес мою ладонь к области его сердца.
–Что ты чувствуешь? – спросил он и я мельком бросила на него недоверчивый взгляд.
–Ничего. Оно не бьется, – ответила я и на секунду мне показалось, что так и есть. Сердце билось так медленно, что через прямое прикосновение было трудно уловить толчки.
–Ни-че-го, – по слогам повторил он, сжимая челюсть.
–Я контролирую все, даже эту чертову штуку в своей груди. И так все и останется, Тереза. Навсегда, – пригрозил он, убирая руку и цепляя мой подбородок своими пальцами. Я не выдержала, когда мои глаза опустились на его плотно сжатые губы и наклонилась, закусив губу. Я пылала, мое тело наполнялось теплом и энергией. Кожа пронзительно ощущала мельчайшие дрожи и его грубую руку, нежно схватившую мой подбородок.
–Ты чертовски возбуждена, не так ли? Дай-ка я проверю кое-что, – буднично ухмыльнулся он и я вскрикнула, когда его рука резко проникла под мои джинсы. Его теплая рука по сравнению с моей горячей кожей казалась настолько ледяной, что я задержала дыхание.
–Не смей! Отпусти меня! – закричала я, отбиваясь от его рук. Я не хотела, чтобы он знал, не хотела этого так сильно, что слезы скопились в уголках моих глаз. Это было стыдно. Стыдно признавать в том, что он был прав. Всегда.
Длинные пальцы легко коснулись моих складочек, и он зарычал, наклоняясь к моей шее. Его рука продолжала держать мое горло, нежно поглаживая челюсть большим пальцем. Я зажмурилась, его палец ощущался так прекрасно на моем центре, что я готова была взорваться.
–Океан. Ты даришь мне целый океан, Тереза, – прошептал горячий до боли голос, и я вздохнула со стоном.
–Отпусти, – прошептала в ответ настолько неуверенно, что удивилась, мой ли это голос.
–Отпустить? Нельзя спасти девушку, если она любит неприятности, – он помедлил, снова проводя пальцем по мокрым складочкам, и я стиснула зубы.
–И течет от проявленной грубости и опасности, – он говорил фактами, видел меня насквозь и от этого я злилась так сильно, что готова была заплакать. И слеза скатилась по щеке.
–Мерзкий! Противный! Ты ужасный человек, Харрис! – выкрикивала я, бившись кулаками о его грудь. Он отступил, но держал на предельном расстоянии за кисть.
–Я не хотел, чтобы ты ужасно себя чувствовала и тем более, принуждать тебя. Но ты сама виновата, Тереза. Ты с каждым днем стараешься вывести меня из себя и чего ты ждешь? Ласки? Нежности? Открытых чувств? Я всю свою жизнь контролирую себя, подавляю эмоциональную энергию и уже забыл, как ощущаются те или иные эмоции. Внутри меня загнанность и пустота. Но из-за тебя... Из-за тебя целый спектр чертовых эмоций. Поток чувств, захлестывающих меня волной. И я показываю тебе, что будет с тобой, когда я перестану держать себя в руках. Показываю, что ты справишься, но тебе не нравится, как ты справляешься, – он провел рукой по моему бедру, доказывая мое возбуждение. Интенсивные ощущения, которые он заставлял чувствовать, нахлынули на меня и мои плечи поникли. Что, черт возьми, со мной не так?
–Отпусти меня, – шепнула тише я и смогла вздохнуть холодный воздух в легкие.
–Нет, я не отпущу тебя, – сказал он и отступил на шаг, развернувшись ко мне спиной, он ушел. Я имела ввиду отпустить меня от плена его рук, а он... От его действий и слов я задохнулась и прислонившись спиной к забору, спустилась вниз.
Всю мою жизнь меня контролировали и сдерживали. Мама строго относилась к моим эмоциональным реакциям, беззаботному смеху, шуткам и излишней болтливости. Я говорила много и быстро, от чего люди быстро уставали. Уставала и мама, а когда я была достаточно взрослой, она закрыла мне рот невидимым пластырем, заткнув навсегда. «Забота ради твоего будущего» – сказала она. Одержимость в потребности все контролировать – знала я. Я реагировала на мир детским лепетом, криками, смехом и была наказана за это. «Успокоишься – тогда и поговорим» говорила она, заставляя меня плакать тихо и беззвучно. «Ты болтлива, это раздражает людей. Неужели ты хочешь всех раздражать, Тереза?», «Все устали от твоей болтовни», «Почему ты так громко смеешься?», «Поработай над своими эмоциями, а потом извинись». В голове я слышала ее голос и заплакала с рыданиями, так громко, как могла. Она подавила. Подавила меня. «Закрой свой рот, Тереза. Ты не имеешь права повышать голос!», «Что я говорила тебе насчет глупых шуток?», «Людям неинтересно столько слушать». Голова продолжала болеть, а я плакать. Я не знаю, сколько просидела у холодного забора и проплакала, но, когда посмотрела на небо, была уже темнота. Звездная соль рассыпалась на ночном полотне, и я поднесла руку вверх, рассматривая свои пальцы.
Больше я не буду сдерживать себя. Я эмоциональная трагедия, я – буря и мне не важно, сколько людей захватит порыв моих бескрайних эмоций. Во мне бурлит ирландская кровь: страсть, сила и теплота. Мой характер является результатом сложного взаимодействия генетических предпосылок и Ирландии. Как бы в невидимой печати, во мне живет Ирландия – влияние моей страны, и она живет в каждом моем вдохновении и проявленной эмоции. Густая атмосфера, кельтская земля пронизывает мой характер.
В ту ночь я рисовала на полотне, в бурных эмоциях выводя кистью мазки и линии. Черная долина и красные равнины, я нахожу свое родное место. Моя душа в ту ночь была музыкой скрипок, а голос мамы злостно шептал гнусности, заставляя кисть сжиматься в руке. Мне было больно.
Парадоксальный танец эмоций. Вот что я нарисовала вторым. Восторги взлетали, переплетаясь темными вихрями с тревогой. Страх и опасность пролетают вниз, но встречают яркие брызги решимости и силы, создавая невероятный шедевр.
Я была вся в краске, когда закончила рисовать и подняв голову, выдохнула морозное утро. Я прорисовала всю ночь и когда трезвым умом смотрела на созданный шедевр, прикрыла рот рукой. Я никогда не рисовала столь безрассудно и неприемлемо.
С одной стороны, рисование – это не просто движение кисти по холсту, это язык, на котором говорила душа. С другой, это архитектурный мир, симфония визуальных впечатлений.
Так я и уснула. Под погружение во внутренний лабиринт собственных мыслей.
Он со мной. Мой темный незнакомец крепко держит меня за руку, проводя к волшебному месту. Он стоит обрамленный блеском звезд под лунным светом. Я чувствую тепло и безопасность, окружающее его присутствие.
–Я скучала, – говорю не своим голосом и поддаюсь вперед, сталкиваясь лицом с его теплой и сильной грудью.
–Мне всегда мало тебя, Тереза, – шепчет незнакомый голос. Любовь окружает меня, трепет в груди вызывает во мне настоящее счастье. Мы в обнимку смотрим на звездное небо и словно слова не нужны. Мы общаемся языком прикосновений и улыбок. Ночь обнимает черным покрывалом, лаская уши пением цикад.
–Люблю, – вырывается у меня, и я падаю. Падаю назад, смотря в темное лицо незнакомца.
–Там, где отсутствует любовь, поселяется холод и темнота, – слышу его голос и захлебываюсь слезами, водой, нехваткой воздуха. Я не могу дышать, хватаясь руками за горло и вижу его темную дымку вместо лица.
Я просыпаюсь, смотря в бездонный белый потолок, смахивая слезинки по бокам лица.
–Тебе больно? – услышала реальный голос мужчины, резко обернувшись к креслу. Харрис сидел в размеренной легкой позе, расстегнув рубашку. Мне открылся вид на его пресс и шикарную грудь, украшенную татуировкой. Загорелая кожа гармонировала с мускулистым телом. Я прищурила глаза с интересом к красочной татуировке.
–Что?
–Ты стонала от боли, – удивил меня его ответ, и я вскинула брови. Рассматривая его фигуру, я обратила внимание на черные перчатки и бокал с вином в левой руке. Он беззаботно плескал красное виноградное вино, следя за мной. В такой спокойной позе Харрис выглядел пугающе, а вспоминая события прошлым днем, мне стоило опасаться его.
–Ты выглядишь уставшим, – произнесла зачем-то я, поджимая ноги к груди и обнимая их. Я приняла душ и переоделась в шелковый халат, который Эйвон решил купить для меня со словами: «Будь шикарной даже в плену».
–Беспокоишься обо мне? – с усмешкой спросил Харрис. Этот мужчина... От его голоса внизу живота все сжимается в тревожный узел.
–Ты не уважаешь меня, а я обязана беспокоиться о таком, как ты? – без улыбки я уверенно бросила на него взгляд. Я выгляжу заспанной и заплаканной. Я плакала и кричала за все года молчания.
–Не уважаю? Пока ты живешь и ешь мою еду, ты будешь делать то, что я приказываю, – с холодной отстраненностью он повысил голос, я сжала одеяло.
–Я не собака, тебе ясно? Я живу и ем в твоем доме не по своей воле, если ты не забыл. Это общий план, я помогаю тебе – ты помогаешь мне, – в груди за кололо от досады. Харрис учащенно выдохнул и прикрыл глаза на секунду. Казалось, я раз за разом вывожу его из себя. И я видела контроль.
–Что мне сделать для тебя? Помимо того, что я должен отпустить тебя. Этого не будет, – его тон казался стальным. Он постучал пальцами, скрытыми за черной кожаной перчаткой, по бокалу с вином.
–Ты главарь группировки. Какая твоя миссия сейчас? Что ты делаешь? – спросила я. Харрис склонил голову и повернулся ко мне профилем, я ахнула, расширив глаза. На левой стороне его лица были засохшие капли крови, будто он резанул кого-то, а тот плеснул в него своей кровью. Хладнокровный. То, что присуще настоящим убийцам.
–Ты пришёл ко мне в спальню сразу после работы? Весь в крови? – вскричала я, ощущая, как гулко бьется моё сердце.
–Только это интересует тебя, девочка? – с дьявольской усмешкой спросил мужчина.
–Ты убивал?
–Нет.
–Убили за тебя?
–Да.
Я сглотнула, продолжая рассматривать его тёмную фигуру, будто серый дымок покрывает его тело.
–Почему ты пришёл ко мне?
–Почему ты плакала во сне?
Мы спросили почти одновременно, я смущенно улыбнулась. Я не могла ответить ему суть своих снов, это были мои сокровенные сны, о которых никто не знал. Мой тёмный незнакомец остаётся внутри меня и я, наверное, никогда не расскажу о его существовании в моих снах. Никогда не расскажу о том, как иногда думаю о Харрисе, представляя, что он сбежал из моего сна.
–Я пока не могу ответить тебе, – честно сказала я и посмотрела в кристально чистые глаза Харриса. Меня пугала его кровь, пугали его убийства, пугала его личность. Но я не могла игнорировать своё тело и то, как оно реагирует только на него. На его запах.
Мы связаны одним делом и совсем скоро больше не увидим друг друга.
–Я тоже не могу, Тереза.
***
Полет прививал мне приятное чувство свободы. Я, словно ребёнок, наблюдала за пушистыми облаками в салоне самолёта. Ощущение лёгкости, будто я парю над миром и это каждый раз захватывает моё дыхание. Пролетая сквозь облака, я чувствовала себя в море белых ватных клубов. Мягкие ватные штрихи рисовали на бирюзовом холсте неба.
–Не отвлекайся, – перед моим лицом щелканули пальцами, и я обернулась. Личный самолёт Харриса летел до Италии, а во время полёта он старательно пытался объяснить мне всю суть семей. Эйвон засыпал рядом, как и я, загадочно смотря в окно.
–Мафия — это власть и борьба за территорию, мы вечно сражаемся за контроль над землёй, обладая своими правилами и кодексами. В Лиге состоят: Райт, Гамбино, Конте, Унита, МакЛин и Дойлы, эти фамилии ты должно носить при себе все два месяца, – он сложил руки в замок, серьёзным голосом продолжая свой монолог. Рядом со мной сидел старший сын Конте, будущий наследник, будущий Дон мафии.
–Они все так или иначе ведут двойную жизнь, днём строя из себя бизнесменов, ночью отмывая деньги нелегальным игорным бизнесом, проституцией, торговлей, политической коррупцией или заказными убийствами. Ни один из них не заработал свои деньги честно, помни об этом. В нашем мире нет хороших людей, нет добра, как тебе может показаться. Всё это красивый фантик, внутри которого гнилая конфетка, покрытая плесенью, – он злобно плевался словами, хоть и прекрасно понимал, что входит в число этих людей. Изысканных лимитированных гнилых конфет.
–Главная задача Лиги – контроль государства, иметь такую власть, способную противостоять целой стране, поставив на колени все законы и правила. Мой дядя самый ужасный из них, и я с каждым чертовым днём понимаю, что он просто сошёл с ума, он помешался на власти и контроле. Он помешан на идее свергнуть целую страну, иметь такие деньги и такую поддержку, способную на всепоглощающую власть, – от его слов я сильно вздохнула, обратив на себя внимание Эйвона.
–Он хочет захватить Ирландию? – с шоком спросила я, Эйвон ухмыльнулся.
–Это образные слова. Он хочет, чтобы Ирландия его боялась, чтобы страна стала от него зависима, – ответил на мой вопрос Харрис и расслабился в кресле. Я сжала руки, понимая, в какой ситуации оказалась.
–Неужели это возможно?
–При поддержи семей из Америки, Китая, Сицилии, Италии и Мексики – вполне себе, – и эти слова от Эйвона затянули мой желудок в узел. Я дёрнулась на месте. Мой отец. Его компания настолько влиятельна в мире мафии? Но он не состоял ни в одной перечисленной семье. А это означало, что никакого договора и быть не могло. Андреас не планировал мирно договариваться с моим отцом...
–Он с самого начала планировал отобрать компанию отца, он знал, что папа откажет... – произнесла вслух я и посмотрела на Харриса в знак подтверждения своей догадки. Его голубые глаза пронзили меня.
–Умная девочка, – с ухмылкой похвалил меня Эйвон и призвал стюардессу. Андреас планировал отобрать компанию отца с самого начала, но не предвидел другой ход отца. Папа переписал компанию на меня и у него появилась ещё одна проблема. Я. Надоедливая, разговорчивая 20-летняя девочка.
–Почему ему просто не убить меня? – спросила я и проходящая мимо стюардесса косо на меня посмотрела, наклоняясь возле Эйвона.
–Будь добра, газированной воды, – попросил блондин в белой футболке с коротким рукавом. В самолёте было так тихо, что уши закладывало и дышалось по-другому.
–Твоя семья влиятельна, если бы ты была дочерью обычного работника в компании Андреаса, твоя смерть не привела бы к последствиям. Но о ней будут говорить и в скором времени все семьи узнают о поступке Андреаса, а значит один из главных кодексов будет нарушен, – ответил на мой вопрос размеренный Харрис.
–Мою жизнь спас чертов кодекс, – буркнула я про себя.
–Не ругайся, чертова девчонка, – Харрис взбесился, я в ответ гневно на него посмотрела.
–Не моя вина, что ты такой вспыльчивый и чувствительный. Закрой ушки, если не можешь слушать мои ругательства, – гаркнула я, мужчина поддался вперёд, вставая с кресла. Я дёрнулась и вжалась в спинку, отстраняясь. Он пронзил меня взглядом и скрылся за шторой у носа самолёта.
–Тебе действительно нравится выводить его из себя? – спросил Эйвон, отпивая газированную воду из пластиковой бутылки. Я задержала взгляд на его кадыке и укусила губу, представляя гневный взгляд Харриса. Почему его эмоции так заводят меня? Я похожа на энергетического вампира? Я он и есть?
–Меня раздражает его безразличие, – ответила я и получила смешок Эйвона. Парень был удивлён моим словам, убрал воду на стол и облокотился о свой кулак подбородком.
–Смело. Харрис жестокий, даже я редко вижу проявление его эмоций. Альба сказала, он социопат, да тут и подтверждение психотерапевта не нужно. Все критерии на лицо. Он мало реагирует на происходящее вокруг или на чувства других, но насколько же чётко он анализирует, обладает чертовским лидерским потенциалом и упрям, как дьявол, – посмеялся Эйвон и задумчиво отвернулся к окну.
–Давно вы общаетесь? – спросила я, отвлечённая от бурного характера Харриса. Кажется, он мало реагирует на происходящее, но я его из себя вывожу прекрасно.
–Лет пять, если не ошибаюсь. Его хотели изгнать из семьи, а я взял вину на себя, с тех пор мы друзья, – оскалился Эйвон и ореховые глаза засияли от воспоминаний. Даже и представить не могу, сколько всего их связывает вместе. Я вдруг жутко захотела порисовать, но моя собранная сумка была у Харриса. А Харрис злой и рассерженный ушёл за штору.
Я встала с кресла и направилась в его сторону. В частном самолёте Харриса было всё для комфорта и удобства. Роскошью обделена каждая деталь салона, начиная с сидений, заканчивая обшивкой и столиками. Всё здесь пахло его деньгами и такой человек, как Харрис, умел с пользой их использовать.
Первое, что я увидела, входя в переднюю кабину самолёта – смущённую стюардессу, которая распахнула перед Харрисом свою белую рубашку. Мне показался вид на большую грудь в кружевном красивом бюстгальтере. Я в удивлении вскинула брови, смотря на безразличие в глазах Харриса, стоящего перед ней.
Он заметил меня почти сразу же, бросил короткий взгляд на моё лицо и приказал стюардессе одеться. Молодая девушка с бледной кожей обернулась на меня и прочистив горло, убежала, оставляя шлейф духов.
–Что ты творишь? – от чего-то мой голос прозвучал громко и обвинительно. Мне все равно на его похотливые похождения. Но грудь сжалась при виде неприятной сцены.
–Мне стало любопытно какое белье она носит, – беспечно пожал плечами мужчина и я осмотрела чёткие линии его широких плеч. Он, безусловно, шикарный мужчина. Таким мужчинам всё достаётся на блюдечке, стоит только проявить чуточку харизмы и хищно улыбнуться. Его характер мне полностью не подходил, Харрис Райт был не в моём вкусе.
–Любопытно? Это мерзко с твоей стороны, я думала ты выше этого, но ты типичный похотливый придурок, которому не составит труда нагнуть первую встречную в салоне самолёта, –выпалила оскорбительно я, не сдержав своих эмоций. В первую очередь, я была ирландкой с горячей кровью, но живя с родителями под вечным контролем, я научилась контролировать свой характер. Рядом с Харрисом, рядом с Эйвоном и движимая местью, я перестала думать о своих словах, перестала думать перед тем, как начать говорить. Особенно с Харрисом. Я знала, как он реагирует на меня и это подталкивает меня действовать.
Медленно он приблизился ко мне, преодолев расстояние. В кабине было предательски тесно, от чего воздуха в лёгких становилось меньше. Он остановился в метре от меня, вытянув руку, коснулся кружева на моей шелковой белой майки. Кружево находилось прямо у основания моей груди и мне вспомнилась наша ночь. Ночь, когда я впервые увидела другого Харриса.
–Мне и твоё белье интересно, – спокойно сказал он, продолжая играть пальцами с кружевом моей майки. Я с шумом вдохнула воздух через приоткрытые губы, чем привлекла его внимание. Я не надела лифчик под майку, поэтому выпирающие твёрдые соски пробивались сквозь белую плотную ткань.
–Не более, чем интерес? Что за странный фетиш? – прищурив глаза, узнала у него я.
–Я люблю женскую грудь, – честно признался он и заглянул в мои глаза. От его честности я фыркнула и сглотнула.
–Белое, – без стеснения сказала я цвет своего белья, и он ухмыльнулся, смотря вниз, будто имел сканер через одежду.
«Пожалуйста, пристегните ремни безопасности и обратите внимание на инструкции по безопасности, которые будут представлены на экранах перед вами. Пожалуйста, убедитесь в том, что ваши сиденья и складывающиеся подлокотники находятся в вертикальном положении, а столики и подножки подняты.
Мы ожидаем безопасную посадку в ближайшее время. Спасибо за ваше внимание и приятного полета!»
Раздалось справа от нас, и я дёрнулась от резкости голоса пилота самолёта. Нужно вернуться на своё место, порисую уже в Италии. Я дёрнулась второй раз, когда нахальная рука Харриса ущипнула меня за сосок. Подняв возмущённые глаза на парня, я увидела его смешок.
–Что за черт? Прикоснёшься ещё раз, я выверну тебе плечо, –выругалась я, заставив его вжать мои плечи в кабинку самолёта. Эйвон научил меня приёмам, которые идеально будут отработаны на Харрисе.
–Выругаешься ещё раз, я вымою тебе рот с мылом, пока ты напрочь не забудешь о них, – жёстко произнёс он и я запыхалась от его резкости и грубости. Покраснев, я укусила губу, смотря на красивые скулы мужчины и его пухлые губы. Злость бушевала во мне, вскипая в самом центре грудной клетки.
–Тронешь меня ещё раз, я запру тебе в туалете, чтобы при посадке ты отшиб себе последние мозги, – злобно произнесла я, секунду смотря в молчаливые глаза Харриса, после чего раздался раскатистый смех.
–Почему ты так смотришь на меня? – возмутился он, оставляя после смеха усмешку, буквально выдыхая слова мне в губы. Харрис ещё раз ущипнул меня за сосок и я, не сдержавшись, издала короткий стон прямо ему в губы. Он на секунду прикрыл глаза, явно теряя контроль над собой.
–Все из-за этого, девочка? – ухмыльнулся он, ущипнув меня и открыл голубые сапфировые глаза, наклоняя голову ко мне.
–Если ты так реагируешь от лёгкого касания, что происходит в постели? – спросил Харрис с улыбкой на лице. Я вдохнула воздух, смотря в красивые глаза. Зелёный и голубой смешались.
–Тебе этого никогда не узнать, – шикнула шёпотом я, наблюдая как короткая ухмылка превращается в настоящую улыбку.
–В первый день ты дрожала передо мной, Тереза. А сейчас продолжаешь перечить. Что мне сделать, чтобы ты слушала меня? – он отступил и для меня это было вызовом уходить отсюда подальше.
–Перестать указывать мне, – произнесла я достаточно громко.
***
Первое, что я ощутила по прилёте в Италию: климат. Жаркую осень смягчали бризы, которые дуют с моря. Узкие мощёные улицы, имеющие круглую форму, древние исторические храмы, извилистые переулки, пересекающие небольшие площади. Мы проезжали невероятной красоты бульвар, набережная которой простирается от гавани до парка.
–Где мы будем жить? – спросила я у рядом сидящего Харриса. Он переоделся в белое поло, классические чёрные штаны, а на глаза натянул авиаторы. С его тёмными волосами играло яркое солнце Италии. Здесь даже дышится по-другому. С аэропорта нас забрал красный кабриолет, миловидный старичок вёз в неизвестность, распуская мои волосы порывом ветра. Мне показалось, он специально задерживается в некоторых местах, чтобы я получше запомнила красоты Италии.
–В голове орла, – ответил Харрис, и я недоуменно на него посмотрела.
–Ты впервые в Италии, моя дорогая? – со мной заговорили на итальянском, я вот-вот хотела ответить, но Харрис перебил меня.
–Она не понимает тебя, старик. Я везу ирландку, – на красивом итальянском ответил Харрис и глянул на меня. Откуда ему знать, что я понимаю, а что нет? Под грозным взглядом я укусила губу и замолчала, решив, что их неизвестность может сыграть в мою пользу.
–Бари — это орёл с широкими крыльями, моя дорогая. Его голова расположена на полуострове между старым и новым морским портом. Там кипит настоящая деловая жизнь и торговля, – на корявом английском заговорил старик и посмотрел на меня.
–Ты очень бледная, девочка. Тебе стоит надевать лёгкие платья, показать свою фигурку, и чтобы приехать домой здоровой и загорелой. Посмотри на молодёжь Бари, ты не найдёшь ни одного бледного ребёнка, – засмеялся старик и я окинула взглядом парк, который мы проезжали. В Бари и правда много молодёжи.
–Не указывай ей, что надевать. Мы не спрашивали твоего мнения, – вмешался Харрис, и я пихнула его в плечо. Старик поджал губы в бледную полоску.
–Почему ты так груб?
–Какое ему дело, в каком платье ты должна ходить? – возразил мужчина и я вскинула брови.
–Ты серьёзно? Он просто дал мне совет, – непонимающе я откинулась на спинку, качая головой от его странной реакции и грубости.
–А вот и ваша Мадонелла, – заговорив на итальянском старик, машина остановилась, и я обратила внимание на порт. На нем располагались белые блестящие на солнце яхты, от маленьких до больших размеров. Я мигом выбежала на обочину, затаив дыхание от красоты гавани. Пахнет морем, хлоркой и дизельным топливом. С моими волосами заиграл ветер, оставляя на лице капельки солёной воды. Было душно и жарко и мне захотелось поскорее снять с себя джинсы и футболку, чтобы впитать солнце в кожу. В Ирландии никогда не было такого жгучего солнца, даже в летние дни Дублин может порадовать дождём, но никак не жарой.
–У нас задание, Тереза, не забывай об этом, – появился Эйвон, разрушив мою идиллию с морем. И почему он иногда настолько угрюмый?
–Не мешай ей, – приказал голос Харриса, вышедшего из машины и смотревшего на меня. Из-за его авиаторов я не видела взгляда, но не сложно догадаться, что там распростёртый холод. Старик взял наши чемоданы, и мы отправились к яхте, проходя моряков и рыбаков, с уважением улыбающихся нам.
–Извините Харриса, мистер... – подошла к нему я, задетая поведением Харриса по отношению к добродушному старику.
–О, моя дорогая, меня ни разу в жизни не называли мистером. Зови меня Иосиф, – улыбнулся он. Я кивнула со взаимной улыбкой.
–Мадонелла к вашим услугам, – на итальянском заговорил старик и остановился у огромной двухэтажной яхты с открытой крышей.
–Наша британская принцесса, – радостно улыбнулся Эйвон, забегая внутрь яхты. Я в ступоре остановилась. Остроскулые обводы корпуса, огромные окна и острое бортовое остекление. Передо мной стояла акула. Харрис остановился рядом, проходя вперёд и подавая мне руку для удобства. Я нахмурилась его жесту, но быстро поменяла эмоции, рассматривая яхту изнутри. Симметричные боковые проходы были достаточно широкие для безопасного перемещения вдоль бортов. Носовая палуба оснащена тремя лежаками и закругленным диваном. Кормовой кокпит защищён опорами, большой белоснежный диван и тиковый стол. Барный блок оснащён раковиной, грилем и холодильником. Я кружила по яхте зачарованная отдельным мирком. Настолько это было красиво.
3 большие каюты в кормовой части и ещё больше в носовой. Бассейн! Светодиодный бассейн!
–Представить не могу, сколько все это стоит, – сказала я вслух, заставляя Эйвона засмеяться. Парень уже где-то откопал коктейль с трубочкой и расположился на диване в тени.
–Живя с Харрисом, ты не задумываешься о деньгах, Лиличка. Это мелочи по сравнению с его огромным бизнесом, – самодовольно улыбнулся он. Я закатила глаза, потрогав перила из нержавеющей стали.
–Хватит повышать моё эго без моего ведома, Эйвон. Располагайся, Тереза, – приказал вошедший Харрис. Теперь ясно. Ему идеально подходила яхта, это полное описание самого Харриса. Высокого, загорелого, мужественного. Его волосы развивались на морском ветерке, а с авиаторами играли блики солнца.
–Я приму приглашение на яхту, как искупление за все те дни, что вы держали меня взаперти, – уверенно ответила я, так как уже желала переодеться и залечь в купальнике на лежаке под солнцем. Мне больше всех здесь необходимо было солнце.
–Ах ты, Лиличка! Не приписывай меня к плану Харриса, я тебя взаперти не держал! – шуточно кричал Эйвон, пока я шла к своей комнате.
Прямо посередине большая кровать с множеством подушек, диван, комод, просторный гардероб к носу от комода и зеркало. Настолько чисто, что страшно прикасаться. Я сразу же сняла с себя одежду, осматривая свою бледную кожу в большом подсвеченном зеркале. Я аккуратно водила линии по своей осиной талии, широким бёдрам и остановилась на изогнутом шрамике на животе. Никто не идеален. Изъяны делают нас уникальными, храня собственные воспоминания нашей боли. А мы обязаны о них помнить.
Быстро надев на себя белое бикини, я босиком пробежала по палубе, когда яхта двинулась с места. Мы начали своё движение, и я поняла, насколько далеко нахожусь от дома. Несколько тысяч километров разъединяют меня с мамой и Дороти, которые всё это время верили отцу и думали, что я в безопасности. Это единственное, что вселяло в меня веру. А пока я здесь, делаю все возможное, чтобы вернуть честь отца и обезопасить нашу компанию.
Я улеглась на шезлонг, чувствуя, как горит моя спина от жаркого прикосновения. В руках тут же появился блокнот с карандашом, который мне успел купить Эйвон. Кажется, он не так уж и плох, если найти к нему подход, но не стоило забывать, что они за люди. Я обернулась, смотря как в части яхты Эйвон смеётся, разговаривая с Харрисом. На его вечно холодном лице тоже играет улыбка, держа в руке виски со льдом и заметив мой взгляд, он обернулся ко мне. Холодные голубые глаза, сравнимые с морем Уэдделла, одновременно настолько чистые. Отвернувшись, я вздохнула и вывела линию глаза.
***
–Прошло два часа, ты сгоришь, Тереза, – упрекнул резкий голос Харриса. Я вздрогнула и сильным хлопком закрыла блокнот, пряча рисунок от его носителя.
–Когда это тебя волновало моё самочувствие? – буркнула я, разворачиваясь к мужчине. Он перелез через перила и подсел на противоположный шезлонг. Под его взглядом я чувствовала себя неуютно в откровенном белом бикини. А если вспомнить наш разговор в самолёте, его касания к моей горячей точке – никакое солнце в Италии не заставит меня так сгореть, как сейчас.
–Всегда, – беззаботно ответил он и моё сердце пропустило короткий удар. Всегда? О чем он говорит? Раздражает. Я никогда не понимала, о чем думает этот человек.
–Ты из раза в раз подвергаешь меня опасности, – вспомнила момент с запертой мастерской, разбитой бутылкой и Андреасом, чей охранник чуть не утопил меня в раковине. Он прищурил глаза, склоняясь так, что его дыхание коснулось моего уха. Я непроизвольно сжала бёдра, смотря за горизонт бескрайнего моря.
–Подвергаю, но я же тебя и спасаю, девочка, – прошептал бархатный голос Харриса и прикрыв глаза, я ощутила еле заметный трепет. Нельзя поддаваться, он играет тобой. Всегда играет.
–Перестань называть меня девочка, у меня есть имя. А если скучно, даже второе есть, – озлоблено выдавила я, но не смогла продолжать, стоило мне развернуть голову, я бы сомкнулась с ним губами.
–Лилиан-Тереза, так тебе нравится больше? – Харрис продолжал шептать, заставляя меня сглатывать от желания и беспомощности. Я была прикована к шезлонгу, когда его проворный палец коснулся ниточки моего бикини на шее. Он продел его через свой палец и отпустил, нитка ударилась от натяжения об мою кожу, и я вздрогнула.
–Да, – кивнула я, выдержав тёмный взгляд мужчины. Казалось, он умело обращался со мной, но я здраво понимала, что он играет.
–Да? – на выдохе повторил Харрис.
–Мне нравится, – ухмыльнулась я и поддалась вперёд, оказавшись так близко к его лицу, что ощутила горячее дыхание с запахом виски. В следующую секунду он выхватил блокнот из моей руки и одним движением открыл его. Я даже не успела опомниться, пока старалась успокоить сильное биение сердца и скрыть своё волнение перед ним. Я закричала, попытавшись вырвать блокнот из его рук, но он уже увидел. Он увидел своё отражение. Отражение своих пронзительно ледяных глаз. Не смотря на отсутствие цвета, я досконально передала каждую линию его глаз на бумагу. И Харрис это моментально понял, с довольной улыбкой смотря на рисунок.
–Чертов вор! Отдай сюда немедленно, это не принадлежит тебе, – кричала я, встав на горячий пол яхты, потянувшись к Харрису. Он выставил одну руку вперёд, задерживая весь вес моего тела. Я снова вскрикнула, руками потянувшись к блокноту.
–Я знал, что ты скучаешь по мне, Тереза. Ты даже настолько чётко воспроизвела мои глаза поближе к себе. Что ты будешь делать с этим рисунком, маленькая извращенка? – он шутливо играл со мной. Я взбесилась, царапая и ударяя его по руке.
–Маленькая извращенка? Я не рисовала ничего непристойного! –кричала я.
–Ты будешь смотреть на рисунок, пока ублажаешь себя в каюте? Признай, тебе нравится мой взгляд, он тебя возбуждает, – он смеялся. Он нагло смеялся мне в лицо и оттолкнув меня, Харрис встал и ловко перепрыгнув через перила, направился к Эйвону.
–Что ты несёшь? Кем ты себя возомнил? Думаешь мне не о ком думать, пока я... – я остановилась на слове, с шоком наблюдая за Харрисом. Он подошёл к Эйвону, подставив справа от своего лица мой рисунок и спрашивал: «Похоже?». Что за черт? Эйвон улыбнулся и прищурился, пытаясь рассмотреть рисунок.
–Не похоже, не похоже! Это моя личная вещь, – снова закричала я, подходя к Харрису.
–Никто не спорит, это твоё, – он отдал мне блокнот. В миг его лицо стало серьёзным, но глаза остались весёлыми.
–А теперь повтори, милая, о ком ты думаешь, ублажая себя? – от серьёзного тона Харриса я вздрогнула. У него расстройство? Почему он стал таким пугающим? Харрис сделал шаг на меня, от которого я автоматически отошла на два, пока не столкнулась с перилами.
–Назови мне имя, – пригрозил Харрис, продолжая подходить ближе. Я смотрела на него, словно запуганный ягнёнок. Интересно, о чём думает ягнёнок, когда видит перед собой голодного волка? Он явно чувствует не то, что я сейчас. Ягнёнка не должен возбуждать волк, ягнёнок не должен трепетать под его взглядом.
–Черт тебе, а не имя, понятно? – злобно выплюнула я и попыталась обежать его справа, но была схвачена сильной рукой за живот. Он вернул меня обратно, с силой вколачивая в перила яхты. Мы были в море. В Адриатическом море. И человек стоявший передо мной может без сожаления перекинуть меня через борт яхты, даже не моргнув и глазом.
–Твой друг Эйден, Тереза? О нем ты думаешь? – Харрис наклонился ко мне, от запаха его опьяняющий духов все мужские имена стёрлись из памяти.
–Эн... – хотела прошептать я, но вовремя остановилась, заткнув ладонью рот. Ещё секунда и Энцо разлетелся бы в прах под грозным взглядом Харриса. Мужчина отступил, натянул на глаза очки с макушки тёмных волос и засунул руки в карманы штанов.
–Это тебя и сломает, Тереза. Ты слишком сговорчива, узнать от тебя нужную информацию можно в два счета. А если бы от этого зависела его жизнь? Представь, что стоит сделать один звонок и твой любимый телохранитель сгинет в подвале, доедая трупные остатки, – холодно произнёс он. Я в ужасе открыла рот, конечности задрожали от правды, которую он сказал.
–Откуда ты знаешь?..
–Уже не так смешно?