chapter 17
Наше время. Тереза.
Боль в висках. Боль в затылке. Боль на лбу. Боль атаковала всю мою голову, заставив поморщиться от солнечного света, пробивающегося сквозь окна каюты. Меня радовало одно: я могла дышать и была на своём месте. Ватные ноги коснулись тёплой поверхности яхты, и я попыталась встать, доходя до уборной комнаты. Я была в своей ночной рубашке, которую привезла из Ирландии, но совершенно не помнила, как оказалась в ней.
Я умылась. В глазах стояло лицо Харриса, наклонившегося к моей шее. Я вздрогнула, смахивая на плохой сон.
Умывшись ещё раз, в глазах стоял Харрис, тянувший свои руки. Он был близко ко мне, прямо у моего лица. Я задрожала.
Это были реальные воспоминания? Или результат буйной ночи с вином?
Переодевшись в джинсовые шорты и майку, я собрала волосы в хвост, не удосужившись нанести и грамма макияжа.
Выбежав из каюты, я встретила солнечного Эйвона, подходившего ко мне с бутылкой холодной воды.
–Лиличка, утро доброе, – воскликнул он, щурясь от утреннего солнца. Его веснушчатое бледное лицо блестело на солнце, а длинные волосы убраны в хвост.
–Кому как, – ответила я, принимая притянутую воду. У меня было лёгкое похмелье, которое лечилось таблеткой от головы. Осталось найти Харриса, не получив ещё большую мигрень.
–Ищешь Харриса? – спросил Эйвон, его летняя рубашка с изображением красных пальм пестрила в моих глазах.
–Да, – ответила я, заставив Эйвона отойти в сторону. Харрис стоял на носу яхты, убрав руки в карманы бежевых штанов, с натянутыми на глаза очками, он смотрел в глубь моря. Красивый. У меня почти приоткрылся рот от вида его тела и невозмутимого лица.
–Был приказ заставить тебя поесть, но заставлять я не хочу, – мягко произнёс Эйвон и на столе я заметила целое ресторанное меню из различных блюд на завтрак. Живот жадно заурчал, доказывая свой протест на то, что я не кормила его целые сутки. Я села за стол, накладывая в большую белую тарелку золотую душистую яичницу с поджаренным беконом.
–И когда яхта успевает сделать столько кругов к морю и обратно к берегу, – удивилась я, отпивая зелёный тёплый чай.
–Когда Харрис прикажет, – пожал плечами Эйвон, утыкаясь в телефон. Услышав своё имя, Харрис спустился к нам, взглядом даже не одарив меня. Я прочистила горло, спрашивая:
–Какие планы на сегодня? – Эйвон ответил первым, улыбаясь во все белые зубы. Хитро.
–Твои тренировки никто не отменял, Лиличка, – я грустно выдохнула, смотря на ожидающий меня шезлонг. Я приехала сюда не для отдыха, нужно сделать всё, чтобы скорее вернуться к своей семье.
–Вечером нас пригласили на званый ужин, семья Гамбино. Ты сделала все правильно, – холодно похвалил Харрис, опираясь о перила яхты. Нам срочно нужно поговорить.
–Я даже не познакомилась с их доном, – непонимающе ответила я.
–Зато ты натанцевалась с его сыном и подружилась с дочерью, – ответил надменно Харрис, и я будто услышала злость в его голосе. Итало и Илария. Я помню обоих, пока мне не стало плохо и я не решила скрыться на втором этаже под открытым небом.
–Мы переспали? С тобой? – резко спросила я, не стесняясь присутствия другого человека. Смех Эйвона пронзил яхту и Харрис на секунду расширил свои глаза в шоке. Эмоции, его эмоции я любила, поэтому улыбнулась.
–Она сведёт меня с ума, чертовка, – на итальянском проговорил Харрис и направился в сторону причала, держа руку на переносице.
–Ты бы никогда не забыла, будь это так, – быстро пошутил Эйвон и Харрис в гневе обернулся.
–Хватит повышать моё эго в моё отсутствие, Эйвон! – крикнул Харрис, разворачиваясь в противоположную сторону, показывая нам стальную спину.
–Это называется настоящая дружба, неблагодарный! –крикнул в ответ блондин и отпил кофе, улыбнувшись мне в ответ.
Не смотря на боли в желудке, приступы тошноты и головную боль, тренировка на жаре знатно заставила меня попотеть. Мы стояли на территории пляжа, оснащённого зелёной свежей травой. Я была босиком, радостно разминала ноги на ещё мокром морском бризе траве. Мы растянули мышцы, сделали небольшую растяжку и ощутив жжение в ягодицах, я глубоко выдохнула. Бой. Его имитированные бои с резкими выпадами вызывали у меня страх.
Эйвон схватил меня за шею, сильно сжимая руку, я не успела сделать последний вдох и запаниковала.
–Думай, Тереза. Тебя не будут жалеть, – я нахмурилась, и вспомнив все советы Эйвона, сжала голову в плечи насколько возможно было. Свободно его горло и пах. Взяв левой рукой Эйвона за футболку, я притянула его ближе, замахнувшись ногой и коснулась открытого паха. Не ударила, так как это имитация. Эйвон довольно меня отпустил, и я расслабилась, как была схвачена за предплечье. Я не удивилась его резкому выпаду, быстрым ударом кулака я замахнулась в челюсть снизу вверх. Повернув кулак немного к себе, сделала удар сильнее. Эйвон хмыкнул, вытирая со лба выступающий пот.
–Я же сказал, ты способная, – похвалил блондин, заставив все внутри затрепетать от гордости.
***
Я забыла запах роскоши. Я забыла запах элегантности. Находясь в доме Харриса, я могла без осуждения и влияния мамы носить комфортную одежду, забывая об укладку и макияже. Я была собой в его доме, и он никогда не осуждал меня. Я бы просто не позволила.
Сегодня Харрис заставил меня вспомнить, оставив на кровати красное платье цвета Испания с глубоким декольте и вырезом на ноге. Под ним скрывался такого же цвета красный кружевной комплект с чулками. Пригладив платье, я затрепетала. Оно село на мне идеально, оказавшись длинным и уютным. Накрутив локоны и накрасив губы, я улыбнулась, смотря на незнакомку через зеркало. Прошло столько времени, по ощущения все полгода. Я многое пережила и посмотрев в окно яхты, подумала об отце. В дверь постучали.
–Принц на белом коне, – отозвался Эйвон на мой вопрос и появился передо мной в шикарной белой тройке. Бабочка чёрного цвета подчёркивала хитрость его глаз.
–Что на тебя нашло? – спросила я, намекая на белый костюм. А когда в дверях каюты появился Харрис в полностью чёрном костюме, я с поражением выдохнула. Он осматривал каждый сантиметр моего тела, дольше останавливаясь на вырезе. Голубые глаза словно два диких зверя впитывали линии и черты моей фигуры. Я покраснела от щёк до ушей, скрывая свои глаза.
–Ты – наша, Тереза, – улыбнулся Эйвон, протягивая мне руку. Белый. Красный. Чёрный. Они сводили меня с ума. Харрис украдкой наблюдал за мной, пока я словно принцесса выходила со ступеней яхты.
–Ты знаешь, как удовлетворить девушку, – намекнула я на бельё и изысканное платье, останавливаясь рядом с сильным телом Харриса. Его осанка прямая и уверенная, с небольшой наклонностью вперёд. Костюм мужчины тщательно подобран, сделан из исключительных тканей и идеально посажен.
–Девушки любят три вещи: ласку, напор и красивое нижнее бельё, – ответил с улыбкой Харрис, я нахмурилась с его самодовольного лица.
–Откуда тебе знать?
–Подметил. В красивом нижнем белье вы чувствуете себя увереннее, хотя никто из окружающих не видит его под вашей одеждой, – пожал плечами, удивляя меня своим анализом.
–Но не в твоём случае, Тереза, я знаю какое бельё на тебе сегодня, – он наклонился вперёд, одаривая меня элегантным и тёплым ароматом с основными нотами дерева сандала и кедра.
–Извращенец, – буркнула я, заглядывая в холодные голубые глаза с азартом.
–Я не спорю, я люблю контроль и подчинение, даже когда дело касается твоего белья, – беззаботно проговорил Харрис, и я поморщилась от того, насколько сильно забилось моё сердце.
–Тогда мне ещё больше хочется снять его с себя, – едко ответила я, приближаясь ближе к его мраморному лицу. Испарина на моей шее скатилась вниз в ложбинку и проскользнула к вырезу на груди. Харрис проследил за капелькой пота и его кадык дёрнулся, он отошёл от меня.
–Тогда позволь сделать это мне. Снять его с тебя, – хмыкнул мой антагонист, заставив меня побагроветь.
Нас встретил чёрный мерседес, водителем которого оказался Иосиф. Харрис сел рядом, и я запаниковала, но выдохнув, пригладила платье на бёдрах. Так всегда делала мама.
–Спрашивай, – начал он, явно заметив моё волнение. У меня даже ладошки вспотели, а в салоне включён кондиционер!
–Что случилось ночью?
–Начать с флирта Итало или с твоей просьбы поцеловать тебя? – от его надменного тона я задохнулась, сжав подол красного платья.
–Не лги мне! – вскрикнула я, привлекая внимание старика. Харрис нахмурился, одним движением он притянул меня за ногу к себе, я ударилась бедром о его ногу и оказалась в тисках.
–Напомнить тебе о правилах? Ты забываешься, получив должную свободу, девочка. Я привёз тебя в Италию на личном самолёте, перевёз через чёртову границу Ирландии, здесь твоя безопасность подорвана и улететь обратно ты уже не сможешь. Единственное твоё правило – не раздражать меня, Тереза, чтобы я любезно отвёз тебя обратно, но выходит у тебя дерьмово, – шёпотом кричал он, держа между своих пальцев локон моих закрученных волос. Жар внутри моей грудной клетки возрастал и с силой отпихнув его, я закипела чайником.
–А я просила? Просила тебя так обращаться со мной? Раз теперь я должна быть на слуху и на виду, ты бы мог отправить меня обратно домой хотя бы на пару дней, но ты благополучно наплевал на мои чувства, Харрис, потому что ты не понимаешь, каково это подолгу находиться в неизвестности вдали от родных! Я бы спокойно могла забрать все свои документы и вернуться обратно к тебе! К черту твой роскошный личный самолёт, ясно? К черту твою яхту и отношение ко мне! Я устала от тебя, от твоего безразличия и фальшивого выполнения плана, ты даже здесь не удосуживаешься должным образом представлять меня дону мафии, – я кричала и била его, пока две руки Харриса не схватили мои запястья и не пихнули меня вниз, чтобы я пришла в себя.
–Я уже не игрушка! Я не твоя заложница. Я хочу стоять наравне с тобой и соответствовать плану, который мы обсуждали, а не оставаться в стороне, словно я твоя любовница. Все вокруг шепчутся и говорят загадками, одна я слепая и глухая, до последнего ничего не знаю, – с уколом боли вздохнула я и выдернув свои руки, отвернулась от него на пару секунд. Я привела своё дыхание в порядок, после чего посмотрела в холодные голубые глаза.
–Я расскажу, когда ты будешь готова. Сегодня официальное знакомство с семьёй Гамбино, и каждое живое существо запомнит твоё имя, Тереза, – он уклоном взял меня за подбородок, чтобы мои пронзительно зелёные глаза смотрели только на него.
–Больше всего в женщинах ненавижу истерик, – на итальянском заговорил Харрис, от чего Иосиф за водительским креслом хмыкнул. Мы продолжали смотреть друг на друга, а напряжение между нами росло, током ударяя наши точки соприкосновения.
–Без истерик женщина не женщина, мой дорогой Райт! Стоит бояться молчания женщины, а не её истерик, – на чистом итальянском ответил старик и Харрис отвернулся от меня, выпуская из своих рук.
–Слышишь меня, когда я начинаю орать. Я думала, так ведут себя только дети, – буркнула обидчиво я.
–Закрой рот, – прогремел Харрис и вздрогнув, я замолчала.
Остальной путь до поместья Гамбино прошёл молча. Я наблюдала за окраинами улочек и счастливой молодёжью, с грустной улыбкой вспоминая себя. Я любила вечеринки, на которых дети из элитных семей приглашали нас с Эйденом. Это были вечеринки у бассейна, в доме одного из знакомых или в ресторане. Одногруппник однажды позвал меня в клуб, где мы с Эйденом впервые напились настоящими коктейлями. Я тогда танцевала на подоконнике на выходе из клуба, пока грозный охранник не шикнул слезть.
Это было шикарное поместье. Огромный забор возвышался передо мной, как только я вышла из машины. Величественное здание, окружённое большими участками земли, фонтаном со статуями изысканных женщин и садами. Аккуратный газон, подстриженные кусты в разнообразных фигурах и теннисный корт. Больше всего меня поразили кусты необычайно красивых цветов. Они были по всему периметру, даря чудесный аромат. Кустики имеют крупные цветы и разные оттенки зелени листьев.
–Завораживающе, – прошептала я, проходя вперёд по каменной плитке к дому. Харрис и Эйвон шли поблизости, окружая меня с двух сторон.
Высокие потолки, большие окна и изысканные детали, чуть ли не выделены золотыми вставками. Нас поприветствовала женщина, указывая путь внутрь каминного зала с уютными кожаными креслами и камином. Музыка играла приглушенно, около двадцати человек располагались по комнате, обсуждая свои итальянские дела.
–Я постараюсь переводить тебе, Тереза, – сказал уверенно Эйвон и провёл меня вперёд. Маленькая улыбка появилась на лице Харриса, услышав он эти слова. Я забила на его поведение, рассматривая драгоценные предметы искусства. На стенах висели картины знаменитых итальянских художников: да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Тициан и Боттичелли. Вот о чём говорил Итало, я понравлюсь его отцу, потому что люблю искусство. Эйвон с Харрисом оставили меня у столика с закусками, и я задышала ароматами зала.
–Вам нравится искусство, мисс Хендерсон? – вздрогнув от приятного мужского голоса, я обернулась в его сторону. Статный мужчина в чёрном костюме с красным галстуком стоял передо мной, опираясь на дорогую деревянную трость правой рукой. На его лице виднелся большой шрам, рассекающий седую бровь и половину глаза, скрываясь за подбородком.
–Я верный ценитель картин, так как сама являюсь художницей, – ответила я с улыбкой на лице. Мужчина протянул руку, и я вложила свою, чувствуя лёгкий поцелуй на тыльной стороне ладони.
–Виттилето Гамбини, дон итальянской мафии, – представился он и я тут же сжалась, смотря на Харриса, который разговаривал с незнакомым мне мужчиной.
–Не тревожьтесь, мисс Хендерсон, пока Вы оказываете мне огромную услугу, Вы в безопасности на моей территории, –уверенный голос с еле заметным акцентом заверил меня, и я кивнула.
–А за пределами Вашей территории? – спросила я, заметив его опасный блеск в глазах.
–Не в моих силах, Тереза, как бы Вы не были привлекательны и желанны, кодекс моей семьи, где соблюдение правил и верность стоит превыше всего, не позволяет мне защищать Вас вне своей территории, – он обратил своё внимание на компанию людей у столов с выпивкой и закусками.
–Но, если Вы станете частью моей семьи, к слову, любовницей Итало, уверяю Вас, защита Вам обеспечена и ни один скользкий мерзавец не посмеет притронуться к Вам, – он говорил таким приятным голосом, что его речь заворожила меня. Скользкий мерзавец, я хмыкнула про себя, ведь это описание идеально подходило Андреасу.
–Как поможет мне статус любовницы быть под защитой? – я слишком неопытна в их мире. Чёрные глаза мужчины продолжили опасно блестеть, с улыбкой осматривая меня.
–Любовь — это то, ради чего стоит сражаться и бороться. Если кто-то посмеет притронуться к тебе, мой сын будет вправе устроить войну, – отчётливо произнёс мужчина и оставил повторный поцелуй на моей руке. Война. От произнесённого слова кровь стынет в жилах. Я сразу вспоминаю Энцо и беззаботные дни с рассказами о войне.
–Как моя дочь, если Харрис примет моё предложение взять мою Иларию в жены, она будет под защитой и в Италии, и в Ирландии, – сказал Виттилето и мурашки мигом пробежали по спине. Рядом с ним я ощущала страх, а его слова оказывали давление, будто специально. Мужчина обратился к Харрису, подошедшему к нам. Злость на лице Харриса не осталась не замеченной. То, как была сведена его челюсть и бегали голубые глаза, удивило меня. А ведь я ничего не сделала... Харрис и Илария. Как же я сразу не догадалась до этого брака? В Италии очень трепетно относятся к браку и было ожидаемо, что две сильные семьи захотят сцепить свой мир браком.
–Вижу, вы уже познакомились, – утвердил мужчина и его рука легла на мою спину, заставив меня дёрнуться. Что на него нашло? Виттилето улыбнулся, кивая.
–Сложно не заметить такую женщину, Харрис, – от комплимента дона итальянской мафии я побагровела, ощущая, как рука Харриса за моей спиной сжалась.
–Действительно, сложно не заметить ту, кто, входя в помещение, освещает её, словно солнце, – со злостью в голосе ответил на комплимент Харрис, смотря на Виттилето и я поражено вскинула брови. Что он говорит? Он это обо мне? Опомнившись, Харрис опустил глаза на меня и прочистил горло, отворачиваясь к толпе людей.
–Нужно представить тебя остальным, – беспечно ответил Харрис и повёл меня к толпе, где стоял Итало. Я искоса смотрела на профиль Харриса, удивлённая его сказанными словами. Освещает её, словно солнце. Он ничего не перепутал? Холодный и враждебный волк, всегда отстранён и безразличен, вдруг говорит нечто нежное. Нежное... Обо мне. Сердце учащенно забилось. Прекрати романтизировать, Тереза. Он антагонист в твоей истории, а никак не твой любовник.
Итало был в сером клетчатом костюме и в коричневом галстуке, идеально подчёркивая свои чёрные глаза. Увидев Виттилето, теперь лучше понимаю, на кого больше похож Итало и Илария. Полные копии своего отца.
Пока Харрис спокойно представлял меня разным людям, чьи имена проходили мимо моих ушей, я хотела найти Иларию. Интерес к этой горячей крови девушке возвышался, когда я узнала о её семье. А теперь и о горечи свадьбы. Я слишком мало знала и мне слишком много нужно было узнать от девушки. Иметь подруг в жестоком мире было полезным. Не выдержав, я надавила на плечо Харриса, чтобы тот наклонился ко мне.
–Илария здесь? – прошептала ему на ухо, ловля холодный взгляд голубых глаз. В эту же секунду раздалась игра на пианино, заставившая меня замолчать и обернуться. На небольшой сцене, с белым цветком на голове и в длинном белом платье стояла Илария. Она пела джазовую песню. Девушка обладала насыщенным, многогранным голосом. Эмоциональная глубина её голоса создавала в джазовой песне веселье, грусть и сменялась болью в жизни.
Когда песня закончилась, весь зал раздался аплодисментами и она, поклонившись, поцеловала пианиста в щеку, спускаясь к нам. Илария на каблуках была намного выше меня, за длинным платьем скрывались стройные и длинные загорелые ноги. А пышные бедра и тонкая талия гармонировали друг с другом. Именно такую девушку я видела рядом с Харрисом в будущем. Отойдя за спину Харриса, я улыбнулась девушке, как только она увидела меня.
–Детка, ты все-таки пришла! Я рада тебя видеть. Боже, а что за платье? Твои огненные волосы и красный цвет платья бесподобны! – восторгалась девушка, кружа меня вокруг своей оси. Я засмеялась, смущаясь.
–И ты смеешь говорить обо мне, когда только что исполнила настоящее чудо на сцене? – улыбнулась я, задаривая Иларию комплиментами.
–Брось, детка, я делаю свою работу, – уверенно махнула она и посмотрела на Харриса, ожидая от него слов. Он вскинул бровь, смотря на красивую итальянку и хмыкнул.
–Ты и без моего подтверждения знаешь, что хорошо спела, –ответил Харрис, заставив меня расширить глаза. Нет, так у него точно ничего не получится с Иларией. Он рогатый дурак, не умеющий общаться с женщинами.
–Хорошо? Издеваешься, Харрис? Пригласи её на танец, –буркнула я и попыталась толкнуть Харриса к девушке, но он не сдвинулся с места, хмуро смотря вниз на меня. Медленная песня началась уже давно, я только сейчас сообразила. В чёрных волосах девушки сверкал белый цветок, а её глаза горели, смотря на Харриса. Только слепая не заметит её желание и внимание. Я сглотнула, а мои руки задрожали, когда Харрис властно взял Иларию за руку и повёл в центр зала. Он сложил руки на тонкую талию чуть выше бёдер и ладонь по сравнению с остальным телом выглядела по истине огромной. Боль в груди зажала меня в тиски, и я сжала зубы. Что, черт возьми, со мной? Мне плевать на то, с кем он танцует. По договорённости, Илария Гамбино его будущая жена. Так почему мне так больно поднимать на них глаза? Почему неприятно видеть его руки на ней? Харрис наклонился к уху девушке и зашептал, от чего красивая итальянка засмеялась. Я сделала судорожный вздох и обняла себя за плечи, желая выйти на свежий воздух, но я не знала дом, боясь зайти не в нужное место, не в нужное время. Взяв с подноса официанта бокал с шампанским, я с закрытыми глазами осушила весь.
–Тереза, милая! Что ты видишь на этой картине? – голос Виттилето отвлёк меня от размышлений. Я смотрела на картину «Поцелуй», её художником был Франческо Айец и это конечно же, была страсть.
–Любовь, – коротко ответила я, чувствуя, как дрожат мои ноги.
–О, милая, это воплощение итальянского романтического искусства. Это страсть, желание и только потом любовь. Если все три чувства соединяются друг с другом, это превыше любви, – заговорил Виттилето и я кивнула. Он посмотрел куда-то мне за спину, довольно улыбаясь.
–Такой любви я и хочу для своей Иларии. Она талантлива, молода, в ней течёт горячая кровь, укротить которую способен только холодный ирландец, – без умолку твердил Виттилето, делая больно своими словами.
–Я согласна, они подходят друг другу, – хрипло произнесла я и обернулась. В тот самый момент Харрис закончил танец, за руку провожая Иларию к компании незнакомых людей. Он глазами обвёл комнату, в поисках меня.
–А мне кажется, ты не совсем понимаешь смысл моих слов, – с грозным укором тихо произнёс дон итальянской мафии и развернувшись, я удивилась холоду в его глазах. Он ясно дал понять, что я лишняя. Здесь и сейчас. Я лишняя. Это не моё место. Не моя Ирландия, где за моей юбкой бегают холостяки ирландской элиты. Эта иерархия чужда мне, браки по договору неизвестны, борьба за любовь незнакома...
Отойдя на шаг назад, я кивнула и направилась к выходу из поместья. Вечерний воздух жаркой Италии опалил моё лицо, и я судорожно вздохнула. Фонтан был в паре метров от меня и подойдя к холодной воде, я опёрлась коленом о мраморную стойку, руками потянувшись к воде. Сполоснув руки и побрызгав воды на лицо, я сжала ткань платья на своей груди. Лишняя, я была лишней. Я не смела ревновать Харриса к его жене, не смела даже думать о себе на её месте. Мы разные, чужие люди, столкнувшиеся по глупой ситуации. Он был моим грабителем, а значит он плохой человек. Его дядя посадил моего отца в тюрьму, а сам Харрис считает меня маленькой девочкой, неспособной и избалованной.
Я задыхалась. Пыхтела и глотала воздух, пока не услышала намеренные шаги по гравию. Харрис. От увиденного сильного тела мужчины я попятилась назад, схватившись за бортики фонтана и наблюдала за уверенной, но злой походкой.
–Намеревалась сбежать, девочка? – спросил грозно мужчина, подходя вплотную ко мне. Я задохнулась, выпячивая руки вперёд, касаясь его груди.
–Что за игры в сводников ты устроила? – он склонил голову, прижимаясь почти вплотную к моему лицу. Я молчала дышала, держа руки на вытянутом расстоянии.
–Отвечай! – громко вскрикнул он и я дёрнулась в страхе. Что на него нашло? Я вот-вот готова была заплакать от разрывавших чувств.
–Я подталкивала тебя к той, кому ты подходишь. Не нужно возиться со мной, представляя меня каждому живому человеку в зале. Я справлюсь, не трать время, – выдавила шёпотом я, наблюдая за тем, как расширяются его глаза.
–Свихнулась, Хендерсон? Ты говоришь мне о Иларии? –спросил он.
–Да, вы подходите друг другу, и дон ясно дал понять, что мне не место рядом с тобой, – призналась я, решаясь заглянуть в расширенные злые глаза Харриса.
–Чертов старик, я убью его, – на итальянском выругался Харрис, и я нахмурилась.
–Зачем? Он говорил правду, я была лишней... – начала я и вдохнула полные лёгкие, ощущая на своих губах губы Харриса. Страстный, властный, требовательный поцелуй заставил меня оцепенеть и одновременно расслабиться в его руках. Он с силой обхватил меня за талию, другую прижимая к моей спине, вдавливая меня в своё тело. Он целовал меня, не задумываясь. Целовал, будто я была его воздухом. Целовал, будто во мне спрятана вся его жизнь. Целовал, будто я была спасением. Отвечая на его поцелуй, я провела руками по его плечам под обшивкой пиджака, сжимая его под сильным напором губ. Он был идеально сложен, играя с моими тонкими нервами возбуждения. Его крылья были так похожи на моего спасителя. То, как мастерски он овладел моим ртом заставило меня намокнуть моментально. Воздуха в лёгких становилось все меньше и останавливаясь на секунду, мы приводили в порядок своё дыхание, прежде чем начать целоваться заново.
–Тереза, – шепнул Харрис, и я застонала, чувствуя, как его поцелуи переходят на мои щеки, спускаясь ниже, к голой шее и ключице. Он взял мою нежную кожу в свои зубы, жадно прикусывая, от чего я несдержанно застонала. Меня заглушало только журчание воды из фонтана и приглушённая музыка из поместья. Схватив мои волосы на затылке, Харрис с силой потянул их, заставив откинуть голову назад, давая свободу моей шее. Он покрывал её поцелуями, пока я туманно смотрела на звёздное небо и проклинала целовавшего меня мужчину за возбуждение между моих ног.
–Неужели ты сомкнула свои бедра из-за меня, Тереза? – как он рычит моё «р» в имени, заставляло меня кончать от удовольствия. Я ухмыльнулась, решив овладеть Харрисом и сомкнула свои руки на его шее. Он усадил меня на фонтан, вжимаясь своим телом между моих ног. Резкий прилив воздуха, и он перестал целовать меня, прижавшись своим лбом к моему, тяжело дыша.
–Скажи, – потребовал он и я не сразу поняла его требование, непонимающе заглядывая в темную радугу голубых глаз.