Бракованный

Soundtrack

https://youtu.be/dYvYHXOs-eo

Брелок от машины со звоном падает на стекляную поверхность журнального столика, а Хван проходит к бару и наливает в низкий бокал из толстого стекла виски ровно на два пальца - цели напиться этой ночью он не преследует, просто выпускает пар. Уставший и злой альфа не успевает поднести напиток к губам, как в гостиной появляется всполошенный Доён.

- Простите, господин....- извиняется тот и осекается.

Шумно опустив стакан на мраморную столешницу, Хван грозно торопит.

- Второй час ночи, что ещё стряслось? Говори, как есть, Доён, не стой столбом.

Переминающийся с ноги на ногу бета не знает с чего начать, а потому отрывисто выпаливает.

- У омеги этой не все дома! Заявилась ночью, поругалась с охраной, на меня наорала. Обвинила в каких- то зверствах, будто я отпетый маньяк, и грозилась судом... пожалуйста, господин Хван, давайте сдадим дамочку полиции. Сюда ведьма не прорвётся, а в холле её ликвидируют профессионалы. Ради бога, не впускайте эту женщину.

Возмущённый до глубины души, напуганный повар заставляет Хвана недоумённо вздёрнуть бровь и криво ухмыльнуться.

- Судя по всему к нам нагрянула мисс Ким, - делает вывод альфа, кислая мина на лице которого, как нельзя лучше выражает его восторг по этому поводу, - пусть заходит, Доён. Узнаем, что ей понадобилось.

- Но, босс...- округлившиеся глаза Доёна без слов кричат, что он всеми руками против, однако возражений Хван не принимает.

- Запускай, - резко выдохнув, приказывает он, и Доён, бурча, плетётся к домофону.

- В арсенале на кухне пять ножей и пара тесаков, одним я вполне могу поделиться с Соён...трое против одного уже что-то. И зачем я избавился в прошлом месяце от переносной горелки для фламбе? Сейчас она пришлась бы, как нельзя кстати..

Хван закатывает глаза в потолок и, опрокинув в себя виски, решительно отодвигает стакан со словами.

- Похоже, сегодня одним шотом не обойтись....

- Где он, что ты с ним сделал?! - с ходу накидывается на альфу залетевшая в гостиную разъярённая Мо.

- И тебе здравствуй. Не то, чтобы я не любил визиты, но на улице глубкая ночь, а ты последняя из тех, кого я предпочёл бы лицезреть в своём доме... выкладывай зачем пришла и выметайся, - приветствует гостью Хван и, лениво опершись о столешницу, не сводит с той неприязненного взгляда.

- Да ты шутник, думаешь, я в игры с тобой играю? - рычит Мо и повторяет конкретнее, - куда ты дел Феликса? В последний раз задаю вопрос и иду к копам!

Мо нетерпеливо смахивает с лица чёлку и встаёт в позу, но как ни старается выглядеть уверенной и дерзкой, в голосе её отчётливо сквозит тревога, а глаза въедливо снуют по апартаментам, выискивая доказательства пребывания в них друга.

- Что за вопрос - где Феликс? Это у тебя надо спрашивать, к тебе же он побежал, как только запахло жареным. Мамочка Мо - неизменный ангел хранитель, а если точнее в каждой бочке затычка. Занялась бы своей жизнью... у тебя хоть альфа есть, Мо? Или ты намерена таскаться за Ликсом до пенсии? - отыгрывается за своё премерзкое настроение Хван, жаля ядом, а лицо омеги багровеет от гнева.

- Значит, полиция. Отлично, компромата у меня в достатке. Наконец-то засажу твою ублюдскую задницу за решётку...- безапелляционно заявляет Мо и направляется к лифту, но Хван оказывается шустрее и ловит омегу за руку, не дав ступить и несколько шагов.

- Не так быстро. Прежде расскажешь, что с Ликсом. Он отказался от квартиры, которую я оформил на него, от водителя, сел в такси и поехал к тебе. Как ты умудрилась его потерять? - требует ответа Хван, в то время как Мо безуспешно пытается вырваться.

- Не притворяйся, что не в курсе. Ликс не добрался до меня. Прислал чемодан, наплёл, что должен встретиться с другом, и отключился. А сейчас и телефон его вне доступа...- запальчиво отмахивается от упрёков она.

Хван меняется в лице, но продолжает удерживать девушку за локоть. Предположения, куда Ликс мог деться, одно за другим отметаются, и постепенно беспокойство овладевает и им.

- Ликс не возвращался в пентхаус, мне бы доложили. Но куда ещё он мог поехать? Отговорка про знакомого мало походит на правду...- размышляет альфа вслух.

С подозрением косятся они друг на друга. Мо присматривается к Хвану, изыскивая следы обмана, хитрости на вызывающе красивом, но почему то бледном, изнурённом лице. Альфа же пытается определить, известно ли омеге что-то ещё, не утаила ли та от него важные подробности.

- Простите, - откашлявшись, робко вклинивается в их диалог Доён и виновато отводит глаза, - кажется, я знаю где господин Феликс....

Удивлённые Хван и Мо одновременно поворачивают головы в его сторону, отвлекаясь от перепалки и ожидая от повара объяснений.

- Никуда ты не пойдёшь, нужно всё досконально проверить. Чанбину потребуется пара тройка часов - его сотрудники не уступают квалификацией ФБР...- заверяет Хван, когда Доён рассказывает им правду, и берёт в руки телефон.

- Не стану я ждать. Сказала же - иду в полицию, пусти! - кричит Мо, а Хван обхватывает свободной рукой её шею и, оторвавшись от звонка, шипит в лицо.

- Пока я не выясню в чём тут дело, никакой полиции не будет. Многоуважаемым копам без разницы, каким образом он найдётся - живым или трупом, а мне нет. Рисковать Ликсом я не стану. Поэтому сядь и успокойся.

Небрежно оттолкнув девушку на диван, Хван подаёт знак Доёну встать у лифта, и тот бросается исполнять распоряжение, чувствуя ответственность и на себе за пропажу омеги, которого послал бог весть куда.

- Ттрупом? О чём речь, во что ты его втянул, Хван? - роняя слёзы, бормочет Мо, съёживаясь на диване, - если через два часа он не будет сидеть рядом, то я вызову полицию, даже если для этого мне придётся сигануть из окна твоего долбаного пентхауса...

Волком смотрит омега, готовая разодрать мерзавца в клочья, но затихает, когда тот хрипло отвечает.

- Если через пару часов Бин не обнаружит зацепок, я пойду в полицию вместе с тобой...

Вызванный среди ночи Со без пререканий и промедления собрав команду, приступает к поискам, а спустя полтора часа серьёзный и встревоженный уже отчитывается перед Хваном в его гостиной.

- Мы проверили камеры на входе в апаты, сомнений нет - это Чонин. Номер минивена распознать не удалось, и я решил навестить Джинёна. Выяснилось, что на днях он Яна выгнал и не в курсе, где тот находится, предположил, что омега укатил в Италию. Однако, судя по записи с камер наблюдения, уезжать из страны тот не планировал. Джинён мямлил и юлил, но обмолвился, что у парня основательно поехала крыша. Думаю, тёмная история с Тэёном, которого неизвестный облил кислотой - дело рук Яна. Он опасен, Джин, - предупреждает Со и замолкает, напряжённо сверля спину стоящего у окна друга, а затем переводит взгляд на огорошенную Мо, что сидит на диване, заламывая руки и всхлипывая.

- Это похищение. Ян пропал без следа вместе с Ликсом и наша главная задача сейчас отыскать их. Уверен, укрылся он где - то в городе, поэтому план таков - перетрясти всех его знакомых, клиентов, ну и кадры с авто я отдам специалистам, возможно, пошаманят, и удастся выявить номер, - не дождавшись реакции Хвана, замершего перед панорамным окном за которым занимается багровый рассвет, продолжает Со, озабоченно косясь на плачущую Мо.

- Вы детективами себя вообразили или прикрываете свои грязные делишки? Кто этот Чонин, почему он похитил Ликса?! Искать его должна полиция, и именно туда я отправляюсь, - объявляет, вскочив с места омега, и решительно идёт к лифту, но на пути её вырастает Доён, неловко прячущий за спиной кухонный тесак.

- Мне пропустить её, господин? - визгливо спрашивает он хозяина и воинственно прижимает тесак к груди.

- Мисс Мо наша гостья до тех пор, пока Ликс не вернётся, Доён. Забери у неё телефон и предложи располагаться...- раздаётся невозмутимый ответ, и взоры всех присутствующих обращаются к неподвижной фигуре у окна.

В гостиной воцаряется гнетущее молчание, а нервы Мо, которые и без того висели на ниточке, не выдерживают. Подлетев к Хвану и заставив его развернуться, омега сквозь слёзы восклицает.

- Да что вы за люди такие?! Если он в беде, нужно идти в полицию. Ликса ты тоже держал силой в пентхаусе с помощью отмороженных на всю голову приспешников?! Вы ничем ему не поможете, как не поймёте!

Встревоженное, с чёрными дорожками из размазанной туши лицо её вызывает жалость, но Хван невозмутимо, стойко молчит и поджимает губы, всем видом заявляя, что решение его окончательное. Не найдя ни капли сочувствия в альфе, даже намёка на колебания, омега отходит подальше, не с силах смотреть на него.

- С копами я имел дело не раз, знаком с принципами их работы. То, на что у Бина ушёл час, у них заняло бы несколько дней, но главное в другом. С Чонином они примутся торговаться, как с обычным похитителем, которым он не является, Мо..- с нажимом произносит Хван, - свою жизнь Ян ценит мало, и как только его разыщут и прижмут к стенке, Феликс умрёт первым. Я - единственный, кто обладает властью над ним, с кем он станет разговаривать, а это значит, что найти первым тоже должен я.

С каждым словом Хвана Мо бледнеет, теряется. Когда тот замолкает, от уверенности и боевого настроя девушки не остаётся и следа. Ссутуленная фигурка её вызывает желание позаботиться, посочувствовать, но только не у Хвана, который безучастно проходит мимо и небрежно оповещает, зайдя в лифт.

- Мне необходимо побыть одному. Как только обнаружишь их, позвони, Бин.

Возмущённым взглядом провожает Мо альфу и, оглядев гостиную, натыкается на Чанбина, что сосредоточенно наблюдал за ней всё время, и которого состояние омеги в отличие от друга, действительно беспокоило.

- Всё будет хорошо, я найду его, Мо, - аккуратно обещает он.

- Доён, завари травяной чай и позаботься о гостье...- стальным голосом напоминает о гостеприимстве затаившемуся неподалёку повару он, а Мо не отвечает ни ядрёной остротой, ни привычной саркастичной улыбкой, вместо этого удручённо уставившись в пол, от чего сердце Со тоскливо ноет.

Но на утешения времени нет, каждая минута на счету, и Со, коротко кивнув, прощаясь, спешно покидает пентхаус.

Преодолевая адскую боль в висках, Ликс приоткрывает глаза и пытается выпрямиться, однако новая волна её проносится по всему телу, и он протяжно стонет. Запястья жгут металлические наручники, ногами даже пошевелить не получается и, глянув вниз, омега понимает, что те связаны.

- Ты совсем не в его вкусе....- звучит громоподобно в пустом помещении голос, и парень каменеет на стуле, припоминая череду событий перед отключкой.

Место, в которое его проволок незнакомец - квартира в апатах, на верхнем этаже, десятом, максимум двенадцатом, судя по виду из окна напротив, скорее всего в Сеуле или же его пригороде. Только вместо уютной обстановки корейского жилища их окружают непрогрунтованные неокрашенные стены, стяжки на полу и строительный мусор в углах просторной комнаты.

- Непрезентабельно, согласен, но выбирать не приходится. Знакомый мой владел строительной фирмой. Год назад он прогорел и, прихватив средства дольщиков, укатил на острова. Дом около года мозолит всем глаза - суды не прекращаются, компенсаций нет, а приятель обзавелся за время слушаний идеально ровным карибским загаром. Даже мошенники порой бывают крайне полезны...- певуче звенит голос, обладателя которого Ликс не видит, так как похититель позади, - о чём это я? Ах, да, как омега с заурядной внешностью, невзрачный до тошноты, без запаха сумел подобраться к Хёнджину так близко - поделишься секретом?

Обойдя стул, на котором сидит парень, Чонин хватает того за волосы на затылке и с силой дёргает. У Ликса слёзы непроизвольно хлещут из глаз, запрокинутую голову по ощущению пронзают сотни иголок, но первосортная ненависть и дикая зависть в лисьих глазах наклонившегося над ним омеги заставляет забыть о физической боли и содрогнуться.

- Ты знаешь Хёнджина? - лепечет он, кривясь, на что Чонин лишь хмыкает, и оставив парня в покое, отходит.

- Намекаешь на то, что не слышал обо мне, что Джин ни разу не упоминал моё имя? Маленькая пронырливая блядь, - презрительно выплёвывает Ян, не сводя глаз с взъерошенного миниатюрного омеги, похожего сейчас на несмышлёного цыплёнка, попавшего под раздачу, - вот и проверим, насколько он нуждается в тебе. Наверное, с ног собъётся, разыскивая пропавшую игрушку, поднимет на уши всю полицию города?

Демонический смех эхом прокатывается по комнате, и Ликс немеет от ужаса - омега откровенно пугает. Ян, насмеявшись вдоволь, затихает и с добросердечной улыбкой благодушно сообщает о своих планах.

- Через неделю Хёнджин даже имени твоего не вспомнит, и тогда на горизонте возникну я. Утешу наилучшим образом, как он любит...бедный сиротка Феликс, никто так и не узнает, что случилось с тобой, всем будет плевать...

На лице Яна мелькает притворное участие, а в следующий миг он, торжествуя, впивается ястребиным взглядом в ошарашенного парня, до которого постепенно доходит, какую участь ему уготовили. Чонин вальяжно удаляется, а Ликс, вынырнув из затянувшегося ступора, в панике начинает метаться. Падает со стула, извиваясь как уж, пытаясь сорвать путы, стирает в кровь запястья, но в итоге лишь сажает голос, надрывно зовя на помощь. Порезать об острое верёвки не выходит, как и подползти поближе к окну. Валяясь на студёном полу, с отчаяньем думает парень о том, что обречён - он один на один с убийцей в проклятой высотке и даже криков его никто не услышит.

Мо подходит к оконному стеклу снова и снова, её так и тянет туда. Всматривается в ночную даль, а затем серую утреннюю дымку, в которую кутаются долговязые небоскрёбы, не замечая течения времени. Мысли её обитают где-то там, в самой их гуще, меж бетонных плит домов, магазинов и заводов, где прячут Ликса, возможно совсем близко... тёплая ткань пледа невесомо опускается на плечи, и она, встрепенувшись, вскидывается на Чанбина. Протянув кружку с горячим кофе, дождавшись, когда стылые пальцы омеги сожмутся вокруг неё, альфа возвращается в центр гостиной, где его дожидаются собранный Хван, примостившиеся у стены Доён с Соён, настороженно прислушивающиеся к тишине - взгляды всех без исключения прикованы к Со.

- Дела плохи. В какой из квартир, а их больше ста, Ян прячется, нам неизвестно. Судя по гильзам, что нашлись при обыске, у омеги старенький кольт...такие давно не в ходу, но это оружие, и им вполне можно убить. Нам необходимо определить точное местоположение, иначе зайти незаметно не получится, и он улизнёт, прежде расправившись с Ликсом. Снайперов я расставил на зданиях неподалёку, но какой в них толк? - сообщает последние новости Со.

Хван, переодевшийся в небесного цвета джинсы, непонятно каким чудом затесавшиеся в его гардероб, состоящий исключительно из костюмов, и чёрную водолазку, кажется незнакомцем, до того пристал к нему деловой образ, и на лицах присутствующих отражаются удивление и отчасти смятение. Важность момента осознаёт каждый, но втайне верит в то, что нет на свете проблемы, которая не сдалась бы под напором целеустремлённости этого альфы.

- Мы должны обратиться в полицию пока не поздно, - упрямо повторяет Мо то, что твердила, не переставая, с появления в апартаментах, но желваки на скулах альфы бугрятся от недовольства, глаза колят предупреждением, и омега, помрачнев, возвращается к окну.

- О полиции и речи быть не может. Они оцепят здание, организуют нелепый штурм, который лишит Ликса шанса на спасение. Я пойду один и уговорю Яна выпустить Ликса. После можешь хоть Ми 5 вызывать, Мо...- невежливо рявкает в сторону омеги Хван, но Мо не реагирует, обиженно складывает руки на груди, глядя в окно.

- Ты не пойдёшь один. Да, он омега и оружие у него времён холодной войны, но оно стреляет, Джин, и дело мы имеем с психически больным, - отрезает Бин и сжимает кулаки.

- Другого пути нет...- коротко и весомо ставит точку в споре Хван.

Со чертыхается и упирает руки в бока.

- Бронежилет оденешь и установим на тебя жучок прослушки. Как только отыщешь их, дашь знак, и ребята нейтрализуют Яна, - инструктирует Бин, но альфа качает головой.

- Бронежилет слишком заметен и вызовет подозрения, а на прослушку согласен, - подумав, произносит альфа, а Со хмурится.

Бин беспомощно смотрит на друга, надеясь, что тот передумает, но твёрдость в голосе, заострившиеся черты лица альфы не дают на это ни малейшего шанса.

Ликс просыпается от пинка в бок и, подскочив, мотает головой. Солнечный свет немного скрашивает неопрятные стены и горы мусора, нагоняющие жути в темноте. Ян возвышается над ним, ухмыляясь, и бросает бутылку с водой в ноги, а Ликс недобро зыркает исподлобья в ответ.

- Ах, извини, забыл, ты же в наручниках...придётся постараться, чтобы утолить жажду, - издевается Ян и, подвинув свободный стул, усаживается на него.

- Я тоже не рад, что застрял с тобой в этой дыре, но чего не сделаешь во имя любви... - мечтательно напевает омега, закинув ногу на ногу, а Ликс мстительно усмехается.

- Какая любовь? Он помнит о твоём существовании? Игрушек у Хвана множество - твои слова, но насколько я понял, ты одна из тех, от которой он давно избавился и не особо расстраивается по этому поводу ...освободи меня, - требует Ликс, и глаза Яна превращаются в две щелочки, и без того тонкие губы, поджавшись, почти исчезают с лица, оставляя едва заметную уродливую полосу.

- Надо было и кляп вставить, хотя это не поздно исправить... да что ты знаешь?! - шипит змеёй Ян, этот омега бесит его своим ангельски невинным видом, за фасадом которого, он не сомневается, прячется подлая гнилая душонка.

- Поверил в себя, обрадовался, что продержался в его постели дольше остальных? Отправишься рыб кормить, как СонДжин - тебе в грязной луже самое место, - предрекает Ян, а Ликс столбенеет и от посыла и от знакомого имени, что прозвучало негаданно.

Шестерёнки мозга Ликса крутятся с удвоенной силой. Ян знает, о чём говорит, и вероятно приложил руку к смерти омеги - проносится в мозгу Ли, а Чонин, наблюдая за его мыслительными потугами, вдруг переливчато хохочет.

- Не был он мне соперником. Сдох по слабоумию - в этом вы с ним похожи, кстати, - подкалывает парня Чонин, рассматривая маникюр и философски изрекая, - тупая блядь - мёртвая блядь, аксиома не нуждающаяся в доказательствах, записывай. Айщ, у тебя же руки заняты. Забыл, прости...

Ресницы Яна игриво порхают, голова клонится вбок, и до того он походит сейчас на лукавого лиса, что Ликс невольно любуется - повадками рыжей бестии, особым изяществом, но вовремя спохватывается, что перед ним возможный убийца.

- Ты же поверил всему, да ? - с оттенком брезгливости в голосе интересуется Ян, - и чем же тогда отличаешься от большинства, разве любящий человек станет слушать россказни врагов, предаст доверие своей пары? Ты не заслуживаешь его.

Чонин смеряет Ликса уничижительным взглядом, и тот пристыженно отворачивается. Разве не повторял он за сплетниками, не бросал Хвану множество раз в лицо их обвинения? Так в чём Ян не прав?

- Как же легко к нему липнут слухи и всякая дрянь, словно он намагничен. Вот и ты прилип...- не устаёт подтрунивать Ян, а Ликс всё больше потеет и трясётся, с ним творится совсем неладное.

- Брошенные звездульки, что сами лезли к нему в постель, а не добившись желаемого, повторяли с упоением сплетни, завистники, конкуренты и просто обыватели, которым лишь бы языками почесать. Прибавь пикантный штрих в виде увлечения бдсм, таинственную смерть его шлюхи и вот оно - дьявол во плоти, чудовище. И святой соблазнился бы пнуть вдогонку... толпу не переубедить, если она назначила тебя однажды виновным, сила их в количестве и нежелании рассуждать непредвзято. Хван же всегда был одиночкой, который не считался с мнением других - непростительный грех, намного страшнее убийства, клеймо навек без права реабилитации. Однако ему не было дела, никогда. Он стоит сотен, тысяч таких, как они - ничтожных, трусливых падальщиков, - увлечённо, забыв про Ликса, говорит, хотя скорее признаётся в чувствах Ян, а тот не может отвести от него глаз, настолько нерушима вера омеги, глубока, что дрогнул бы и камень.

- Только ради такого альфы хочется хоть раз поверить в невозможное, рискнуть и...- обрывается на полуслове Ян, добавляя про себя - полюбить, понимая, что и так сболтнул лишнего.

Делиться сокровенным с соперником - глупость, достойная бульварного трёхгрошового романа, но слов было не удержать, те лились из Чонина неиссякаемым потоком, и речь его была как никогда искренней и осмысленной.

- СонДжин со старшей школы баловался наркотой, а попав к Джинёну вместо того, чтобы порвать с прошлым, продолжил употреблять, используя первую любовь и по совместительству дилера, - монотонно и глухо начал Ян, - после сессии с Хваном в отеле, мозги у него видимо, повредились, не иначе, потому что вызвал альфу прямо туда. Застав возлюбленного в неприглядном виде, тот пришёл в ярость, естественно, и вместо дозы Сони обзавёлся шёлковой лентой на шею. Подонок задушил его и сбежал, оставив Джинёну ворох проблем... пришлось обещать Хвану, что всё уладит, ведь именно он недоглядел за омегой, подставил клиента, и избавится от трупа так, что комар носа не подточит, но проебался даже в этом. Тело всплыло, а вместе с ним улики, которые и привели следователей к Джину. Сплетен прибавилось, порочность Хвана подтвердилась. Умерев так некстати, СонДжин подложил всем свинью.

Омега прерывает рассказ и печально вздыхает.

- Дурацкая история, просится на страницы поэмы или эпоса, хотя по-моему сюжет затаскан. Где-то я уже читал нечто подобное...- глубокомысленно размышляет, раздражённо потирая лоб Ян, а Ликс всё больше убеждается в его сумасшествии, от смены настроений омеги его самого кидает то в жар, то в лютый холод.

- Долбаный Отелло, мать его, Шекспир! - осеняет Яна, и тот вскакивает, горя победным азартом со стула, но внезапно в замешательстве замирает.

Шальная улыбка сползает с лица, цепкий взгляд скользит по омеге на полу. Тот обливался потом, на щеках пылает нездоровый румянец, тщедушное тельце его колотит озноб, но Яна волнует не это. Словно бездомного вшивого щенка обходит он парня раз, второй, с каждой секундой теряя остатки вменяемости.

- Как же я раньше не догадался... зачем ещё ты мог ему понадобиться? Диковинный экспонат - подарочек природы...- с омерзением приговаривает Ян, а Ликс, склонив голову, ревёт.

То, что говорит омега несомненно ложь, но всё равно задевает за живое, ощущается, словно тот изощрённо проходится острым лезвием по обнажённой нежной коже. От обнаружившейся негаданно чувствительности Ликс порывается завопить. Взбунтовавшиеся гормоны дерут на части плоть, а тут ещё Ян, подбрасывающий поленья в костёр, тыкающий в уязвимые места, будто в зверя в клетке, выставленного на потеху весельчакам бездельникам.

- Мёд. Терпеть его не могу, - никак не отстаёт Ян, методично добивая, - я бы не обольщался...Хван, конечно лучший представитель вида, а альфы так падки на запахи... но всё, что посягает на его независимость, он пресекает, не задумываясь. Ты не особенный, нет. С тобой он обошёлся бы предельно жестоко, показательно унизил, растоптал в назидание другим, кто решится на неё позариться. В этом весь Хван - неприрученное неуправляемое животное.

- Ты ошибаешься, он не зверь...- только и получается выдавить Ликсу, а Ян, подойдя, замахивается, чтобы ударить и заткнуть наконец, но передумывает. Косится на выход, а затем шарит за спиной и вынимает заткнутый за пояс кольт. Рывком подняв с пола, направляет на Ликса оружие и тихо грозит.

- Только пикни, и я размозжу тебе голову...

Хёнджин безрезультатно преодолев несколько пролётов, ступает на следующий этаж, почти доходит до зияющего проёма входной двери одной из квартир, но останавливается. Ноги отказываются идти, и он напрягается. Усилием воли заставляет себя сделать шаг, но его охватывает возбуждающая дрожь, и альфа в недоумении тормозит. Назад влечёт неимоверно, конечности будто опутывают железные тросы, что тащат на буксире в обратную сторону. На проверку он послушно отступает, и до носа добирается аромат, заставляющий позабыть обо всём. Вязкость обольстительно щекочет все рецепторы, а сладость вызывает слюну. Назвать его медовым у Хвана не поворачивается язык, он нечто иное. Божественный мифический нектар, расплавленное золото, жидкой лавой наполняющее вены, парализующий, опускающий на колени и призывающий без боя объявить безоговорочную капитуляцию. Но, Хёнджин, блаженно прикрыв глаза, даже не помышляет о сопротивлении, так как уже догадался, кому именно тот принадлежит. Отдалённый флёр его в последнее время альфа ощущал только в присутствии Ликса и бесконечное количество раз отмахивался, приняв за фантазию, ссылаясь на проблемы со сном, рассудком, но то был лишь скромный отголосок. Этот же - яркий, томлёный и густой принять за мираж, разыгравшееся воображение просто невозможно. Он манит к себе, льстиво зазывает, заставляя кровь альфы закипать в жилах, дурманит мозг вернее самого крепкого алкоголя. Хван молниеносно преодолевает пролёт за пролётом, в нём будто открывается второе дыхание. Минует этаж за этажом, с трепетным восторгом ощущая, как приближается к самому средоточию волшебного аромата, тёплому, как пригревающее летнее солнышко, переливающемуся, словно чистейший янтарь, всеми оттенками охры.

В широком дверном проходе Хван замедляется. Хватает несколько секунд, чтобы оценить ситауцию, но подойти ближе он не рискует. За спиной Ликса стоит Чонин, и дуло кольта, что тот держит в руке, направлено омеге в висок.

- Не думал, что станешь искать его, клюнул на дешёвую уловку, истинность? Ради неё бросил? Я готов был ради тебя на всё...- горько вопрошает, упрекая, Ян, но глаза его похожи на глаза больной собаки - по прежнему предан, невзирая ни на что.

Хван нервно сглатывает. В прошлом слывший эталоном элегантности любовник превратился в несчастного сломленного юношу. Зрелище угнетающее, да и совесть шепчет - твоих рук дело, своим падением в бездну он обязан только тебе. Но отбросив малоприятные мысли, усмирив порыв взглянуть на Ликса, Хван концентрируется на натянутом как струна и готовом в любой момент взорваться Чонине.

- С чего ты взял, что я искал его? Джинён сообщил, что вы с другом уехали в Италию. Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что ты в Сеуле...отпусти бедолагу, он нам не нужен, Йенни... - осторожно обращается к любовнику Хван.

И Ян колеблется. Повреждённый разум его отвергает наглую ложь, но сердце жаждет, чтобы слова эти оказались правдой. Чонину так хочется быть обманутым, что рука его, держащая пистолет, начинает трястись. Альфа не разрывает зрительного контакта ни на секунду, бархатный голос его льётся песней и чудится омеге всё убедительней. Он пронизан эмоциями, драгоценные крохи которых в прошлом Яну приходилось выманивать неимоверной болью и унижением, а сейчас альфа сам протягивает руку, зовёт за собой, сладкоголосо обещая то, о чём бедный омега прежде и мечтать не смел. Чонин неумолимо слаб перед ним, вопиюще зависим.

- Пусть уходит, Йенни, навсегда. Останемся только мы двое - разве не этого ты желал? - патокой забиваются в уши речи Хвана, бальзамом стелятся на свежие раны Чонина, измождённого борьбой с обстоятельствами, что всегда оборачиваются ему боком...

Отстранив от себя Ликса, обрезав верёвки на ногах, омега, ткнув дулом пистолета в спину, разрешает пленнику уйти. Струйка пота течёт с виска альфы, пока Ликс, не веря в чудесное спасение, нетвёрдыми шажками приближается к дверному проёму и Хвану. Когда их разделяет всего пара шагов, Хёнджин не сдерживается. Глаза жадно, обожающе устремляются на Ликса, бегло проверяя в порядке ли тот, но этого мига хватает, чтобы вернуть Яна в реальность и привести в чувство. Мимолётный взгляд, одно мгновение определило судьбу Чонина, но разве мгновение не вечность для того, кто по - настоящему любит и не способно о многом поведать? О бесчисленных ночах без сна, терзаниях, страхах, сожалениях о былых ошибках, ссорах и недопониманиях, такой глупой, неоправданной гордыне....возможно, Чонин прочёл во взгляде Хвана страстное признание, увидел то, через что не мог переступить, побороть, с чем никогда бы не смирился.

От влаги в глазах мутнеет, но руки почему-то перестают дрожать, как в припадке, рой противоречивых мыслей не вьётся больше в мозгу Яна и не изводит. Вместо них опустошение, безразличие ко всему. Чонин впервые кристально чётко видит единственно верный выход, тот дарит почти мозахистское удовлетворение, заставляя удивляться, почему раньше он был настолько слеп, недальновиден, что не предугадал логичную развязку, бесславный итог своей обречённой одержимости...Чонин не погрязнет в сумрачном одиночестве, оплакивая осколки своих надежд, он отнимет чужие, разобъёт чужие мечты так же безжалостно, как растоптали его. Светло, беззаботно улыбаясь, Ян легко вскидывает руку и, прицелившись, опускает палец до упора на курок старого кольта.