Бракованный

Soundtrack

https://youtu.be/6Aq-mlapWrc

Ликс вертит в руке бокал на высокой ножке - к шампанскому он так и не притронулся - и глянув в сторону Хвана, ставит на небольшой столик. Альфа увлечен разговором с полным солидным мужчиной и заинтересованности не проявляет, поэтому он осторожно перемещается подальше ото всех, в сторону балкона. Покинуть этот праздник жизни Ликс не может, но уединиться вполне. Размеренные голоса, слившиеся воедино и напоминающие монотонный гул, приглушённый ладонями сдержанный полусмех, чопорный вид этих господ и вызывающие дизайнерские наряды, шеи и пальцы, усыпанные драгоценностями, равными по стоимости годовому бюджету одной из Африканских стран - всё угнетает Феликса. Бесполезное светское сборище. Таким, как он, здесь точно не место, но Хван таскает его на мероприятия в последнее время с завидным постоянством. Видимо затем, чтобы похвастаться очередным трофеем, новой игрушкой... оставшись в одиночестве, Ликс облегчённо выдыхает и подставляет лицо порывистому наглому ветру, что задувает с Хангана. Настырному, обдающему холодом, но после душной компании, оставленной в главном зале, дарящему ощущение свободы, свежести. Омега опускает взгляд вниз, и кровь бежит по венам быстрее - сотни огоньков рассыпаны в чёрном океане ночного города. Ощущение нереальности, сказки рождает этот вид, так боги Олимпа глядели бы сверху на жизнь простых смертных - чересчур далёких, чуждых им. Когда то он и сам был одним из них, мечтал вырваться из плена узких грязных улочек бедного района, в котором расположился приют. Грезил о том, как поднимется на верхний этаж самого высокого небоскрёба в сити, чтобы увидеть город именно таким - сияющим, величественным и на долю секунды почувствовать себя кем - то большим, чем бракованным омегой и сиротой из Йонсо. Но разве думал он, что однажды по воле судьбы осуществит заветную мечту ценой собственной свободы и чести? Горько усмехнувшись, Ликс вглядывается в даль равнодушно и безучастно - несколько месяцев он любуется городом исключительно с высоты птичьего полёта. Приют, прежняя полуголодная жизнь остались позади, но всё, к чему он стремится - это камнем рухнуть обратно на землю, ощутить твёрдую поверхность под ногами и наконец то почувствовать себя уверенно и самостоятельно, без ярма раба на шее.

- Простудиться захотел? - спокойный голос Хвана отрезвляет, как вылитое на голову ведро колодезной воды, - отойди оттуда...

Приказной тон и толика недовольства в нём заставляют Ликса нахмуриться и взглянуть на руки, что вцепились в металл ограждения не на жизнь, а насмерть. Омега искренне удивляется, он даже не заметил, как подошёл к нему вплотную. Пальцы мгновенно отпускают опору, и он покорно делает шаг назад. На плечи тут же ложится что - то тёплое, крепкое тело приникает со спины, закрывая от особо ярых порывов ветра. Сильные руки обвивают собственнически за талию, а жаркий шёпот привычно обжигает ухо.

- Вечно сбегаешь от меня. Чем тебе не угодило здешнее общество? К твоему сведению некоторые из них в десятке Форбс, - притворно обиженно сообщает Хван, запахивая свой пиджак на нем как следует и укладывая подбородок на узкое плечико омеги.

- Ты всех своих любовников водил на светские мероприятия, к чему этот фарс? Через полгода они не вспомнят моего лица.. - безрадостно интересуется Ликс, которому не нравится ни вынужденная близость альфы, ни греющий его промёрзшее тело пиджак, пропитанный стойким ароматом дорогого алкоголя и бергамота, от которого его самого немного ведёт, ни руки, обхватившие талию и не желающие выпускать.

Молчание длится подозрительно долго, но когда Хван начинает говорить Ликс каменеет, немеея от шока.

- Я хочу, чтобы ты остался... впиши любую сумму. Квартира, машина, драгоценности - всё, что пожелаешь у тебя будет и даже больше. Знаю, тебе нужны иного рода уступки и я согласен принять твои условия, мы обсудим их вместе, - грудной голос льётся в уши, одурманивая, сбивая с толку, проникает глубоко под кожу.

Зубы прикусывают чувствительное местечко на шее, отчего Ликс вздрагивает, приходя в себя, но всё ещё отказывается верить собственным ушам.

- Решил купить? Я спасаю свою жизнь и дорогих для меня людей, только по этой причине терплю тебя. И да, деньги за год, что проведу с тобой, я заберу, потому что заслужил каждую грёбаную вону. Но ни днём, часом, минутой дольше не останусь. Уеду так далеко, как только возможно..- прерывистым от переполняющих чувств голосом отвечает, а точнее обрывает все попытки альфы сблизиться Ликс, и чувствует, как тот отстраняется и отходит.

Холод тут же пробирается под одежду, вьётся неприятно по позвоночнику, а ветер принимается играть волосами, пуская озноб по шее, но Ликс предпочитает стоять открытый всем ветрам, чем греться, нежась в его объятиях.

- Пытаешься изо всех сил доказать, как ненавидишь это, но я то знаю, что лукавишь. Можешь врать себе сколько угодно, но мне точно известно - тебе нравится всё, что я делаю с тобой. Думаешь, сбежишь и проблема исчезнет, растворится в воздухе? - насмехается Хван, в голосе которого звенят стальные нотки и едва угадывается досада из - за категоричного отказа.

Высокомерный смех альфы отдается в голове болью, а тело содрогается уже не от холода, а от возмущения, неприязни, что рождает каждое слово, вылетающее из его рта. Ликс упускает момент, когда Хван незаметно подкрадывается вновь и оказывается совсем близко.

- Но так просто ты не избавишься от меня, солнышко. Я давно уже здесь, в твоей голове...- Хван любовно проводит пальцами по волосам и тычется в них носом, заполняя лёгкие таким родным, полюбившимся травяным ароматом, - все твои секреты, слабости и желания, даже те, что ты отчаянно пытаешься скрыть от самого себя, мне известны. Глупыш, ты уже мой, осталось самая малость - признать это.

Ликса пробирает до костей змеиный обольщающий голос, продолжающий нашёптывать.

- Я подожду, у нас уйма времени, Феликс....

От бессилия хочется кричать, развернуться и ударить, возражать до сорванного охрипшего горла, но вместо этого руки опускаются, а на глаза наворачиваются слёзы.

- Никогда этого не будет, никогда...- бормочет, глотая солёную воду омега, встряхивая головой, отрицая всё, что наговорил альфа - вопиющую бессовестную ложь, и как мантру повторяя про себя то единственное, в чём он уверен, к чему всем сердцем стремится - пол года и Ликс освободится раз и навсегда, уйдёт от него, не оглядываясь назад и не сожалея....

- Сколько мне ещё ждать? Полчаса торчу в вашей конуре. То же мне принц Монакский, мать его. Я к Феликсу пришла, а аудиенция его, блять, величества, на хуй мне не сдалась, можешь так ему и передать, - шипит Мо в лицо Со, а тот предусмотрительно отодвигается - не дай бог ядом забрызжет.

- Мисс Ким, слушая вас, трудно представить, что вы помощник редактора, а не докер на Пусанской пристани, но я вас всё же понял. Феликс подойдёт через пять минут, наберитесь терпения..- ехидно улыбаясь, ставит на место омегу Бин, а Мо скалится кровожадно в ответ в предвкушении намечающейся заварушки.

- Один вообразил себя ни больше ни меньше королём этого города, так ещё и шестёрки воображалы, айщ...- презрительно цыкает она, и Со зеленеет от гнева.

Альфа подходит к ней, намереваясь объяснить более чем конкретно, что задевать его крайне неудачная затея, но дверь позади распахивается, и Мо из вредной жабы по волшебству перевоплощается в заботливую фею, заставляя Бина застыть на месте и потрясённо открыть рот.

- Ликси, солнышко, как ты? Я так соскучилась. Ты хорошо кушаешь, всё в порядке? - кидается к другу девушка, обнимает и заодно сканирует зорким взглядом на наличие синяков, царапин, да даже тёмных кругов под глазами - каждая мелочь может стать уликой против Хвана.

- Мо, ты меня задушишь, я в порядке, - басит, вырываясь, омега, но умудряется искренне улыбнуться подруге, а Мо размыкает железные объятия, светя блестящими от радости глазами.

Выглядит омега отлично, существенных повреждений не обнаружено, а значит и повода для тревоги нет, но взгляд Мо становится серьёзным и вдумчивым. Та вспоминает зачем пришла и нетерпеливо дожидается, когда цербер поблизости отомрет и свалит к херам, оставив их наконец наедине.

- Так и будешь изваянием стоять? - подняв бровь, с претензией бросает омега в сторону Со, насупившись и уперев руки в бока, не утруждая себя соблюдением правил этикета, и бегло бросает, - на выход, нам охрана не нужна.

- Какого лешего ты пускаешь эту Горгону в компанию?! У меня руки чешутся придушить ведьму... слышал её хоть раз? Она же матерится как чёртов грузчик, - в ярости орёт Со, метаясь по кабинету как подстреленный зверь.

Хёнджин вяло наблюдает за снующим взад вперёд, сжимающим от злости кулаки другом и вздыхает.

- А где им встречаться по твоему, в пентхаусе? Репортёров мне ещё не хватало, ну нет. Здесь, у меня на виду пусть общаются, полчаса это мелочь. Феликс поставил условие, я не мог отказать моему малышу, - смешливо тянет Хван, а Со неприязненно кривится.

- Ты само очарование, уверен, он оценит и отблагодарит, - ёрничает Со, - эта баба в печенках у меня сидит. Серьёзно, я однажды не выдержу и забуду, что она омега....

Хёнджин бросает на друга хитрый взгляд.

- Да она тебе нравится, - озвучивает неожиданную догадку Хван, а глаза Бина расширяются и кажется вот вот выскочат из орбит.

- Свихнулся?! Да я скорее трахну твоего бухгалтера Квона, милого престарелого бету, чем эту...- цедит сквозь зубы альфа.

- Точно нравится, я же вижу. Как облупленного тебя знаю, поэтому и на стену лезешь каждый раз, когда она приходит...- довольный своей прозорливостью растягивает губы в гадливой улыбке Хван.

Понурый Со затихает и укоризненно смотрит на издевающегося над ним предателя, которого считал до сегодняшнего дня другом.

- Иди на хуй с такими шутками, Хван, - рычит альфа и, развернувшись, вылетает пулей из кабинета.

Хёнджин, прикрыв глаза, отсмеивается и откидывается на спинку кресла. Крутанувшись на нём, любуется открывшейся панорамой суетливого, погружённого в работу сити, напоминающего в будничный полдень муравейник и печально произносит.

- Какие уж тут шутки, Бинни...

Мо в который раз оправдывается тем, что закон на её стороне, а справедливость должна восторжествовать вопреки всему, в том числе омежьей природе. Разговор неизбежен и откладывать его никак нельзя. Она пробегается взглядом по стройной фигурке в модных чёрных скинни и белой свободной рубашке, по дорогим украшениям и шелковистым, уложенным профи блондинистым волосам до плеч. Отмечает, как невероятно идёт омеге эта ухоженность, можно подумать, что тот родился с серебряной ложкой во рту, настолько органично смотрится в окружающей роскоши. Мо собирается с духом и заставляет себя думать о важном, в конце концов деньги, высокое положение, даже истинность могут в один момент потерять свою значимость и даже превратиться в угрозу.

- Я давно собиралась поговорить с тобой, но, честно скажу, ваша истинность спутала все карты. Уже не знаю права ли я в своих выводах и опасениях. Боюсь совершить ошибку и испортить тебе жизнь, но молчать и делать вид, что всё замечательно, не могу, - Мо взволнованно затихает, глаза её беспокойно мечутся по кабинету и выглядит она виновато, - ты самый дорогой мне человек, Ликс, я желаю тебе счастья, но...прости, только не с ним.

Мо решительно вздёргивает подбородок, черты её привлекательного лица заостряются. Ликс сглатывает, он отлично знаком с такой мисс Ким. Взявшей как ищейка след, обнаружившей уязвимое место и не собирающейся отступать или пассовать перед трудностями, рвущейся очертя голову в бой.

- Его репутация ужасна, но сомнительные пристрастия меньшее из зол, потому что... - Мо замолкает сосредоточенно смотрит на Ликса и вскоре продолжает, - дело, которое я недавно откопала - смерть восемнадцатилетнего омеги, проститутки из элитного борделя... Хван был его единственным клиентом в ночь убийства. Его закрыли, хотя улик собралось предостаточно. Не удивительно, ведь Хван и ему подобные - неприкасаемые. Это не всё, что я отыскала. Есть ещё более старая история, но стоило мне туда влезть, началось нечто невообразимое. Шону на взводе, грозится бросить, если продолжу совать нос куда не следует, но мне уже плевать, я выведу подонка на чистую воду.. - чеканит Мо, одержимая идеей справедливого возмездия и готовая любыми средствами защищать друга.

Неправдоподобные жуткие обвинения не укладываются в мозгу, несмотря на то, что речь о Хване, Ликс даже теряется поначалу. Пытается представить, воссоздать картину преступления: его лицо, глаза, руки, те самые, что касаются его каждую ночь, по локоть в крови перед мёртвым, белым как снег трупом юноши, и не может, начинает задыхаться. Всё существо его вопит, наотрез отторгая чудовищные предположения. Воображение отказывается визуализировать сказанное Мо, желудок подводит, и омега чувствует, как тошнота подкатывает к горлу.

- Зачем ты роешься в прошлом? Вы можете пострадать с Шону и ...- хрипит Ликс, всё ещё пытаясь переварить услышанное и проводит ладонью по взмокшему лбу, стирая капли пота.

Мо уже не остановить, даже видя замешательство омеги, та продолжает давить фактами и наступать.

- Отец Хвана погиб в автокатастрофе, когда ему было шестнадцать. Аварии предшествовал скандал, который тщательно замяли в прессе. Я пытаюсь выяснить хоть что - то определённое, но пока безуспешно. Даже в архивах издательства пусто, есть только разнящиеся слухи. Однако, я подняла знакомых в убойном отделе на уши, и в итоге нашла материалы расследования - не случайность, умышленно выведенные из строя тормоза, и Хван фигурирует как главный подозреваемый. Ознакомившись с деталями дела, скажу одно - не закрой они его, не положи под сукно, Хвану пришлось бы несладко. Но хватило росчерка пера и его нет, сдано в архив с пометкой секретно.... - собранная, как никогда серьёзная Мо напоминает главного следователя, откровенно гнёт свою линию, а Ликс уже чует куда та ведёт и расстегивает верхние пуговицы рубашки, дышать становится всё труднее.

- Ликс, пойдём со мной, прямо сейчас. Он ничего тебе не сделает, просто возьми меня за руку и покинем это место вдвоём. Хорошо, дорогой? - молит проникновенно Мо, от чего у Ликса противно скребёт внутри.

Рука, протянутая ею, предлагает спасение, Ликс глаз от неё отвести не может, и ощущает как медленно на него надвигается истерика.

- Никуда я не пойду, Мо. А тебе нужно заканчивать с расследованиями и прочими детективными штучками. Давно ли ты стала сыщиком?! - низким, не своим голосом возражает на все просьбы подруги Ликс, и та приоткрывает в неверии рот.

Таким Ликса она никогда не видела, и к омеге приходит осознание, что вывалить с ходу досье на альфу было, вероятно, её ошибкой. Здесь требуется особый подход, осторожность, а Мо грубо вторглась на запретную территорию, нехотя ранила в стремлении оградить, задела за живое.

- Ты в порядке, тебя лихорадит? - тревожится Мо, наблюдая, как тот на глазах покрывается потом и дрожит.

- Вам пора, мисс Ким, наше гостеприимство увы не бесконечно..- раскатисто сообщает вошедший без предупреждения Со девушке и хмурится, глаза его подозрительно суживаются.

С омегами явно что - то творится. Ли трясётся как лист на ветру, а Мо дезориентирована настолько, что не хамит и не сорит ругательствами направо и налево.

- Тебя хочет видеть Хван, Ликс, зайди к нему, а вас я провожу на выход, мисс Ким, - распоряжается Бин, всё ещё мечтая спустить до первого этажа мегеру, выкинув из окошка без страховки.

- Сегодня неофициальный приём у посла, без тебя я там со скуки сдохну. Я уже дал указания Соён насчёт костюма и ...- бегло ставит в известность Хван, не отрываясь от бумаг на столе, но в какой - то момент осекается и поднимает голову.

- В чём дело? - строго спрашивает альфа, внимательно разглядывает застывшую фигурку у двери, сразу почуяв неладное.

Хёнджин встаёт из - за стола и подходит к нему, берется за подбородок, но Ликс отшатывается, едвв не бьётся затылком о стену, и глаза Хвана превращаюся в две острые колючие льдинки.

- Я спросил, в чем дело. Что произошло? Ты будто приведение увидел...- требует ответа альфа, но омега не в состоянии произнести ни слова, даже отлепить язык от нёба ему кажется сейчас непосильной задачей.

Слова Хвана звенящим эхом прокатываются в голове, перепуганное лицо напротив размывается, меняя форму, и он оседает на пол, вовремя подхватываемый чужими руками. Словно издалека он слышит встревоженный зов, своё имя, без конца повторяемое с чрезмерной настойчивостью, пока разом не исчезают все звуки, погружая омегу в пустоту и мрачное безмолвие.