20 глава
Не успев отдышаться после оргазма, Лалиса скатилась с любовника и с тревогой во взгляде подняла руку. С ее пальцев тут же сорвался и устремился вверх крохотный огонек. В воздухе он обернулся бабочкой, которая принялась порхать под потолком, испуская слабое пульсирующее мерцание и разгоняя ночную темень.
Чонгук не сразу понял смысл этих манипуляций: тело пело от удовольствия, а голова была звеняще пустой. Мозг размягчился и поплыл, не хотелось ни шевелиться, ни думать. Единственное, на что Чонгук нашел силы, — вернуть истинную в свои объятия. Зачем она отодвинулась? Не порядок.
— А говорили, что это воля не людей, а богов, — задумчиво протянула Лиса с неподдельным облегчением на лице. Она снова провела рукой в воздухе, рисуя над постелью горящий узор, и Чонгук вспомнил, о чем они говорили до того, как сначала занялись поясом верности, а затем — любовью.
Магия. Теряя невинность до брака, колдуньи лишаются и волшебного дара. Но способности Лалисы все еще были при ней. Вон какое красивое световое кружево получилось в полумраке.
— Выходит, Совет врет? — спросил Чонгук, любуясь тонкими, изящными пальцами своей пары, наслаждаясь теплом ее тела и цветочным запахом волос.
— Они выдают собственные желания за желания великой Афлокситы. Потому что волю богини не оспоришь, в отличие от человеческой.
— Так же они лгали и про нелюдей. Рассказывали всем о том, какие мы опасные, пока каждый человек в Имании в это не поверил.
Некоторое время они лежали молча. Чонгук не собирался продолжать грустный разговор, он до сих пор не понимал, зачем любимой понадобилась эта рискованная проверка, и думать о причинах не хотел, но Лалиса у него под боком выглядела напряженной. А должна была светиться от счастья!
— В чем дело? — спросил Чонгук, мечтая разгладить хмурую морщинку, прорезавшую любимый лоб.
— Волшебницы должны узнать правду. У них должен быть выбор.
— Разве это настолько важно?
— Но ведь у мужчин этот выбор есть.
Чонгук не смотрел на проблему с того ракурса, с которого ее видела Лиса, люто ненавидящая любую несправедливость. На Драконьем острове и мужчины, и женщины были в равном положении: никаких связей до брака, кроме трехдневного обучения в храме любви.
— Ты что, вознамерилась устроить в Имании, — он долго подбирал слова, — сексуальную революцию?
Лалиса смутилась.
— Нельзя просто выйти на улицу и начать рассказывать всем подряд, что переспала с мужчиной до свадьбы и не потеряла способность к магии, — продолжил Чонгук.
Щеки любимой запылали ярче.
— Во-первых, тебе не поверят, и во-вторых...
— Это неприлично, — подсказала избранница.
— И во-вторых, не поверят. — На приличия Чонгуку было плевать, он всего лишь хотел внести в их разговор нотку здравого смысла.
В этот раз молчание вышло еще более долгим. Лалиса хмурилась, кусала губы — и вдруг просияла.
— Я сварю зелье! — Возбужденная, она села на кровати, выскользнув из объятий любовника под его недовольный вздох. Руки Чонгука тут же потянулись вернуть ее на место.
— Зелье?
— Зелье, приняв которое, колдунья может позволить себе, — Лалиса хитро блеснула глазами и закончила едва слышно: — Пошалить без последствий.
Чонгук восхищенно рассмеялся.
— Новое чудо-средство? Предсказываю, оно тебя озолотит. Гадюка-садистка из «Лотоса» все локти себе искусает от зависти.
— Нет-нет, — замахала руками Лалиса. — Это же зелье-пустышка, цена будет символической.
— Боюсь, тогда никто не поверит в его эффективность, — возразил Чонгук, и Лалиса вспомнила, что говорила ей предательница Руби, когда они открывали «Счастливую колдунью»: «Выше цена — больше доверия».
— Но ведь это будет обман, — расстроилась она.
— Почему обман? Ты ведь не зелье им будешь продавать, а свободу, выбор.
— Но ведь и без зелья они могли бы...
— Не могли. Не поверили бы, не решились бы проверить. К тому же не обязательно продавать просто подкрашенную воду. Свари ободряющее или укрепляющее зелье, зелье для хорошего самочувствия или настроения. Будет у твоего нового чудо-средства дополнительный эффект. — А что, это идея, — согласилась Лиса. — Так я и сделаю.
Первое время они сидели дома: снаружи, за стенами их каменного убежища, царил настоящий кавардак. Люди словно сошли с ума. Некоторые погрязли в своем горе и стеснялись показать нос на улицу, другие — обивали пороги больниц в надежде, что их излечат от страшного, постигшего мир недуга, третьи — слетели с катушек и в своем отчаянии принялись творить неадекватные, а порой и страшные вещи. Никогда еще на улицах города Лалиса не встречала столько безумцев.
Возросла преступность, все чаще стали происходить погромы. Однажды из окна квартиры Лиса увидела, как дымится разбитая витрина магазина в соседнем здании. На следующий день она имела удовольствие наблюдать голую женщину, с криками бегущую по дороге, а затем вдруг обернувшуюся волчицей.
С той судьбоносной дождливой ночи, изменившей мир, прошла неделя, а Лалиса до сих пор не обнаружила в себе изменений. Словно загадочная эпидемия ее не коснулась. Словно от этой неожиданной напасти у нее был стойкий иммунитет. Какова вероятность, что это так? Что все мужчины и женщины Имании обрели черты нелюдей и только Лиса осталась чистокровным человеком? Она думала об этом, ночами засыпая в объятиях Чонгука, а утром первым делом бросалась к зеркалу.
Многие лавки закрылись на неопределенный срок, зато аптеки развели активную деятельность, наживаясь на чужих страданиях. Каждый день Лиса ждала, что на пороге возникнет госпожа Руби и прикажет ей выйти на работу, но та будто провалилась сквозь землю. После того странного ливня ее никто больше не видел. Девушка, которую они в свое время наняли торговать зельями в «Счастливой колдунье», даже приходила к Лисе — искала хозяйку: та задолжала ей жалование за месяц.
В кого же превратилась Руби, раз боялась появляться на людях? Девица из ее зелейной лавки, например, обзавелась шикарными белыми волосами до пят и острыми эльфийскими ушками.
Минула неделя, затем еще одна. Мир постепенно начал приходить в чувство. Кто-то со связями, явно из «Сестер сострадания», возможно, даже сама Корнеллия Олдридж, упорно распространял слухи о том, что случившееся с Иманией — кара богов, что так разгневанные небожители наказали человечество за стремление уничтожить другие расы.
Идея эта настолько завладела умами людей, что во всех городах страны начали вспыхивать протесты. Вскоре «Закон о поганой крови» был отменен. На следующий день Лалиса и Чонгук отправились в порт, чтобы арендовать небольшое судно, которое доставит их на Драконий остров.