12 глава
Время летело с чудовищной скоростью, сыпалось, как песок сквозь пальцы. Стоило Лалисе моргнуть — и проходила неделя, повернуть голову — и солнечный день за окном сменялся сумерками.
Ремонт в будущей лавке был закончен в кратчайший срок. С помощью денег госпожи Дженни грязное, обшарпанное помещение превратилось в уютное гнездышко. Как Дженни о обещала, их аптека на другие аптеки не была похожа и близко — в таких теплых, радостных тонах обычно оформляли магазины сладостей.
На стенах — бежевые обои. На полу — паркет из золотистого дуба. Витрину украшали персиковые шторы с розовыми прихватами, в углу стояли плюшевые кресла с круглым столиком между ними. На этом столике Лалиса в домашнем беспорядке разложила популярные в Имании дамские журналы.
Минимальный запас зелий для продажи она уже приготовила и разлила по одинаковым фигурным сосудам, каждый из которых пометила соответствующей этикеткой. Девушку, чтобы поставить за прилавок, тоже нашли: молодая, миловидная и очень разговорчивая выпускница Нортемского института Магии с радостью согласилась применить свои навыки в новой необычной аптеке.
Дело оставалось за малым — заказать вывеску и придумать название.
— Это должно быть что-то яркое и броское, — Дженни развела руки словно в попытке обхватить все помещение.
— Я думаю, — робко начала Лиса, — если мы хотим привлечь к нам именно женщин, то и в названии должно быть что-то женское.
— Хм, — Дженни задумчиво потерла подбородок. — Чего не хватает женщинам в жизни?
— Свободы?
— Любви! Заботы! Внимания к своим потребностям.
— Зелейная лавка господина Милтона называлась «Зелейная лавка господина Милтона», — вспомнила Лалиса.
— А зелейная лавка на улице Роз называлась «Зелейная лавка отца и сыновей Ошберн», — весело продолжила Дженни.
— А аптека на углу Лавандовой и Центральной — «Аптека дядюшки Рейли», — прыснула Лалиса. — Потрясающее разнообразие.
— Как насчет «Счастливая женщина»?
— «Счастливая колдунья».
— И внизу на вывеске шрифтом помельче, — Дженни приобняла Лису за талию и принялась чертить пальцем в воздухе, словно записывая то, что говорит: — С заботой о вас.
Полностью довольные собой, волшебницы рассмеялись.
— Я дам объявление в газету, — сказала Дженни. — В одном из дамских журналов тоже выйдет о нас статья, я договорилась. А еще, смотри, — она с заговорщицким видом подвигала бровями, а затем кое-что открепила от своего шатлена, какие-то цветные бумажки размером с ладонь. Карточки с картинками. — Приглашения, — Дженни вложила бумажки в руки Лалисы, — мои служанки разнесут их по всем салонам и другим женским местам города. О «Счастливой колдунье» узнают задолго до ее открытия.
Через два дня вывеска была готова, через неделю перед дверью, над которой эта вывеска висела, выстроилась огромная толпа. Новая зелейная лавка вызвала живейший интерес у волшебниц Нортема. На открытие пришла даже мать Лалисы, Шарлотта Манобан.
Увидев среди тех, кто встречает посетителей, свою дочь, госпожа Шарлотта уронила челюсть. У нее отнялся дар речи, глаза вылезли из орбит. Застыв на месте, она таращилась на Лису с открытым ртом, и вид у нее при этом был до неприличия комичный.
— Ты устроилась на работу? — пробормотала Шарлотта, наконец отмерев. — Торговать зельями?
— Не совсем. Я одна из владелиц этой лавки. — Говорить с матерью после стольких недель разлуки было непривычно и странно, а еще Лиса вдруг с удивлением поняла, что ни капли, ни грамма не скучала по родителям, почти не вспоминала о них.
— Одна из... — госпожа Манобан шумно сглотнула. — Из владелиц?
Это был миг настоящего триумфа, и Лалиса искренне им наслаждалась. Она стояла в самой обсуждаемой лавке города, в центре роскошного, со вкусом обставленного помещения, среди флаконов с зельями, которые приготовила сама и которые восторженные покупательницы сейчас хватали, как горячие пирожки.
А родители в нее не верили. Ни отец, ни мать. Считали, что первые же трудности заставят Лису вернуться домой с поджатым хвостом и от страха перед нищетой согласиться на брак с любым богатым дедом, папиным приятелем. Отец даже специально вышвырнул ее из дома практически голой, без денег, без сменного комплекта одежды, чтобы сломить сопротивление, чтобы ни шанса не дать подняться на ноги.
А она поднялась. Взяла и утерла всем носы!
— Да, мама. Это моя лавка. И эти зелья приготовила я.
— И то... То чудо-средство?
— И его тоже, — Лиса скромно улыбнулась, однако скромность эта была внешней — внутри волшебницу распирало от гордости.
Шарлотта перевела растерянный взгляд на полки с лекарственными снадобьями, на огромную очередь у прилавка, на золотые монеты, сверкающие в руках покупательниц. Снова и снова звонкие драконы и грифоны опускались на дубовую столешницу и исчезали под прилавком. Женщины радостно и возбужденно шушукались, будто не в аптеку пришли, а на праздник.
— А это от чего?
— Что, правда избавит от прыщей?
— Неужели поможет, и грудь перестанет болеть от молока?
Звенели монеты, шуршали бумажные пакеты, в которые заворачивали товар.
— Ты рада за меня, мама? — спросила Лалиса и пристально, пытливо взглянула на мать.
Глаза Шарлотты забегали, губы коротко поджались. Потеребив цепочку шатлена, госпожа Манобан попятилась.
— Знаешь, мне... Мне, пожалуй, пора. — Так ничего и не купив, она начала пробиваться к выходу сквозь толпу все прибывающих посетителей.
Лиса хмыкнула. Сегодня ничто не могло испортить ей настроение. У нее появилось свое дело. Судя по первому дню продаж, лавку ожидало процветание. Да еще и «Сестры Сострадания» наконец-то решили действовать. У Лалисы появилась идея, как вызволить несчастных пленников из «Шипов», и Корнеллия Олдридж эту идею поддержала.
Скоро Чонгук будет свободен и...
Что «и...», Лалиса не знала.